— Люблю до сих пор и ненавижу еще сильнее!— Парень заплакал, пытаясь вытирать слезы связанными руками. Мийэн не чувствовал ни капли силы в его крови, даже слабая аура отсутствовала, но освобождать пленника от пут, конечно же, не собирался. Этот плач мог быть лишь представлением, спектаклем, разыгрываемым хитрым прислужником Хаоса во имя тайной цели.

— Если ты только недавно поддался переходу в стан Великого Саусесана, откуда ты знаешь, где находится тайное убежище хаоситов?— задал следующий вопрос Эвтей. Песочная голова не думал тянуть, и Мийэн мысленно похвалил бывшего ученика.

— Сиглиена знает,— ответил Ульфиязак. Он шмыгнул носом и потянулся к стакану с водой, который оставили для него на столе. Веревки, стягивающий руки, мешали ему, но он в итоге сумел схватить стакан и осушить его до дна тремя большими глотками. Юноша набрал воздуха в грудь и продолжил свое объяснение:

— Она сама не была там, но слышала от предводителя хаоситов о месте, куда он должен был отправиться на встречу с каким-то могущественным союзником.

— Этот предводитель,— перебил Мийэн Ульфиязака,— его имя можешь назвать?

— Да, Тульгарн.

— И где он сейчас?

— Здесь в темнице,— ответил юноша, потупив взгляд.— Он тот, кто не отвечает ни на какие вопросы, а только улыбается.

— Великий Порядок!— воскликнул Эвтей.— Почему ты молчал до сих пор?

— Боялся. Меня всегда допрашивали там внизу, вдруг кто-то из них мог услышать? Я и сейчас этого боюсь, но не желаю утаивать от вас теперь ничего.

Если этот предавший свет человек не лгал, то в сети, наконец, угодила крупная рыба. Мийэн и Эвтей переглянулись. Настало время, использовать силу, чтобы подтвердить, что юноша говорит правду. Мийэн вытянул руку в сторону пленника, заметив как замер Эвтей. Песочная голова приготовился улавливать каждую составную часть потока, чтобы потом повторить новое для него плетение. Плетение сложное, требующее предельной концентрации. Сила заискрилась в жилах, охватив все тело от кончиков пальцев до кончиков волос. Для такого особенного потока требовалось много энергии. Слепив очень тонкий луч, сверкающий бирюзовым оттенком, Мийэн быстро ударил им в голову Ульфиязака. Тот, вздрогнул, но не осознал, что с ним произошло. Мийэн опустил руку. Теперь, если юноша вознамерится солгать, это тут же станет известно главному смотрителю маяка, сегодня играющему роль Вопрошающего храмовника.

— Действительно ли ты сожалеешь о том, что поддался Хаосу, и желаешь вернуться обратно к Порядку?— спросил Мийэн, направив все внимание на тонкий поток. Эта энергетическая линия была невидима глазу человека, не обладающего способностями тилбэчина. Юноша медленно посмотрел на Мийэна и произнес:

— Да! Я был ослеплен и не думал, к чему это приведет. Я не хочу убивать, я думал, что буду просто держаться в стороне, пока Хаос не придет к власти в Энхоре. Но то, что они собирались творить в деревне, отрезвило меня. А Сиглиена...— он на секунду запнулся.— Она оказалась столь же черной внутри, как черна Темница снаружи. Чернее угля, чернее ночи. Она свято верит Хаосу и готова голову сложить за его дело. Сиглиена ответила мне близостью, когда я согласился отвергнуть добро в моей душе. Теперь, вспоминая ее прикосновения и поцелуи, меня тошнит. Как я мог из-за глупой любви пасть так низко? Я хочу забыть весь этот ужас. Я не хочу умирать! Если Порядок даст мне шанс, я сделаю все, чтобы помочь одолеть проклятый Хаос! Пожалуйста, поверьте мне и помогите!

Юноша не лгал. Он искренне желал вернуться к свету, и это поражало. Видимо, зло не успело глубоко пустить корни в его сердце, поэтому Ульфиязак мог заслужить прощение. Все, что он рассказал им в допросной комнате, не было хитростью или уловкой. Мийэн жалел, что Аархина сейчас нет рядом. Хранитель Порядка засвидетельствовал бы такое знаменательное событие! Теперь медлить было нельзя. Хаоситы не станут дожидаться дня казни их предводителя. Мийэн еще не знал, каким образом слуги Великого Саусесана планируют его вытащить, но уже предполагал, что побег случится во время суда. Храмовники к этому моменту должны быть в полной боевой готовности. Грелимарай скоро захлестнет беспокойство, поэтому одаренных детей следовало отправить подальше из города. Например, в родную деревню Фульмера, где жили его отец, мать и двое братьев. Там они переждут опасность. Да и сам помощник, конечно же, обрадуется неожиданному отпуску. В конце концов, каждый человек нуждается в отдыхе. Только вот когда теперь отдохнет сам Мийэн?

Глава одиннадцатая

А теперь покатай меня, большая черепаха. Фраза из старого советского мультфильма вспомнилась мне, когда я неуверенно топал по деревянному пирсу в едва разгоняемой светом темноте. Топал не куда-нибудь, а к живому кораблю, вдыхая морской аромат полной грудью. Львенком я никогда не был, поэтому наверняка не знал, удастся ли мне подружиться с этим существом. Или оно возьмет, да и сбросит меня сразу в воду.

Я пытался унять тревогу, потому что сердце вдруг бешено заколотилось. Какие еще сюрпризы приготовил мне Энхор? Магия, необычные звери — все это до сих пор не укладывалось в голове, а о предстоящем плавании на исполинском пресмыкающемся даже думать было жутко. С конца пирса на покатую часть панциря гугутикары вела переброшенная широкая доска. Ее я преодолел быстрым шагом, чтобы случайно не свалиться в море от непрекращающегося волнения. Очутившись на черепахе, я присел и потрогал панцирь рукой. На ощупь он казался каменным, слегка шероховатым. В прочности такой спины можно было не сомневаться. Если взять эту гугутикару и использовать в качестве крепостной стены, то ни один таран ее не пробьет. Даже стало любопытно, а существовали ли у этих энхорских черепашек естественные враги? Я продолжил путь к палаткам, где виднелся свет от костра. Возле него на большом мешке сидел бородатый мужчина лет под шестьдесят. Голова его была гладко выбрита, и пляшущее пламя отражалось на макушке. Мужчина старательно переворачивал прутом какие-то круглые предметы в огне. Не поднимая взгляда, он сказал:

— Если вы не мой долгожданный пассажир, прошу прощения. Мест не осталось, придется вам дожидаться утреннего судна.

— Даже для меня не найдется?— громко спросил я, вновь вживаясь в роль последнего Хранителя Порядка.

— Покарай меня Тибор за глупость!— Бородач бросил свое занятие и вскочил будто ужаленный.— Месэр Аархин! Какая встреча! Давно не радовали Юритыфа своим присутствием.

— Обстоятельства привели меня к вам, без вашей гугутикары, пожалуй, не справиться.

— Спасибо за комплимент, приятно слышать столь уважительные слова от самого великого н'шаста Энхора. Мы с моей девочкой вас не подведем. А место найдется, конечно. Не осмелюсь предлагать вам заночевать под небом, поэтому уступлю собственную палатку.

— Благодарю.— Я, само собой, не имел ни малейшего желания выгонять этого услужливого джентльмена из его капитанской каюты, но перспектива спать на открытом воздухе что-то не воодушевляла.

— Честно говоря, нас тут перепугали крики о гануре,— сказал месэр Юритыф, почесывая высунувшееся из-под жилета пузо.— Я со страху чуть не отдал приказ отчаливать, пока в порту не появились храмовники. Один из тилбэчинов сообщил моему помощнику, что чудовище выбрало ваш образ. На что я, разумеется, рассмеялся. Еще бабка моя говорила, что ганур может запросто в нее обратиться да съесть меня, а вот в н'шаста — никогда.

— Всем бы вашу память,— произнес я, понимая, что чуть не загубил весь план. Ну как я, тот недоумок из переулка скорее. Если бы гугутикара вышла в море, то мне бы точно пришлось куковать в Шантайзе до утра, а Маггорайхен предупредил, что чем быстрее мы будем действовать, тем быстрее обменяемся телами.

Хозяин пресмыкающегося чуда-юда отвел меня к большой палатке и предложил перед сном отужинать с ним. Я не решился отказать, поэтому, оставив вещи, вернулся к костру, где Юритыф приготовил мне сидение в виде наполненного чем-то сыпучим мешка, как у него. Я так понял, что пассажиры диковинного лайнера уже отдались морфею в своих каютах, поэтому к нам больше никто не присоединился. Члены команды Юритыфа, наверное, тоже дрыхли. Скорее всего, добродушный капитан разбудит их прямо перед отправлением.

— Отплываем скоро, если этот последний пассажир, конечно, не удумает задержаться еще на час,— сказал бородач, выталкивая прутом из костра почерневший шар. Он слегка двинул его в мою сторону, и странный предмет покатился ко мне. Я остановил его ногой, но не брать не спешил, опасаясь обжечься. Да и вообще, что это такое? Ужин что ли? Больше смахивало на спортивный снаряд, вроде метательного ядра. Я стал наблюдать за капитаном гугутикары. Юритыф выкатил второй шар, схватил его, будто не чувствуя жара от непонятного комка черноты, и ударил об панцирь черепахи. Кругляш раскололся ровно посередине, а я услышал запах, похожий на жареную рыбу. Вот так просто? Я поднял шар из-под ноги, убедившись, что он был еле теплым, несмотря на то, что покинул пламя меньше минуты назад. Затем хорошенько размахнулся и тоже разбил его на две половинки. Бородач погрузил пальцы в одно из полушарий и отправил мякоть в рот. Я повторил за ним. Ого, вот так вкуснотища! Мясо рыбы — или чем там на самом деле являлась эта штука — было потрясающим. Оно очень походило на сома, такое же нежное и без мелких костей. Я мигом съел все, подавив желание облизнуться. Юритыф улыбнулся и подал мне добавки. Я с удовольствием ее принял.

— Женушка моя наловила,— произнес он через набитый рот.— Деньги, заработанные на перевозках, позволяют нам жить безбедно, но старуха никак не избавится от старых рыбацких привычек. Я все ей талдычу, что шишагал покупать можно, а не тратить время на лодку и сети, так она, месэр Аархин, кричит, чтоб я не учил ее жить!

— Она заскучает без этого,— пустился я философствовать. Конечно, до мудрости н'шастов мне было далековато, но по работе я постоянно общался с очень разными людьми, поэтому научился в них хорошо разбираться.— Представьте, что она все-таки бросила выходить в море за рыбой. Чем ваша жена будет заниматься дома? Ну, готовит, стирает, убирает она и сейчас, хозяйка же, хранительница домашнего очага. А без любимого занятия у нее появится еще больше свободного времени, которое она вполне может посвятить тому, что станет пилить вас в два раза сильнее, чем до этого!

— Пилить?!

— Кричать, выяснять отношения и так далее,— пояснил я капитану необычного судна, отругав себя за то, что употребил жаргонное русское словечко. Не дай бог, Юритыф еще решит, что его дражайшая супруга способна разделать его пилой, как какой-нибудь маньяк из классических фильмов-слэшеров. За языком следи, Дима.

— Месэр Аархин! Я так глубоко не глядел, возможно, вы и правы,— задумчиво произнес лысый бородач, дожевывая очередную порцию местного лакомства.— Верно говорят, что мудрее Хранителей Порядка только сам Тибор. Думал, что женушка у меня из ума выжила, а, выходит, она так развлекается. Уж лучше пусть шишагал ловит, чем лишний раз поносит меня на чем свет стоит!

— Правильно. Она женщина, не по трактирам же ей отдыхать, пока вы в плавании.— Шишагалы, значит. Новое милое слово в энхоро-русский словарь. Вот вернусь и издам подробный путеводитель по животному миру Энхора. Обязательно многомиллионным тиражом и с цветными иллюстрациями.

Наш расслабленный бытовой разговор прервал последний пассажир гугутикары. Высокий мужчина в дорогом костюме, с бородкой клинышком и с мечом на поясе кивнул Юритыфу, остановившись возле нас. Хозяин гигантской черепахи проводил почтенного господина в его своеобразную каюту, а потом крикнул зычным голосом, сложив руки возле рта. Через пару мгновений из ближайшей палатки выбрались трое молодчиков. Они дружно потянулись, зевнули и кинулись к разным краям 'лайнера'. Я увидел, что они слаженно принялись вытаскивать из воды на 'борт' тяжелые цепи. Так гугутикара не просто ожидала отправления, сообразил я, она была заякорена, словно реальный корабль. Ну, или как там правильно это называется на матросском наречии.

Юритыф направился к носу судна — голове морского исполина. Я решил последовать за ним. Ну не каждый же божий день на твоих глазах человек будет управлять не просто каким-то судном, хотя в жизни я даже такого не видывал, а живым существом. Пузатый бородач совсем не возражал, что Аархин Маггорайхен понаблюдает за этим чудным процессом.

Голова гугутикары впечатляла габаритами, ведь на ее макушке вполне мог разместиться грузовик КАМАЗ, если не два. По краям головы шли невысокие гребни, служившие то ли защитой от неведомых врагов из океанских пучин, то ли еще для чего. Тут я не приметил ни стульев, ни других сидений. Этим уникальным водным транспортом управляли стоя. У меня тут же созрел вопрос, но задавать его я, безусловно, не собирался, иначе бы Юритыф узнал, что перед ним самозванец. Черепахи же прячут голову, лапы и хвост в панцирь! Что если это произойдет на ходу? Совершает ли гугутикара эти движения медленно, позволяя человеку залезть обратно на спину, или кто не успел, тот опоздал?

Тем временем хозяин чуда-юда подобрал с кожистой башки нечто вроде вожжей и пронзительно свистнул, словно кипящий чайник на плите. Ночную пору огласил ответный трубный рев громадного зверя, от которого у меня побежали вниз по всему телу мурашки. Нас слегка дернуло, когда гугутикара сделала первый рывок. Почувствовалась первобытная мощь, заключенная в этом энхорском пресмыкающемся, а ведь гугутикара пока не набрала скорость. Про черепах всегда ходили шутки, что они полные тормозы, но это только на суше подобные утверждения соответствовали действительности. В воде черепахи передвигались достаточно быстро, если я все правильно усвоил из передачи 'В мире животных'. Юритыф слегка натянул поводья и немного наклонился влево. Гугутикара поняла, чего от нее требуют, и плавно развернулась мордой в открытое море. Капитан вновь свистнул, и я едва устоял на ногах от нового рывка. Веселое получится путешествие, если такая свистопляска будет продолжаться на протяжении всего круиза. Однако я ошибался. Черепаха больше не дергалась, и мы стремительно понеслись прочь от гостеприимных берегов Шантайза по волнам Тиборского моря.

Я попрощался с капитаном и пошел к месту своего ночлега, ощущая ветер на лице. Я забрался в палатку, где, не раздеваясь, улегся на импровизированное ложе. Мне думалось, что я провалюсь в сон сразу, потому что день вышел чрезмерно насыщенным приключениями. Очнуться в другом мире, повстречаться с рогатым медведем, побывать в Акл-Миратэ, едва не погибнуть от рук служителей Порядка! Редкий разумный обитатель Энхора смог бы похвастаться столь разнообразными похождениями. Но сон, как назло, не шел. Я лежал, пялясь в темноту, изредка прислушиваясь к тому, что происходил вне палатки. Снаружи тихо переговаривались помощники бородатого капитана, а сам он иногда свистел не хуже милиционера.