Она встала, прислонившись спиной к дубу, ожидая, когда он подойдёт вплотную и обнимет её за талию.
― Красивый вид со стороны, да? ― понимающе спросил он.
― Да! ― ответила Астория, своими сияющими глазами глядя на него. ― Представь, роскошный дуб, как на картинке, под ним ― девушка в светлом платье, а её возлюбленный уже склонился над ней и тянется губами к её губам цвета спелой клубники...
Продолжить она не смогла, поскольку Гарри предложил ей более приятное занятие. Когда он оторвался, она мечтательно бросила взгляд в сторону уходящего солнца и произнесла:
― Ты даже не представляешь, какой счастливой ты меня только что сделал! Знаешь, мне большего и не нужно. Ты рядом и этот закат!
― Мне нужно! ― порывисто сказал Поттер. ― Мне нужно большее!
Она, печально улыбаясь, помотала головой:
― Ты только испортишь всё своей жалостью!
― Нет! ― не согласился он. ― Это не жалость, Тори, взгляни мне в глаза! Я не решался даже себе в этом признаваться, ведь...
― Во-первых, я уже помолвлена и, во-вторых, я ещё мелкая? ― спросила она.
― Да! То есть, я не сказал бы именно так...
― Но подумал?
― Да! То есть... Не сбивай меня! ― попросил он. ― Я и сам собьюсь! Ты ― часть моей жизни. Ты ― часть того, что делает меня счастливым! Когда мне Дафна сказала, что ты умрёшь... ― он опять запнулся, пытаясь проглотить комок, вставший поперёк горла. Астория не стала ждать продолжения и снова поцеловала его. Через несколько минут Гарри с сожалением оторвался:
― Это не жалость, Тори. Это ― любовь! ― он крепче прижал её к себе и, убрав её волосы в сторону, приник поцелуем к её губам.
17 сентября. Эпилог
― Признаюсь, Гарри, ты нас сильно удивил! ― сказал мистер Гринграсс, через окно глядя на оживлённо общающихся на лужайке загородной резиденции жён и дочерей.
― И даже в чём-то огорчил! ― добавил сидящий в кресле мистер Паркинсон.
― Ну, простите, ― развёл руками Поттер. ― Я опять забыл с вами посоветоваться!
― Вот, ты тут шутки шутишь, а не понимаешь всей ответственности политического момента! ― с укором произнёс Паркинсон.
― Да ладно, что там понимать! ― махнул рукой Гарри. ― Вырос я из этой песочницы!
― Песочница ― не песочница, а две трети золота и артефактов всего магического мира сосредоточено именно в Британии! ― сказал Гринграсс. ― И игнорировать этот вопрос никак нельзя.
― Это ― до той поры, пока очередной Фадж не допечёт гоблинов окончательно, и те не решат послать договора полуторатысячелетней давности к чёртовой бабушке, ― заметил Гарри.
― Вот, об этом мы с Дэйвом и заботимся, ― показал на друга мистер Гринграсс.
― Ничто не мешает, тем не менее, вам тоже поселиться здесь.
― Мы, Гарри, люди взрослые, и предпочитаем иметь собственный угол... ― задрав нос, начал мистер Паркинсон.
― А, бросьте, ― перебил его Поттер. ― Можно было бы уже понять, что всё золото и вся власть не стоят людей, которые тебе дороги.
― У тебя есть девочки... ― задумчиво произнёс мистер Паркинсон.
― А девочкам нужен не только я. Да и мне вы вовсе не чужие.
Дэниел удивлённо вскинул бровь:
― То есть, ты согласен терпеть мой и Дэйва дурной характер...
― Дэниел, как мне вам объяснить... У меня никогда не было нормальной семьи.
― Ты меня уговорил, Гарри, ― кивнул мистер Паркинсон. ― Но давай не будем принимать окончательных решений.
― Давайте, не будем, ― широко улыбнулся Поттер.
― Мы могли бы поселиться здесь временно... Скажем, на три месяца.
― Тогда уж ― до весны.
― Почему?
― Потому, что возвращаться с юга Франции в Лондон в декабре... ― он поёжился.
― Договорились, ― мистер Паркинсон посмотрел на Гринграсса: ― Дэниел?
― А? ― встрепенулся тот, отрываясь от наблюдения за появившимся на лужайке домовым, который зачем-то позвал Дафну в дом. ― Да, да, конечно! К тому же, в этом климате Перри действительно будет лучше! ― ему совершенно не хотелось тащить жену, по которой ещё совершенно не было заметно, что она в положении, обратно в промозглый Лондон. К тому же, она не раз ему говорила, что во Франции ей нравится больше.
― Я закажу установку портала у вас в рабочем кабинете, ― сказал Гарри. ― Проблем с тем, чтобы ходить на работу в Министерство, у вас не будет.
― И всё равно мне не совсем удобно, ― покачал головой мистер Гринграсс.
― Я вас прошу. Пожалуйста, ― Дэниел кивнул, и Гарри сменил тему: ― Вы мне так и не похвастали своими успехами...
― На почве освоения малфоевских капиталов? Я думал, ты в курсе.
― Я в Англии не был с конца июня. Я думал, вы в курсе.
― Ну, хорошо, ― согласился Гринграсс. ― Сначала мы вполне официально, через Министерство вернули деньги всем, у кого Пожиратели реквизировали на нужды правого дела.
― Разумно. А как...
― Представляешь, в сейфах лежали бухгалтерские книги ― когда, у кого, сколько... Потом, опять же, по официальным каналам выплатили компенсации семьям погибших...
― Если кто остался в живых, ― мрачно кивнул Гарри.
― Да, если кто остался в живых. Остальное мы разделили между двумя программами. Первая ― интенсивный поиск магов среди магглов...
― Потому, что реальное соотношение ― один на тысячу, а не один на десять тысяч, ― вмешался мистер Паркинсон.
― Именно. Из этой программы вытекает вторая ― поскольку учеников у нас теперь будет в десять раз больше, мы расширили обучающую программу...
― В Хогвартс столько не влезет! ― скептически покачал головой Гарри.
― В этом году ― влезло. Мы только ищем одарённых до четырнадцати лет...
― А-а, понятно. То есть, школа теперь полна мелкоты! ― улыбнулся Поттер.
― Да, по четыреста учеников на первом, втором и третьем курсе. Мы начали работы по расширению самого замка, и в итоге три тысячи школьников должны вместиться. Естественно, мы набрали преподавателей ― особенно охотно идут преподавать недавние ученики...
― Да, Астория тоже рвалась...
― Я знаю. Пришлось ей объяснять, что преподаватели живут тоже в школе...
― А что с преподаванием маггловских предметов?
― Ах, да. Мы открыли немагическую начальную школу в Лондоне для детей магов и тех магглорождённых, которых удаётся выявить до поступления в Хогвартс. И ещё организовали детский сад и ясли при ней же. Получилось заведение не меньше, чем Хогвартс и с ещё большим штатом преподавателей. Детей учат читать, писать, считать, дают основы математики, физики и литературы...
― Бедняга Люциус наверняка клянёт меня на все лады, сидя в аду на сковородке! ― рассмеялся Гарри. Снаружи кабинета раздались шаги, потом двери резко распахнулись, и в комнату ворвалась Дафна.
― Гарри! ― грозным голосом сказала она, направляясь к Поттеру.
― Да, любимая! ― улыбнулся он, нисколько не смутившись её напору.
― Гарри, дорогой, скажи мне по дружбе, если, конечно, мы с тобой всё ещё друзья ― кто такая Габриэлла?
― Э-мм... Может, Габриэль? ― с надеждой спросил он.
Мистер Паркинсон, деликатно кашлянув, встал и подошёл к окну, присоединившись к мистеру Гринграссу.
― Ну, пусть Габриэль! Что это за девица и почему она желает тебя видеть?
― Помнишь Турнир Трёх Волшебников? Габи ― младшая сестра Флёр Делакур.
― Габи?
― Ну да. Она подала заявку на вакансию в нашем агентстве, и я взял её на работу.
― Гарри! ― зашипела Дафна, утаскивая его за локоть на выход. ― А почему она ― хорошенькая?
― Как ― почему? ― невозмутимо ответил он. ― Зачем мне нанимать страшненькую?
― Гарри... ― двери за ними захлопнулись, и из коридора ещё были слышны приглушённые голоса и непонятная возня, а потом хлопнула дверь неподалёку, и всё стихло.
― По-моему, он ей сказал: Меня так заводит, когда ты меня ревнуешь! ― прокомментировал мистер Паркинсон, наблюдая, как всё тот же домовой уводит с лужайки Панси, поскольку к нежданной гостье, похоже, так никто и не вышел. За Панси увязалась Астория, а миссис Паркинсон помахала рукой мужчинам.
― Дэйв! ― скривился мистер Гринграсс. ― Я предпочитаю не задумываться о подробностях личной жизни своих дочерей. Мне достаточно того, что они счастливы.
― Напрасно! ― мистер Паркинсон прошёл к своему креслу и снова уселся. ― Если бы ты уделял внимание, ты бы заметил, насколько они счастливы.
― И насколько? ― скептически заломил бровь Гринграсс.
― По-моему ― безмерно, ― констатировал факт Паркинсон. ― Кстати, ― задумчиво покачал он порт в рюмке, ― ты сталкивался с этим Делакуром? Как он? С ним можно вести дела?
― Да, он удачливый предприниматель и надёжный партнёр. Он сейчас руководит отделом во французском Министерстве. А что? ― Дэниел повернулся и увидел хищное выражение на лице старинного друга. ― Нет, Дэйв! Нет! Даже не думай об этом! Нет!
◅─◈─▻
― Папа, там было так ужасно! ― по щекам младшего Малфоя текли слёзы. После того, как его вышибли из тренировочного лагеря, он встретил весьма прохладный приём дома. Его отец, развалившись в кресле, жёстко пресекал попытки матери приласкать своего птенчика.
― Перестань уже ныть, чёртов идиот!
― Дорогой, пожалуйста, не трогай ребёнка, ему так тяжело дались эти два месяца!
― От двух месяцев физических упражнений никто ещё не умирал! Если бы тогда он сделал всё, как надо! Этот болван даже не нашёл в себе сил лишить иллюзий девчонку, когда она была у нас в руках!
― Не стоило принуждать несчастного мальчика к тому, что ему противоестественно! К тому же, он тогда был влюблён!
― В тот раз у нас сорвалось, но был ещё шанс... Если бы только она попала к нам в дом! Тогда я, хотя бы, отдал её слугам...
― Одна мысль о женитьбе доставляла нашему малышу невыносимые страдания! Ты даже не представляешь, какие мучения принёс бы ему брак, как он страдал бы от близости с женщиной!
― Я? Не представляю? Цисси, ты, действительно, самовлюблённая слепая дура!
― Что ты такое говоришь, Люциус? Я не понимаю...
― Ты помнишь пророчество? Ты его дословно помнишь?
― Ну да... Когда Тот-Который-Выжил сорвёт нежный цветок с зелёной лужайки, на дом первой страсти его врага опустится проклятье, и никто его не переживёт, и уйдут с проклятым многие его слуги! Первой страсти... Так вот, оно, что! Первой страсти! ― Нарцисса, вдруг, осознав каждое слово, изумлённо распахнула глаза, а потом, запрокинув голову, расхохоталась безумным смехом, заставив мужа, напуганного внезапно вставшим перед глазами образом её сестры, поёжиться в кресле.
― Да, первой страсти! Если бы ты знала, как мне было противно, как сказал мой отец, отдавать долг роду. Все эти твои мерзкие прикосновения, твоё отвратительное тело... Ты должен мне Наследника! Чёртов старикан угрожал лишить меня всего!
― Так вы с Томом... А-ха-ха! Ну, что ж, дорогой, у меня для тебя тоже есть сюрприз...
― Ты хочешь сказать, что мой сын...
― О, нет, дорогой, он ― твой. Настолько твой, что даже не передать... Удивляюсь, ― помотала она головой, ― как я могла быть такой слепой! Так вот, Люциус, о твоих планах...
― Говори уже быстрее!
― Ха-ха! Нет уж, мне хочется насладиться моментов в полной мере! Так вот, о твоих планах. Видишь ли, дорогой, тебе никогда не приходило в голову, что нежный цветок на зелёной траве не был единственным?
― Что ты имеешь в виду?
― У Гринграсса две дочери, тупица!
― Ну, и что? Старшая потеряла девственность ещё в начале пятого курса!
― С кем, дорогой?
― С Ноттом, конечно!
― С тем самым Ноттом, который прислал валентинку нашему сыну и полгода упорно добивался его любви? Или есть ещё какой-то Нотт?
― Так ты хочешь сказать...
― Я хочу сказать, что её контракт с Забини был автоматически расторгнут в ночь перед Битвой за Хогвартс. И у меня есть вполне неплохая догадка, кто именно сорвал этот нежный цветок!
Люциус сидел, уткнувшись лицом в ладони.
― Драко, это правда? Про Нотта?
― Тео так хвастал, ― всхлипнул младший Малфой, ― своей победой над этой сукой! Он совершенно разбил мне сердце!
― Когда ты узнал?
― Когда мы выкрали Асторию, я, как ты сказал, попытался... Пока она была без сознания... Меня стошнило! Тогда я попросил Тео. А он сказал, что он любит только меня... ― рыдания помешали ему продолжить.
― Какая трогательная история! ― весело сказала Нарцисса. ― Что самое трогательное, так это то, как твой отец все эти годы велел тебе быть мужчиной! Какое лицемерие! ― Она опять расхохоталась. ― Надо же, в тренировочном лагере из него сделают мужчину! А из тебя, Люциус, кто сделает мужчину?
