Лорд Дреймор: Янтарный голем с изумрудными глазами

Арчи молча подал знак двум мастеровым из гильдии Подземных Механиков, что стояли у надежно запертого ящика и они тотчас засуетились и защелкали серебряными запорами.

Фыркнув, старый судья сорвал с головы напудренный парик, яростно взмахнул хвостом и направился прочь. Прошел несколько шагов, но внезапно остановился и вновь развернулся ко мне, показав ехидный оскал:

— Вы были совершенно правы, мистер Ток, когда назвали это дело исключением из правил. Ведь если вспомнить, что преждевременно почивший лорд не успел оставить наследника... Думаю, подобный прецедент более не повторится и должен чистосердечно признаться — одна только мысль об этом, наполняет мое сердце радостью. А сейчас, позвольте откланяться — меня ждут неотложные дела — с этими словами, енот повернулся и мурлыкая под нос что-то очень сильно напоминающее гимн страны, пошлепал прочь, подметая пол распушившимся от избытка чувств хвостом.

— Ы-ы-ы... — только это и смог я выдавить из себя, испепеляя взглядом удаляющегося судью.

— Как-как? — переспросил Арчи, саркастически приподняв бровь — Ы-ы-ы? Хм... Знаешь, я считал, что порядочные призраки должны издавать несколько другой звук, например "Р-р-р", или на худой конец сойдет и "А-а-а", но это твое сдавленное мычание... ты что, забыл сходить в туалет перед смертью?

— Заткнись! — рыкнул я и Арчи ответил мне насмешливым хохотом.

— Может, хватит уже смеяться? Лучше покажи мне содержимое вон той милой коробочки — кивнул я на ящик и ожидающих распоряжений механиков.

— Что, сгораешь от нетерпения?

— Точно. Словно юная красотка которую отпустили на первый бал в ее жизни. Давай же, не томи меня, Арчи!

— Даже и не собирался этого делать — на редкость серьезным тоном ответил Арчи и пару раз стукнул костяшками пальцев по высокой стеклянной колбе, служившей мне пристанищем последнюю неделю — Ты уже достаточно потомился. Как представлю себе — семь дней в этом аквариуме таращиться на мир через мокрое стекло, не имея возможности сделать даже шага... мороз по коже пробирает! Хуже чем в тюрьме!

Одной этой казалось бы небрежной фразой, мой адвокат выразил всю свою непоседливую сущность. Если эльфы и боялись чего либо, так это ограничения их свободы. Прирожденные скитальцы и охотники, обитатели некогда бескрайних лесов, они издревле преодолевали огромные расстояния просто так, чтобы не засиживаться на месте. Не зря расхожая фраза — запереть эльфа в четырех стенах, значит убить его — была столько популярна и на редкость правдива. Ахиллесова пята всех этих остроухих непосед, во всем остальном столь невозмутимых и расчётливых.

Учитывая тот факт, что все эльфы находились под защитой Лесного Короля — которого никто никогда не видел, а большая часть министерских бумагомарак считала эту мифическую личность всего лишь изящной выдумкой зеленоволосых — суд Пятилистного государства не мог вынести им смертный приговор даже за самое серьезное преступление. Но этого и не требовалось. Достаточно было заключить эльфа под стражу и продержать там пару лет, чтобы остроухий окончательно потерял рассудок или удавился на петле из простыни. Стоило в присутствии эльфа произнести слово Диангадор — эльфийская тюрьма в самом центре пустыни Зирак — и невозмутимый эльф на миг изменялся в лице, а рука падала на эфес шпаги или рукоять револьвера. А брошенное в запале спора пожелание любому остроухому побыстрее оказаться в застенках Диангадора, означало приобретение смертельного врага и незамедлительный вызов на дуэль.

Получив от Арчи сигнал, низенькие Механики неспешно взялись за дверцы и потянули на себя. Легко скрипнув, створки стоящего торчком деревянного ящика раскрылись в стороны подобно створкам жемчужной устрицы и я испустил пораженный вздох. Он был великолепен. Пусть это жалкая замена моему бывшему телу, но все же мое Временное Пристанище было великолепно.

Семифутовая фигура неподвижно покоилась на ложе из лохматой стружки. Мягко посверкивающее тело из прозрачного как слеза желтого янтаря, такие подвижные части как кисти рук, стопы и суставы сделаны из начищенной до блеска красной меди. В глазницах бесстрастного лица с едва намеченными резцом губами и носом вставлены два огромных и искусно ограненных изумруда. Внутри дымчато-прозрачного торса просматривались многочисленные шестеренки самого различного размера.

— Нравится? — несколько напряженным тоном спросил Арчи.

— О да! — ответил я, прилипнув к стеклу и не сводя взора с ящика — Мне нравится!

— Ну так чего же ты ждешь? — с удивлением воскликнул мой друг и донельзя театральным жестом указал на янтарного голема с изумрудными глазами — Пойди и возьми его! Он твой!

Так я и сделал.

2

Расположенная рядом с задним выходом из здания суда небольшая комнатка сильно смахивала на пыльную кладовку, но все же, у нее было одно несомненное достоинство — висящее на одной из стен большое зеркало в массивной деревянной раме. Арчи наскоро смахнул с оного пыль — все тем же несчастным шелковым платочком графини, который теперь осталось только выбросить — и отошел в сторону, давая мне возможность пристально рассмотреть себя в отражении, чем я и занимался следующие полчаса.

Вновь и вновь я вглядывался внутрь своего почти полностью прозрачного янтарного тела и завороженно смотрел, как медленно и размеренно крутятся шестеренки сложного механизма — они пришли в движение, как только я переселился из опротивевшей мне стеклянной банки в эту заводную куклу. И когда я говорил "заводная", я нисколько не преувеличивал — в левой части груди темнело аккуратное отверстие, из которого сейчас торчала вычурная головка медного ключа. Раз в сутки, вмещающему мой дух голему следовало вновь взводить тугие пружины которые и приводили искусственную оболочку в движение. Молчаливые и услужливые Механики озаботились прикрепить над дыркой для ключа металлическую пластинку с куцей инструкцией: "двенадцать с половиной оборотов в левую сторону до звонкого щелчка".

Широкая плоская грудь мягко сужалась к поясу и переходила в крепкие ноги с медными коленями и стопами. Не смотря на это, передвигался я относительно бесшумно — благодаря жестким каучуковым подошвам.

Подняв взгляд выше, я взглянул в свое новое лицо и тут же отвел глаза в сторону — безликое застывшее... оно было чужим и пугающим, равно как и изумрудные глаза, что мертво смотрели с этой маски.

— Ты привыкнешь — обнадежил меня Арчи, примостившийся на краешке колченого стола, доставая из внутреннего кармана плоскую серебряную фляжку и делая солидный глоток.

— Это не обязательно — отозвался я и вновь порадовался тому, что хотя бы голос остался моим собственным — Я рассчитываю закончить со всеми делами так быстро, чтобы не пришлось привыкать к тому, что меня заводят ключом как музыкальную шкатулку или карманные часы! Я лорд Дреймор, черт побери, а не игрушка!

— Точно — фыркнул эльф и отсалютовал мне фляжкой — Ты не игрушка, друг мой, ты зануда! Перестань хныкать как обиженная девчонка и начинай уже одеваться. Я устал смотреть, как ты пялишься в это грязное зеркало и исходишь жалостью к самому себе, вместо того, чтобы заняться делом!

— Тебя бы на мое место — проворчал я и отвернулся от зеркала — Ладно, не плачь, сейчас оденусь.

Первым делом я избавился от торчащего в моей груди ключа, повесил его на шею и приступил к облачению. Механические пальцы слушались меня просто великолепно. Послушно сжимались и разжимались, легко управлялись с такими мелкими предметами как пуговицы белоснежной шелковой рубашки, которую я накинул на плечи в первую очередь. Затем натянул брюки из прочной черной кожи и такую же куртку с высоким воротником и огромным количеством металлических заклепок, запихнул медные стопы в ботинки на толстой ребристой подошве и втиснул пальцы в кожаные перчатки.

Вновь взглянул на себя в зеркало и убедился, что внешне ничем не отличаюсь от обычного человека — конечно, за исключением головы. Но и для нее у меня уже было решение — надвинутая на глаза широкополая шляпа скрыла прозрачный череп внутри которого бились синие молнии рукотворных разрядов, а желтый шелковый шарф спрятал шею и большую часть лица. Готово. Заключительным штрихом послужили черные круглые очки, в которых обычно щеголяют слепые попрошайки. Теперь, если что и могло привлечь любопытный взгляд к моей особе, так только семифутовый рост, но это уже ерунда.

— Готово — удовлетворенно произнес я, поднимая воротник куртки и посильнее нахлобучивая шляпу — Неплохо, а?

Теперь, в зеркале отражался заурядный тип для чего-то укутавшийся в шарф и нацепивший темные очки.

Внимательно осмотрев меня с головы до ног, Арчи цыкнул зубом и подтвердил:

— Более чем неплохо. Я бы сказал, даже несколько элегантно. В общем и целом, для недавно умершего ты выглядишь весьма солидно, друг мой.

Усмехнувшись, я кивнул на выходящее на улицу окно и спросил:

— Как мы выйдем отсюда? На обоих выходах торчат газетчики. Я как-то не горю желанием общаться с ними.

— Как и я — плутовски ухмыльнулся эльф — Мы воспользуемся третьим путем. Здесь квартал старой застройки и здание суда вплотную примыкает к министерству юстиции. Ленивые чинуши распорядились пробить проход в стене, чтобы не ходить в обход и не тащить свои жирные окорока по крутым лестницам. Все, пошли — я уже пятый час сижу в четырех стенах и мне срочно нужен глоток не спертого воздуха, или я за себя не ручаюсь!

— Глоток свежего воздуха в черте города? — скептически осведомился я, выходя следом за Арчи в узкий темный коридор.

— Согласен и на глоток просто не спертого воздуха — раздраженно отозвался эльф, прибавляя шагу — Сколько лет живу в этом городе, столько и поражаюсь вам, людям! Понастроить тесных душных коробок, назвать это убожество домом и практически безвылазно сидеть взаперти!

— Ну да — кивнул я, стараясь не отстать от почти бегущего Арчи — А ты предпочел бы, чтобы мы жили под елками, как твои остроухие собратья, да? Вот уж спасибо! Предпочитаю уютно посидеть в душной коробке перед пылающим камином с бокалом выдержанного рома в руке, чем трястись от холода под дубом в твоем хваленом лесу! Ха! Да и сам ты далеко не в лесной чаще обитаешь, друг мой — добавил я, намекая на роскошный особняк Арчи, расположенный в пригороде, у самой черты города.

— Ты оговорился — через плечо бросил Арчи и бодро заскакал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки — Ты хотел сказать не "под дубом", а "в дубе".

— А? Что значит это твое чертово эльфийское выражение "в дубе"? Тонкий эльфийский намек на то, что я полный кретин? Опять ваша хитроумная игра на сообразительность, где каждое слово надо понимать в переносном смысле?

— Да нет, понимать как раз таки следует в самом прямом смысле — ухмыльнулся Арчи и мощным тычком руки открыл дверь, ведущую на третий этаж — Ведь я твой душеприказчик и именно мне досталась честь, позаботиться о твоем гробе. Перебрав с полсотни вариантов, я остановился на гробе из полированного дуба, с золотой инкрустацией, темно-красной бархатной обивкой и атласной подушкой с кружевами. Просто прелесть, друг мой! Уверен, тебе очень понравится!

— Подушка с кружевами? — задумчивым тоном переспросил я — Не слишком ли вычурно? Мог бы остановиться на более скромном варианте. Обычный сосновый гроб без лишних украшений, полотняная обивка... ну ты понимаешь.

— Хоронить последнего лорда из рода Дрейморов в обычном гробу? — эта мысль показалась Арчи настолько крамольной, что он на миг задержал свой шаг и ожег меня укоризненным взглядом — Знаешь, чем дольше я живу, тем больше поражаясь вашей потрясающей безразличностью к смерти и полным отсутствием уважения к последним церемониям! Вы люди вечно куда-то спешите — даже на похоронах! Священник читает отходную молитву, безутешные родственники стоят у гроба с выражением скорбной печали на лицах, а сами нет-нет да поглядывают на позолоченный циферблат карманных часов и борются с искушением поторопить чересчур медлительного святого отца!...

Мы почти бежали по узким коридорам, спускались и поднимались с этажа на этаж, галопом проносились по лестничным пролетам, отталкивали с пути чиновников и все это время, тащащий меня за собой Арчи не умолкал ни на секунду:

— ...и стоило этой лицемерной семейке Кёнингсхемов покинуть храм, я тут же подошел и без малейшего смущения высказал все, что думал об этой пародии на похороны! Да, я конечно согласен, что смерть это лишь начало пути, но все же, милостивые господа и дамы, проявите уважение! Ведь не каждый день выпадает честь проводить в дорогу без конца столь почтенного джентльмена и более того — вашего отца! Больше уважения! Ты понимаешь куда я клоню, друг Вилли?

— Нет — чистосердечно признался я — Черт подери, кто такие эти самые Кёнингсхемы? Никогда не слышал более дурацкой фамилии!

— Ты их не знаешь — отмахнулся эльф, перескакивая сразу через три ступеньки винтовой лестницы — Я тоже их не знаю, да и плевать я на них хотел! Суть не в них, а в самом отношении к церемонии прощания! Вот в чем суть!

— Подожди! Если ты их не знаешь то какого черта ты делал на тех похоронах? Любовался покойником? Не замечал за тобой столь низменных наклонностей.

— Фу! — фыркнул Арчи — Как вульгарно! Знаешь, недавняя смерть пагубно повлияла на твое воспитание! Будь я склонен к созерцанию трупов, то сейчас сидел бы в морге с бокалом выдержанного вина рядом с твоим умащенным ароматными маслами телом и вдохновенно читал бы соответствующие случаю стихи. Согласен?

После некоторого раздумья и спустя короткий пыльный коридор, я был вынужден согласится с его правотой:

— Резонно. Но все же, зачем ты заявился на похороны абсолютно незнакомого тебе человека?

— О! Дело в самом храме! — я не видел лица своего хитроумного адвоката со странностями, но мог поклясться, что он в экстазе закатил глаза — Слышал бы ты с каким слезным надрывом тот священник читал отходную молитву, как его дрожащий и прерывающийся голос отражался от высокого свода потолка, как неподражаемо звучал церковный орган и как переливался в лучах осеннего солнца тот изумительный оконный витраж, составленный из тысяч крохотных стеклянных кусочков...

— Так! С меня довольно! — буркнул я — Теперь я совершенно уверен — ты ненормальный! Боже всемогущий! И этому типу я доверял защищать свои интересы в суде!

— Ты забыл добавить, что ненормальный эльф великолепно справлялся с этой тяжкой обязанностью до самой моей смерти. Кстати, надеюсь, ты не забыл отписать мне сотню-другую тех славных золотых монеток, что так сладостно поблескивают в ящиках твоего письменного стола? В качестве благодарности за годы тяжкого труда.

— Если честно — не помню толком, ведь последний раз я изменял завещание в тот день, когда мы с тобой отмечали мой день рождения и вдвоем опустошили бочонок красного вина двадцатилетней выдержки. Но если учесть, что ты собственноручно заверял последнюю копию завещания, то думаю, ты и без меня знаешь, что тебе причитается от моих щедрот.

Арчи едва слышно хмыкнул и так резко остановился у ничем не примечательной двери, что я едва не сшиб его с ног. Повернувшись ко мне, он придирчиво осмотрел мою фигуру, поправил скрывающий мое янтарное лицо шарф и недовольно пробурчал: