Венец Пустоты (18/?)

Духовное давление окружило отряд. Ребята замедлились, придавленные мощью выплеснутой в потоке энергии духа силы. Я также замедляю свой бег. Нужно во что бы то ни стало держать реацу на уровне 57%. Во что бы то ни стало!

— Рядовой Хонда Сакурай! Я вижу на твоем лице жировые складки. Не хорошо, не хорошо, очень плохо, — донесся сзади голос Старшего Рядового.

— В начало строя, БЕГОМ! — вновь сорвала голос на высокой ноте Старший Рядовой Иппи.

Хонда печально взглянул на меня, на его овальном лице отразилась вселенская тоска. Попытался ускориться, споткнулся об камешек и чуть не навернулся.

Подавив желание помочь товарищу, я лишь цокнул неодобрительно языком, выражая этим все, что думаю относительно приказа старшего рядового — "Хонда не помогать. Наказание — минус талон ".

"Прости Хонда, я большой, мне нужно много есть. Последний талон я не имею право терять! Как я голодный буду очищать пустых?" — выразил я сожаление. Старался не думать о том, что меня ждет, потеряй я заветную бумажку.

Мороз пробежался по спине.

"Нет. Не думай об этом!" — приказал я себе.

*Лорд. Крепитесь. Целая неделя, вы не сможете сохранить этот талон. Этот Нидхегг видит... он видит что уже сегодня вы потеряете столь важную для вас вещь*, — принялся играть в предсказателя Нидхегг.

"Замолкни. Все у меня выйдет. Подумаешь, неделя", — я полон оптимизма. Несомненно, я не совершу больше оплошностей и сохраню талон!

*Реацу. Этот Нидхегг считает, что Лорд теряет над ней контроль.*

.

"Проклятье!" — не на шутку испугался я. Сфокусировал все свое внимание на выпускании ровно 57% реацу. С трудом, но поток выровнялся.

Стрельнув взглядом за спину, я наткнулся на внимательный взгляд старшего рядового Иппи.

По прищуру и слегка оттопыренной нижней губе, можно было понять — девушка догадывается, что я чуть было не упустил реацу.

"Смотри-не смотри, но я держу ровно 57%", — подумал я.

Отвернувшись от Иппи, я сфокусировался на контроле реацу.

Впереди с трудом держала темп бега моя бывшая одноклассница по занятиям Зандзюцу — Мизуками Кана. Порой девушка начинала жаловаться и бурчать. Учитывая её патологическую болтливость, удивительно, что не лезла к соседям по строю с нытьем. Впереди неё пыталась держать темп Хонда Сакура, обе её косички мотались из стороны в сторону при каждом шаге. Дальше бежала Мизуками Рана, даже на тренировке сохраняющая каменное выражение лица. Впереди строя с трудом передвигал ноги Соске Айзен. Парню явно было тяжело. Помоему у него даже очки запотели. Хонда Сакурай же с трудом пытался нагнать Соске, но у него почему-то это не получалось.

Вот и все кто остался из принятых в отряд. Остальные не выдержали давления.

Бежали мы через серые улочки Сейретейя вокруг территории 10 отряда.

Серость, унылость, однотипность видов, — такими словами можно описать окружающую обстановку. Да и какие виды? Стены одни вокруг. Целый лабиринт стен!

Вскоре добрались до перекрестка. Иппи выкрикнула команду:

— Ускорение. Направо. Бегом!

Ускорились. Никому не хотелось терять талоны.

Наша группа подбегала к полосе препятствий. Уже был слышен скрип веревок, треск вращающихся болванчиков, и болтовня рядовых, направленных 20 офицером, нашим офицером, Яой Яо в помощь старшему рядовому Шиба Иппи. Эти два мужика были форменными садистами и периодически подкручивали скорость вращения болванчиков с 1 на 3. Из-за чего страдали все.

Если до этого бег со всеми перестроениями, ускорениями, песнями, развивал нашу ментальную выносливость, дисциплину и немного контроль над реацу, то прохождение полосы препятствий это уже непосредственно тренировка мобильности, внимательности, скорости и точности сюмпо.

Очередной поворот и взгляду открывается вид на "Дорогу Голода", как прозвала полосу препятствий Хонда Сакура.

— Рассредоточится! Фу-фу-фу, выбирайте куда ставить ногу с умом, — противно захихикала Шиба Иппи.

Перед нами раскинулась яма с грязью длинной около километра и шириной во всю улицу — от стенки до стенки. Над ямой висло паутина веревок, которые то натягивались до треска материала особыми механизмами, находящимися на параллельных улицах, то ослаблялись, провисая дугой над рукотворным грязевым озером.

Первым в сюмпо ушел Хонда Сакурай. Его сутулая фигура мигнула и возникла на одной из веревок. Стоило ступне парня коснуться тонкого каната и натяжение ослабло. Хонда с трудом успел уйти в сюмпо. Так и мигал он над грязевой пропастью, медленно продвигаясь вперед. Вскоре парень зашел в тупик. Все канаты впереди были ослаблены, пришлось ему делать сюмпо спиной назад.

Сложно это. Помню пару раз и мне пришлось так делать. Попробуй, вспомни, где там был канат, попади на него. А ведь есть риск, что порядок натяжения веревок был изменен.

В итоге Хонда кое-ка добрался до конца тренажера.

— Отлично, Хонда-кун. Все же мне удалось подтянуть твою форму! К концу стажировки ты у меня станешь эталонным рядовым! Мускулистым и худым, как и должно быть эталонному рядовому, — угрожающе и одновременно ободряюще прокричала Иппи.

Не стоило ему тогда распускать язык и намекать о лишнем весе девушки. Шиба Иппи оказалась очень злопамятной шинигами.

После прохода Хонда Сакурай начала меняться конфигурация натяжения канатов.

После прохода Соске Айзена, скорость натяжения и ослабления увеличилась.

Когда упражнение с трудом прошла Хонда Сакура, старший рядовой Шиба Иппи стала использовать Кидо Пути Разрушения Љ1: Сё. Била Иппи не во всю силу, но все равно неприятно попасть под удар маги.

Сегодня никто не упал в грязь лицом. Даже шедшая передо мной Кана смогла справится с максимально усложненным испытанием. Девушка в процессе жаловалась и хвалилась тренировочной площадкой своей семьи, что, если честно выглядело весьма комично со стороны.

Последним на канат отправился я. Максимально сконцентрировав все свои чувства, пытаюсь приспособиться к быстрому изменению конфигурации. Веревки быстро натягиваются, ослабляются, иногда дергаются, дабы натянуться, но это обманка.

Ощущаю спиной магию, делаю шаг сюмпо спиной. Канат под ступней провисает. С трудом успеваю переместиться на единственную натянутую веревку. Прекрасно вижу, что туда же летит Кидо старшего рядового. Но выбора нет.

Сё ударяет в спину — слабо, но сбивает концентрацию. С трудом успеваю переместиться.

Примерно двадцать минут я скачу по канатам, иногда принимая на тело Сё.

И все-таки у меня получилось.

Ступив на камень мостовой, тяжело выдыхаю, выпуская с выдохом накопившееся напряжение.

Поймав пару странных взглядов, просто пожимаю плечами. Что тут скажешь, итак ясно все. Била Иппи под конец всерьез, и многие это заметили. Я и не старался скрывать свою силу. Другое дело, что многим, особенно сестрам Мизуками, сложно принять чье-либо превосходство над собой и они позже могут устроить проблемы. Надеюсь это я просто мнительный и до подлянок из-за зависти не дойдет.

Долго нам отдыхать не дали. Старший рядовой погнала группу дальше. А дальше были болванчики — крутящиеся куклы. Одно попадание куклы — минус талон на еду.

Необходимо было пройти круг вокруг каждой куклы по столбам и касаться рычагов на кукле. После каждого касания, кукла ускорялась.

"Представляйте, что кружитесь вокруг пустого. Каждое ваше касание — удар. Пустые очень не любят когда по ним бьют, а когда пустые злятся, они становятся сильней и быстрей", — давала наставления Шиба Иппи.

Это было очень сложное упражнение. Я мог разрушить любую куклу с одного удара, игнорировать их атаки, принимая их на тело, но увернуться, а если точнее сделать одно из сложнейших сюмпо — сюмпо на месте, было задачей на гране моих способностей.

Пару шинигами из группы не справились с задачей. Были вынуждены отдать талон Иппи. Но у той же Сакуры талоны еще остались, и солидное их количество. А вот у меня последний.

Я же с трудом, но справился.

Последующие упражнения сложности для меня не представляли. Долгое и муторное использование сюмпо. Шаг — сюмпо. Шаг — сюмпо. И так около 4 километров, затем бег на гране возможного, вновь сюмпо на истощение.

С моими запасами рейши уровня слабенького капитана подобные задания сложности не представляют. Старший Рядовой пыталась усложнить задачу, но быстро выдохлась. Не потянула она активное использование Сё с сюмпо долгое время.

Все заканчивается, закончилась и утренняя тренировка. Благодаря тому, что все тренажеры пройдены с первого раза, получилось быстрей, нежели раньше и у нас появилось немного свободного времени перед обедом и послеобеденными работами.

Я, слегка взмокший, сидел на кровати и думал над важным вопросом. На обед выбрать рис, или бобы.

— Старший рядовой выглядела расстроенной. У вас могут быть неприятности, Ханаваро-сан, — отвлек мягкий голос от размышлений.

Поднимаю голову и вижу сидящего на кушетке напротив парня. Умный взгляд из-под коричневой челки, стильные (откуда только взял?) очки и стеснительная улыбка на дружелюбном лице.

Парень смотрел немного застенчиво, чувствовалось его нерешительность.

— Да, проблемы будут, это точно. Они были бы в любом случае. Вряд ли я сумел бы обмануть Шиба-сан. На самом деле и не хотелось мне, нехорошо это по отношению к ней и остальным, — пожимаю плечами и отвечаю на улыбку своей.

— Я ни в коей мере вас не осуждаю! Нам повезло, что вы в нашей группе. Без вас скорость нашего роста, как шинигами, сильно снизится. Скажите, Ханаваро-сан, я видел вчера вы ходили в библиотеку отряда. Вас пустили?

— Может, отбросим столь формальное общение, Соске-сан? Мы же товарищи по группе, как-никак, — тру бровь задумчиво. Добавляю:

— Вахтенный по библиотеке затребовал разрешение ответственного офицера. Вот, думаю после работ на "мероприятии" спросить у Яой-сан.

Соске отвел взгляд, несмело улыбнулся:

— Я не против. Общаться неформально. А можно мне с вами... с тобой сходить?

В наглую влезла Кана. Девушка увязалась за Хондо Сакурой к нам в барак и последние полчаса вела непрерывный монолог о благочестии и воспитанности. Бедная Сакура, жить вместе с двумя сестрами Мизуками в одном бараке, наверное то еще испытание для её психики.

— Мы с сестрой с вами пойдем. Интересно насколько собрание книг и свитков десятого отряда уступает собранию семьи Мизуками. Что бы вы знали, наш дом располагает полным описание исторических событий последних 4000 лет! Здесь же, вряд ли будет стоящая литература по теме, — скривила губы в высокомерной усмешке Кана: — По Кидо разве что-нибудь найдется. Уровня рядового.

— Мы и есть рядовые, Кана-сан, — вставила свои пять копеек Сакура.

— Сакура-кун! Сколько я тебе раз говорила не обращаться ко мне по имени?! — обвинительно указала пальцем на невысокую Сакуру Кана:

— Мы с тобой из разных слоев общества, имей хоть каплю уважения к моим предкам, построившим Общество душ!

— Но Кана-сан... Будет путаница. Вы Мизуками и Рана-сан — Мизуками!

Кана открыла рот, желая что-то противопоставить железной логике Сакуры. Так и стояла пару секунд с открытым ртом, пытаясь придумать решение проблемы.

Ничего не придумав, подошла к кушетке, на которой сидел Соске.

— Очкарик, подвинься, — приказала Кана. Села на расстоянии длины руки от Айзена.

— Может вам стоит использовать приставку -доно. Кана-доно звучит очень уважительно, — поправив легким движением очки, внес предложение Айзен.

— Тебя не спрашивают, — фыркнула девушка. Потерла подбородок задумчиво.

— Значит так, Сакура-кун... и все остальные. Отныне используйте в обращении ко мне -сама. Кана-сама. Всем все ясно?

— Кана. Пойдем, — девичий голос пронесся по бараку. У двери стояла Мизуками Рана. Девушка с полным безразличием смотрела на остальных. Будто ей было полностью на нас плевать. Может так оно и есть.

— Запомните. Отныне я для вас всех Кана-сама. И только попробуйте уйти в библиотеку без меня, — погрозила напоследок девушка.

Сакура, провожая взглядом сестер Мизуками, вдруг весело воскликнула:

— Я тоже пойду. И братик. Пойдем все вместе! Здорово, правда, Сакурай-нисан?!

Сакурай в ответ издал какой-то не распознаваемый звук.

Таким образом вся наша маленькая группа пойдет сегодня приобщатся к знаниям.

"А разрешение выпрашивать мне..." — вдруг осознал я.

* * *

Обед.

С подносом, на котором сиротливо стоит миска варенных бобов, я стою возле стола, ожидая, когда семпай разрешит сесть.

— Опять бобы. Парень, тебе нужно больше питаться. Иначе сил не будет. Чего стоишь, присаживайся, — кивает мужчина неопределенного возраста с продолговатым овальным лицом. Его голову прочерчивает длинный косой шрам, из-за которого сложно понять, настолько мужчина стар.

— Рядовой Ханаваро Немо. Для меня честь составлять вам компанию за обедом, семпай.

Поставив поднос слева от себя, перекладываю палочки и тарелку с бобами на стол. Поднос отношу к кухне. Вернувшись, сажусь на свое место.

Сосед по столу подцепляет палочками кусок свинины, макает в соевый соус и с наслаждением начинает медленно поедать, явно красуясь передо мной.

Поковырявшись палочками в блюде, приступаю к трапезе. Еда неплохая. Но бобы... они и есть бобы. Это не свинина...

— Не повезло тебе, кохай, с офицером, — начинает разговор семпай, не пожелавший представится.

— Молодая. Метит в верха. Вон как ваз нагрузила, хочет выслужиться, — взяв комочек риса, мужчина со шрамом кладет его себе в рот. После чего указывает палочками на меня и продолжает:

— Гоняет вас по облегченной программе оперативной группы. Сумасшествие какое-то, честно слово. Помню, был у меня офицер молодой, активный такой. Лекции нам читал, палкой гонял, заставляя тренироваться против воли. Но оно же против воли нельзя, — покачал головой он:

— Опасно для здоровья. Офицера того пустой загрыз. Не поддержали его рядовые в бою, разбежались все. Их конечно потом того. Но Офицеру уже было все равно. Вот и думай. Ты кохай, смотрю, парень правильный. Понимаешь наши негласные законы. Ни разу не видел, чтобы вел себя вызывающе. Даже Мокрицу терпел. А Мокрица тот еще хам... — мокнув еще один кусочек свинины в соус, рядовой не жуя проглотил мясо.

— Ты простолюдин?

— Да. Вы правы, — односложно отвечаю, поглощая безвкусные бобы. Даже сверхвкус не помогает насладиться надоевшей за неделю пищей.

— Еще бы я ошибался! Ты не смотри что я старый совсем, я еще ого-го! Вижу духов насквозь. Вот ты. Думал, хорошо отучишься в Академии, проявишь себя и сразу получишь тепленькое место офицера. А оно вон как выходит. Наш брат с рядового начинает всегда. И это правильно, скажу я тебе. Откуда офицеришке, не знавшем солдатской доли, понимать, чем живет рядовой?

Киваю каждому слову рядового. Поглядываю на свинину на его тарелке. Вкусно выглядит.

— Вот ты. Простолюдин. Пару десятков лет походишь до Китайского или Корейского Общества, посмотришь на жизнь вокруг. Опытным станешь. А эти, — кивок на незнакомого офицера с аккуратной бородкой, сидящего в крыле офицерского состава: