Красный анклав

-Позавчера она все же подстрелила кабана и решила разделать его прямо на месте, так как вы не составили ей компанию, а домой она пришла, когда все уже было кончено — налетчики мертвы, вы пропали.

Не говоря больше ни слова, Константин проследовал за человеком в такси, где помимо водителя сидело еще двое в штатском. В пути он попытался разговорить попутчиков:

-Куда мы едем, где Маша, она в порядке? У меня должна была быть встреча с одним человеком — вы с ним не связаны? Что будет дальше?

Сидевший справа от него, тот самый, кто подошел к нему возле отеля, повернул голову и заговорил:

-Константин Витальевич, мы отвезем вас в город Мытищи, это десять километров от Москвы, где вы побудете пару дней, пока не приедет из Иркутска человек, с которым вы отправитесь поездом домой. Там вы встретитесь с Марией, с ней все в полном порядке, она у нас в гостях и мы не желаем вреда ни ей, ни вам. Просто так случилось, что нам с вами надо поговорить. Поговорим и отпустим, хотя скажу вам честно — для вас теперь с нами будет безопаснее. Тот человек, с которым у вас должна была быть встреча — его помощник сейчас сидит в пустой квартире на четвертом этаже дома напротив того места, где вы должны были сесть в машину, а в руках у него винтовка. Это тот же самый человек, который вас привез в Москву.

-Я ничего не понимаю! Зачем тогда весь этот цирк с отелем, они могли меня еще вчера в лес вывезти и грохнуть! — недоумевал Нечаев

-Тут сложная и запутанная ситуация, лучше вам не вникать — меньше вы в это влезаете, проще дальше жить. Через час мы будем на месте, я останусь с вами, просто для безопасности. Зовут меня Олег Максимович, — он протянул большую ладонь для рукопожатия, на которое Нечаев автоматически ответил.

В 10 утра, через 2 часа после назначенного времени, раздосадованный Василий сложил приклад 'Винтореза' и убрал его в сумку. Он думал над дальнейшими вариантами развития событий — его персона пока не вскрылась, так что надо постараться не пересекаться с Павленко, чтобы не засветиться Нечаеву и подумать над следующей попыткой устранения. Он закрыл окно и встал со стула, надо еще переодеться в приличное, раз уж маскировка не потребовалась.

Часом ранее раздраженный Павленко тщетно стучался в пустой номер Нечаева.

Василий вел свою большую Ауди по загруженным московским улицам, справа у бедра лежал заряженный пистолет, в ногах — бесшумная винтовка, которую он забрал с собой. Семью, жену и трех дочерей, он перевез под Истру, в снятый анонимно на длительный срок коттедж. Ему надо быть очень осторожным — Макаров не простит предательства, больной ублюдок уже придумал ему какую-то особо изощренную месть. Зажужжал мобильный телефон, новое сообщение. Остановившись на светофоре, Василий разблокировал трубку и прочитал короткое сообщение с неизвестного номера: 'Водитель, помни! Тебя ждут дома'. От лица разом отлила вся краска, он выскочил на полосу для общественного транспорта и нажал на газ, одновременно набирая номер жены. Не отвечает! Старшая дочь... Тоже нет связи! У средней тоже есть мобильный телефон — недоступен.

Полтора часа. Столько заняла дорога, Василия трясло — семья была для него всем, его прекрасные дочери, любимая жена. Младшей было всего 3 года.

Подъехав к воротам он не заметил ничего необычного, держа в одной руке пистолет, он нажал на кнопку открытия ворот. На ухоженном участке — пусто. Он медленно вкатился на площадку для машин. Вышел и осмотрелся — ни души вокруг. Убрал за пояс пистолет и взял с пола винтовку, раскрыл приклад. В этот момент все инстинкты обострились, тревоги ушли, глаза быстро бегали по пейзажу, высматривая аномалии. Полупригнувшись, он с кошачьей грацией и оружием наизготовку обошел машину и двинулся в сторону входной двери. Во всех тонированных окнах было темно, никакого движения или звука. Где-то справа зашевелились кусты, молниеносно упав в направлении звука, Василий рефлекторно выстрелил. 'Винторез' чихнул и из кустов вывалился мешком человек в черном тактическом костюме и уродливой резиновой маске клоуна. Василий начал подниматься на ноги, как вдруг что-то впилось ему в спину. Судорога скрутила его конечности, кишечник и мочевой пузырь одновременно опорожнились, винтовка выпала из рук. Затуманенным от боли сознанием он понял, что его ноги и руки стягивают пластиковыми лентами. Их было четверо, профессионалы, все в черном и мерзких резиновых масках. Работали молча. Не успел Василий набрать в легкие воздух для крика, как ловким движением ему в рот затолкали резиновый шарик из магазина для взрослых. Все еще находясь в шоковом состоянии после удара мощнейшего разрядника, он вяло пытался сопротивляться, но противник был в отличной физической форме и крепко держал его за руки и ноги. Василия перевернули на спину, трое жестко зафиксировали его на земле, четвертый сел перед ним на корточки и продемонстрировал странный хирургический инструмент — смесь стропореза и скальпеля. Удовлетворившись тем, что он прочел в глазах Василия, мучитель аккуратно разрезал ткань рубахи на его руках до локтя. Трое удерживающих внимательно наблюдали за плавными действиями четвертого. Его движения были грациозны и точны — быстро вогнав свой необычный инструмент под кожу посередине предплечья он резко дернул. Василия выгнуло дугой боли, через резиновый шарик проходило лишь слабое мычание. Тем временем 4 уродливые резиновые маски жадно впитывали его страдания. Из аккуратного разреза проступила кровь и струей потекла на газон. Откуда-то появилась аптечка, мучитель затянул жгут и в два движения наложил ровную повязку на руку — смерть Василия здесь не входила в их планы. Мыча и извиваясь, весь красный от напряжения, Василий пытался вывернуться, пока хирург выписывал своим кровавым инструментом пируэты в воздухе, не отводя взгляда от лица жертвы. Вторую руку ждал тот же финал — страшная боль, жгут, повязка. Василий с ужасом понял, что потерял контроль над пальцами, они беспомощно скрючились, навсегда застыв в согнутом виде. Тыльной стороной инструмента мучитель играючи вел по груди Василия вниз, остановившись в паху, он вопросительно наклонил голову, как бы спрашивая свою жертву, 'может быть здесь?', но покачав головой продолжил спускаться дальше, к лодыжке. Туфли с носками аккуратно уложены чуть в стороне от ног. Хирург резким рывком цепляет ахилово сухожилие и обратным движением срезает его, погружая Василия в красные пятна беспамятства боли.

Жгут, бинт, повторить. Обессиленный, потерявший способность ходить и хватать, Василий пришел в себя в сидячем положении. Его посадили оперев спиной на клумбу из искусственного камня, лицом к дому. Путы были сняты — в них больше не было необходимости. Четверо стояли по сторонам, глядя на дом.

В одну секунду все окна дома взорвались миллионом осколков выпустив наружу ураган бушующего пламени. Василий что-то беспомощно замычал, но когда сквозь шум пожара он услышал истошные крики самых близких ему людей, горящих заживо в каких-то 20 метрах от мужа и отца, он свалился на бок и попытался ползти в сторону дома, подтягиваясь на локтях, переваливаясь с боку на бок, с пузырящейся вокруг рта кровавой слюной и льющимися по щекам слезами. Четыре резиновые маски с любопытством наблюдали за его тщетными и нелепыми движениями. Каким-то неимоверным усилием ему удалось проползти половину пути, к тому времени крики в доме уже затихли. Все так же молча подошли двое, подхватили за руки и отнесли в машину.

Василий пришел в себя в знакомой комнате с оббитыми металлом стенами, прочно зафиксированный на подвесной конструкции. В воздухе стоял едва различимый трупный запах. Перед Василием на хромированных столиках лежали различные хирургические и слесарные инструменты. Так много он никогда не видел. Дверь отворилась, в нее вошел Макаров, совершенно голый, не считая мясницкого фартука.

-Добрый вечер, Василий, рад, что ты нашел время навестить меня, — его глаза горели огнем предвкушения, а рот раскрылся в оскале, — ты правда решил, что у тебя получится? Ты там совсем отупел что ли? Или ты забыл, кто я?

Голова Василия медленно шатаясь приподнялась, мутный взгляд вперился в Макарова:

-Моя...семья...где...МОЯ СЕМЬЯ...мои девочки....доченьки....любимые...что...ты с ними сделал....

Макаров взял со стола большой бумажный конверт, деловито залез в него и достал оттуда пачку снимков, которые поспешил развесить на уровне лица Василия. Это были снимки с места пожара. С разных ракурсов. Со всеми ужасающими подробностями. Василий завыл.

-Ты доставил мне пару неприятных минут, мне даже пришлось оправдываться перед кучкой ничтожеств, терпеть насмешливые взгляды, ко мне домой вломились незванные гости, испортили мебель, убили людей. Хороших людей — твоих людей. Придется все это компенсировать минутами удовольствия. С процентами — ты уж постарайся продержаться до утра, ладно?

Макаров в задумчивости навис над обширным многообразием средств для пыток.

Мытищи. Московская область

Уже три дня Нечаев жил в Мытищах под пристальным присмотром своего охранителя. Тот был очень любезен, но не отходил он него ни на шаг и никак не раскрывал свою принадлежность какой-то определенной структуре. Заняться было особо нечем, так что они проводили эти дни гуляя по городу — по прекрасному городскому парку с набережной в основном, сидели в кафешках (за все платил сопровождающий) и даже уже начали ловить недобрые подозрительные взгляды от завсегдатаев парка. Однажды вернувшись с такой прогулки, они обнаружили в квартире нового человека с чашкой чая в руке. Конвоир Нечаева весь сразу засуетился, вытянулся по струнке и произнес:

'Здравия желаю, товарищ капитан, как добрались?'

-У меня были насыщенные последние две недели, так что я наслаждался отдыхом в пути и надеюсь так же насладиться второй половиной маршрута без происшествий, — сверкнул глазами в сторону Кости капитан Сергеенко.

Глава 15

Мытищи. Московская область

Сопровождающий удалился, оставив Нечаева с Сергеенко. Будущий попутчик не понравился Константину — бледная кожа, немигающий взгляд светлых водянистых глаз, застывшая на лице маска безразличия и выглядывающая из-за расстегнутого пиджака кобура. Решив как-то наладить контакт, Нечаев начал первым:

-Ну, так каков план? Меня, кстати, Константином зовут, а вас? -он протянул руку и выжал из себя самую приветливую улыбку

-Будете звать меня Андреем, делать в точности то, что я говорю, понимать с первого раза, под ногами не мешаться и лишних вопросов не задавать. Моя задача — доставить вас в целости и сохранности, ваша — не мешать мне делать это, -Сергеенко встал из-за стола и прошел мимо сползающей улыбки Константина прямо к раковине, чтобы сполоснуть чашку.

Помыв за собой посуду, капитан решил донести план действий:

-Значит так, слушайте и не перебивайте: 10 минут на сборы, берите только самое необходимое — предметы гигиены, деньги, документы, смену исподнего, затем едем в Москву на Ярославский вокзал, где берем билеты на сегодняшний поезд до Иркутска. Не будем ничего мудрить, раз уж вас документы с собой. Через три с половиной дня мы без происшествий прибудем в Иркутск, а дальше нас встретят и отвезут куда надо. Задача ясна? Вопросы есть?

-Никаких вопросов, готов отправляться — багажа у меня нет.

Закрыв дверь, Сергеенко положил ключ под коврик, подхватил крупную спортивную сумку и вошел в лифт вслед за Нечаевым.

Хмурое серое небо обещало осенние дожди, по перрону ветер гонял пыль, змеящиеся стальные ленты уходили в бесцветный горизонт. На вокзале было многолюдно, носильщики кругом сновали со своими тележками, по репродуктору диктор зачитывала расписание пригородных электричек. Оставив свою сумку с Нечаевым, Сергеенко взяв его паспорт ушел за билетами. Константин закурил и стал ждать его возвращения.

-Так, порядок, наш вагон — одиннадцатый, идём, -капитан подхватил свою сумку и двинулся к стоящему на перроне поезду , Нечаев затушил сигарету и проследовал за ним.

-Может чего поесть с собой возьмем, дорога ведь дальняя, да и сигареты заканчиваются

Сергеенко остановился и повернулся к Косте:

-Чтобы не было ненужного недопонимания: мы всю дорогу сидим в своем закрытом купе, выходим только по нужде, на остановках не выходим, не раздеваемся, обувь не снимаем, терпим неудобства. Сейчас разместимся, постель берем, от чая отказываемся. Будет неприятно, но придется потерпеть — это все для безопасности, мы должны быть готовы в любой момент уйти при необходимости. Поесть у меня кое-что с собой есть, за водой я буду ходить к проводнику. Твоя задача — слушать меня и делать как я говорю. Хватит, наверное, с тебя приключений уже?

-Да, вроде все понятно, приключений хватит, доберемся без происшествий, -вздохнул Константин и двое продолжили свой путь вдоль состава.

Мерный стук колес, запахи поезда, плавное покачивание — Нечаев терпеть не мог поезда, он просто не находил в них себе места, они навевали скуку и депрессию. Лежа в одежде на застеленной нижней полке, он разглядывал нацарапанные на стене художества, водя по ним пальцем он пытался себе представить людей, оставивших эти отметки, их мысли в момент такого странного творческого порыва. Он подумал, что будь у него нож — он бы тоже что-нибудь накарябал, оставил бы свое имя, или имя Маши, а может быть целый текст, с рассказом о последних днях. Он повернул голову к попутчику и с любопытством отметил про себя, что этот неразговорчивый солдафон или секретный агент или кто он там вообще, читает. 'Андрей' сидел на своей полке напротив, положив сумку рядом с собой под руку. И читал какую-то книгу в мягкой обложке с пожелтевшими от времени страницами. Обложка книги была аккуратно обернута столь же ветхой газетой, а на оттопыренной внутренней части виднелся вклеенный библиотечный формуляр.

-Джек Лондон, 'Мартин Идэн'. Много раз видел кино, вот решил прочитать первоисточник, — не отрывая глаз от книги ответил капитан.

-Книга повидала жизнь, библиотечная. Сейчас мало кто ходит в библиотеки, тем более за художественной литературой. Все есть в Интернете. Хотя сейчас вообще мало читают, даже книги и те уже больше слушают, — ухмыльнулся Константин

Сергеенко аккуратно заложил страницу листочком бумаги и отложил книгу:

-Скажи, Константин, зачем ты здесь? -его немигающий взгляд пробирал до костей.

-Я не понимаю, что вы имеете ввиду. Я здесь потому, что вам от меня нужна какая-то информация, а потом вы меня отпустите, — нервно подбирая слова ответил Нечаев.

— С тобой столько всего приключилось за последнее время, а ты не задаешь вопросов, как будто тебе все равно. Ты ведь даже не спросил — кто я, куда тебя везу и что мне от тебя вообще может быть нужно? У нас впереди долгая дорога, я могу ответить на любые твои вопросы, раз уж у тебя теперь только два пути, одного из которых ты с моей помощью постараешься избежать.

С Нечаева дрему сняло как рукой, он сел и посмотрел Сергеенко в лицо, пытаясь уловить какие-то следы эмоций в этой мертвой бледной маске с застывшим на ней выражением отрешенности и безразличия: