| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Пока она размышляла, тварь в халате кинулась на неё и подмяла под себя.
* * *
Она закричала. Тварь сомкнула обе руки вокруг её горла. Холодные пальцы скользили, сжимали, щипали, душили её крики. Рот твари уже приближался к её горлу. Захара попыталась оттолкнуть её, но с таким же успехом можно было пытаться снять с себя стальные наручники. Чем больше она сопротивлялась, тем сильнее сжимался захват. Она стала терять сознание. Что там говорили ей на Риннале о нехватке кислорода? Сначала отключаются мышцы, потом — мозг. Она уже чувствовала, как тяжёлая темнота заволокла глаза, слух слабел. Приходило какое—то странное безразличие, полное бесчувствие.
Всё закончилось с металлическим треском дюрастали по кости. По волосам разлетелась холодная вонючая жижа. Хватка на горле вдруг ослабла. Мёртвые руки обмякли и разошлись в стороны.
Захара подняла голову. Взгляд очистился. Голову твари свернуло в сторону. Из шеи торчала хирургическая пила для костей, до середины врезавшаяся в серую плоть.
Какого…
Позади она разглядела плоское металлическое лицо… и не поверила своим глазам, даже сейчас.
— Мусор… — её голос был еле слышен. — Ты… вернулся?..
— Простите? — 2—1В просто посмотрел на неё.
— Ты спас меня.
— Ну, да, конечно, — согласился дроид—хирург, несколько озадаченный.
Видимо, вспомнив, что отпиливает голову твари в лабораторном халате, он отбросил пилу и труп в сторону на пол.
— Это существо пыталось вас ранить. В соответствие с программой, заложенной в академии на Риннале, моя главная задача…
— Защищать жизнь и благосостояние живых, насколько это возможно, — закончила вместо него Захара. — Знаю.
Дроид—хирург продолжал смотреть на неё, будто ожидая приказов. Захара уже видела, что это не её 2—1В, не её Мусор… но всё равно она почувствовала огромную благодарность, совершенно не поддающуюся разумному объяснению. Конечно, на корабле таких размеров должен быть такой дроид, и самое место ему именно в этой лаборатории. Но всё же слёзы у неё на глазах были вызваны не только благодарностью и облегчением, но и осознанием потери друга, которого она вовсе не потеряла.
— Я могу вам ещё чем—то помочь? — осведомился дроид.
— Можешь… — она села и оглядела лабораторию как бы свежим взглядом. — Расскажи мне об исследованиях, которые здесь проводили.
— Боюсь, мне не слишком много известно. С научной точки зрения, мне известно, что запрограммировавшие меня учёные работали над простыми химическими способами снижения темпов разложения живых тканей. В идеале вирус может овладеть нервными рецепторами и заставлять мышцы работать даже после клинической смерти.
Захара вспомнила, как трупы орали друг на друга и сбивались в организованные армии.
— Эти разработки велись по заказу… военных?
— Трудно сказать. Вся информация была засекречена. Ведь я, научный и хирургический дроид, не интересуюсь подобными вещами, а также не особо осведомлён о тайных военных операциях.
— Но ты хоть знаешь, где можно найти работающий терминал?
— Конечно.
Дроид замолчал. Захара слышала, как щёлкают и жужжат его компоненты под обтекателем — знакомый звук вызвал в памяти мучительные воспоминания о Мусоре.
— Мои датчики подсказывают, что осталось несколько несломанных консолей в центре управления ангара. Но я вынужден предупредить вас, что с учётом враждебного окружения находиться в том месте чрезвычайно опасно.
— Я уже привыкла к опасности.
— Очень хорошо. Хотите, я прочерчу вам наиболее короткий маршрут?
— Начерти такой, чтобы я вообще не заходила в ангар.
— Будет сделано.
— И слышишь, Мусор?
Он опять поднял на неё взгляд.
— Боюсь, я…
— Спасибо, — перебила она дроида, борясь с желанием пожать его холодную металлическую руку и поцеловать.
Глава 37. Платформа
Бах!
Новый выстрел, ударивший в корпус имперского посадочного челнока, был выпущен явно не из ручного оружия. Сарторис понял это, только когда корабль подбросило вверх и в сторону, а он отлетел от надвигающихся на него из кабины солдат. Он угодил прямо в Горристера.
«Лазерная пушка крестокрыла, — лихорадочно думал капитан. — Те твари снаружи — они же видели, как я из неё стрелял… Видимо, Горристер был прав. Они учатся».
Командир уставился на него совершенно ошеломлённо, будто его резко разбудили от яркого сна.
— Что… что происходит?
Он не сводил взгляда с Сарториса, а потом его глаза ещё больше расширились, когда он осмотрел кабину, своих истощённых людей, стопку формы тех, которых сам же убил и съел. Сначала Сарторису показалось, будто на лице у мужчины промелькнуло осознание той моральной бездны, в которую он пал за последние десять недель.
Сарторис протянул руку и хлопнул по кнопке у него над головой, отключив механизм запирания аварийного люка. Схватив Горристера за воротник, он дёрнул его вверх, используя череп командира как таран. С включённым замком это бы не сработало, иначе бы корабль не смог выдержать осаду тварей в течение десяти недель, но сейчас механизм был уже отключён. Люк и череп Горристера поддались под действием импульса, и стальная панель резко открылась. Сарторис поднял его наверх и свесил вялое тело в сторону, затем схватил наугад другого, подхватив его под руки. От истощения тела мужчин стали легче, и Сарторис без труда выкинул и этого в люк.
Толпа мертвецов окружила корабль со всех сторон. То было море голодных лиц: заключённые, стражники, экипаж корабля. Как и предполагал Сарторис, один из них уже вскарабкался в крестокрыл рядом с челноком и беспорядочно шарил по панели управления. Пушки смотрели не на челнок — может быть, та тварь в кабине удачно пульнула в ангар так, что выстрел срикошетил в прямо в них?
Но потом он увидел второй крестокрыл в сорока метрах, смотрящий прямо на него. Одна из тварей сидела и там.
Они что, все позабирались в корабли?
Сарторис опустил руку вниз, схватил ещё одного солдата и швырнул в толпу. Твари мгновенно набросились на несчастного, схватили за руки, за ноги, за голову и ещё живого разодрали на части. Несмотря на желание отвернуться, Сарторис поймал выражение на лице мужчины, растянутом в беззвучном крике, когда один из мертвецов вырвал ему руку из плечевого сустава. Стоявший рядом мертвец откусил вторую руку и стал размахивать ей, как дубиной.
Сарторис нырнул и схватил ещё одного, с каким—то оружием в руке, то ли дубиной, то ли ножом. И этого капитан выбросил наружу, почти не думая, а повинуясь действию адреналина в крови. За ним стоял третий. Сарторис и его схватил под руку и за тощую голень. Он вытолкал его на корпус корабля. Истощённый солдат беспомощно таращился на него.
— Пожалуйста, — вдруг взмолился он, — не надо.
Что—то было в его голосе, что заставило Сарториса остановиться и глянуть ему прямо в лицо. Под грязью, голодом и измождением он разглядел ещё мальчика—подростка, которого отдали на службу Империи. Единственным итогом такой службы была смерть.
— Не надо.
Глянув наружу на бездушных шаркающих ногами тварей, Сарторис увидел, как они раздирают брошенные им тела, машут оторванными конечностями, дерутся за последние остатки. Потом он опять перевёл взгляд на солдата — осунувшееся лицо, перепуганные глаза. Мальчик тоже смотрел на тварей. Казалось, он сейчас потеряет сознание от нечеловеческого ужаса. Сарторис слышал, как воздух свистит в его горле, в пустых лёгких. На мгновение Сарторис вспомнил последние секунды жизни Вона Лонго, запрокинутое лицо, умоляющие глаза, ищущие милосердие в его лице.
— Как тебя зовут? — спросил Сарторис.
— Что, сэр?
— Твоё имя. Тебя ведь родители как—то назвали?
Подросток на мгновение задумался, будто забыл собственное имя, а потом неуверенно произнёс:
— Вайт.
— Этот корабль ещё летает, Вайт?
— Ч—челнок? — солдат поднял и опустил голову. — Ну, да, но луч захвата…
— Это уже мои проблемы. Я ещё вернусь, а когда вернусь, ты и твои товарищи… — Сарторис сверкнул глазами туда, куда кинул Горристера. — Ты меня понял, Вайт?
— Да, сэр.
— Я туда прорвусь, и очень советую тебе воспользоваться этой возможностью, чтобы как можно надёжнее запереться в корабле.
Не дожидаясь подтверждения, что подросток его понял, Сарторис отпустил его воротник. Солдат проскользнул обратно внутрь челнока. Сарторис оглядел ангар, машинально просчитывая в мозгу траекторию между кучками мертвецов, которые сгрудились вокруг выброшенных тел. Это было простое математическое уравнение, а он всегда был силён в математике.
Напрягшись и пригнув голову, он двинулся к носу челнока, спрыгнул и тут же побежал. К нему мгновенно кинулась толпа мертвецов с распростёртыми руками. Сарторис врезался в одного из них, поскользнулся на луже крови. Он почувствовал резкий приступ боли в левом предплечье, но не остановился.
Изо всех сил он побежал дальше, в дальнюю часть ангара. Захваченные корабли могут быть единственным спасением, но они совершенно бесполезны, если не отключить луч захвата, а для этого нужно сначала пробраться на командный мостик, а потом…
В дальнем конце ангара был дверной проём. Пробегая, Сарторис услышал электронный сигнал — видимо, простейший датчик света отмечал движение сквозь проход.
Он огляделся, но ничего не заметил. Если одна из тварей пробралась за ним сюда, а сейчас пряталась, то это было глупо. С каких пор, недоумевал Сарторис, страх настолько превысил всякие мыслимые пределы, что атрофировался и отмер, подобно ненужному, утратившему свою функцию придатку? Или его раса всегда найдёт применение страху, какими бы крайними ни были обстоятельства?
Сарторис опять поглядел на свои пустые руки. Ещё никогда в жизни ему так не хотелось ощутить в них бластер, нежели сейчас. Перспектива идти без оружия через весь разрушитель была просто немыслимой. Но если он останется здесь, то смерть будет гарантирована.
Впрочем, она гарантирована при любых обстоятельствах. Вопрос только — когда?
Попятившись назад, стараясь смотреть всюду одновременно, Сарторис ударился обо что—то твёрдое. Оно сжалось от удара, выпустив струю воздуха.
Сарторис обернулся и… не сдержал лёгкой улыбки.
Это была платформа на воздушной подушке, которую они оставили здесь, потому что она не выдерживала их общего веса.
Кажется, мне наконец—то начинает везти.
Он поднял руки, чтобы забраться на платформу… но тут же заметил окровавленную рану прямо под правым локтем.
Тогда он и понял, что его укусили.
Глава 38. Мостик
— Не знаю, как ты, приятель, но я надеялся на лучшее.
Так сказал Хан Соло, когда они наконец—то вошли на командный мостик звёздного разрушителя. Он немало поскитался и повидал много всего странного, но если он выживет здесь, то ещё долго будет коптить небо.
Узкий мосток… ну, если уж начистоту, этот узкий мосток его совсем доконал. Хан с трудом перешёл через него, хватаясь только за воздух, борясь с головокружением и тошнотой в животе, в котором всё крутилось волчком.
Очень не хотелось глядеть вниз. Но когда твари в яме открыли огонь, выбора уже не оставалось.
Они стреляли наугад, как будто не умели обращаться с бластерами, но это мало утешало, когда Хан увидел, сколько их. Отстреливаться было бесполезно. Их могли быть там тысячи — с такого расстояния определить невозможно. Хану вдруг подумалось, что они всё ещё в процессе трансформации, и только—только «просыпаются» от присутствия свежего мяса. Стреляли они сначала плохо, а потом всё лучше и лучше. Иногда выстрелы пролетали так близко, что явственно чувствовался запах озона.
Если он оступится, если поскользнётся и упадёт вниз, в море голодных тел…
Хан усилием воли вернул себя к действительности. Они с Чуви были на командном мостике. Компьютерные модули и навигационные приборы были разбросаны на километры вокруг, как некое чудо межзвездной разрухи.
Всё было разбито до неузнаваемости.
Экраны стояли продырявленные, разводка и датчики — спалённые, искорёженные или полностью вырванные из креплений. Многие из них лежали на полу, как будто по ним потоптались чьи—то ужасно тяжёлые сапоги. Каждый шаг сопровождался сдавленным хрустом разбитого стекла.
— Не иначе, кто—то ненавидит Империю больше нашего, — Хан покачал головой. — Ещё не пробовал включить навигационный компьютер?
Чуви рявкнул что—то, даже не оглядываясь.
— Да ладно, я только спросил. Надежда всегда умирает последней.
Он вздохнул и смахнул обломки с кресла, стоящего у одного не столь пострадавшего рабочего терминала. Те посыпались вниз.
— Похоже, работает только луч захвата. Какая тут система шифрования?
Он нажал несколько клавиш на работающей клавиатуре.
— Те, кто это разработал, явно не блистали умом. Вряд ли будет сложно это взломать.
В консоли что—то чирикнуло, и по треснувшему монитору поползли сначала прозрачные, а потом уже яркие строчки навигационных кодов.
— Эй, Чуви, кажется тут что—то есть…
Будто подтверждая его слова, огромный разрушитель слегка сместился по своей оси. Хана, который в жизни не летал на таких огромных посудинах, вдруг до самой глубины души пробрал смех: что подумают верховные стратеги Империи, когда увидят паршивого контрабандиста, за голову которого объявлена награда, сидящим за приборами управления звездным разрушителем?
— Видишь? Что я тебе говорил? — он набрал ещё несколько команд, не поднимая головы. — Эй, а ты не заглядывал в системы гипердвигателей?
Весь корабль вздрогнул. Хан подскочил в кресле, стараясь понять, что же он такого сделал и как это исправить. Походило, что разрушитель медленно кренится на сторону. Одна из консолей низко, но устойчиво зажужжала. По разбитому монитору побежали линии текста.
— Чуви!
Вуки пропал. Хан встал, оглядел пустой мостик. Он прислушался, схватившись за бластер на поясе. Пространство вокруг него вдруг стало обширным и тихим, если не считать лёгких щелчков, с которыми на экран выводились данные. Хан поглядел на экран с возрастающим нетерпением. Какая бы программа ни удерживала луч захвата включённым, она ещё работала. И требовала пароля.
Откуда—то неподалёку, из смежных помещений Хан услышал тихое рычание.
— Чубакка?
Положив палец на спусковой крючок, он крадучись двинулся по пустому мостику на звук и оказался у каморки, которую не замечал раньше. Помещение было от пола до потолка заставлено блоками аварийного питания, панели которых мигали огоньками. Разрушитель опять покачнулся, не сильно, но Хан явственно ощутил некоторую потерю равновесия. Что же он такого сделал, чтобы настолько дестабилизировать системы? Не хватало только, чтобы весь корабль перевернулся вверх дном.
Он заглянул в каморку.
— Чуви! Что здесь происходит?
Чубакка скрючился в полутьме и на что—то смотрел. Когда он встал, у него в руках Хан увидел маленькое пушистое тельце. «Ещё один вуки, — понял Хан. — Очень маленький». Детёныш был одет в рваную тюремную робу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
