Отряд распался сам собой, поскольку состоял из людей, то с ходом лет, которые почти не отражались на Лине, его друзья все больше старели, все больше жаловались на ноющие от седла мышцы и все сильнее мечтали о тихой семейной жизни в какой-нибудь глуши. Так и получилось. Однажды, уже на подходе к очередному пункту назначения, у никому не известной небольшой деревушки, на караван напали. Один Лин не мог справиться с такой кучей нападающих, а особой помощи от друзей не предвиделось, потому, когда бой был окончен, вдруг выяснилось, что каждый из охранников получил рану. Не имея возможности двигаться дальше, почти все наемники остались выздоравливать все в той же деревушке, а Лин сопровождал нанимателя в одиночестве. К моменту его возвращения за остальными, все уже было решено и его просто огорошили новостью о решении остаться здесь на постой. Никаких уговоров и пререканий со стороны Лина не последовало, он молча кивнул, выложил на стол мешочек с гонораром и, повернувшись спиной, вышел.
Он ушел так ни разу и, не оглянувшись, его никто не окликнул, не остановил и не попытался объяснить свое решение. Да в сущности, слова и не требовались, все было ясно и понятно само собой. А Лин просто не смог вписаться в эту обычную жизнь, не смог перебороть себя и остаться.
Так он снова оказался один, снова начались болтания по свету, поиски работы, непостоянные связи и непроверенные друзья. Вспомнив предыдущий опыт, он нанялся охранником к каравану, даже не спросив, куда тот следует. Ему, в общем-то, было все равно. И когда уже в пути выяснилось, что путь они держат в Драконию, он даже не вздрогнул от удивления. Вот только с отношениями не сложилось. Все наемники, сопровождающие караван, почему-то приняли его в штыки и общаться на отрез отказывались, а больше и разговаривать было не с кем, кроме собственно самого караванщика, да сопровождавшей его жены.
Потому путь на историческую родину проходил в неприязненном молчании и несколько убыстренном темпе. Никому особенно не хотелось терпеть общество друг друга длительнее, чем хотелось бы, а потому они неслись на всех парах, как можно быстрее приближая цель. Когда впереди показались белые башни и минареты Арды, все вздохнули с облегчением, наверное, исключая Лина.
Для него же, появление в этом городе, означало возможность раскрытия и некоторую опасность быть вовлеченным в семейные дела. С другой же стороны, было ужасно интересно посмотреть на город, построенный руками перворожденных. И это зрелище действительно стоило любого риска.
Прогуливаясь по узким белокаменным улицам, с тротуарами мощенными белыми булыжниками, крышами, отсвечивающими в лучах полуденного солнца красными черепичными бликами, часто встречающимися фонтанами и огромным количеством всевозможной зелени, Лин просто влюбился в этот город. Впервые за время, прошедшее после гибели Энни, он почувствовал себя живым, впервые вдыхал полной грудью чистый горный воздух и впервые мечтал о чем-то большем, чем очередная дорога. Наверное, так на него подействовал покой и простота этих мест.
Столица Арда располагалась в самом центре Арийских гор, в долине, овеваемой теплыми ветрами юга, отчего тут всегда было тепло, в окружении нескольких десятков горных пиков, на склонах самых высоких из которых, круглый год сохранялся снежный наст. Горы манили и оттеняли красоту белого, словно впитывающего солнечный цвет города. Арда производила неизгладимое впечатление с первого взгляда. Потом, узнавая город получше, он начинал чувствовать его душу, начинал чтить тысячелетнюю память и верить в нетленность ничего сущего. Попадая сюда, словно оказывался в сказке, где за поворотом, например, могла ожидать ажурная, словно состоящая из невесомого воздуха, "арка любви", или в конце следующей улицы, прямо вдоль дороги росли персики и виноград. Где встречные старались избегать друг друга, не нарушая уединения, где не было (совсем!) насилия и разбоя, зато был свой собственный быт, не похожий ни на один виденный прежде.
Короче говоря, Лин просто отдыхал душой, наслаждаясь красотами Арды, и даже не задумывался о будущем. Целыми днями он гулял по городу, смотрел по сторонам, запоминал окружающее, даже забредал в район для бедняков, хотя в подобном обществе их попросту быть не могло,а называли так не слишком удачливых торговцев или просто попавших в переплет горожан. Район этот находился на самой окраине, прямо на берегах Ардели, неширокой, но невероятно быстрой горной реки, которая не пересыхала даже в жару, обеспечивая несколько, стоящих на ней городов, прохладной и удивительно чистой водой.
Лин оставил караван, как только получил расчет, то есть, буквально переступив арку ворот, взял свои немногочисленные пожитки и перебрался на небольшой, комнат на восемь-десять постоялый двор. Гостям в этой столице были не особенно рады, а Лин и не стремился к отзывчивости коренного населения. По изданиям, которыми он бредил в детстве, он прекрасно изучил характер и нрав истинных драконов, постоянно сравнивая с памятью о матери. Ему всегда казалось, что такая женщина, какой была Джоанн, просто не могла появиться в семье драконов, она не подходила ни под один стереотип. Но ее здесь любили, как раз, примерно через год после гибели матери, отец рассказал сыну, что Джоанн для своих соплеменников была чем-то вроде символа мира, символа изменений и надежд на лучшее. А когда ее не стало, в стране был объявлен всеобщий траур и драконы искренне скорбели о потере надежды на прогресс.
Тогда он полностью поверил отцу, и несколько изменил составленное по книгам мнение, посчитав его не точным, но сейчас, видя полные равнодушия взгляды, чувствуя столь же презренное отношение и несколько робея от чересчур издевательских улыбок в адрес его неприкрытого интереса, Лин стал приходить к мнению, что книги, все же, не лгали. И это отношение к себе ощущал он, а ведь имел все признаки драконьей крови, что же чувствовали, например люди, или эльфы?
Хотя, Лина часто принимали за темного эльфа. Темные глаза и волосы одинаково часто встречались как у драконов, так и у дроу, вот только цвет кожи дроу имели очень светлый, почти прозрачный, из-за постоянного проживания в глубинах гор, а драконы напротив щеголяли отменным загаром, почти все время проводя на солнце. Лин же имел признаки и той и другой расы, делающие его неизвестно кем, у него была темная драконья кожа и огромные чисто эльфийские глаза. Вот только сам принц прекрасно знал, что если в его роду и были дроу, а они непременно были, ведь браки среди правителей зачастую носят дипломатический уклон, то были они достаточно давно, а потому причислять себя к этой расе права он не имеет. Только значения это ни для кого не имело, а потому так и оставалось загадкой.
Итак, он бродил по городу, восхищался видами, наслаждался свободой и совершенно не беспокоился о безопасности. Когда однажды утром, спустя примерно две недели после приезда, он, уже по привычке, прихватил клинки подаренные ему бывшими друзьями-наемниками, и отправился на местный аналог рынка чтобы перекусить, то решился пройти не своим обычным обходным путем вдоль реки, а по прямой, через район обеспеченных горожан. Идя по незнакомым улицам одной из самых старых частей города, он постоянно смотрел по сторонам, на восхитительные дома из белого, желтого и розового мрамора, на резные колонны ,оформляющие вход, на арочные окна высотой в два, а то и все три этажа и на многое другое, совершенно не смотрел он только на дорогу.
Пересекая очередной поворот и заглядевшись на раскачивающийся на ветру и нещадно скрипевший старинный флюгер, изображавший рыбу на вертеле, он не обратил внимания на пересекавшую путь группу из шести драконов, с ног до головы закутанных в черные плащи, не позволяющие разглядеть внешность. Со всей силы врезавшись в идущего по середине, он тут же ,опомнившись, спрятал взгляд и тихо произнеся "Извините!", попытался обойти пострадавшего. Не тут-то было, дракон вдруг резко выпрямился и, схватив Лина за плечи, заставил остановиться. Несколько растерявшийся принц замер от неожиданности ожидая продолжения. Когда же дракон откинул капюшон, чуть поведя широченными плечами, и в упор посмотрел на него такими знакомыми по счастливому детству глазами, то он просто не поверил собственному не везению.
Правда, Лин быстро исправился. Не все ли равно, где ему остановиться и если этим местом окажется Дворец Повелителя Драконов, а принимающей стороной будет сам Повелитель, то почему бы и не попробовать начать жизнь с нуля? В очередной раз! Обдумав все это в прошедший миг, и вновь взглянув в темно карие глаза деда, который, к слову сказать, выглядел мужчиной лет сорока, в полной физической форме, Наследник постарался приветливо улыбнуться. Видимо воодушевленный подобной приветливостью, Повелитель задал один единственный вопрос "Пойдешь со мной?", а принц ответил на это одним единственным утверждением "Хорошо".
Так прошло возвращение домой блудного сына племени, без какой-либо помпы, без фанфар и приветствий, без цветов и выкриков, типа "Долгой жизни!", без толпы соплеменников, да и вообще практически без зрителей, если не считать пятерых охранников. Хотя, этот факт никого не расстроил и даже не заставил остановиться. Когда официальное согласие было получено, дед схватил внука за руку, как ребенка, и поволок в сторону резиденции, до которой, как выяснилось, оказалось всего два дома.
Притащив его в дом и поручив рукам преданных и верных людей, Повелитель словно бы забыл о существовании Наследника, ни разу за последующую неделю не вспомнив о его присутствии. Когда Лин, наконец, устал от безделья и решил просто прогуляться по городу и осмотреть те места, где еще не был, то его просто-напросто не выпустили за ворота, объяснив это соображениями безопасности.
Разозленный и огорченный провалом вылазки принц, отправился бродить по дворцу, надеясь случайно отыскать кабинет Повелителя и выяснить причины столь бдительного за ним наблюдения. Найти рабочее помещение предка в тот день ему так и не удалось, зато он посетил семейную галерею, осмотрев и поместив в память образы всех своих прародителей, отыскал кухню, которая, вопреки всему, оказалась на втором этаже, рядом с обеденным залом, и, в конце концов, набрел на поистине гигантскую старинную библиотеку. Чего там только не было:— книги по всем отраслям знаний и даже тайные уклады нескольких малоизвестных организаций (про известные и речи не идет— они там были все)! Карты и схемы всего обитаемого континента, руководства для неучев, типа "Как найти клад" или "Вырасти дерево", учебники по магии и алхимии, труды великих мыслителей всех времен и народов и многое-многое другое. Обойдя все имеющееся пространство, читая только названия на корешках, и лишь изредка вынимая особо понравившееся издание, Лин, наконец, понял, что такое настоящее неподдельное счастье.
Покинув пределы библиотеки и быстренько просчитав обратный путь , он направился в сторону собственных покоев. Как выяснилось, времени прошло не мало и на дворе стояла светлая летняя ночь. Лин, не торопясь, двигался по открытым галереям Дворца, полной грудью вдыхая чистый горный воздух и полностью отдавая себя наслаждению. Еще на подходе к нужному коридору, он заметил небывалую суету и несколько удивился. Обычно такие спокойные и высокомерные драконы мельтешили у дверей его комнаты словно мухи, а изнутри слышался яростный рев Повелителя. Не совсем понимая смысла столь резкого поведения родственника, но примерно догадываясь о причинах его побудивших, Лин неслышно подошел и скользнул внутрь между обомлевшими подданными.
— Где ты был? — Тут же обрушился на нерадивого преемника пожилой дракон.
— Гулял. — Пожал плечами Лин, нисколько не смущаясь тона оппонента.
— Гулял? Уже скоро рассвет, а тебя не было часов двенадцать!
— Немного задержался, — задумчиво проговорил виновный, обдумывая какой пассаж иногда выкидывает время, сам он думал, что прошло часов пять, не больше.
— Немного? — Снова загремел голос деда, а Лин недовольно поморщился.
— Прикажи всем выйти и убраться подальше, нам нужно поговорить.
Дед с минуту разглядывал отпрыска, словно решая, стоит ли идти у него на поводу, и в итоге рявкнул "Все вон!". Послушание в этом обществе было развито идеально, ни у кого даже вопросов не возникло и желания поспорить естественно тоже. А потому комната и коридор перед ней опустели буквально за пару минут. Что и требовалось Лину, который в ответ на очередное "как ты мог..." сорвавшееся с языка деда просто сказал:
— Не кричи! Голова болит. — От подобной наглости Повелитель застыл с открытым ртом и принялся судорожно хватать воздух, открывая и закрывая рот.
Когда этот процесс, наконец, надоел предку и тот немного пришел в себя, Лин добавил
— Поговорить я хотел не об этом, но если тебе действительно интересно, то я просто гулял по Дворцу. Сначала посетил галерею и основательно изучил, — на этих словах дед гордо вздернул подбородок и заулыбался, — а потом набрел на библиотеку и провел в ней оставшееся время, перебирая книги. Надо признать, собрание просто грандиозное!
— Ну, библиотеки тебя всегда притягивали, с детства. Вот только ты не должен был уходить ни кого не предупредив.
— Вот об этом я и хотел поговорить! Скажи-ка мне, дедушка, в каком качестве я здесь нахожусь и почему я не могу покинуть пределы стен Дворца? Что все это значит?
— Хорошие вопросы и, честно говоря, я их ждал, — дед отошел к окну и уселся в глубокое кресло, сосредоточенно потирая подбородок.
— Тогда мог бы не ждать, а просто сообщить все заранее.
-Конечно, мог, — кивнул Повелитель, — только не знал как.
— А сейчас знаешь?
— Нет. Но это уже значения не имеет.
— Тогда, — Лин прошелся по комнате, выбирая куда сесть, и в итоге, скинув сапоги, уселся на кровати, скрестив ноги, — я тебя внимательно слушаю.
— Да, да, — посматривая на внука, пробормотал дракон, — сейчас. Насколько хорошо ты знаешь наши законы?
— Ну, немного знаю, — Лин был несколько удивлен вопросом. — Давным-давно прочел их свод, а что? Это настолько важно?
— Даже очень! — Подтвердил Повелитель. — А про престолонаследование ты читал? — Лин ненадолго задумался, перебирая в памяти все ,что прочел, и отрицательно покачал головой. — Что ж, тогда слушай. Наследником престола обычно становится старший сын Повелителя, он и считается прямым наследником, но Повелитель может и не захотеть, чтобы его сын ему наследовал. История Драконии знала и такие примеры, например, один твой далекий предок лишил сына престола только за то, что тот отказался выпить вражьей крови после битвы. Но, это не важно, — дед махнул рукой, — главное, что такое возможно. Правда, у нас не тот случай. Еще Наследником может стать и дочь Повелителя, но только в том случае, если выйдет замуж по согласию отца, с его благословением обоих супругов, и при условии рождения сына. Только в этом случае она становится Повелительницей, причем она обязана уступить трон сыну по первому его требованию.
— Значит, — произнес Лин, — мама должна была стать Повелительницей?
