Возвращение

Нагулявшись, вернулся домой и спросил отца, где вчерашняя газета.

— Я просмотрел и отнёс в туалет, — ответил он, не отрываясь от телевизора.

— Охота такое слушать? — сказал я, глядя на экран, на котором Багланова исполняла песню "Ах, Самара-городок".

— Кроме этого, есть и хорошие песни, — отозвался он. — Когда тебя не было, пел Магомаев. Не прикручивать же каждый раз звук, если что-то не нравится. После концерта будут мультфильмы. Садись, это уже скоро.

— Спасибо, не хочется, — ответил я, заработав удивлённый взгляд. — Что-то захотелось спать.

— В шесть часов и без ужина? — спросила услышавшая мой ответ мама. — Ты и второго не ел! Не заболел? Весь день ведёшь себя как-то странно. Давай я померю температуру.

— Я прекрасно себя чувствую, просто страшно хочу спать! — сказал я чистую правду. — Можешь пощупать лоб.

Она пощупала, после чего я ушёл к себе, разделся, разобрал кровать и сразу заснул. Наверное, эта сонливость была реакцией на перенос сознания.

Глава 3

До чего же у человека гибкая психика! Два дня назад я разваливался на ходу и был готов к тому, что любой день может стать последним. Потом была случайная встреча, ставшая подарком судьбы, и вторая жизнь, вернувшая мир детства. Вчера я чуть не упал в обморок при виде воскресшего отца, а сегодня общаюсь с семьёй без прежнего волнения. Радость никуда не делась, но она уже не захлёстывает с головой и не мешает соображать. И понемногу кое-что начало вспоминаться. Видимо, слияние произошло не сразу. Утром испытал досаду из-за того, что вчера выбросил рефлектор от прожектора, который был нужен для зеркального телескопа. Чувства и мысли были не мои, потому что я прекрасно знал, что из этой затеи ничего не получится. В детстве я отличался неумеренной фантазией и с десяти лет читал только фантастику и исторические романы. Я не был глуп, просто витал в облаках, из-за чего часто недодумывал свои действия и совершал поступки, которых потом стыдился. Девчонки в классе были рассудительнее мальчишек, по крайней мере, самые умные, поэтому наши умницы не проявляли большого интереса к сверстникам. Мы были им так же неинтересны, как они сами не интересовали старших ребят, на которых кое-кто засматривался. Я поставил перед собой задачу изменить историю, но не собирался жить только этим. Всё, что я наметил, должно было не только помочь выполнить планы, в первую очередь я делал это для себя.

Утром проснулся в девятом часу, поэтому отец уже был на службе. Сказав маме, что уйду за грибами, быстро позавтракал яичницей, надел не самую лучшую одежду, обул резиновые сапоги и с корзинкой вышел на улицу. Было только двадцать минут десятого, но я решил выйти раньше и подождать девочек возле КПП. Когда подошёл к воротам части, возле них с лукошками уже стояли девчонки, да не только Ира с Аллой, но и Люся Черзарова.

— Здравствуйте! — поздоровался я. — У нас пополнение?

— А ты против? — спросила Люся. — Я могу уйти.

— Я отдам свои грибы, только не уходи! Девочек я вчера видел, а по тебе соскучился.

— Вот видишь! — сказала Ира. — А ты не верила!

— Действительно, — согласилась Люся. — Интересно, что должно было произойти, чтобы ты так изменился?

— Может, он ударился головой? — предположила Алла.

— От удара по голове не становятся умней, — засмеялся я. — Вы пришли обсуждать меня или за грибами? Давайте поговорим по дороге. Или вы ждёте кого-то ещё?

Девочки никого не ждали, поэтому я повёл их туда, где обычно собирал подосиновики, а чтобы отвлечь разговор от своей персоны, стал вспоминать и рассказывать анекдоты, выбирая из своего огромного запаса те, в которых не было пошлятины.

— Ну тебя! — сказала Алла, когда мы пришли на место. — Никогда столько не смеялась. Даже живот разболелся, как теперь наклоняться? И где только всё это отыскал?

— Знаешь ещё что-нибудь смешное? — спросила Ира.

— Навалом! Только как же грибы? Я не буду за вас их искать. Давайте закончим с грибами, а на обратном пути я вас посмешу.

Я хорошо знал, где было много грибов, поэтому быстро набрал своё лукошко и принялся помогать девочкам.

— Никогда не ходила в это место, — сказала Люся. — Не жалеешь, что показал?

— Мне в радость сделать вам приятно! — отозвался я. — Что такое грибы? К тому же вы девушки.

— Ну и что? — спросила Алла.

— Слышала, что я вчера говорил о девичьей памяти? В ней ничего не задерживается, поэтому до следующего сезона вы забудете сюда дорогу!

— Завтра должна приехать Лена, — сказала Люся, — ты и перед ней станешь распускать хвост? Учти, что ей это не нужно.

— Во-первых, я ни перед кем из вас не распускал хвост! — обиделся я. — Не думал, что ты скажешь такое. Я считал тебя самой умной в классе, видимо, ошибся.

— А во-вторых? — спросила она.

— А во-вторых, я знаю, что ей нравится мальчишка из восьмого класса, — поведал я то, что узнал, когда учился на класс старше. — Только ведь мы с ней в одинаковом положении. Как поётся в песне: "Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает!"

— Он ещё и поёт! — сказала Алла. — Рехнуться можно! А песня откуда? Никогда такой не слышала.

— Пойдёмте, я вас провожу, — сказал я девочкам, не отвечая на вопрос.

Не было сказано ничего такого, чего я не знал, но слова Люси испортили настроение. Если я не преувеличил её ум, значит, нужно делать выводы и вести себя более сдержанно.

— Ты обещал ещё что-нибудь рассказать, — напомнила Ира, когда шли обратно.

— Извини, надоело изображать клоуна.

— Прости! — сказала Люся. — Я не хотела тебя обидеть.

— Ты ещё пойдёшь за грибами? — спросила Алла.

— Нет, — ответил я. — До школы осталась неделя, а у меня дома уйма дел. Да и не будет больше много грибов, если не пройдут дожди.

Дальше до бетонки шли молча.

— Ты всё-таки обиделся, — сказала Люся, когда я с ними прощался. — Жаль. Спасибо за сегодняшний день.

Я ничего не ответил и поспешил вернуться домой и отдать маме грибы.

— Заходила в магазин, — сказала она, забрав у меня корзинку. — Привезли твои любимые конфеты, так я взяла полкило. "Кавказские".

— Спасибо! — поблагодарил я. — Но я хочу просто попить чай.

Как только услышал название, сразу вспомнил эти понравившиеся мне шоколадные конфеты, которые продавались без обёрток и стоили дешевле других. Со сладостями нужно было заканчивать, пока только один запломбированный зуб. К сорока пяти не осталось ни одного целого. Надо будет взять в школе мел, и понемногу употреблять в пищу. Можно ещё толочь яичную скорлупу, но с мелом проще.

— Мам, я решил заняться спортом. Куда это годиться, когда нет мышц! Вы не против?

— Как мы можем быть против? — удивилась она. — Наоборот, я буду рада. Если для этого что-нибудь нужно, скажи, и мы постараемся купить.

— Пока ничего не нужно, — ответил я. — Только, мам, я займусь ещё гимнастикой йоги. Вычитал о ней в журналах. Эта индийская гимнастика развивает тело лучше нашей. И ещё мне придётся по утрам раньше вставать и бегать. Но я постараюсь выходить тихо, чтобы вас не будить.

— Что с тобой случилось? — требовательно спросила мама. — Я должна знать! Ты и вчера был не такой, как обычно, и сегодня тоже! В чём причина?

— Прочёл одну книгу и решил, что хватит валять дурака. Надоело быть слабым. Хотел спросить, мы куда-нибудь поедем в следующий отпуск или опять просидим здесь?

— За пианино расплатились, так что деньги будут, — сказала она. — Наверное, съездим на Украину, а потом к моим родителям. Ещё навестим родственников в Таганроге. Хоть и не Чёрное, но море.

— Можно поехать через Москву, — предложил я. — Я был в ней только в шесть лет и почти ничего не помню. Остановимся на два дня у твоей подруги, как тогда.

— Не знаю, — заколебалась мама. — Нужно посоветоваться с отцом.

— Ну мама! Я обещаю закончить год на одни пятёрки!

— Если случится такое чудо, можешь требовать что хочешь! — засмеялась она. — На одни пятёрки, Геник, вряд ли получится. У тебя в шестом классе тройки по четырем предметам, а пятёрки только по трём. С троек не прыгают на пятёрки, не бывает таких чудес! Но не буду тебя расхолаживать, пробуй, если есть желание.

Я попросил у матери для занятий старое шерстяное одеяло и ушёл в свою комнату. Разостлав его на полу, разделся до трусов и приступил к занятиям. Решил делать тот же комплекс упражнений, который делал в сорок лет. Прежде всего разогрел мышцы и суставы, похлопывая их ладонями и растирая, а потом пришёл черёд восьми асан. Это были перевёрнутые позы и те, которые обеспечивали гибкость позвоночника. Заодно они действовали на печень и брюшной пресс и укрепляли мышцы рук и ног. Получилось выполнить только половину асан, да и то держал их очень недолго. Последним был комплекс из шести упражнений на развитие мышц, куда входили и отжимания. Медитация не сочеталась с нагрузками, поэтому была отложена на утро. В девяностые годы в Ростове-на-Дону были открыты курсы трансцендентальной медитации, которые я закончил и получил свою мантру от гуру Агравала. Учителя приезжали из разных стран, у меня был индус. Я не дотянул до летающих йогов, но на собственном опыте убедился в эффективности медитаций. Пока это было всё, что запланировал. Вот когда приведу тело в порядок, включу в занятия несколько боевых приёмов из книги, которая в упрощённой форме предлагала выжимку из восточных единоборств применительно к уличной драке. Технику нанесения ударов и блоки я помнил, простые связки — тоже. Вряд ли это понадобится в таком возрасте, но кто знает? Я не собирался тратить годы на изучение карате или ушу, да и не было такой возможности, но считал, что будет очень неплохо, если хватит сил и сноровки врезать кому-нибудь или отбить удар. При хорошо разработанных связках и накачанных мышцах даже ребёнок может вырубить взрослого, а то и двух, особенно если от него этого не ждут, а противники не обучены бою. Я старался не переусердствовать, но знал, что завтра тело будет болеть. Наверное, медитации пока придётся отложить, возможно, придётся повременить и с бегом. Вроде делал всего по чуть-чуть, а набралось на полтора часа. Для такого тела, как моё, это было много. Отец задерживался, а сестра к кому-то ушла, поэтому обедать сел с мамой, съев к её удовольствию и первое, и второе. После этого взял свои деньги и пошёл в небольшой магазин, который торговал книгами и канцтоварами. Находился он в "рабочем городке" на полпути от школы до дома Алфёровой, поэтому опять оделся прилично. В школьном дворе было безлюдно, и до магазина не встретил никто из знакомых. Перерыв уже закончился, поэтому я купил тетрадку и вернулся домой. С работой по плану решил повременить. Родители и так будут сейчас следить за моими чудачествами, а если к ним добавится заполнение неизвестно чем общих тетрадей... Пусть лучше привыкают ко всему постепенно.

Вечером в первый раз занялся медитацией, а утром всё пришлось отложить, потому что мышцы болели и умоляли их не трогать. Постанывая, всё-таки сделал лёгкий массаж, но за занятия взялся только вечером. Три следующих дня прошли одинаково. Я старался как можно больше заниматься своим телом, уже притерпевшись к боли, ненадолго выходил по утрам на прогулки, а остальное время сидел у телевизора или пропадал в библиотеке Дома офицеров. Читал там не книги, а газеты "Известия" за этот год. На четвёртый день ко мне зашёл Игорь Кулешов.

— Проходи Игорёк, — пригласила открывшая дверь мама. — Гена в своей комнате.

— Я уже здесь, — сказал я, заходя в коридор. — Привет! Пошли на улицу.

— Ты что наболтал девчонкам про свою любовь? — спросил он, когда мы ушли за дом и сели на лавку возле забора.

— От кого ты это слышал?

— Ходил в городок и встретил Светку Зимину.

— Всё ясно: испорченный телефон. Не понял? Я вообще летом не видел Светку. Болтушки.

— Четыре дня до школы, а из ребят никого нет! — пожаловался он. — Скука! Не хочешь поиграть в футбол?

— Хочу, но не могу, — соврал я. — Потянул ногу.

Тело продолжало болеть, хоть уже меньше, и не хотелось гонять мяч с Игорем, который был выше и сильнее меня. Я развеселил его, рассказав несколько анекдотов, потом сослался на больную ногу и ушёл домой.

— Что так быстро? — спросила мама. — Раньше трудно было загнать домой, а теперь не вылезаешь из своей комнаты.

— Давай сыграю на пианино одним пальцем? — предложил я.

— Одним пальцем может и твой отец, — засмеялась она. — Собачий вальс. А у тебя что?

— Не знаю, — соврал я. — Нашёл ноты и разучил

Я сыграл маме одну из разученных мелодий. Ей понравилось, а я был разочарован. На моём электронном инструменте звучало красивее.

— Плохо, что нет гитары, — пожаловался я. — Можно было бы научиться играть. А то стоит этот гроб и зря занимает столько места.

— Мы его продадим, — сказала мама. — Уже есть покупатель. Жаль, но кто же знал, что Таня не захочет заниматься дальше?

— Она с самого начала не сильно хотела, — возразил я. — Это было больше ваше желание. А теперь наверняка продадим за меньшую цену.

Мама пошла к зазвонившему телефону, а я вернулся в свою комнату.

Я всё-таки начал работу с тетрадкой, используя для этого время, когда дома никого не было, и сразу возникли сложности. Что-то помнил очень хорошо, но многое вспоминалось хуже. Было желание изложить все значимые события следующих семидесяти лет, а уже потом писать об открытиях и технологиях. Были и мысли о том, как и кому передать мои тетрадки, чтобы они попали куда нужно, а не отправились в мусор. В самом начале пояснил, что если дата поставлена со знаком вопроса, то это значит, что она может немного отличаться от написанной. Сначала работа шла тяжело, потом я втянулся и стало легче. Скоро с непривычки от писанины начали болеть пальцы.

Я занимался телом только неделю, но уже мог десять раз отжаться и недолго выполнять все асаны. Во время моих занятий отец был на службе, а мама интересовалась ими меньше, чем я думал, хоть и похвасталась подругам, что сын занялся спортом. В понедельник, за день до школы, я был в квартире один. Не знаю, к кому из подруг убежала сестра, а мама ушла в магазин за продуктами. Только хотел воспользоваться её уходом и немного пописать, как затарахтел дверной звонок. Я открыл дверь и увидел Черзарову.

— Разрешишь войти? — спросила она. — Или ты теперь не пустишь меня на порог?

— Входи, — посторонился я, давая ей пройти. — Могла бы и позвонить. Ты начистила пёрышки, а я в старом трико.

— Какие пёрышки? — не поняла она. — О чём ты?

— Разувайся и проходи в большую комнату. К себе не приглашаю, там сейчас... неважно. А пёрышки... Так говорят о женщине, которая привела себя в порядок и приоделась. Садись на тахту и излагай.

— Что излагать? — растерялась она.

— Ты же пришла не просто так, посмотреть на моё потёртое трико? Наверное, была причина? Вот эту причину и излагай.

— Не веришь, что я пришла просто так? Если для тебя это так важно, переоденься, я могу подождать.

— Зачем? — пожал я плечами. — Ты уже на меня насмотрелась, можешь смотреть дальше. Хорошая одежда не делает нас лучше, просто любому не хочется выглядеть хуже, чем он есть на самом деле. Я в этом не исключение.