Красный анклав

В назначенное время, перед самым рассветом, вся прибывшая военная мощь была рассредоточена на позициях, готовая к началу атаки. Снежинки робко ложились на горделиво вздернутые к небу стволы гаубиц, моторы десятков танков в нетерпении чадили в небо черной сажей недогоревшего топлива, нервное напряжение охватило солдат пехоты, переминавшихся с ноги на ногу в ожидании команды 'по машинам'. Даже вечный гуляка, ветер, стих, не решаясь нарушить напряженный момент. Все ждали прибытия поезда, включая полусонную базу за километровой зоной отчуждения, заботливо усеянной минами, тщательно опоясанной сигнальной, колючей и электрической проволокой. Редкие патрули лениво продолжали рутинный обход территории, наступая на собственные следы в молодом снегу, опасаясь лишь тревоги, связанной с заблудившимися браконьерами, да упавшими на высоковольтку товарищами. Здесь, в сердце страны, реального боя никто не ждал.

Поезд, плавно снижая скорость, прошел два кольца внешнего периметра и остановился у платформы напротив раскрытого зева гранитной пасти. Предстояла рутинная операция смены экипажа — прибывшим дальше хода нет, будут дожидаться возврата своего поезда на территории базы. Когда встречающий отряд уже начал удивленно переглядываться — из остановившегося поезда никто не спешил выходить, на территории начали рваться первые снаряды. Окраины укрепленной бетонными стенами базы исчезали во вспышках и облаках дыма, но куда сильнее досталось зоне отчуждения — сразу с нескольких направлений её буквально перепахивали залпы машин разминирования. Всё открытое пространство основательно засыпалось дымовыми снарядами, под прикрытием которых на поле боя появлялись бронемашины пехоты, танки и солдаты, немедленно начинавшие оборудовать временные укрепления, пока дымовая завеса не рассеялась. Несколько товарных вагонов состава с перекрывающим канонаду грохотом лопнули наружу, из проломов на месте дверей на перрон с обеих сторон поезда неуклюже с жутким грохотом выскочили четыре механических центуриона, укрывшихся в направлении противника ростовыми изогнутыми броне щитами с выступающей из гладкой поверхности массивной звездой по центру. Машины не теряя ни секунды открыли шквальный огонь по находящимся на платформе людям, а покончив с ними атаковали с тыла пытавшихся организовать оборону солдат гарнизона. Они выиграли время для основного десанта, проникнувшего под прикрытием маскировочных плащей внутрь защищенной от практически любой атаки крепости прямо перед закрытием гермошлюза. По ту сторону штурмовики '30-30' были одни: без связи, без снабжения и без шансов на медпомощь и эвакуацию до успешного окончания боя снаружи. 70 человек против неизвестности.

Обороняющиеся оправились от шока и постоянно наращивали силы на защищаемых рубежах, с большими потерями концентрированным огнем тяжелого вооружения выведя из строя 3 из 4 высадившихся из поезда роботов, они запросили подмогу у ближайшей танковой части и авиаполка в получасе лёта. На подступах к базе развернулось настоящее побоище — укрепления непрерывно бомбардировались разнокалиберной артиллерией. Майор Васнецов и его подразделение были в числе первых отрядов, занявших 200-метровую отметку. Постоянно испытывая на себе гостеприимство встречающих, они дерзко огрызались из каждой воронки и рытвины. Потери наступающих были значительными — изувеченный ландшафт дополняли навеки замершие дымящиеся остовы танков, тела убитых солдат питали мерзлую землю своими соками. База не собиралась сдаваться без боя.

Примерно через час после начала сражения, с западного фланга к обороняющимся прорвалось подкрепление — два десятка танков открыли огонь по значительно разросшимся извилистым трещинам траншей и окопов из подлеска, а в небе на малой высоте пронеслось три звена штурмовиков, наметивших наземные цели для следующего захода — ситуация резко из сложной стала критической для атакующих, пора было вводить в игру резервы.

Светлеющее небо прорезали огненные ленты, аккуратно фокусирующиеся на низколетящих штурмовиках. Не прошло и минуты, как первое звено было полностью уничтожено чрезвычайно концентрированным и точным огнём с земли. Перераспределив цели, автоматизированные новейшим модулем 'Рефлекс-2т' системы ПВО на базе проверенных временем советских артиллерийских комплексов 'Шилка' начали перемещаться, меняя позицию. Все машины непрерывно обменивались данными и принимали максимально эффективные решения по ведению целей и их атаке. Уцелевшие самолеты были вынуждены покинуть район высокой активности ПВО противника, а роботизированные зенитки переключились на поддержку атаки наземных сил. Танки попали в артиллерийскую вилку и были вынуждены отступить под давлением лавины снарядов, атака на укрепления базы возобновилась.

— Блохастого сюда, срочно! — перекрикивая канонаду кричал солдат подтягивающимся за складками местности товарищам. В ответ на его зов словно из-под земли за насыпью выросла крупная фигура, с закинутой за спину наплечной пушкой. Поняв, зачем его звали — он, стараясь не светиться над импровизированными укреплениями, зафиксировал пушку в боевой позиции и изготовился к стрельбе

— Пулеметное гнездо на втором этаже мешает нам прорваться к майору, он с группой уже практически под стенами и нам стоит поторопиться, пока его не прижали, — солдат указал рукой на трехэтажное здание на территории базы, окна которого были заложены мешками с песком с озаряемыми вспышками амбразурами — У тебя зажигательные в обойме? Отлично, тогда мы тебя сейчас прикрываем, а ты давай положи хотя бы два во второе и третье окна слева.

Боец с пушкой кивнул, снял орудие с предохранителя и приготовился вынырнуть из окопа. Как только стрельба вокруг резко усилилась, он выскочил и, упершись ботинком в земляной вал, а спиной в ящик с патронами, высадил всю обойму в направлении цели. Два из пяти снарядов легли очень удачно, в здании начался пожар, а стрельба с того направления резко утихла — вереницы солдат со всех сторон, кто ползком, кто наклонившись, быстро двинулись вперед, к изрытым оспинами разрывов стенам.

Через три часа боя, когда советские войска уже были готовы войти на внутреннюю территорию базы, обороняющиеся поняли тщетность сопротивления и стали сдаваться. Подкрепления так и не пришли, авиации давно не было видно, потери были огромны, а боеприпасы на исходе. У командующего гарнизоном оставалась одна надежда — что двери крепости в скалах надолго удержат противника снаружи, дав время для стягивания значительных сил с окрестных военных баз для деблокирования объекта стратегического значения.

Захватчики деловито хозяйничали на базе — возводились новые временные укрепления, развертывались штабные палатки и РЛС, по позициям распределялась военная техника — системы ПВО, танки и самоходные артустановки. Оборудовались капониры и заново минировались подступы. Было очевидно, что они пришли, чтобы остаться, но при этом их совершенно не интересовала сама крепость, ворота которой всё это время оставались закрыты. Выжившие защитники базы не догадывались, что сейчас по политической карте страны расходилась трещина разлома аккурат по уральскому хребту. В города восточнее линии раздела входили колонны техники с развевающимися красными знаменами, военные объекты переходили под командование новым властям, на улицах городов появлялись военные патрули совместно с милицией, вводился комендантский час. Всё это происходило одновременно с кровопролитным сражением внутри крепости, в ходе которого спецназ '30-30' завладел контролем над объектом и изнутри отрыл гермоврата.

'Горный-3', Алтайский край

— Товарищ генерал, цель под нашим контролем, специалисты уже приступили к работе — получаем первые сведения о космических объектах. Классификация займет некоторое время, но коды передачи мы уже сменили — противник потерял контроль над спутниковой группировкой. База укреплена и готова к обороне, потери подсчитываются, раненым оказывается помощь.

— Хорошо, сейчас нельзя терять времени — скоро они придут в себя. Что по приграничной активности?

— В европейских частях НАТО объявлена общая тревога, идёт переброска людей и техники в приграничные районы дислокации, флота концентрируются здесь, здесь и здесь, — лейтенант указал на карте районы в морях и океанах вокруг Евразийского континента

— Каков прогноз?

— Пока НАТО выполняет ожидаемый комплекс защитных мероприятий в ответ на крупные боевые действия внутри России, дальше они либо останутся в состоянии тревоги до появления понимания происходящего, либо будут дальше наращивать группировки для последующего удара. При плохом сценарии у нас около месяца-двух, чтобы взять Москву или закрепиться на нынешней линии.

— Если мы не пойдём вперёд, то нам не удержаться. Как идёт развёртывание по занятым территориям?

— У нас острая нехватка личного состава, в занятых городах открываются призывные пункты, набор в дружины, а также идёт аттестация органов местного самоуправления на временное замещение их же вакансий. Местное население пассивно принимает перемены и получает всю необходимую информацию. Пока никакого серьезного противодействия или волнений не зафиксировано. Захват воинских частей прошёл почти без инцидентов, подготовительная работа с офицерами прошла очень хорошо. Преимущество внезапности и массовых одновременных действий по обширной территории реализуется в полной мере, вся Сибирь и Дальний восток будут Советскими до конца недели.

— Ядерные арсеналы и авиация?

— Войска РВСН полностью переподчинены и готовы при необходимости как к ответному, так и к превентивному удару, авиация проходит учёт, но высотные истребители уже готовы и ждут только команды на взлёт.

— Будем надеяться, что эти меры не потребуются, но приказы на все случаи развития событий должны быть разосланы

— Уже сделано, спецпочтой красные папки доставлены адресатам

Москва. Кремль

Мокрый от выступившего пота Волков выслушивал доклад генерала армии о потере контроля над целыми областями на восточных территориях страны, о том, что военные базы или не отвечают, или саботируют приказы. Как в тумане мимо его ушей пролетали планы обороны ключевых городов и сводки по имеющимся войскам и срокам их передислокации к образовавшейся за считанные часы линии фронта, на совещании совбеза царила мертвая тишина — люди отказывались верить в происходящее! Потеря управления над всеми спутниками была гвоздём в крышку гроба — информация об обстановке стала обрывочной и неполной. О контратаке пока не могло быть и речи! Сводки с границ тоже не могли ничем порадовать — несмотря на достигнутые с Марсом соглашения, войска НАТО продолжали скапливаться, перебрасывались целые дивизии и всё это на фоне улыбок и заверений в дружбе и поддержке. С самим президентом США было невозможно связаться, по словам его секретаря — он находился в какой-то африканской дыре с официальным визитом и свяжется с нами при первой же возможности. Пропал и Макаров, растворившись во Франкфурте-на-Майне, как будто вокруг ничего особенного не происходит. У Волкова промелькнула мысль об эвакуации из Москвы, но он отогнал её прочь — сейчас это самое безопасное место и центр его власти, сбеги он отсюда и всё будет кончено, кто знает — пощадят ли его семью, если она попадёт к ним в руки?

Глава 26

Республика Марий Эл, посёлок Чёрное озеро

Максим спокойно сидел на скамье и с отстраненным любопытством смотрел новости на рябящем экране замусоленного немого телевизора. Пожилой участковый что-то карябал шариковой ручкой в своих бумагах, изредка бросая взор на задержанного москвича. Тот не выказывал никаких попыток к бегству и спокойно ожидал приезда начальства из областного центра, да и ориентировку на него дали очень невнятную, но точно не криминальную. Просто сказали задержать и передать утром областным, которые ради такого случая приедут в их захолустье завтра утром.

В телевизоре взволнованные дикторы беззвучно раскрывали рты на фоне проезжающих мимо них платформ с военной техникой, бегущая строка возвещала о всеобщей мобилизации, ужасающих преступлениях на оккупированных территориях и угрозе сепаратистов применить ядерное оружие по беззащитным городам восточной части России. Кадры зачехленной военной техники сменялись съемками очевидцев на мобильные телефоны, на которых неизвестные люди в форме российских солдат стреляют из автоматов в воздух и прикладами отгоняют от своих грузовиков мирных жителей, мельтешащая камера выхватывает развевающийся красный флаг, на фоне которого испуганные выстрелами люди в панике бегут сквозь кустарник. Максим вспомнил свой разговор с тем странным человеком, который пытался завербовать его, соблазняя властью и возможностями. Они сказали, что свяжутся с ним, когда придет время — разве оно ещё не пришло? С другой стороны, он не очень понимал, что должен ответить — да, при нынешнем режиме он однозначно попал в опалу, выбраться из которой будет непросто. Ловцова мертва, политические союзники засунули языки в задницы, опасаясь за свои шкуры после закручивания гаек. Если верить бегущей строке — сепаратисты захватили несколько районов в западной Сибири, окружены и со дня на день будут раздавлены. Но веры к СМИ у Максима давно не было — из-за пары районов никто бы не стал объявлять всеобщую мобилизацию и созывать экстренное заседание Совбеза ООН. Очевидно, что Кремль в ужасе от ситуации за Уралом и не знает, как самостоятельно решать эти проблемы. Завтра его скорее всего переправят в Москву, как важную экономическую фигуру, которую нельзя отдавать противнику и до конца всей истории он просидит под домашним арестом.

Час сменялся часом, а новостные выпуски — разговорными ток-шоу, в которых перекошенные от хлещущих через край эмоций лица о чем-то агрессивно спорили под огромным слоганом на экране, который менялся по форме, но по содержанию всегда оставался тем же — 'Готов ли ты умереть за свой образ жизни, страну и Отечество?'. Участковый задремал прямо за старым видавшим виды столом под вой декабрьского ветра за окном, Максим Павленко пытался устроиться на скамье, кутаясь в пиджак. Идея укрыться на время в глуши была неплоха, тем более, что товарищ ему отдал ключи от своего охотничьего домика. Взял машину, продуктов, оставил охрану дома и наслаждался шумом деревьев под потрескивание камина. До тех пор, пока не приехал участковый полицейский и не препроводил его в околоток. Это, похоже, судьба. А от судьбы — не уйдешь.

Уже в 8 утра с улицы просигналили, давно проснувшийся и свежий участковый проворно выбежал за дверь, на ходу надевая фуражку и едва не падая, споткнувшись о табуретку. Вернулся он с двумя коллегами, находящимися явно не в радостном настроении от столь раннего подъема. Те, не церемонясь, ухватили под руки вяло протестующего Максима и поволокли на улицу, к стоявшему там дорогому внедорожнику, раскрашенному в цвета полицейской машины. Тойота явно не задумывалась как средство для перевозки заключенных, поэтому Павленко просто бросили на задний кожаный диван и тронулись в путь, не проронив ни слова. Ходовые качества внедорожника позволяли ему легко штурмовать направления, именуемые в здешних краях дорогами, поэтому не выспавшийся на жесткой узкой лавке Максим быстро задремал под убаюкивающую раскачку и тихое звучание какой-то местной радиостанции.