Мир

Май наблюдал за своим воинством с растущим недоумением и почти с интересом. Он сказал:

— Если одному из вас или всем вместе пришла охота устроить здесь революцию: всё равно социальную или сексуальную — я возражать не стану. Я уйду. Развлекайтесь без меня, ребята.

— Ты не можешь нас бросить! — заявила Эса.

— Ещё как могу, подруга! У меня чистая универсальная виза, а из-за ваших противозаконных устремлений я рискую её лишиться!

— Вон даже Страж горит праведным гневом!

— Чем он пылает, я тебе потом объясню, если захочешь, конечно. Мне от ваших огненных забав одни убытки!

Двое втянулись в очередную свару, ещё двое всерьёз увлеклись любовной игрой. Местный паренёк Игорь растерянно огляделся, потом обратил вопросительный взгляд на Селена. Найдёныш улыбнулся в ответ.

— Я очень хочу помочь, но не знаю, как это сделать.

— Для начала лучше бы нам уйти в потаённое место! — озабоченно ответил Игорь. — Здесь мы привлекаем внимание.

— Полиция? — догадался Селен.

— Да, за нами охотятся, поэтому мы и вынуждены таскать на голове поддельные шлемы.

Май резко смолк и повернул голову, прислушиваясь. Игорь тоже насторожился.

— Они уже близко! — отрывисто произнёс паренёк. — Идите за мной, я знаю здесь все тропинки!

Он повернулся и глубже нырнул в заросли. Сестра пошла следом, за ней хвостиком потянулся разнеженный Страж. Эса догнала небожителя. Селен шагнул за товарищами, оглянулся на Мая. Демон поймал себя на том, что смотрит в спину процессии, разинув рот. Он машинально прихлопнул челюсть.

— Как же я дал втянуть себя в эту свистопляску?

Селен смотрел на покровителя снизу вверх. Его глаза горели преданностью и странной тоской. Май осознал, что найдёныш разрывается на части, желая сохранить верность всем спутникам сразу. Ещё недавно он, не колеблясь, присоединился бы к демону, а теперь, должно быть, двое других тоже успели занять место в его сердце. Вот тебе раз! Как меняются времена и мы вместе с ними! Ещё недавно Май и не подумал бы считаться с кем бы то ни было, кроме себя самого, а теперь лишь вздохнул, смиряясь с дуростью происходящего.

— Пойдём! — сказал он подопечному. — Вдруг будет весело, а мы всё пропустим.

Селен просиял всем лицом даже не улыбнувшись: заискрились голубые глаза, посветлела кожа, волосы завились круче, словно на голове выросло множество маленьких рожек. Процеженные сквозь листву солнечные лучи окрасили найдёныша в зелёные тона, но вышло, словно так и надо.

— Вот сейчас возникло чувство, что эльфы, правда, существуют! — пробормотал Май.

Пропустив Селена вперёд, демон пошёл замыкающим. С новым интересом присматриваясь к случайному приобретению, он отметил, как мягко ступает по земле это существо неизвестного вида. Все прочие шуршали палью, задевали тонкие стволики кустов, иногда спотыкались, а малыш Селен проникал вперёд с непринуждённостью зверя. Катился как колёсико, и его юная пухлость смотрелась сейчас предельно органично. Май тоже шёл уверенно: всякого в странствиях испробовал и ко многому привык, но далеко ему было до смешного чудака, потерявшего свою вселенную.

Май подумал, что если окликнуть Селена, сломать словом поднявшееся из глубин самообретение — он тотчас вспомнит, как обошлась с ним жизнь и вновь станет неуклюжим парнем, с наступающей на пятки ранней полнотой. Демон крепче стиснул зубы. Он подобрал Селена, как подбирают на улице потерявшегося щенка: трудно ведь пройти мимо молящих растерянных глаз, отчаянно и безнадёжно виляющего хвостика, тихого скулежа из забывшей весёлый лай пасти. Что потом делают с таким щенком? Пристраивают куда-то как пригодную к пользованию, но ненужную вещь. Май так и собирался поступить. Лишь теперь до него дошло, что имеет дело не со щенком, а с равным ему человеком.

Игорь впереди прибавил шагу, и остальным пришлось сделать то же самое. Оливин пытался галантно помочь Ирме, но только мешал. Май хотел рыкнуть на него, и удержался: тело Селена вспомнило красоту и целесообразность движений, вдруг следом проснётся голова. Надо дать бедному потеряшке ещё один шанс, вернее обеспечить все возможности, какие только придут на ум.

Кусты вскоре закончились, какие в городе заросли? Далее началась полоса препятствий в виде заброшенной стройки — любимые декорации заговорщиков всех времён и народов. Игорь подскочил к люку канализации, резво стряхнул с него напластования мелкого мусора, затем привычным движением отвалил массивную крышку.

Оливин вытянул шею, заглядывая вниз.

— Ох, не нравится мне...

Он запнулся. Должно быть, хотел выглядеть молодцом перед потенциальной подругой, но перспектива испачкаться виду недавних событий вдохновляла мало.

Игорь и не подумал спускаться в мрачный вонючий колодец, всего лишь стряхнул туда немного сора с краёв и захлопнул крышку.

— Пошли! — велел он.

— Ложный след! — догадливо прошептал Оливин и быстро глянул на девушку: оценила ли она его необыкновенное умственное развитие?

Май готов был поклясться, что золотые локоны привлекают Ирму гораздо больше, чем серое вещество под ними: в мире, где все ходят стрижеными, Страж смотрелся королём. Впрочем, демон полагал, что малыш Олли вполне способен сам сообразить, как вернее добиться успеха.

На брошенной стройке можно было успешно играть в войну, да и вести её тоже: причудливые нагромождения бетонных блоков и кирпичных штабелей создавали неповторимый в своём безумии ландшафт. Игорь привычно огибал препятствия. Иногда он оглядывался, чтобы проверить, успевают ли за ним другие заговорщики и не слишком ли много видимых следов они за собой оставляют.

Маю беготня казалась глупой, тем более что ему, с его-то ростом приходилось пригибаться, тогда как остальные справлялись так. Стройка закончилась забором. Сквозь узкую дыру все поочерёдно протиснулись наружу, затем Игорь опять занавесил её паутиной. Май заметил, что она (паутина, а не дыра) синтетическая.

Конспирация помогла или их вообще не преследовали, но дальше пошли спокойнее. Вскоре опять выбрались в цивилизацию улиц, и ребята надели фальшивые шлемы. Двигались теперь на некотором расстоянии друг от друга: впереди брат и сестра, странники по мирам метрах в десяти сзади. Май, в который раз спросил себя, зачем ввязался в эту авантюру и почему не вывяжется сейчас, когда можно просто развернуться и уйти? Трое остальных получали видимое удовольствие от приключения: на их лицах без купюр легко читались все обуревавшие их чувства. На амазонку и Стража Маю было наплевать, но оживление на милой мордашке Селена стоило затраченных на игру в партизаны усилий. Да и марг с ней с этой визой — решил демон — чего он ещё в жизни не видел? Разрешение вернут лет через десять, а что такое для бессмертного десять лет? Миг и не более.

Минут через пятнадцать Игорь привёл всю компанию в квартиру на первом этаже невысокого по меркам данной реальности дома. В комнатах господствовал полумрак из-за высокого кустарника под окнами, да и вечер был уже не за горами. Скудная, но по местным меркам нормальная обстановка, тихо. Вполне можно жить.

— Располагайтесь! — гостеприимно предложил Игорь. — Ирма, приготовишь что-нибудь поесть?

Девушка кивнула, а Оливин тут же галантно предложил:

— Я помогу!

Май усмехнулся: действительно, когда это марги интересовались чужими революциями? Распалённого Стража сейчас и еда вряд ли волнует. Любопытно: он хоть представляет себе, что такое готовка?

— Сейчас придёт наш наставник, — дружелюбно продолжал Игорь. — Он лучше меня объяснит проблемы и задачи, что стоят перед нами и как их решать.

— Солнце садится! — решил подыграть Май. — Скоро вампиры встанут из своих гробов и присоединятся к высокому собранию!

— У вас есть с собой вампиры? — жадно ухватился за блестящую возможность Игорь. — Ребята, это было бы здорово!

— Кто из вас сейчас шутит, парень или непарень? — желчно спросила Эса. — Дело серьёзное, а вы ведёте себя как глупцы.

Май от ссоры воздержался. Вместо этого он выбрал самое прочное на вид кресло и уселся, по обыкновению вытянув ноги на середину невеликой комнаты.

— Я подожду! — сказал он. — Я здесь единственный, кому совершенно незачем спешить!

Селен устроился рядом. Потеряшка опять оробел, и в нём проснулось привычное желание держаться ближе к покровителю. Эса выбрала диван напротив. В амазонке кипела нерастраченная энергия, глаза в полумраке казались особенно яркими, в них отчётливее проступил зелёный огонёк. А ведь она красавица — решил Май — загляденье, а не девчонка! Почему он раньше этого не замечал? Ему до такой степени неинтересны люди? Елена права, и он осёл безмозглый? Чего-то в этой жизни не понимает? Или вообще ничего?

Философское самопостижение заскучавшего демона прервало появление маленького роста мужчины. Ещё когда он отпирал дверь своим ключом, Игорь заулыбался: должно быть, лязганье металла о металл уже сообщило ему, что пришёл свой. Главарь заговорщиков ворвался в комнату на волне темперамента, и Май подумал, что этот парень быстро найдёт общий язык с его подопечными. Утешительно, хотя отдельные костры, соединённые вместе, чаще порождают не большой очаг, а локальный пожар. Грустное явление.

Мужчина почти совсем лыс, но ещё молод: лет на десять старше юного Игоря. Он оглядел гостей блестящими глазами.

— Я так рад! — произнёс он.

Мая поразила глубина и сила его голоса, столь мало сопоставимая с тщедушным телом. А он и, правда, вождь — понял Май — интересно: это здорово или страшно?

Из кухни показалась Ирма с тяжёлым подносом в руках, за ней по пятам шёл Оливин. Всё внимание его занимал другой поднос. По сияющей физиономии небожителя Май догадался, что события развиваются многообещающе, и, если бы не треклятое дело революции, малыш Олли уже сливался бы в экстазе со своей избранницей где-нибудь в одной из свободных комнат. Люди вечно хотят и того и другого: любви и заговоров. Они плохо понимают, что на обе эти вещи может и не хватить короткой человеческой жизни. Особенно, когда речь идёт о заговорах.

Всего тарелок с едой принесли семь: то есть арифметику здесь знают, а вот с биологией проблемы. Чтобы деликатно отказаться от пищи, Май просто указал пальцем на свои рожки. Трое местных добросовестно отследили его жест.

— Очень красиво! — вежливо похвалила Ирма.

Май вздохнул.

— Я демон в боевой модификации и не питаюсь органикой.

— А чем? — чуть нервно спросил Игорь.

Подумал, должно быть, что шутка про вампиров — совсем даже правда.

— Электричеством! — ответил Май.

Вождь (его представили как Михаила Евсеевича) окинул высокого марга оценивающим взглядом.

— У нас есть электрическая энергия, — сказал он, — но как подключить вас к розетке?

Опять шутка? Три беды прямо на голову: любовь, революция и юмор — ещё не знаешь, что страшнее.

— Спасибо, я сыт! — веско произнёс Май. — Аккумуляторы ещё полны.

Эса неожиданно подмигнула ему.

Демона вновь потянуло на философию: вокруг одни беды, а его спутники меняются на глазах — неужели в каждой напасти содержится и зерно возрождения? Может быть, поэтому благополучные марги как-то уж очень... сыты? Отгородились от горестей, понастроили хрустальных замков, живут, не ведая невзгод. И что-то ушло от них так тихо, что даже не хлопнула дверь. Жизнь? Огонь, бегущий по нервам, превратился в банальное электричество. Правильно ему предлагают подзаряжаться от розетки: он переродился в машину, что управляет другими машинами, и боевой статус тут несущественен.

Занятый своими мыслями демон почти перестал обращать внимание на заговорщиков. Он видел, как вдохновенно Михаил Евсеевич объяснял чужакам суть своей веры, а они слушали, разгораясь глазами и раздуваясь ноздрями. Он понимал, что Оливин усердствует лишь ради того, чтобы подольститься к Ирме, а на дело революции ему решительно наплевать. Он сознавал, что самому ему на дело революции наплевать ещё больше и абсолютно не вникал в происходящее.

Единственно лицо Селена привлекало внимание. Оно изменилось. Если в начале знакомства потеряшка выглядел как кукла, найденная в грязи — с застывшей в одном выражении мордочкой и щедро нарисованным румянцем, теперь в нём начала пробуждаться жизнь: глаза уже не казались стеклянными шариками, а на щеках не дешёвая краска розовела, а цвели настоящие маки.

Пока чуждая рациональному мышлению каша разрушения варилась в комнате без его участия, Май хладнокровно переносил её существование, но разве можно надолго остаться в стороне от смерча? Как ни странно, уют обрушил Селен. Найдёныш повернул к спасителю одухотворённое лицо и сказал:

— Май, но ведь ты инженер! Разве трудно решить эту проблему техническими средствами?

Два последних слова потенциальный эльф произнёс медленно, как трудные для него и малопонятные. Май вздохнул: когда человек оживает, становится симпатичнее, но и заботы с ним вырастают. Маргово проклятье! Ну почему нельзя принимать мир таким, какой он есть?

Май вздохнул ещё раз.

— Найдётся у вас нормальный, действующий шлем?

— Конечно!

Михаил Евсеевич начал подниматься со стула, но юный проворный Игорь опередил его. Метнувшись в другую комнату, молодой человек принёс местную святыню. Пыль на шероховатой поверхности, что Игорь поспешно стёр рукавом, красноречиво говорила о том, что шлем действительно валялся без употребления.

Май пересел к столу. Он успел прикинуть, где тут, что и к чему, пальцы проворно исследовали панели. Щелчок — и одна из них послушно отскочила, открывая сыто блестящее нутро. Май извлёк свой компьютер, растянул на столе. Серебряные нити словно сами нырнули в начинку шлема. Компьютер заработал, энергично мерцая цветными объёмными схемами. Май привычно следил за ними, иногда усмехаясь, иногда рассеянно кивая головой.

— Ничего нового, да и особенно сложного здесь нет! — сказал он. — Интересно, почём они продают вам эти поводки?

— Что? — спросил Михаил Евсеевич.

Он следил за манипуляциями Мая внимательно, буквально затаив дыхание.

— Шлем не только создаёт виртуальную реальность и обеспечивает телефонную связь. Помимо этого он поддерживает постоянный контакт с базой. Здесь отдельная линия.

— Даже когда выключен?

Май кивнул.

— И кто-то слушает сейчас наши разговоры?

— Учитывая, что шлем находился в другой комнате, вряд ли там, на базе записали что-то стоящее. Сейчас я пустил по линии адекватные этому состоянию помехи, так что общаться можно свободно.

— Май, а программа виртуального мира уже задана в шлеме, или поступает через эфир? — спросил Эса.

— Оба варианта. Пользователь может частично контролировать свой фантомный мир, но общие контуры записаны, и время от времени корректируются.

— Тогда нужно захватить этот центр и оттуда изнутри разрушить опасные иллюзии!

Михаил Евсеевич и Игорь быстро повернулись к амазонке. Замерцавший впереди контур реального дела заметно воодушевил обоих. Ирма отреагировала медленнее: деструктивное присутствие душки-марга уже оказало на неё роковое влияние.

Как хорошо, что женщины чаще мужчин готовы поменять революцию на любовь — решил Май — иначе род человеческий давно бы повесился,.. то есть прервался.