Да, я даю СОПовцам деньги. Или, когда ко мне заходит погреться пятерка, бесплатно ставлю им пиво или скайру, или чего-то перекусить. Но я делаю это добровольно, понимаете, добровольно. Потому что знаю, что они меня защитят. И то, что я плачу, не идет ни в какое сравнение с теми поборами, что я платил раньше. Если все будет хорошо, через пару месяцев я скоплю на новый холодильник. Большой, вместительный холодильник с хорошей морозильной камерой. А весной я намерен нанять еще одного повара, чтобы клиентам не приходилось так долго ждать выполнения заказов. Теперь у меня на все это есть деньги. И все это благодаря СОП. Да, они не святые, конечно, но всем честным предпринимателям они приносят только пользу!
Видел ли я кого-нибудь, кто жаловался бы на СОП? Знаете (очень ехидно), видел. И сейчас вижу. Вон тот старик с чашкой лакина за тем столиком. Попробуйте поговорить с ним. Если времени не жалко...
Хьялвин Зен-Касард, шестьдесят семь лет, таможенный чиновник в отставке.
— Говорите, вы из газеты? А какой? Покажите удостоверение. Куда вы его мне суете, дайте я надену очки, здесь совершенно отвратительное освещение. Да, теперь я вижу. Что вам от меня надо? Какие еще вопросы и почему обязательно ко мне?
Ах, СОП! Вы хотите узнать мое мнение о СОП? Для статьи в газете? А там будет мое имя? Нет, нет, не хочу, мне это совершенно не надо! Так я вам скажу! СОП — это бандиты! Грязная шайка вымогателей! Они потребовали у меня деньги! У меня пенсия всего лишь сто пятьдесят в месяц и с какой стати я должен выкладывать им два или три браса? Ну и что, что защищать? Кто они такие, на это есть полиция, если этих дармоедов содержат на те налоги, что я плачу, это они обязаны меня защищать, а не какие-то там бандиты из СОП!
Да, я отказался. Вначале. А потом на меня, в моем подъезде нападают какие-то хулиганы! Они разбили мне очки! Вы верите в совпадения? Я — нет. Эти бандиты все подстроили. Я обратился в полицию, но этих хулиганов так и не нашли. Я писал в разные инстанции вплоть до министра внутренних дел, и все время мне отвечает какой-то начальник районного отделения. Что значит — дело расследуется? Они ничего не делают. И мне пришлось идти к какому-то СОПовскому квартальному! А я еще помню, когда квартальными называли полицейских. И эти СОПовцы вернули мне мои часы. Как это возможно, если они не сами же их у меня отобрали?! Теперь мне приходится давать им деньги. Но я это так не оставлю! Если мое государство не охраняет меня, я больше не стану платить деньги государству. Я теперь беру пиво не в магазине, я покупаю его у вдовы Рюжо, потому что она его сама варит. И я перешел со скайры на лакин, потому что со скайры государство берет акцизный сбор, а с лакина нет. К тому же, как говорит доктор, в моем возрасте лакин полезнее, он укрепляет сосуды.
А мне плевать, что думают остальные! СОП — это бандиты и больше ничего! Я знаю, вы про это все равно не напишете, все газеты врут. Честные люди есть только в Движении. Хотите встретиться с людьми из Движения? Вот они вам все расскажут, как есть. Я могу дать вам адрес...
Стоу Вигес, тридцать восемь лет, адвокат, руководитель ячейки Движения за Демократию в районе Гамбрук.
— Вы из "Курьера"? И пришли говорить со мной о СОП? Как странно... Просто "Курьер" всегда относился к Движению с неприкрытой враждебностью... Ах, тот смешной старик? Конечно, я его помню. В прошлом году я выиграл дело по его иску, доказал, что он может претендовать на более высокую пенсию...
Хорошо, вернемся к СОП. Какое у меня к нему отношение? Сложное, знаете ли. С одной стороны, я им немного завидую. Они без всяких лозунгов, шума, политической ангажированности делают для района большое и нужное дело. Иногда я думаю, а может, так и надо, и наша стратегия медленных изменений и тяжелой, иногда почти безнадежной борьбы в рамках закона бесперспективна? И нужно ли нам сосредотачивать все силы на том, чтобы добиваться отставки районного префекта, который за счет районного бюджета построил себе виллу за городом? Или требовать постройки очистных сооружений на заводе пластмасс. Или бороться за то, чтобы центр реабилитации для наркоманов перестали, наконец, считать коммерческой организацией и взимать с него все возможные виды налогов... Когда есть возможность сделать что-то видимое и реальное... Так что на уровне борьбы с уличной преступностью мы их полностью поддерживаем. Многие ребята из нашего отряда самообороны ходят дружинниками в СОПовских пятерках.
Что такое отряды самообороны? А вы слышали о бойне у мэрии на прошлой неделе? Даже видели? Тогда вы меня понимаете. Между прочим, около двадцати наших товарищей тогда арестовали. И хотят осудить по закону о бунтовщиках трехсотлетней давности. По которому, между прочим, вплоть до смертной казни... Хотя извините, в область вашего интереса это не входит...
И снова о СОП. Меня заставил призадуматься один случай. Женщину уволили с работы, оформив увольнение задним числом и не выплатив ей зарплату за полмесяца. А она одинокая мать с двумя детьми, и для нее эти несчастные семьдесят пять брасов — деньги очень большие. Я взялся вести ее дело. Все шло очень тяжело — сначала в суде не хотели принимать заявление, потом у нас были трудности с поиском свидетелей — на этой проклятой фирме рядом с ней работали сорок человек, и никто не осмеливался просто подтвердить, что она выходила в эти несчастные две недели. Затем представители дирекции не являлись на судебные заседания — с этими мелкими предприятиями иметь дело сложнее, чем с крупными корпорациями, те хоть редко заедаются из-за мелочей... И в конце концов эта несчастная женщина обратилась в СОП. И ей через несколько дней выплатили все деньги. С процентами... Нет, в том-то и дело, я не говорю, что это плохо. Иногда самому хочется вместо этих кодексов и параграфов чего-то вроде революционного правосознания. Но... Я не знаю...
Или недавно они объявили охоту на всякую мелкую рыбешку — уличных торговцев наркотиками, всяких инспекторов, клерков, письмоводителей. С одной стороны, до самых крупных воров им не добраться. Но их явно поддерживает кто-то на достаточно высоком уровне. Им позволяют очень многое. И меня тревожит, что СОП с его дисциплиной, полувоенной организацией, поддержкой в народе — это идеальный механизм для захвата власти. Уже сейчас они во многом стараются подменить собой власть...
Нет, я не шучу. Какой бы ни была нынешняя власть, но это законная власть, получившая мандат народным волеизъявлением. И пусть результаты выборов постоянно подтасовываются, голоса покупаются и продаются, но это единственный механизм, посредством которого мы все-таки можем избрать честные, компетентные и ответственные перед народом органы власти. И я порой спрашиваю себя, а не станет ли СОП в конце концов инструментом беззакония и произвола?
И они не зря называют себя дружинниками. Они действительно ведут себя в районе как какая-то баронская дружина времен средневековья. Они следят за порядком в вотчине, защищают подданных от разбойников, собирают полюдье. А кто тот барон, кому они служат? Знаете, моя профессия делает людей циничными, как и ваша, впрочем, и я как-то не верю в эту сказочку про бескорыстных бойцов. Чисто для удовлетворения собственного любопытства, господин Билон, ищите барона. Хотя в вашей статье это, конечно, не появится...
Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик. Майдер Билон шел по улицам уже хорошо знакомого ему района Гамбрук и размышлял. Адвокат из Движения ему не понравился. Он слишком много говорил о себе и относился к Билону с плохо скрываемой неприязнью. Майдер Билон тоже не любил адвокатов. А еще он не любил политиков и политики и знал, что среди журналистов, пишущих о политике или делающих о ней телепередачи, честных почти нет. Не верил он и во всякие заговоры, подпольные организации и тайные общества. Вот СОПовцы с их открытым вызовом ему нравились.
Материал для статьи был уже почти полностью собран. Не хватало только одного, и Майдер Билон с усилием потянул на себя тяжелую деревянную дверь бара "Мешок гвоздей" на Седьмой Восточной улице.
Сарифа Круэля он заметил сразу же. Круэль сидел лицом ко входу рядом с светловолосым, атлетически сложенным мужчиной лет тридцати пяти. Заметив Билона, он приветственно махнул ему рукой.
— Добрый вечер, господин журналист. Рад вас видеть. А это — познакомьтесь — Ренсер. Он тоже хотел бы с вами переговорить...
Ренсер Элаво, тридцать три года, координатор СОП.
— Как все начиналось? Это было... Да, это было всего лишь чуть больше четырех месяцев назад! Это был поганый дождливый день. И особенно поганый, потому что в тот день хоронили одного парня с моего дома. Он учился в университете, а его убили вечером прямо на улице, убили полупьяные подростки из-за пяти брасов, которых у него не нашлось... И этот дождь, такой сильный и промозглый... И все смотрят на тебя, словно ты во всем виноват, потому что все знают, что ты когда-то был полицейским... Да, я служил в полиции, был лейтенантом, и в прошлом году меня уволили из-за одного дурацкого дела с серийными изнасилованиями — кто ж знал, что этот ублюдок окажется близким дружком сына одного полицейского генерала. Потом, через пару месяцев, очередная жертва в какой-то подворотне всадила в него портновские ножницы...
...В общем, это был гнусный день. И мы все сидели здесь, в "Мешке гвоздей" и хотели надраться, но не помогало. И не получалось... Этого парня убивали долго, он кричал, звал на помощь, но никто не пришел. И я не помню, кто из нас первым сказал, что этого не должно больше быть. Нельзя, чтобы и дальше некому было придти на помощь... Вот название СОП, я помню, предложил Харт, Хартен Ринше, он настоял на этом, а еще он настоял на том, чтобы сразу поставить дело по профессиональному. И затем он нашел Дона, его зовут Майдер Донацилла, то есть, ваш тезка. Он владелец одного загородного клуба, там часто бывают всякие шишки — крутые, бизнесмены, политики. Дон очень много помог нам в первые месяцы — деньгами, снаряжением, своими контактами...
Тяжелее всего было в эти первые два месяца. Нас было мало, нас не знали, нам не очень-то хотели верить... Мы тогда просто ночевали на улице, хотели быть во всех местах одновременно, ходили по домам, разговаривали с людьми, уговаривали их помогать нам, искали единомышленников. Сейчас в это трудно поверить, как мы справились. Но мы справились. Наверно, все переломила пара случаев, когда мы успели придти на помощь. И еще то, что мы нашли банду, что убила того парня. Мы расправились с ней, и с другими такими же бандами — оказалось достаточно только убрать верхушку, многие из рядовых потом присоединились к нам...
Что мы собой представляем сегодня? У нас больше ста постоянных членов — лидеров и квартальных. Дружинниками ходят почти с тысячу человек. Многие — по два-три раза в неделю. Начальник? Да пожалуй, какого-то ярко выраженного главного у нас нет. Каждый из координаторов занимается своим делом. Я, например, организую работу пятерок и команд, это мне близко и знакомо, в этом мне помогают еще трое. Кроме того, на мне контакты с полицией. Вы уже встречались со старшим капитаном Прейном? Да, это мой бывший начальник, тогда он так и не смог меня отстоять. А сейчас мы стараемся помогать друг другу. Да и многие меня еще помнят по старым временам...
Кейн Громер ведет работу со всякими мелкими фирмами, кафе, магазинчиками. У него была когда-то прачечная, но его задавили налогами, так что он хорошо знает, чем им можно помочь. Рик Джаурани — это наши внешние сношения. Особенно со всякими крутыми. Да, а что вы хотите? Мы пока не настолько сильны, чтобы ввязываться в серьезную войну. Всю мелочь в районе мы вывели, а от крупных контор приходится банально откупаться. Что поделать? Часть тех денег, что жертвуют нам люди, идет на то, чтобы держать подальше от нашего Гамбрука всяких сутенеров, торговцев травкой, серьезный рэкет. Да, мы понимаем, это бесполезно, но не все еще от нас зависит, и не все мы можем контролировать. Но пока они оставили район в покое, а затем... Дайте нам только срок... Мы развиваемся. Один из координаторов занимается работой с молодежью, а сейчас мы ищем человека, которые смог бы взять на себя заботы по всяким гражданским делам, если районные власти ничего не хотят делать. Что еще? Донацилла ведет у нас все денежные расчеты, а Харт — это наша служба информации, мы иногда в шутку называем его главным шпионом. Да, все в принципе равны. Два или три раза в неделю мы собираемся здесь или в клубе у Донациллы обсудить наши дела и обменяться новостями. Когда председательствую я, когда Донацилла или Кейн — это не принципиально.
Вот, пожалуй, и все. Да, а не хотели бы вы поехать взглянуть на нашу тренировку? Ну, так мы это называем... Вам Сариф, наверно, рассказал про того парня, которого ранил пьяный буян? После этого мы решили, что так дело не пойдет. Мы и раньше обучали своих людей различным приемам, а теперь распространили это и на дружинников. Да, курс самозащиты без оружия, специальная борьба, кое-какие приемы из арсенала спецвойск — это Харт нашел одного такого парня. Все добровольно, но тот, кто пройдет курс, получает прибавку за патрулирование...
Хотите? Так я и думал. Это в клубе у Донациллы, я сам отвезу вас, встретимся здесь на улице в полседьмого. Только... Понимаете, я не знаю, как на это посмотрит сам Донацилла, так что я представлю вас как моего кузена. Из... Хорошо, из Тиринака. Скажу, что вы заинтересовались нашей СОП, а мы пару недель назад решили, что надо помогать тем, кто захочет пойти по нашему примеру. Идет?...
Загородный клуб находился у самой городской черты, на окраине Вейнстока — самого фешенебельного пригорода столицы. И сам он выглядел невообразимо фешенебельным — аккуратно подстриженные кусты и деревья, все в осеннем золоте и багрянце, свежая зелень идеальных газонов площадок для игры в винс и продо, темно-оранжевое покрытие кортов, широкий плавательный бассейн с разноцветными шезлонгами и столиками по периметру, целый спортивный городок со снарядами и тренажерами и, наконец, здания — одно-двухэтажные деревянные коттеджи с высокими коньками крыш, широкими верандами и огромными окнами. Кегельбан, большой, но очень уютный бар с яркими пробковыми мишенями для метания дротиков, комнаты отдыха, обеденные залы, танцевальные залы, спортивные залы, деловой зал с телефонными аппаратами и рядом биржевых телетайпов...
Под стать клубу был и его хозяин — высокий, атлетически сложенный улыбчивый блондин, способный украсить обложку любого журнала. Вместе с ним Билона и Ренсера Элаво встречали двое — бритоголовый крепыш в черной майке и мешковатых пятнистых штанах, заправленных в армейские ботинки, представившийся как Зинес Коу, бывший десантник, а ныне ответственный за боеподготовку и снаряжение, и глава службы информации СОП Хартен Ринше — темноволосый, невысокий, обманчиво хрупкий, с внимательным и цепким взглядом неожиданно светлых глаз. Как подумалось Билону, он полностью соответствовал своему прозвищу главного шпиона.
Встреча была очень теплой и дружеской, и Билон ощутил мгновенную неловкость, когда Элаво представил его как своего кузена Майдера из Тиринака, менеджера по снабжению. Разоблачения Билон не боялся. В Тиринаке он родился и вырос, а полтора года прожив бок о бок с Сентером, хорошо изучил все тонкости его профессии.
