Бустер окинул Люка кислым взглядом.
— Я знаю, что ты задумал, парень.
Джедай улыбнулся.
— Вот и хорошо. А я уж было подумал, что опять начнешь увиливать.
Глава 19
Вторжение на Арканию началось без лишнего шума. Несколько датчиков звуковым сигналом предупредили об опасности, а вкрадчивый женский голос тактического диспетчера сообщил координаты вражеского флота. В обозначенном месте, заслонив собой свет далеких звезд, возник темный круг, размером не превышавший ноготь. Темная область расширилась сперва до размеров человеческой руки, затем головы. Звезды то вспыхивали, то снова гасли по мере того, как тысячи йорик-коралловых кораблей затмевали их, пролетая мимо.
Космос пронизал поток световых точек — ярких сине-белых плазменных шаров. Он благополучно миновал заграждающее минное поле — искусственный интеллект мин реагировал только на материальные цели — и рассеялся о планетарный щит. Следом ринулись магмовые снаряды. Новейшие балморранские оборонные платформы Аркании ответили чередой скорострельных залпов низкой мощности, стараясь перехватить снаряды еще на противоположном конце минного поля. Когда разряд неосторожно задел одну из мин, та мгновенно переориентировала позицию, чтобы создать оптимальную зону поражения.
Наконец напоминавший астероидный пояс флот выбрался на синий свет Арканианского солнца. Десятки крупных кораблей-чистильщиков взяли курс на мины, открыв носовые отсеки и выстреливая снаряды-приманки. Остаток флота, обстреливая орбитальные платформы магмовыми снарядами и гратчинами, окружил планету плотным кольцом.
В динамике бластбота вновь прозвучал вкрадчивый голос диспетчера:
— Всем кораблям прикрытия укрыться за платформами. Турболазеры откроют огонь через три секунды.
Потрепанный бластбот скользнул в тень датчиков приписанной Буйным Рыцарям платформы, и на приборах Данни высветились нули. Девушка изо всех сил двинула рукой по панели управления.
— Как можно коррелировать данные в этой дыре?
— У тебя еще будет возможнозть, Данни Куи. — Платформа открыла огонь, расцветив космос лучами ослепляющего света. Саба, сидевшая в капитанском кресле на носу корабля, полуобернулась к девушке, сосредоточив на ней взгляд своих рептильих глаз. — Успокойся. Воспользуйся… терпением. Опазно взтупать в бой, когда злишься.
— Я не злюсь.
— По мне, так злишься, — громыхнул Уонтан из пилотского кресла. — И из-за этого кто-нибудь может погибнуть. Успокойся или закройся в Силе.
— Ты начала злиться, когда Мара разсказала нам о плане Энакина, — заметила Саба. — Быть может, ты хотела полететь с ним?
— Не говори глупостей, — бросила Данни. — Я так и мечтаю загреметь обратно в карцер к йуужань-вонгам.
— О, да она совсем не злится, — съязвил Уонтан.
— Она расстроена из-за мастера Ссскайуокера, — донесся голос из верхней турели. Длинный язык Ицала, высунувшись изо рта, слизнул с верхней губы белую соленую корочку. — Она считает, что он должен был сперва спросить у нее.
Данни метнула на аркону испепеляющий взгляд.
— Не лезь мне в голову.
— Да причем здесь голова, у тебя это на лице написано.
Данни не знала, как относиться к его словам — под воздействием соли он мог говорить, что угодно, — но она не могла отрицать тот факт, что раздражена.
— Он не должен был позволять Энакину идти на такое, — процедила она. — Эти дети не знают, во что ввязываются.
— С вокзинами необходимо покончить, — сказала Саба. — Мазтер Скайуокер наверняка обдумал возможный ризк.
— Мастер Скайуокер не видел, как йуужань-вонги ломают волю, — отрезала Данни. — Даже представления об этом не имеет.
— Джедаи захватят корабль прежде, чем их начнут пытать, — прошипела Саба.
— Ну да, сразу, — буркнула Данни.
Чешуйчатый хвост Сабы звонко щелкнул по полу.
— Что ты от наз хочешь? Чтобы мы отправилизь за ними?
Внезапно вспыхнувшее в Силе чувство тревоги напомнило Данни о том, что она только что сказала. Лицо Сабы было столь бесстрастным и непроницаемым, что легко было решить, будто она вообще не испытывает эмоций. И тут Данни пришло в голову, что ученицы Сабы и ее собственный сын тоже были включены в состав ударной команды. Тем не менее девушка даже не предприняла попытки извиниться, предположив, что барабелиха не поймет извинений и, возможно, сочтет их лицемерными. Данни просто кивнула.
— Если у нас есть шанс найти их, именно этим я и хотела бы заняться, — проговорила она. — Я готова лететь за ними.
Секунду Саба пристально изучала нее. Из динамиков вновь раздался голос диспетчера:
— Кораблям прикрытия — полный вперед. Помните о своем участке боя и держитесь ближе к орудийным платформам.
— Давай сперва выполним нашу задачу. — Саба указала на приборную панель Данни. — Нам нет никакого проку оттого, что мы знаем, по каким каналам йаммозк передает позлания, езли нам неизвезтен его язык. Не твои ли это слова?
Не дожидаясь ответа, барабелиха отвернулась и отдала приказ эскадрилье начать наступление. Злость Данни улетучилась, но теперь Сила была переполнена мрачными предчувствиями — и не только Саба была их источником. Хотя на других кораблях их разговор слышать не могли, прочие Буйные Рыцари отчетливо ощущали тревогу своего лидера. Данни вдруг стало стыдно за свою злость, и она еще больше пожалела о своих бездумных словах. Когда в эскадрилье между пилотами установлена столь мощная связь в Силе, подобные эмоции могли кого-нибудь погубить.
Сосредоточившись на приборах, Данни пообещала самой себе, что извлечет из этой битвы каждую мало-мальски полезную крупицу информации. Это было единственным извинением, которое могла принять Саба.
Вынырнув из-под щитов платформы, они очутились не в окружении истребителей, как предполагала Данни, а попали под перекрестный огонь ракет и лазеров. Миновав минное поле, крупные йуужань-вонгские корабли замедлили ход, ведя огонь плазменными шарами и магмовыми снарядами по орбитальные платформам. Одна из старых платформ, выстроенная на Куатских судоверфях еще в эпоху Восстания и предназначенная для обмена турболазерными залпами, была задета при обстреле, и из пробоины била в космос струя борного охладителя. Прочие залпы вражеских орудий, ко всеобщему удивлению, своей цели не достигли.
При этом разнокалиберные защитники Аркании — вооруженные силы планеты, эскадрильи добровольцев, вроде Буйных Рыцарей, маленькие ударные соединения Новой Республики, спешно высланные на подмогу местным силам, — справлялись со своей задачей на удивление неплохо. Медлительные, но мощные куатские платформы рассеивали плотные скопления кораблей противника, не давая им начать прорыв к планете. Меньшие по размеру, но более современные платформы с Балморры использовали дальнобойные скорострельные лазеры, чтобы уничтожать снаряды противника еще на подлете, и без устали стреляли залпами различной интенсивности по крупным йуужань-вонгским кораблям. Едва какой-либо из выстрелов низкой мощности достигал цели, датчики фиксировали попадание и автоматически выдавали пару разрушительных залпов из турболазеров. Эта методика работала без перебоев, и свидетельством ее эффективности все чаще становились плавающие в космосе каменные обломки.
Но при всем при этом не было видно роев кораллов-прыгунов, атакующих платформы. Сверившись с приборами, Данни обнаружила, что все показания активности скользят почти на нуле.
— Чего они ждут? — пророкотал Уонтан. — На моем экране — целая тьма прыгунов.
— Может, они боятся платформ? — предположила Саба.
— Нет, — ответила Данни, внезапно чувствуя облегчение. — Они и не собираются нападать. Это просто уловка.
— Уловка? — Саба обернулась и метнула взгляд на Данни. — Ты не можешь этого знать.
— Разве? — Данни указала на приборную панель, на которой все показатели активности по-прежнему колыхались в районе нуля. — Если бы атака была настоящей и мы действительно остановили бы ее, тебе не кажется, что йаммоск был бы вне себя?
Покинув кресло, Саба подошла к Данни и заглянула через плечо.
— В этом нет смызла. Они добилизь бы победы и с половиной своего флота.
— Но при этом бы понесли потери, — возразила Данни. — Возможно, их ресурсы не настолько безграничны, как нам кажется.
Немного поразмыслив, Саба перевела взгляд на Уонтана.
— Рассчитай курс до "Затмения".
— А как же йуужань-вонги? — вопросил пилот. — Они не дадут нам…
— Йуужань-вонги скоро отзтупят, — бросила Саба. — Они берегут флот для чего-то еще… и мы должны предупредить об этом мазтера Скайуокера.
Глава 20
Дверной клапан открылся, и Ном Анор вступил в душный, ярко освещенный Зал Славы. Мастер войны, сидевший на троне восприятия в тридцати метрах от него, был едва виден из-за слепящего света, который испускали жуки-индикаторы с темно-красными подбрюшьями. Некоторые из них медленно дрейфовали; одни зажигались, другие гасли, но большинство просто бездвижно парило в воздухе. Каждый из жуков обозначал местоположение корабля основного класса или значительного скопления менее крупных кораблей. Со стороны картина могла показаться запутанной, но внимательный слушатель мог по звуку различить принадлежность корабля той или иной стороне: низкое жужжание для йуужань-вонгских кораблей, звонкий гул для сил Новой Республики, ровное гудение для Остатков Империи, пронзительный вой для всех остальных.
Звонко гудящие жуки со всех сторон облепляли своих издававших более низкий гул сородичей, и ситуацию в лучшем случае можно было назвать сомнительной. И если бы не кислый запах, ударивший по ноздрям Ном Анора в момент, когда он проходил сквозь строй жуков, изображавших вражеские корабли, он мог бы даже начать волноваться. Но наличие подобного запаха говорило о том, что противник дезорганизован и плохо подготовлен к битве, а стало быть, победа йуужань-вонгов не за горами. И, несомненно, исполнитель сам был причастен к подобному развитию событий, внеся смятение в Сенат. По крайней мере, Ном Анор надеялся, что именно по этой причине мастер войны выдал ему распоряжение немедленно доложить о своем прибытии… Альтернатива была слишком ужасной, чтобы даже думать о ней.
Он миновал области, занятые неверными, и попал в стройные ряды йуужань-вонгских "кораблей", где кислый запах сомнений сменился похожим на клайриз ароматом дисциплинированности и целеустремленности. Обозначавшие йуужань-вонгов жуки не разлетались беспорядочно в разные стороны, как это было, когда он проходил мимо "республиканских" жуков, а лишь спокойно отлетали, чтобы пропустить его и снова занять положенное место.
Из центра зала трон восприятия мастера войны стал виден куда лучше. Кресло, размерами не уступавшее спидеру неверных, стояло на шести приземистых ножках, а сотни мягких светящихся кончиков усиков безостановочно передавали команды светящимся жукам.
Сам мастер войны восседал на нервном выступе трона: его голова была опутана чувствительными червеобразными отростками, а руки погружены в специальные управляющие мешочки, встроенные в подлокотники кресла. Хотя Ном Анору ни разу не довелось сидеть на троне восприятия, он знал, что опытный оператор был способен наладить столь чуткий контакт с креслом, что получал максимально полное представление обо всей стратегической ситуации. Каждый жук-индикатор трепыханием крыльев кодировал не только тип и название корабля, но и его эффективность в бою, а тонкие оттенки запахов говорили об эмоциональном состоянии капитана и экипажа — подобная оценка базировалась на сложной формуле, в которую, помимо всего прочего, включались опыт прошлых битв и общая тактическая ситуация. Ном Анор не рискнул бы высказать это вслух, но он сильно подозревал, что боеспособность йуужань-вонгских кораблей тут слишком завышалась, а кораблей противника — недооценивалась.
Подмастерья, субалтерны и чтецы, привычно столпившиеся вокруг трона, на секунду расступились, чтобы пропустить Ном Анора, но лишь субалтерны и подмастерья скрестили руки на груди в знак приветствия. Чтецы — одновременно прорицатели и тактические аналитики — отвечали за сбор информации о возможностях противника и напрямую передавали свои знания рою жуков-индикаторов. Каждый из них также являлся жрецом одного из многочисленных богов обширного йуужань-вонгского пантеона, и в большей степени чтецы находились в подчинении у жрицы "Сунулока" Ваэкты, нежели у мастера войны, что и старались подчеркнуть при каждом удобном случае. Ном Анор знал, что подобный порядок вещей был для Цавонга Ла костью в горле, но мастеру войны приходилось с этим мириться, иначе бы выходило, что все прочие боги ставятся в символическое подчинение Великому Убийце Йун-Йаммке.
Решив не обращать внимания на завистливые взгляды окружающих и не пытаться найти в них то, чего там нет, Ном Анор обошел толпу и остановился перед троном восприятия, ударив кулаком в грудь в знак приветствия.
— Я явился сюда немедленно, прямо из причальной камеры, мой господин.
Цавонг взглянул на него сквозь переплетение сенсорных волокон.
— Как я и приказывал… Замечательно.
Во рту у Ном Анора пересохло. Ни слова приветствия, ни намека на похвалу.
— Простите, что мне потребовалось так много времени на возвращение. Я столкнулся с некоторыми трудностями, покидая Корускант.
— Что очевидно, ведь за тобой охотились все планетарные силы обороны, — прозвучал тонкий голосок Вержер. Пробившись сквозь толчею, она остановилась меж двумя чтецами. — Тебя стоит поздравить с удачным бегством. Это было очень изобретательно.
— Да. Планирование — залог успеха. — Ном Анор едва сдерживал рвущийся наружу гнев: ведь он был уверен, что именно Вержер стояла за попыткой покушения на Борска. Как ни посмотри, а она выигрывала от этого больше других. — Остается лишь сожалеть, что пришлось разочаровать тебя.
— А почему твой побег должен меня разочаровать? — Вержер развела руками. — Йуужань-вонги не должны терять такого ценного работника.
Подобная тонкая насмешка полу-язычницы привела в ярость даже такого закаленного в политических играх провокатора как Ном Анор. Вержер не только ставила ему палки в колеса всю миссию и едва не отправила исполнителя в тюрьму, но и имела наглость публично осмеивать его прямо перед лицом господина.
— Не разыгрывай из себя невинного буниша, Вержер. — Ном Анор еле сдерживал себя, чтобы не повысить голос, но и без того ярость, клокочущая в исполнителе, была настолько очевидна, что вызвала среди окружающих тихое перешептывание. — Это тебе нужно поаплодировать за твою изобретательность. Я и не предполагал, что простое домашнее животное способно на такое коварство… и такую дерзость.
Будь Вержер йуужань-вонгом, слова Ном Анора стали бы достаточным поводом для того, чтобы устроить над ним кровавую расправу. Но маленькое создание лишь навострило усики.
— Ты обвиняешь меня в том, что произошло в Сенате?
— Дерзкая попытка избавиться от конкурента, — подтвердил Ном Анор. — Удалось бы убийство или нет, неверные и мастер войны свалили бы все на меня. — Он перевел взгляд на Цавонга Ла. — Факт моего возвращения доказывает как мою значимость в деле исполнения Великой доктрины, так и мою стойкую веру в то, что мастер войны способен отличить правду от примитивных уловок.
