Мир

Май почувствовал неприятный холодок от сознания разом обретённого могущества. Сейчас он может превратить этот мир в собственную погремушку, а мир этого даже не заметит. Грустное ощущение и в чём-то гадостное, должно быть, от сознания того, как много на свете людей, что рады были бы оказаться на его месте. Май рассердился на себя за нелепые мысли и постарался сосредоточиться. Компьютер может многое, но не оценить иллюзию на вкус и цвет. Здесь потребно воображение.

Боевая модификация существенно облегчает жизнь и работу: Май подключился напрямую к чужим мечтам. Сначала полезно оценить то, что есть в наличии, а потому думать, как это переделать. Демон частично переместился в виртуальный мир. Неподвластный внешним императивам, он смог разглядеть глубину и ширь этой вселенной. Ощутить её запах и цвет. Пощупать консистенцию, просмаковать вкус. И при этом остаться за гранью очарования.

Хватило нескольких минут. Май рассеянно отсоединил контакты и устремил в темноту светящийся взгляд.

Всё кажется сладким со стороны, но уже распробованный кусок — горек. Жизнь нас обманывает, а мы её безоглядно верим, и тогда она обманывает нас опять. Прекрасный иллюзорный мир! Как просто, когда ты всего лишь сочнее и ярче настоящего: такой тебя быстро забудут, и действительность пойдёт своим чередом. Здесь же потрудились изощрённо, и Май растерялся: как можно отнять у людей виртуальный мир, если он честнее подлинного.

Вот ведь впутался на свою голову! Сиди тут и решай судьбы планеты, словно ты не демон, а бог. Впрочем, разница невелика: тот и другой — товар с одного прилавка. А вот мир — живой и требует бережного отношения.

Май так глубоко погрузился в себя, так понадеялся на сторожей, что не слышал шагов, и дверь отворилась внезапно. Марг простодушно повернулся к ней, любопытствуя узнать, что случилось. Пацаны — лет двенадцати, не больше — застыли в проёме, глядя на страшный лик, освещённый ртутным сиянием глаз, на блестящие металлические рожки. Май шевельнулся, стремясь успокоить негаданных свидетелей, но лишь напугал ещё больше. Ребята дёрнули так, что едва шелестнула трава, да звякнула металлическая оградка в дальнем углу территории.

Май сердито свернул компьютер и сунул в карман. Молодец, нечего сказать: и мир не спас и детей заиками сделал. Прекращать надо эти игры во имя Добра, пока Зло сзади не догнало. Май аккуратно запер за собой дверь. Мальчишки убежали, их и след простыл, оставалось надеяться, что жуткое зрелище не повредит детскую психику, зато отучит лезть в опасные и потому запертые от посторонних объекты. Усаживаясь в машину, Май уже приготовился к нелёгкому разговору с революционером: придётся обмануть его большие надежды.

— Получилось? — выдохнул Михаил Евсеевич.

Глаза его светились в полумраке почти демоническим огнём.

А почему, собственно говоря, нужно обязательно выкладывать всю правду? Кому от этого легче станет? Полезно сначала разобраться самому, а потом решать для всех.

— Нормально! — ответил Май. — Теперь нужно создать новые программы. Это требует времени. Поехали.

Разочарование ломало заговорщика, и он с трудом сдержал раздражённое восклицание. Опасаясь, что голос выдаст, лишь коротко кивнул. Убедившись, что он ещё какое-то время подержит себя в руках, Май покинул его мысли. Человек опытный и ссориться с маргом не рискнёт. Май высадил его, где было сказано и, надо отметить, испытал заметное облегчение, оказавшись вдвоём с Эсой. Амазонка помалкивала всю дорогу, и Мая это поразило бы, не донимай его собственные заботы. В гостинице демон привычно проверил благополучие Селена и вошёл в свой номер. Он удивился, когда выяснилось, что Эса следует за ним по пятам.

— Что-то опять случилось? — устало спросил он.

— Со мной всё в порядке. Это у тебя пришибленный вид.

— Неужели заметно?

Май сел к столу и машинально развернул компьютер. Работать не тянуло, но вдруг амазонка поймёт намёк и исчезнет? Куда там! Девица преспокойно уселась напротив.

— Что тебя взволновало, марг?

Май посмотрел на неё. Стоит ли страдать одному, когда есть желающие подставить плечи под твои заботы?

— В иллюзорном мире этих людей никто не предаёт. Разве допустимо отнять такое? Разве можно предвидеть, что случится с ними, когда исчезнет из жизни хотя бы виртуальная верность?

— Ты испугался?

— Конечно! Это же люди, а не мыши!

Эса слегка кивнула в ответ, а Май вновь подумал, что она хороша: лицо ясное, чудесных пропорций, а взгляд так прям, что невольно веришь в реальную гармонию мироустройства амазонок.

— Знаешь, — сказала Эса, — а приятно слышать такое от высокомыслящего. Иногда возникают сомнения в том, что вы об этом помните.

— Да! — кротко ответил Май. — Я понимаю.

— Значит, тебе нужны мыши, — задумчиво уточнила амазонка и затем спросил: — А я подойду?

— Что? Ты о чём?

— Восприятие марга иное, да и ясная голова тебе нужна для работы, но шлем могу надеть я. Послужить подопытной. Я уже пробовала и ничего — до сих пор жива. Мне жаль этих людей, и я хочу помочь им.

Май пожевал губу в привычной для него манере — не помогло. Машинально демон запустил пальцы в причёску и нечаянно задел рожки. От громкого щелчка электрического разряда вздрогнули оба. Эса испуганно уставилась на волосы марга: они слегка дымились.

— Ничего страшного! — сказал Май с лёгким смущением. — Подзарядился тут по случаю. Искрю. Давай попробуем, если ты готова пойти на это.

— Думаешь, опасно?

— Честно говоря — нет, не думаю. Надевай шлем, включи его и подгони под своё восприятие.

— Мне сесть или лечь? — спросила Эса.

Ещё не успев договорить, она, видимо, подумала, что сказала двусмысленность и свирепо уставилась на Мая. Он лишнего не заметил: азарт поиска почти отключил марга от внешних воздействий.

— Нет! — сказал он деловито. — Постарайся двигаться: ходи по комнате, садись, разговаривай. Мне нужна максимальная приближённость к местным условиям, и работать я буду в бесконтактном режиме.

Эса кивнула и надела шлем.

— Готова? — спросил Май.

— Да!

— Начали!

Та ещё выдалась ночка! Утром не только амазонка выглядела едва живой, но и демон смотрел на мир устало. Май сам отключил шлем и осторожно снял его с головы боевой подруги.

— Как ты?

— Не спрашивай! Плохо!

— Спать и немедленно!

Эса даже кивнуть не смогла. Лишь два шага отделяли её от постели, но и они дались с трудом. Амазонка рухнула на кровать и моментально отключилась. Май осторожно перевернул её на бок и подоткнул со спины подушками: демон опасался, что рискованный эксперимент может вызвать приступ дурноты.

В голове скопился лёгкий туман. Следовало отвлечься ненадолго, прежде чем изучать результаты опытов. Май вспомнил о том, что у него есть ещё один подопечный и заглянул в номер Селена. Юноша всё ещё спал. Его ровное дыхание и безмятежное выражение лица успокоили Мая. Он чувствовал себя виноватым оттого, что напрочь забыл о существовании потеряшки, увлёкшись научными исследованиями. Проснувшаяся некстати добросовестность погнала его к двери Стража. Май заглянул в номер. Оливин лежал в постели один, но судя по усталому блаженству на лице и остатками глуповатой улыбки на губах, приятная компания была у него ещё совсем недавно.

— Похоже, малыш Олли, тебя тут выжали досуха!

Страж самодовольно улыбнулся.

— Да, потрудился я немало! Вот это была ночь...

— Соберёшься поесть — позови Селена. Он ещё спит, но, думаю, скоро проснётся.

Оливин хотел кивнуть, но задремал раньше, чем начал задуманное движение. Май вышел. Прекрасно зная, как быстро и эффективно умеют восстанавливаться марги, он не боялся, что Селен останется голодным. Так и получилось. Не прошло и получаса, как Оливин свежий и бодрый ввалился в номер. Небожитель открыл рот для произнесения слов, но сразу забыл, что хотел сказать и почему. Взгляд его зацепил спящую девушку, перебежал к Маю, опять вернулся к амазонке. Впавший в ступор небожитель выглядел на редкость глупо. Попытка понять, как можно совместить между собой то, что он видит, подогрела его мозг едва не до кипения, и Май воздержался от рискованных замечаний.

— Да не было ничего и не могло быть! — объяснил он терпеливо как маленькому. — Работали вместе!

Оливин прихлопнул челюсть и растёр её пальцами. Он как будто сомневался, что она из нужного комплекта и стала туда, куда надо. Май с любопытством ждал.

— А! — начал возвращаться в скучную обыденность небожитель. — Дело революции живёт и побеждает! Вы и, правда, что-то там натворили? Хотя лучше молчи: во-первых, не положено Стражу знать о беспорядках и не принимать меры, во-вторых, неинтересно ему.

— Вот и отлично!

Май стряхнул с запястья браслет и вручил Оливину.

— Забирай Селена и идите завтракать. Амазонке пока рано: организм может не принять пищу.

— А ты с ней останешься?

— Я поработаю! — веско ответил Май.

Небожитель машинально кивнул. По лицу было видно, что мысли его текут по хорошо промытому за последние дни руслу и того гляди выйдут из берегов. Оливин всё ещё пытался совместить несовместимое. Натренированное в странствиях воображение штурмовало неприступный бастион бессмысленности.

Май внимательно изучил, всё, что сделали за ночь. Результат вырисовывался обнадёживающий, но продолжали терзать сомнения. Ладно — других, но попробуй себя убеди, что запланированное воздействие не только безопасно, но и полезно. Это ведь не чаю с пряниками выпить — это обвести вокруг пальца систему, да сделать это так, чтобы она твёрдо верила в аутентичность привнесённого бреда. Допусти ошибку в расчетах — и вместо плавного изменения произойдёт резкий скачок. Здесь же не мыши живут и даже не марги — люди.

Вернулся сытый Селен и тихо устроился в углу, ушёл куда-то Оливин, забыв вернуть браслет, а Май всё раздумывал и в который раз просматривал обратные связи узлов.

Он ещё долго развлекал бы себя подобным способом, но проснулась Эса. Сладко потянувшись, она недоумённо посмотрела по сторонам.

— Ну, ты меня вымотал: я до своей постели не дошла!

Селен испуганно уставился на Мая, и демон сердито проворчал:

— Да не было ничего! И не могло быть! Как вы себе это представляете, маргово проклятье?

Судя по выражению лица Селена, представлял он себе это в деталях. Май даже не рискнул предположить, какого рода картины возникали в голове более опытного и развязного Оливина. Может быть правы амазонки, что не желают тратить время на любовь и всё, что с ней связано? Времени это отнимает — всю жизнь, а какова реальная польза? Капля экстаза в огромном ворохе чепухи. Тебе кажется, что весь в огне и теме, а годы свистят мимо, и в итоге остаются лишь синяки на морде и копоть в душе.

Мысленно отстранившись от скопившегося внутри недовольства, Май признался, что немедленно забудет высокие устремления, едва вернёт себе гендерный статус. В общем, святым реально быть лишь временно и в конкретных обстоятельствах, а значит: наплевать и забыть.

— Ну? — бодро спросила Эса. — мы уже сегодня начнём снимать обёртки с этого заигравшегося мира?

— Сомневаюсь, что мы вправе вмешиваться! — сказал Май.

— Вы, марги, всегда колеблетесь, а потом, когда делать что-то поздно, говорите, что защищали порядок.

Май хотел возразить, что развлекаются этим, в основном, небожители, но передумал: все хороши, да и скучно спорить. Интереснее что-то совершить, вот лишь бы понять, где справедливость, а так же нужна ли она и встречается ли в природе.

— Если я отниму у них честный виртуальный мир, у них останется реальный, который всегда подводит.

— Иллюзорный мир не может быть честным! — сказал Селен.

Май и Эса повернулись к нему.

— Почему? — спросил демон.

— По определению! — ответил Селен. — Иллюзия — уже есть обман, а как она выглядит — дело десятое.

— А ведь паренёк кругом прав! — одобрила Эса. — За дело, марг! Я, что напрасно изображала здесь послушную белую мышь?

Май покачал головой: опасно, так ведь риск есть всегда. Прав Селен: в ясной постановке задачи содержится половина решения. Надо рискнуть. Лучше обломать крылья в полёте, чем бессильно наблюдать, как моль ест их в шкафу.

— А поехали! — сказал демон.

— В будку? — уточнила Эса.

— Лишний труд. Система уже моя, надо дать ей возможность охотно меня же и послушаться.

Май развернул на столе компьютер. Всего несколько быстрых команд и прозвучало довольно:

— Есть!

Селен и Эса невольно повернулись к окну. Возможно, они ожидали фейерверков или взрывов, но мир снаружи ещё не понял, куда его провели и как. Он жил обычными заботами.

— Перемены совершатся постепенно, — сказал Май. — Тихо.

— Но устроит ли это нашего революционного друга Михаила Евсеевича? Как он проживёт без знамён на улицах и проверки крови на цвет?

— Кого-нибудь из нас, четверых, это волнует?

— Думаю — нет.

— Вот и пускай выкручивается сам. Я ему не обещал баррикады. Их он домыслил.

— Его иллюзия! — тихо сказал Селен.

— Именно!

Май не успел удивиться внезапной солидарности столь разношёрстной компании, как в распахнувшуюся дверь ввалился Оливин. Страж опять был избит: лицо исцарапано, волосы всклокочены, из треснувшей губы и опухшего носа обильно сочилась кровь. Одежда тоже носила следы внешнего воздействия, но менее заметные.

— Девчонки отметелили? — спросила Эса.

— Как ты догадалась? — невнятно пробормотал Оливин, промокая рукавом кровь.

— Вижу следы ногтей. За что на этот раз?

Оливин бережно пристроил свою особу на ближайший стул.

— Целовался я в холле с Василисой! — пояснил он чуть более членораздельно. — И тут входит Ирма! Слово за слово — девушки сцепились, ну и я благородно стал между ними, чтобы сберечь от ущерба их красоту. Обратив гнев на меня одного, они почти подружились.

Май сразу понял, что хитроумный Страж пытается извлечь пользу даже из побоев. Хотя он смотрел на Эсу не чаще, чем на других, именно для неё предназначалась эта возвышенная романтическая история: погляди какой я замечательный и завидный — женщины дерутся, чтобы меня заполучить, а тебе могу достаться даром!

Усилия пошли прахом. Амазонка взирала на небожителя без тени сочувствия.

— Хороший мальчик! — сказала она насмешливо. — А теперь приведи себя в порядок и не дави на жалость. Последнее это дело, дружок, развлекаясь с двумя женщинами искать сочувствия у третьей!

— Ошибка вышла! — признал Оливин. — Но попытаться стоило!

Организм высокомыслящего уже взялся за работу: кровь свернулась, ранки и царапины подживали на глазах и вскоре лишь растрёпанные волосы и беспорядок в одежде напоминали о недавних событиях.

— А что у нас с революцией-то? — вспомнил Оливин.

— Свершилась! — ответил Май. — Тихо: без драк и пролитой крови.

— Жаль! — сказал Страж. Он спохватился, что его могут неправильно понять и поспешно добавил: — Жаль, что без моего участия. У меня появилось свободное время, и я мог бы потратить его на общее дело.

— Побои явно идут тебе на пользу! — заявила Эса.