На что Пророк ответил: на этой земле городу ничто не угрожает.
И он оказался прав.
Со всех концов нового мира к Пророку потянулись люди. Для каждого нашлась работа. И вот по прошествии короткого времени на месте заправки появились вполне себе уютные дома, теплицы, фермы. Высокий прочный забор защищал город со всех сторон. Не раз его пытались штурмовать различные бандитские группировки, но у горожан было достаточно оружия, чтобы отразить все их атаки.
С тех пор Город увеличился в несколько раз и представлял собой настоящую крепость, на которую давно уже никто не посягал и даже не пытался. Внутри царили Закон и Порядок — то, чего так не хватало всему остальному миру.
Впервые попав в Город, я был им очарован. Я давно уже не чувствовал себя столь защищенным, как за его надежными стенами. Однако, получив защиту, я потерял свободу. Горожане жили по правилам, установленным основателем. А правила были просты: не ленись, работай на благо общества, соблюдай Закон, почитай Пророка. Последнее было неофициально, но всячески и всесторонне поощрялось. Напротив, любое неверное слово, оброненное в адрес отца-основателя, могло иметь печальные последствия. За Порядком строго следила близкая к Пророку служба безопасности, которой подчинялись не только военизированные подразделения, но и городское ополчение.
Прожив пару лет в Городе, я окончательно пришел к выводу, что угодил в самую настоящую секту. Каждый день начинался с восхваления Пророка и пожеланий ему долгих лет жизни. А потом все принимались за работу, заканчивавшуюся только на закате. Те, кого это не устраивало, в Городе долго не задерживались. Изгнание считалось самым суровым наказанием — страшнее, чем смертная казнь.
Я не стал дожидаться, когда меня выгонят, ушел сам. Во-первых, только пожив в Городе, я понял, что такое настоящая свобода. Во-вторых, Город был не единственным поселением нового мира, где обитали люди. Безопасных мест, которым не угрожало исчезновение, было предостаточно, а с появлением новых территорий их становилось все больше. За определенную плату или оказанную услугу Пророк охотно делился подобной информацией, и в различных уголках мира появлялись новые поселения. Не такие большие, но все же. Наконец, в-третьих, мне просто не сиделось на месте. Я хотел исследовать мир, поражавший меня своим разнообразием, своими тайнами...
Вначале я бесцельно скитался по миру, открывая все новые и новые области, порой даже те, куда еще не ступала нога человека. Некоторые были вполне себе безопасными и милыми. Но чаще приходилось бороться и сражаться.
Впрочем, борьба в новом мире не прекращалась ни на минуту. Голод и безопасность — считались самыми насущными его проблемами. Добыть пропитание можно было по-разному. Одни обрабатывали землю, другие разводили живность, третьи охотились, четвертые чем-то торговали, пятые особо не заморачивались и попросту грабили первые четыре категории. Так что мне было из чего выбирать. Ковыряние в земле меня не прельщало, скот интересовал меня разве что в виде отбивной на тарелке, а торговать мне было нечем. Хотя... Имелся один товар, которого у меня в процессе скитаний было предостаточно. Информация. За нее порой очень даже неплохо платили. А потом появилось и еще одно занятие. Однажды владелец фермы попросил меня передать письмецо сыну, который вместе с приятелями отправился на освоение новых земель на недавно очистившейся от Тумана территории. Как отказать старику? В качестве предоплаты я получил сытый обед и кое-что в дорогу. Добравшись до места — мне все равно было по пути — и передав письмо адресату, я снова был вознагражден. И я понял, что сам не заметив того, нашел себе занятие по душе.
Так и родился Вестник.
На сегодняшний день это имя было известно если не всем, то многим. Люди ждали моего появления, потому что я приносил самые свежие новости из самых отдаленных уголков нового мира. Я стал вхож даже на те земли, где не очень-то любили пришлых. Почему? Потому что даже самые отпетые негодяи порой нуждались в полезной информации. Не сегодня, так завтра. Не скажу, что я добился всеобщей любви и признания, но в основном меня не трогали ни поселенцы, ни бандиты, ни военные...
О последних стоит упомянуть отдельно.
В новом мире было несколько крупных группировок, с которыми никто не хотел связываться — себе дороже выйдет. Самыми значимыми из них были, по крайней мере, три: Город Пророка, Бункер и Чужие. О первом я уже говорил. Бункер располагался к северо-западу от Раковой Опухоли. Его облюбовал тот самый подполковник, который в свое время навел столько шороху в моем родном городе. Ему повезло: он и часть его подчиненных пережили бойню на химзаводе. Правда, рожу ему тогда покорежило основательно — не лицо, а сплошная рана. С тех пор он стал генералом и охранял бункер, в котором обитали какие-то ученые. Чем они там занимались — страшная военная тайна, неведомая даже мне. Возможно, Пророк об этом знал, но помалкивал.
Наконец, третьей силой считались Чужие. Об этих было известно еще меньше. Вроде бы люди, но какие-то странные, необычные, словно не от мира сего. Внешне они от нас ничем не отличались, но их технологии... Это было что-то с чем-то! Это их "тарелочки" время от времени летали над новым миром. Это их оружие прожигало своими лучами даже броню Т-90. Это они в своих доспехах ходили по аномалиям "аки посуху" и без проблем переживали Кровавый Восход...
Одни говорят, что это они превратили наш мир черт знает во что. Другие считали, что во всем виноваты ученые, а Чужие появились позже — как продукт или следствие каких-то загадочных испытаний, проводившихся на Полигоне — режимном объекте, располагавшемся в глухой степи, в тридцати километрах от нашего города, о существовании которого не подозревал ни один непосвященный.
Обладая такими технологиями, они просто обязаны были захватить наш мир. Но этого не произошло по неизвестной мне причине. Они обосновались к северо-востоку от Раковой Опухоли и лишь изредка покидали свое убежище, чтобы напомнить миру о своем существовании. С обычными людьми они не вступали в контакты, к Городу Пророка и Бункеру даже не приближались. Первый обзавелся "импульсной установкой", созданной теми самыми Чужими и невесть как попавшей в руки горожан. А военные справлялись и старыми разработками вроде обычных ПЗРК, на раз сбивавшими НЛО противника. А о простом оружии и говорить не стоит. Нигде его не было столько, сколько в Бункере.
Между Бункером и Городом существовал договорной паритет: не лезть на чужие территории. В остальном же поддерживались кое-какие контакты, хотя любовью там и не пахло.
Кроме этих трех было немало группировок меньшего калибра. Эти не желали мириться с существующим миропорядком, всячески пакостили сильным мира сего и воевали друг с другом.
Но меня вся эта суета не затрагивала. Я — Вестник. Нейтрал, которого проблемы этого мира не касались. Я сам по себе...
Еще пару дней назад я находился в сотнях километров севернее Пустоши и даже не собирался тащиться в эти края — гиблое унылое место. Но произошло то, от чего никто в этом мире не был застрахован: я угодил в аномалию. И виной тому страсть к неизведанному. Ну, и, конечно, корысть — куда ж без нее.
Дело в том, что в этом мире время от времени попадаются удивительные предметы, наделенные необычными, я бы сказал — чудодейственными свойствами. Одни, например, лечат всевозможные болячки, другие являются источниками энергии, третьи вызывают фантастические видения и так далее. Мы называем их Артефактами. Они встречаются очень редко и чаще всего в самых труднодоступных местах. Достать их сложно, а потому стоят они дорого. С некоторых пор появились целые группы людей — охотников за артефактами, которых называли Искателями. Еще больше одиночек, рискующих головой ради призрачной удачи. Но я их не осуждаю: каждый крутится, как может. Лично мне до сих пор не удалось найти ни одного артефакта. Может быть, потому что я и не искал особо.
Но все, как говорится, когда-то бывает впервые. Вот и на этот раз я купился на байку о том, что в Садах Семирамиды появился удивительный артефакт, наделенный свойствами телепортации. С его помощью можно было бы перемещаться по всему миру в мгновение ока, не прилагая особых усилий.
Да, классная вещь при моей-то работе!
Рассказал мне об этом один Искатель, с которым я столкнулся в импровизированном убежище, где отсиживался во время очередного Кровавого Восхода. Я был там один, когда вдруг появился этот тип. Он уже попал под влияние напасти, и его организм находился на стадии изменений: мужик на моих глазах превращался в Странника. Но мыслил все еще здраво и мог говорить. Он и рассказал, что в Садах Семирамиды наткнулся на удивительный артефакт, дарующий способность к телепортации. Мало того, он добыл-таки его незадолго до того, как начался Кровавый Восход. И именно с его помощью незнакомцу удалось перенестись в Убежище, но уже было поздно. К сожалению, артефакт выпал у него из рук в самый момент переноса, а значит, остался в Садах.
Это все, что он успел мне сказать. Потом он превратился в Странника, проголодался и решил мною перекусить. Мне пришлось его убить. Но то, о чем он мне рассказал, я не забыл. Тем более что Сады Семирамиды находились неподалеку.
Черт меня дернул сунуться туда!
Артефакт я не нашел, зато угодил в аномалию и потерял сознание. А когда очнулся, понял, что нахожусь в самом сердце Пустоши.
И теперь мне нужно было выбираться отсюда, пока меня не прикончили солнце, жажда, голод или Кровавый Восход, от которого проблематично было спрятаться в пустыне...
Пустошь была похожа на потрескавшуюся керамическую тарелку, забытую нерадивой хозяйкой на плите. Ее края — куда ни глянь — слегка приподнимались кверху, и серьезно припекало как сверху, так и снизу. Вот уже три дня я пытался выбраться из этой посудины, но, такое впечатление, будто я все время топтался на месте. Лишь на четвертый день местность стала меняться. Сначала на западе, а потом и на востоке появилась непрерывная полоса желтых известняковых скал, испещренных глубокими ущельями. Стали встречаться проржавевшие до основания остовы малогабаритных судов, частично ушедших под грунт. И я понял, что, наконец, добрался до северной оконечности Пустоши, известной как Долина Ветров. Место — уникальное, как и все в новом мире. Ровная, словно поверхность стола, и покрытая густой сетью трещин, словно морщинистая кожа под увеличительным стеклом низменность, протянувшаяся на три десятка километров с юга на север. Свое название она получила неспроста: сильные ветры здесь были постоянным явлением, но вместо облегчения они приносили с собой жар раскаленной пустыни.
Я двигался на север на одной силе воли, с трудом переставляя ноги, и не мог думать ни о чем, кроме как о глотке воды. Она закончилась вчера, но, такое впечатление, будто я не пил целый год. В глотке пересохло, да и все тело казалось настолько высушенным, что я начал опасаться, как бы оно не рассыпалось от резкого движения. Далеко позади остались и осыпающиеся дюны, и песчаные крабы с нежным сочным мясом, и отвратительные на вкус бешеные ананасы, о которых я с некоторых пор вспоминал с особой нежностью. Но я упрямо продолжал идти вперед, потому что знал — очень скоро мои страдания закончатся.
И возможно, даже раньше, чем я предполагал.
Я подумал об этом, когда накативший поток ветра донес до меня отдаленный грохот. Шею напекло так, что я не мог безболезненно повернуть голову. Но и остановиться было нелегко. Казалось, стоит мне сбросить обороты, и я уже не сойду с места. Однако любопытство взяло свое. Сделав еще пару шагов, я замер, развернулся всем телом и увидел... надутые ветром паруса.
Нет, это был не глюк. И не мираж. И не призрак минувших дней. Это на самом деле были паруса, прикрепленные к доскам на колесах. С тех пор, как бензин стал редкостью, а желание передвигаться быстрее и с определенным комфортом пока еще не угасло, народу приходилось искать доступные способы преодоления пространства, экономя при этом время. Некоторые умельцы гнали самопал, который не только бил по мозгам, как кузнечный молот, но и был способен приводить в действие старые движки внутреннего сгорания. Правда, долго они не работали, а некоторые и вовсе взрывались — это уж кому как повезет. Другие приспособили под это дело особую разновидность артефактов, похожих на расплавленное стекло с радужной оболочкой. Их так и называли — Радуга. С их помощью удавалось запустить генераторы и некоторые двигатели. Их хватало на несколько часов работы, а заряжались они сами, поглощая солнечную энергию. Правда, встречались такие артефакты редко и стоили дорого. Там, где сохранились железнодорожные пути, вовсю использовали ручные дрезины. А обитатели Долины Ветров перешли на альтернативный вид энергии.
Сами себя они называли Соляными Королями, хотя в недавнем прошлом это были обыкновенные гопники, которым повезло наткнуться на золотую жилу. В данном случае золото было белым, как снег, и называлось солью. Я помню те времена, когда она стоила копейки и была вседоступна. В любом продуктовом магазине можно было купить хоть килограмм, хоть тонну. Соль была разная: крупного помола, экстра, морская, йодированная, даже черная, но эта — дороже. Однако после того как мир изменился и складские запасы подошли к концу или были присвоены разного рода хапугами, цена на соль выросла настолько, что она стала одним из самых ходовых товаров. По началу ее добывали различными кустарными способами: выпаривали, выжигали, добывали при помощи всевозможной химии. И все это продолжалось до тех пор, пока не появилась Пустошь, а вместе с ней и настоящие залежи высококачественного продукта. Первой на них наткнулась банда Лося, промышлявшая восточнее этих мест обыкновенным разбоем. Лось — парень не глупый — сразу смекнул, что к чему, застолбил место, увеличил поголовье своего стада и начал бизнес. Сначала лосевцы сами добывали соль, потом наловили людишек и уже на их плечи взвалили грязную работу. Дело пошло, прибыль потекла рекой в карманы Лося. Но длилось это не долго: появились ребята покруче и после основательных разборок, стоивших Лосю самых лучших его бойцов, подмяли под себя прибыльный бизнес. Лось уцелел и даже остался при деле, правда, теперь уже не крутым паханом, а всего лишь управляющим, регулярно снабжавшим настоящего хозяина товаром. Однако в этих краях именно он был царь и бог, и вершитель человеческих судеб.
Я как-то бывал мимоходом в Долине и даже встречался с Лосем. А он слышал обо мне, поэтому мы разошлись тогда миром. На этот раз все могло быть иначе, и в другой ситуации я бы предпочел не попадаться на глаза его головорезам. Но они меня уже заметили и мчались вдогонку на всех парусах. Должно быть, на разработках опять недобор, а тут одиночка, едва передвигающий ноги — легкая добыча.
Они выскочили из одного из ущелий и, заметив меня, свернули на север. Я не стал их дожидаться, продолжил идти дальше, но перед этим переложил перо в ножны, закрепленные на голени. На всякий случай. Они настигли меня, грохоча колесами, куражась, нарезали пару кругов и остановились, преградив дорогу.
