Мир

— Как зовут Его Величество?

— Сангрен. Числительные здесь не приняты. Каждый следующий монарх, вступая на престол, берёт себе совершенно новое имя. Удобно, правда?

— Пожалуй. Давно он правит?

— Всего два года. Предыдущий король пропал без вести на охоте. Тело его так и не нашли. Младший брат объявил себя регентом и, как я понимаю, весьма преуспел в должности. Очень деятельный человек: строит дороги и фабрики. Даже за такой короткий срок произошли реальные перемены. Люди довольны.

— Он коронован? — тихо спросил Селен.

Оливин заметил, конечно, его бледность, но значения не придал: мало шансов, что человек после таких испытаний будет щеголять румянцем.

— Пока нет, но на днях церемония состоится. Детали можно почерпнуть из газет: мы принесли несколько штук. А теперь пора перекусить. Мы поедем в гостиницу или останемся здесь?

— Я думаю, лучше переночевать в лесу, что скажешь, Селен? Нам ведь нужно решить что-то. Ты поговоришь с нами теперь или после чтения прессы?

Селен действительно жадно схватил мятые листки, извлечённые Оливином из котомки, но выпустил их, когда заговорил Май. Оливин и Эса переглянулись.

— У нас опять намечается проблема? — жизнерадостно поинтересовался небожитель.

Селен, между тем собрался с духом.

— Да, лучше всё открыть сразу, — сказал он. — Дело в том, что этот пропавший на охоте монарх — я!

Оливин и Эса опять посмотрели друг на друга, потом воззрились на товарища по странствиям.

— Всамделешный король? — спросила Эса.

Должно быть, ей пришли на ум читанные в детстве сказки.

— Иди ты! — сказал Оливин.

— Два года? — внёс свою лепту в разговор Май.

— Да! — сказал Селен Эсе. Реплика весёлого Стража особого ответа не требовала, поэтому следующий ответ достался Маю: — Я сам в растерянности. Хорошо помню ту охоту. Наездник я неважный, поэтому не стоит удивляться, что вывалился из седла, а вот что было потом? В моей памяти сразу возникает город, где я голодал и просил подаяния. С той поры прошло всего несколько месяцев.

— Значит, твоя голова таит дополнительные сюрпризы, — сделал единственное заключение Май.

— Получается, нам теперь предстоит реставрировать монархию? — воскликнул Оливин. Глаза его загорелись азартом. — Этого я ещё никогда не пробовал!

Май вздохнул.

— Рано спорить о терминах, — сказал он. — Мы не знаем, свергли нашего знакомого короля или произошло нечто иное. Он пока помнит, что свалился с лошади, а не с трона.

Оливин его не слушал:

— Опыт заговорщиков у нас уже есть. Мы проберёмся во дворец (надо будет узнать, где здесь столица) и возьмём самозванца за шиворот. Пусть попробует отвертеться в присутствии Стража Основ Порядка!

Селен смотрел на небожителя грустно, двое других с любопытством ожидали продолжения. Малыш Олли их не подвёл.

— Но! — сказал он, воздев для важности палец. — Всю операцию надо провернуть за несколько дней: прежде, чем самозванца официально коронуют.

— Он регент по закону, — возразил Май, — хотя к теории заговора, это, видимо, отношения не имеет. Прежде, чем что-либо делать, надо узнать мнение Селена по этому поводу. Заинтересованная сторона здесь — он, а мы так: погулять вышли.

Все трое посмотрели на Селена. Май подумал, что вечер взглядов и мнений скоро всех утомит, и лучше бы сразу перейти к практике заговора: например, почитать газеты.

— Я не могу просить вас идти ради меня на такое дело.

— Ну, если затруднение только в этом, — радостно перебил его Оливин, — улыбнись и забудь.

Селен покачал головой, подыскивая новые аргументы, но небожитель не дал ему и рта раскрыть:

— Ну, пожалуйста! Полная законность мероприятия, конечно, снижает его привлекательность, но короли, колонаты, комплоты — это так романтично! У меня, может, в жизни другого шанса не будет!

— А стихи во славу свершённых деяний напишешь, специалист? — спросил Май.

— Дались тебе эти стихи! — отмахнулся Оливин, — что в них интересного? Поэзия — это отвлечённая игра словами, а здесь — жизнь!

— Ладно, поехали в столицу, — согласился Май. — Где она, кстати?

— А как называется этот город? — уточнил Селен.

Май поглядел на разведчиков, и оба одинаково пожали плечами: не потрудились они полюбопытствовать. Загадку удалось довольно быстро решить с помощью газет. Селен объявил, что главный город королевства совсем рядом — для марговой машины, а не для кареты с лошадью. В путь решили отправиться утром. Несмотря на пережитые волнения или благодаря ним заснули все быстро — едва головы донесли до того, что заменяло подушки. Машину Май загнал глубже в лес и поставил в тени огромного дерева. Демон в боевой модификации почти не нуждается во сне, да и места маловато, поэтому Май остался снаружи. Он долго бродил в темноте, потом забрался на дуб и уютно устроился в ветвях. Так много странного произошло за последнее время, что признания Селена воображение не потрясли, а плавно вписались в общий ход бытия.

В чём-то Маю понятен был легкомысленный порыв Стража. Вернуть законного короля на престол в мире, где ездят в каретах и едва изобрели бездымный порох — задача для двух маргов пустячная. Здесь не придётся преодолевать мощные заслоны, придуманные более развитыми мирами. Здесь всё по старинке — просто. Соперник пока лишь подменяет исчезнувшего короля, и даже формальных трудностей не возникнет при задуманном перевороте. Законный монарх вернулся, здрав и невредим, временный заместитель покидает место возле трона: позволили постоять и хватит. Всё легко и правильно, почему же так странно на душе? Словно именно здесь и сейчас, когда предстоит действовать по закону, а не тогда и там, в более лихих мирах — команда совершает ошибку.

Утром Селену стало хуже. Его лихорадило, кожа пошла пятнами, а во взгляде появилось стойкое безразличие к своей дальнейшей судьбе. Начинать военные действия, когда боевое знамя в таком состоянии нечего было и думать. Май решил, что раз деньги здесь любят больше сплетен, вполне можно позволить себе поселиться в отеле. Селену требуется покой, а обеспечить его в машине можно лишь выгнав наружу остальных. При всём уважении к монархии как таковой, Май не собирался превращать товарищей в её заложников. В мирах высокомыслящих каждый равен настолько насколько сам этого пожелает.

Гостиницу здесь же в городке нашли без труда. Узнав, что приезжие намерены снимать сразу четыре комнаты, да ещё платить золотом, хозяин расстарался выделить лучшее помещение. Номера странников располагались в отдельном коридорчике, и окна их выходили в тихий садик. Заметив, что один из приезжих нездоров, хозяин сам вызвал лекаря, и представитель медицинского сословия явился тотчас, благо жил в соседнем доме. Май вначале хотел, отказаться от его услуг, но потом подумал, что хуже не будет: вряд ли в бездомном бродяге узнают короля, да и марговы приборы никакого внятного определения вновь возникшей болезни не давали.

Доктор оказался низеньким человеком, чью буйную шевелюру (а других здесь, по первому впечатлению не водилось) венчала красная косынка. Поскольку в этом мире и шляпы носили редко, Май подумал, что пиратский головной убор — примета профессии. Демон скромно устроился в уголке: он старался больше сидеть в присутствии местных, чтобы не шокировать их высоким ростом. Прислушиваясь к тихой беседе врача и пациента, Май опять ощутил некую странность, словно миру вокруг надоело жить по старым законам, и он взялся создавать новые — с азартом, но без разумения.

Золотой отсвет, лёгший на появившихся неизвестно откуда чужестранцев, прибавлял добросовестности всем. Доктор выслушал пациента со вниманием и прописал тинктуры в изрядных количествах, а так же полный покой, пообещав первое из двух составляющий прислать немедленно. Май вызвался сходить к доктору и захватить лекарство лично. Смутное ощущение повело демона следом за врачом, но вряд ли тревога была связана с местной медициной. Откупорив изящные склянки, Май убедился, что содержимое вполне соответствует надписям на сигнатурках, хотя переводчик отдельные слова и не брал. Сложив пузырьки в карман, Май постоял на улице, забыв, что привлекает внимание. Почему его так встревожил визит безобидного местного эскулапа?

Оливин и Эса ушли побродить по городку, видимо, им пришлась по душе игра в разведчиков. Без них в тишине и покое думалось лучше, вот только разгадка всё равно на ум не шла. Май забрался в машину и рассеянно погладил пульт. Быть может родная обстановка успокоит, а то и подскажет ответ? Теперь, когда Селен дома, недомогания должны были оставить его: среда, где родился всегда наилучшая, а бедный потеряшка, точнее сказать внезапно обретённый монарх, расхворался больше прежнего. Раньше Май думал, что в болезнях чувствительного эльфа отчасти виноваты дрязги в группе, но сейчас воцарился редкий мир. Даже Оливин остепенился и не бегает за каждой юбкой, пользуясь любым случаем завести новое знакомство, как тогда, когда вызывали врача в реальности шлемов...

Май подпрыгнул на месте, едва не протаранив потолок машины рогами. Вот оно что! Та женщина-врач, с которой небожителю свидание обломилось, взяла пробы на исследование и даже прислала в гостиницу результат. Май скачал тогда данные в компьютер и забыл о них.

Вот, что так тревожило со вчерашнего дня. Проблемы Селена могут быть как реальными, так и надуманными, вернее, чисто психологическими. Конечно, отклонения будут и в том, и в другом случае, но разные. Хороший диагностический комплекс разберётся с ними сразу.

Ну, да, вот они результаты анализов и длинный перечень выводов и рекомендаций. Май поморщился, вникая, а когда справился с задачей, ещё минут пятнадцать сидел, глядя прямо перед собой. Не то чтобы он получил ответ, скорее несколько новых вопросов, но вот задать их следовало сразу.

Май поднялся на второй этаж гостиницы и вошёл в номер Селена. Ему пришло в голову, что надо бы постучаться: король всё-таки, но привыкнуть к новому статусу приятеля пока не удавалось. С другой стороны, обретя себя, бывший потеряшка помимо прав приобрёл ещё и обязанности. Обращаться с ним, как с более слабым, Май теперь оснований не видел.

— Надо поговорить.

Селен слабо улыбнулся в ответ. Он выглядел сейчас скорее опечаленным, чем больным.

Май извлёк из кармана антикварные пузырьки и расставил их на столике возле постели.

— Ты вообще-то абсолютно здоров.

— Я догадываюсь, — тихо ответил Селен. — Вероятно, мои недомогания продиктованы страхом.

— Так и есть. Я не знаю, так ли важны для интриги те месяцы, что пока пребывают в забвении, но начать объясняться уже пора. Что тебя угнетает? Сейчас ты ещё не король, а всего лишь безвестный странник, и должен избавиться от проблемы раньше, чем Оливин вновь возложит на твою голову символ власти. Отвертеться от его любезности вряд ли удастся, но принимать её ты должен осознанно.

— Ты совершенно прав, Май. Судьба столкнула нас, и ты принял во мне участие. Я бы погиб без поддержки, и значит, ты имеешь право на полную мою откровенность. Если бы не странный разлад по времени, я бы поверил, что упав с лошади, неведомым мне образом сразу перенёсся в запретную реальность. Несчастный случай, в котором никто не повинен, — вот и весь разговор, но полтора года я не мог лежать в лесу с разбитой головой, следовательно, где-то получал кров и пищу. Можно предположить, что меня подобрали и приютили бедные крестьяне, но в округе, где проходила охота, все отлично знали меня в лицо, да и поиски, я уверен, велись тщательные.

— То есть, ты хочешь сказать, что против тебя был составлен заговор, и даже если падение с лошади произошло случайно, всё прочее совершалось преднамеренно?

— Да, Май. Именно так.

— И кто же кандидат в главные заговорщики?

— Мой брат Сангрен.

— Вот как! — сказал Май. — Следовало предположить это с самого начала: ведь именно ему было выгодно твоё исчезновение. Что ты намерен предпринять, Селен?

— Не знаю, мысль о том, что родной брат желал мне смерти, пока не укладывается в голове.

— Думаю, ты спешишь с выводами. Время до коронации ещё есть, а организовать встречу тет-а-тет несложно, когда в друзьях у тебя Стражи и демоны.

Селен кивнул.

— Я не хотел вспоминать родной мир потому, что он меня, некоторым образом, отверг. Быть может, я остерегаюсь узнать, что происходило со мной в те полтора года потому, что мне страшно взглянуть правде в лицо. Видимо, я никогда не был решительным и отважным.

— Да, но ты ещё можешь им стать. Человек в силах изменить свою судьбу, если действительно пожелает этого. Благополучие мешало тебе закалить характер, но попав в отчаянные обстоятельства, ты сумел выжить, не опускаясь при этом до подлости. Даже утратив воспоминания, ты сберёг благородство. Есть ещё одна вещь, которую обязательно следует принять во внимание: человека, который два года назад исчез из этого мира, больше нет, а есть совершенно другая личность, и решать свои дела ты должен с точки зрения этого нового Селена, если тебя всё ещё так зовут.

Селен поглядел на демона грустно. Вряд ли покровитель сказал ему что-то новое, но некоторые вещи полезно произнести вслух, чтобы безмолвно принять их внутри себя.

— Мне надо подумать, — сказал Селен.

— Время есть, — повторил Май. — Мы останемся в этом городе под предлогом твоей болезни. Когда примешь решение, мы поможем тебе его осуществить, а сейчас выпей ложку успокоительной настойки и постарайся уснуть: иногда помогают самые простые средства.

Селен привычно послушался и вскоре задремал, а Май ушёл в свою комнату и лёг на коротковатую кровать. По его просьбе в номер принесли все газеты, которые нашлись в пределах досягаемости, и Май вознамерился прочесть их от корки до корки и разобраться в ситуации, что здесь сложилась.

Май твёрдо решил, что поскольку все теперь вроде бы взрослые, заботиться о спутниках он больше не обязан. Селен, Эса и Оливин развлекались, как умели. Они уходили и приходили, а ящичек с деньгами пустел, но демон пообещал себе ни во что не вмешиваться. Задёрнув занавески на оконце своей комнатки, чтобы не смущать возможных свидетелей, он углубился в работу. Всё у него ладилось в эти дни. Иногда он забывал, где и с кем находится, и спутники, что ценно, напоминали о себе редко. Прошли те времена, когда они вламывались к нему с требованиями, упрёками, подозрениями и сварами — должно быть, по-настоящему выросли. Вот и прекрасно, наконец-то он займётся тем, ради чего и затеял поездку.

Иногда Май выходил погулять, радуясь приятному городу и симпатичному течению жизни в нём. Высокая фигура привлекала внимание прохожих, особенно заинтересованно глядели женщины, но люди вели себя деликатно и назойливостью не докучали. Май читал многочисленные афиши, скупал газеты. С местными жителями общался редко, предпочитая расспрашивать разведчиков: информацию он при этом получал более полную, а времени тратил меньше.

Когда до коронации осталось три дня, Селен сам пришёл в комнату покровителя. Выглядел недавний потеряшка вполне здоровым, хотя румянец поблек на щеках, словно знаменуя сменой колера переход от беспечной юности к взрослости, полной забот. Май выключил компьютер, и нездешней красоты схемы растворилась в вечернем воздухе.