— Наруто...
— Ты могла убить себя проклятой лапшой! — выкрикнул Наруто и залился горючими слезами, вспоминая, как он лечил выпотрошенную Девятихвостую в своем подсознании. Кицунэ, вопреки всей серьезности ситуации, не сдержала умиленного урчания — вот она, настоящая, неподдельная любовь.
— Наруто, я прекрасно знаю свои возможности. И уж поверь, будь я на пределе — меня бы стошнило, но никак не разорвало. За тот... случай в Суне можешь поблагодарить Какаши. Но сейчас, если ты не будешь тыкать мне в живот кунаем, то едва ли он лопнет, — мягким голосом сказала кицунэ, принявшись медленно гладить хнычущего джинчуурики по голове.
— Честно? — всхлипнул Наруто.
— Честно-честно! — ответила кицунэ, оборачивая джинчуурики пушистыми хвостами и крепко прижимая его к себе. Через несколько секунд Наруто затих и тяжко вздохнул. Урчащая от удовольствия демонесса чуть сильнее отклонилась назад, перенеся свой немалый вес на одну пару хлипких ножек табурета. Раздался душераздирающий треск, и обожравшаяся кицунэ рухнула на пол.
— Курама! — взвизгнул Наруто, кинувшись к пострадавшей, но увидев, что та лишь противно хихикает, лежа на обломках несчастного сидения, в очередной раз испустил мученический вздох.
— С тобой у меня точно крыша поедет, Курама-чан... — проворчал Узумаки, подавая кицунэ руку и с упреком глядя в бесстыжие алые глаза. Кицунэ игриво хихикнула и схватила протянутую джинчуурики конечность, одним движением повалив его на пол вслед за собой.
— Обязательно поедет, малыш... — ответила демонесса, прижимая к своему боку захлебывающегося от возмущения джинчуурики.
— Ну знаешь ли... — возмутился Наруто и принялся щекотать услужиливо подставленные ребра кицунэ. Кьюби старалась терпеть, но через пару секунд начала весело хихикать, а через четверть минуты и вовсе принялась извиваться на полу как уж на сковородке, опрокидывая мебель и посуду бешено мечущимися хвостами.
— Ну все, все, Наруто, хватит, хватит, кому говорят! — пищала кицунэ, отпихивая от себя разошедшегося джинчуурики. Один тычок был особенно болезненным, отбив у Наруто все желание продолжать дальше — того и гляди ребра переломают.
— Ах так? Дерешься, значит? Тогда марш в ванную! Быстро! — рявкнул Узумаки, крепко шлепнув обжору по громадному пузу. Лисица тут же вскочила на ноги и побежала в душ. Проводя свою главную головную боль и единственный смысл жизни теплым взглядом, джинчуурики поднялся на ноги. Окинув взглядом учиненный Девятихвостой погром, Наруто лишь удивленно присвистнул. Табурет не подлежал восстановлению. Поврежденный утренним проявлением лисьих эмоций опрокинутый стол треснул по всей длинне. Слегка помятая кастрюля укатилась в дальний угол. Завершала картину разлитая и размазанная лисьими хвостами по всему полу пара литров рамена. Пожав плечами и подобрав мокрый до нитки бюстгальтер, джинчуурики призвал клона. Ему было не впервой устранять последствия сожительства с биджуу.
— Убери здесь все и выровняй кастрюлю, — приказал Наруто, отправляясь следом за кицунэ.
— Ленивый ублюдок, — тихо прошипел вслед оригиналу клон, принимаясь за работу. Последний день: Часть 4
За дверью ванной раздавался плеск падающей воды — значит, Кьюби уже успела залезть в кабинку, и нужно было поспешить, чтобы успеть к ней присоединиться. Войдя в душевую и быстро покидав перемазанную в рамене одежду в корзину для грязного белья, джинчуурики открыл пластиковую шторку и обнаружил за ней самозабвенно греющуюся в теплых струях воды биджуу. Опустив взгляд чуть ниже, Наруто обнаружил исчезающие под необъятным животом трусики.
— Курама, а раздеваться до конца кто будет? — возмутился Узумаки.
— Ой, я совсем забыла про них... — смущенно ответила кицунэ, обезоруживающе похлопав глазками. Снисходительно улыбнувшись, Наруто присел на корточки и медленно стянул мокрые трусики с упругих бедер Девятихвостой, не упустив возможности поиграть с недавно обнаруженной эрогенной зоной в основании пушистых хвостов. Лисица забавно ежилась всем телом от кажого прикосновения языка джинчуурики, испытывая сильное сексуальное возбуждение.
Бросив мокрые трусики вслед за лифчиком в корзину, Наруто поднялся на ноги и попытался обхватить живот кицунэ со спины. Каково же было его удивление, когда руки так и не сошлись на туго натянутой полусфере.
— Кошмар, и куда в тебя столько лезет... — пробормотал джинчуурики, сокрушенно качая головой. Лисица задорно хихикнула и пощекотала спину Наруто кончиком хвоста.
— Думаю, если бы не ты, я смогла бы съесть всю кастрюлю сама, — ответила кицунэ, положив руку поверх ладони джинчуурики и медленно погладив свой каменно-твердый живот.
— Если честно, я боюсь отпускать тебя в Страну Волн без присмотра, — Наруто зябко поежился, представив на месте рамена сотни крестьян и рыбаков. Курама, прочтя такие ассоциации, лишь негромко хихикнула.
— Хокаге выдал мне официальное разрешение на употребление мафиози по собственному усмотрению, а если ни один гражданский не пострадает, мы получим солидную награду. Уж поверь, у меня достаточно причин, чтобы держать себя в руках, — Девятихвостая повернулась лицом к миниатюрному джинчуурики и подхватила его на руки, потеревшись носом о полосатую щеку. — К тому же, из-за твоей нежности и ласки я совсем размякла. Не уверена, смогу ли я теперь поднять руку на простого человека, — Кьюби немного лукавила, ведь ей и раньше никакого проку в простых людях не было, но ее слова произвели на джинчуурики крайне положительное впечатление.
— Какая же ты у меня умница, — тихо сказал он, припав к губам лисицы нежным поцелуем. Кицунэ зажмурилась от удовольствия, лишь крепче прижимая к груди этот крохотный комочек счастья, ниспосланный не иначе самим провидением. Наруто положил руку на мокрые рыжие волосы и медленно погладил голову кицунэ, стараясь одним прикосновением выразить то, что неспособна описать и тысяча слов. Кьюби прекрасно ощутила все его чувства и разразилась мелодичным урчанием, стараясь как можно больше продлить столь сладкий поцелуй. Но, несмотря на все ее усилия, поцелуй не мог длиться вечно, и, пару минут спустя, джинчуурики отстранился.
— Как же я люблю тебя, Курама-чан... — едва слышно прошептал джинчуурики сквозь шелест водяных струй, обхватив шею демонессы рукой. Демонесса нежно потерлась носом о золотистые волосы, а затем поцеловала мокрую макушку.
— Надеюсь, в эту ночь ты подтвердишь свои слова делом, Наруто-кун... — негромко, но весьма отчетливо ответила кицунэ.
Наруто тут же встрепенулся и посмотрел на демонессу похотливо сверкающими голубыми глазами.
— Да хоть здесь и сейчас, лися моя! — воскликнул джинчуурики, попытавшись спрыгнуть с рук биджуу. Неловко соскользнув с ладоней лисицы, Наруто едва не рухнул лицом на кафельную плитку, и уже устел огласить душевую истошным воплем, когда был подхвачен всеми девятью хвостами в считанных сантиметрах от пола.
— Будь осторожнее, Наруто-кун, — назидательным тоном проворчала лисица, поднимая джинчуурики на ноги. Но глаза ее смеялись, сводя на нет и без того посредственную актерскую игру.
— Спасибо, Курама-чан! — выдохнул Наруто, успокаивая забившееся от испуга вдвое чаще сердце. — Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал прямо сейчас? — спросил джинчуурики, разводя руки в стороны, демонстрируя, что он отдает себя в полную власть Девятихвостой.
— Ну-у, для начала, хорошенько вымой хвостики, которые спасли тебя от болезненного падения, — потребовала лисица, поворачиваясь спиной к джинчуурики и вновь подставляя голову под тугие водяные струи, прижав ушки к макушке так, чтобы в них не попала вода.
— Как скажешь, Курама-чан! — ответил Наруто, с энтузиазмом принявшись натирать пушистые хвосты возлюбленной душистым мылом, не забывая быть передельно нежным и осторожным.
Эта нежность буквально сводила кицунэ с ума, заставляя матерую демонессу изнывать от возбуждения, как шестнадцатилетнюю девственницу. Когда же Узумаки добрался до основания хвостов, кицунэ и вовсе уперлась руками в стену, чтобы не рухнуть на пол, стараясь не издавать ни звука, чтобы Наруто не задавал лишних вопросов и продалжал делать ей приятно. Джинчуурики и сам прекрасно догадался по поведению лисицы, о чем она думает, и лишь негромко усмехнулся, принявшись массировать копчик Девятихвостой. Когда же лисица застонала в голос, а ее колени предательски подогнулись, джинчуурики тут же прекратил доводить ее до истомы и подхватил биджуу под руки, медленно опустив ее на пол.
— Ты в порядке, Ку-чан? — обеспокоенно спросил Узумаки, присев на корточки перед плавающей в прострации демонессой.
— М-м-м, кажется, я кончила... — пролепетала кицунэ, с глупой улыбкой глядя на джинчуурики.
— Вот это новости... — Наруто озадаченно склонил голову. — По-моему ты даже от простого секса так быстро не кончаешь, не говоря уже о куни... — пробормотал джинчуурики, задумчиво гладя кицунэ по животу.
— Как сказать. Помнишь наш первый раз? — спросила лисица, вспомнив, как она вместо приветствия изнасиловала такого хрупкого и беззащитного мальчишку.
— Еще бы, такое забудешь... — Наруто, подражая своей возлюбленной, противно хихикнул.
— Возможно, я просто привыкла и потеряла чувствительность, ведь мы очень, очень часто этим занимаемся... — предположила биджуу.
— То есть, отныне моя левая рука станет твоим лучшим другом и товарищем? — спросил Наруто, негромко похрюкивая от сдерживаемого смеха. Лисица плотоядно оскалилась и подалась вперед, шепча в самое ухо Узумаки.
— Нет, тебе придется ублажать меня все дольше и дольше, пока ты не будешь делать это без остановки целую вечность... — отстранившись, демонесса с удовлетворением отметила вытянувшуюся от возмущения рожу джинчуурики.
— Курама-чан, я так не играю! Я не подписывался на пожизненную роль твоего секс-раба! — залепетал джинчуурики, пытаясь отползти от биджуу. Кицунэ тут же схватила его за руку и прижала к себе, хохоча в голос.
— Что, испугался, шутничок? — спросила демонесса, сжав голову Наруто в захвате и потрепав его волосы костяшками пальцев.
— Да-да-да, испугался, только прекрати снимать с меня скальп! — взвыл джинчуурики, отчаянно вырываясь из тисков смерти.
— Хорошо, прекращу. Но я хочу, чтобы ты помыл мне голову! — требовательным тоном заявила биджуу, отпуская шею Наруто.
— Ладно уж, помою, но без удовольствия! — проворчал джинчуурики, морщась от боли.
Вооружившись бутылкой шампуня с лесным запахом, Наруто обошел вокруг сидящей с важным видом на полу биджуу и устроился у нее за спиной, стараясь не придавить разбросанные по всей душевой хвосты. Пропуская тяжелые рыжие волосы между пальцами, джинчуурики залюбовался отблесками света на их гладкой и шелковистой поверхности.
— Ты мое красное золотце... — ласково сказал Наруто, обнимая лисицу со спины. Кицунэ от такого сравнения заурчала в голос — как и все представительницы своего вида, она любила драгоценности, и сравнение с ними было ей весьма по душе.
— Тогда ты мое желтое золотце, малыш... — проурчала демонесса, медленно проводя кончиком хвоста вдоль спины джинчуурики. Наруто широко улыбнулся и нежно поцеловал демонессу в каждое ушко, после чего щедро капнул шампунем на ее макушку и принялся втирать его мягкими массирующими движениями, стараясь доставить биджуу как можно больше удовольствия даже от такой безделицы, как помывка головы. Стоило ли говорить, что ему это блестяще удалось, и уже через минуту лисица едва не плакала от счастья? Что было вдвойне удивительно — холодный пластиковый протез ничуть не мешал Наруто быть самым нежным мужчиной в жизни кицунэ. Окончив мытье, а заодно и массаж головы, джинчуурики тщательно смыл весь шампунь до последней капли.
— Ну вот и все, лапочка, — тихо сказал он, уткнувшись носом в спину демонессы и обхватив ее поперек груди, чувствуя, как руки с одной стороны сжимает переполненный живот лисицы, а с другой ее тяжелые упругие груди. Едва не растекаясь по полу от удовольствия, кицунэ испустила полный удовлетворения вздох и повернулась лицом к своему ухажеру.
— Это было божественно, Наруто-кун. Понятия не имею, как я смогу обойтись без тебя хотя-бы пару дней... — с тоской в голосе проговорила кицунэ.
— А может быть и не надо обходиться? — тихо спросил Наруто, с мольбой глядя в алые глаза. Ощутив эмоции джинчуурики, кицунэ почувствовала щемящую боль в груди — для него эта разлука была куда тяжелее. Лисица тяжко вздохнула и понуро опустила голову.
— Я могу прямо сейчас пойти к Хокаге и послать его к черту. Но, боюсь, это не пойдет на пользу нашим отношениям с деревней...
— Так возьми меня с собой, и не придется никого посылать! — взмолился джинчуурики.
— Нет, малыш. Если есть хоть малейший риск тебя потерять, то я не имею никакого права брать тебя с собой. Ты и так настрадался из-за меня сверх меры, а твоей смерти я не переживу, как буквально, так и фигурально, — ответила кицунэ, грустно улыбнувшись.
Губы джинчуурики предательски задрожали, но он сдержался, зажмурив глаза на несколько секунд.
— Ты права, — ответил он тихим, обреченным голосом.
— Ну-ну, не грусти ты так... — кицунэ прижала джинчуурики к себе, проклиная себя за то, что додумалась поднять такую болезненную и злободневную тему.
— Как же мне не грустить, когда вместе с тобой у меня отрывают душу? — с болью в голосе ответил Наруто, глядя на лисицу полными слез глазами. Демонесса до крови закусила губу, отвешивая себе воображаемый подзатыльник.
— Ладно, не напрягайся ты так. Я понимаю, что у тебя, как и у меня, нет выбора, — с легким беспокойством в голосе сказал джинчуурики, завороженно глядя на стекающую по подбородку кицунэ каплю крови. Лисица молча кивнула и прекратила себя увечить, мигом заживив прокушенную губу.
— Наруто, чтобы хоть как-то поднять тебе настроение, позволь мне отплатить тебе тем же... — попросила лисица, жалостливо сверкая алыми глазами. Наруто слабо улыбнулся и вручил демонессе бутылку с шампунем.
— Ну давай, покажи мне, какая ты у меня нежная и ласковая... — сказал джинчуурики, намереваясь развернуться спиной к демонессе. Кицунэ остановила Наруто, положив ему руку на плечо.
— Я хочу видеть твое лицо, малыш, — попросила биджуу, мило улыбнувшись.
— А ты дотянешься? — неуверенно спросил Наруто.
— Да без проблем... — кицунэ положила руку на макушку джинчуурики, и его голова буквально утонула в ее ладони.
— Я все время забываю, какая же ты большая... — пораженно пробормотал Узумаки.
— Да уж, не маленькая! — ответила кицунэ, задорно хихикнув. Лисица уселась поудобнее, скрестив ноги под переполненным животом, и, полностью копируя действия джинчуурики, капнула шампунем на белобрысую макушку, принявшись натирать его голову кончиками пальцев. К ее удивлению, Наруто тут же зашипел от боли.
— Курама-чан, ты сломаешь мне череп! — возмутился джинчуурики. Курама представила эту картину и с остервенением прогнала ее прочь. Ей, как и Наруто, тоже нередко снились кошмары подобного содержания.
— Прости-прости, я буду осторожнее, обещаю! — затараторила кицунэ, снизив давление на хрупкую голову джинчуурики. Тот вздохнул с облегчением — хоть ощущения все еще были далеки от приятных, но, по крайней мере, перестали быть болезненными.
