— Элина! Элия! — нежно произнес воин, пробуя ее новое имя. — Как долго тебя не было рядом.
— Но теперь-то я здесь, — девушка сделала последний шаг и прислонилась к груди мужчины, доверяя и доверяясь.
Дарис поначалу очень бережно, словно боясь разбить хрустальную хрупкость волшебного мгновения, обнял принцессу. Ее руки скользнули за спину воина в ответ. Объятие мужчины стало крепким и страстным. Так долго хранимая любовь, тоска, жажда близости больше не нуждались в сокрытии. Бог жадно покрыл поцелуями лицо, шею, расстегнул рубашку, спустился ниже.... Та в ответ притянула его голову к себе и, слегка прикусив ухо, приглушила стон воина поцелуем.
Избавившись от одежды, любовники опустились на расстеленный на траве плащ Дариса. Руки принцессы скользили по сильному мускулистому телу мужчины, зубки нежно покусывали мочку уха, как он всегда любил. Стройные ноги сомкнулись у него за спиной...
В душу Дариса возвращалась так давно утерянная радость. Для него словно вновь воскресли те безумные ночи, которые он тайно проводил когда-то в покоях Элины. Воин заново открывал для себя желаннейшую из женщин, стремясь подарить ей блаженство, забывая себя, растворяясь в ней, умирая и воскресая вновь, чтобы, снова поднявшись на пик наслаждения, рухнуть в сладостное небытие...
Часы спустя утоливший первый порыв страсти Дарис лежал на плаще, бережно баюкая Элию в своих объятиях.
— Судя по задиристости и худобе, тот хорек, что едет с тобою — принц Рейджильд. Вы ведете разведку, пока Брианэль и остальные собирают войска в мирах? — спросил воин, нежно проведя рукой по шелковистым волосам девушки.
— Нет, Дарис. Войска из миров не будет. А мы с Джеем пришли мстить. Если сможем, — тихо и очень серьезно откликнулась принцесса.
— Только вдвоем? — удивленно спросил мужчина.
— Смерть в той инкарнации скинула нас на несколько Уровней вниз. К счастью, мы все равно остались одной семьей и являемся богами Мира Узла, но память инкарнаций заблокирована. Лишь совсем недавно, благодаря вмешательству Сил Случая, мы смогли узнать, откуда пришли. Но как это произошло, оставалось тайной. Мы с Джеем отправились наверх, чтобы выяснить все, что сможем, пока нас не остановили и не запретили поиска. И узнав, не смогли спокойно уйти.
— Ничего не понимаю, — пробормотал воин. — Я не маг, но знаю: существа с такой Силой и потенциалом талантов должны были подняться выше или хотя бы остаться на том же Уровне.
— Есть подозрение, что нам помогли. Кто-то, по чьему наущению был атакован и пал Альвион. У нас нет возможности отомстить этой твари, но его свору мы просто обязаны попытаться уничтожить. Конечно, нас всего лишь двое. Но идти вниз за остальными, собирать армию и возвращаться сюда, даже если ты сможешь установить для нас портал, слишком рискованно. Покровительства и помощи Высших Сил в этом деле нам не будет, Источник Лоуленда ясно дал понять. А тот подонок сверху может учуять, что запахло паленым. Я чувствую, что на счету буквально каждая минута. Нам может помочь лишь внезапность, а тщательно спланированная операция скорее всего обречена на провал.
— И каков же план твоей мести, моя принцесса? Или это тайна?
— Лучший секрет, Дарис, это тот, которого нет, — усмехнулась богиня.
— Распоряжайся мной по своему усмотрению. И теми воинами, что находятся под моим командованием, — сотня приносила присягу лично мне и выполнит любой приказ.
— Дарис, — задала Элия вопрос, вспоминая о магической книге в серебряно-черном переплете, — а что король сделал с нашими вещами после того, как взял замок?
— Все было уничтожено. Он лично обыскивал дворец с детектором заклинаний, словно одержимый стремясь истребить все, что могло напомнить о вас, запретил любое упоминание, велел сжечь все книги, в которых хоть что-то говорилось о семье Лимбериуса, или переписать их. Кальтис словно помешался на этом, голов порубил немеряно, виселицы вдоль дорог стали обычным пейзажем. Впрочем, в остальном он вполне в своем уме. На Альвион и провинции набросил покров забвения и те, кто помнил о семье Лимбериуса, не забыли его, но стали воспринимать эту память как нечто отдаленное, не имеющее к ним никакого отношения. Был один король, пришел другой, ничего не изменилось. А я не забыл, не смог. Наверное, есть кое-что посильнее чар даже самого могущественного мага.
— Ты прав, дорогой. Любовь подчас способна противостоять даже сильнейшим заклятиям, но и на ее почве можно создать мощнейшие чары. Оружие это обоюдоострое. Тебе оно помогло сохранить память, — ответила принцесса и продолжила расспросы:
— Наш Источник принял эту скотину и его выродков?
— Его — да, гаденыши же короля до сих пор не получили доступа к Источнику. В магии у них особых успехов нет. Я и то лучше колдую. А вот фехтует Кальм неплохо. Задатки недурны, но лень мешает, и молод еще. Алентис, говорят, к ядам неравнодушен, как братец твой, Энтарис, — (Энтиор — мысленно перевела Элия), — но пока особых успехов не заметно. Рабы только дохнут. Опасен только Кальтис, он очень серьезный враг и я хотел бы, в случае чего, быть у тебя под рукой.
— Нет, Дарис, лучше, чтобы король вообще видел тебя поменьше и уж, ни в коем случае, не в моем обществе. Мы с братом, надеюсь, судя по увлеченности принцев 'нашими байками', остановимся во дворце и, возможно, заинтересуем его величество. Ты пока у короля на хорошем счету, значит, эмоциональный фон преданности Альвиону застилает спрятанную ненависть к его правителю и глубоко он в твою душу не лазил, положившись на действие покрова забвения. Но если Кальтиса посетит хоть тень подозрения относительно твоего поведения, он запросто взломает твою защиту. Тогда мы пропали. Что же касается наших шансов быть неузнанными: я и Джей от первичного проникновения в сознание застрахованы. У нас очень хорошие личины и добротный слой ложных воспоминаний. Если специально не проверять, пронесет...
— Хорошо. Но как же тогда быть, Элия? Вдруг тебе срочно понадобится моя помощь? Как нам связаться?
— А мы сделаем вот что... — объяснила принцесса.
— Хорошо, — снова сказал воин, привычно повинуясь госпоже своего сердца, и спросил:
— Чем я еще могу тебе быть полезен, любимая?
— Расскажи еще о короле Кальтисе, его сынках, советнике все, что знаешь...
Уже в полной темноте Дарис и Элия вернулись в гостиницу. Поцеловав на прощание воина, который отправился проверять посты, Элия тихонько, чтобы никого не потревожить, проскользнула в гостиницу, взбежала по каменным ступенькам на второй этаж. Экономный хозяин уже потушил все лампы. Добравшись на цыпочках до отведенной ей комнаты, девушка на всякий случай приложила ухо к замочной скважине и услышала характерный звук. Хмыкнув, принцесса, чтобы удостовериться в правдивости своей догадки, бесшумно приоткрыла крепкую дубовую дверь, вознеся хвалу Творцу за слуг, следящих за дверными петлями, и увидела в слабом зеленом свете проглянувшей из-за тучек луны прогнозируемое зрелище. Вальяжно развалившись на кресле, принц Кальм, откинув голову на удобный валик спинки, выводил носом нежнейшие рулады.
Тихонько притворив дверь (ну не будить же столь сладко спящего человека по пустякам) Элия направилась к комнате брата, властно и нетерпеливо постучала в дверь. Никто не отозвался. Девушка прислушалась. Внутри стояла мертвая тишина. Чертыхнувшись, богиня извлекла из прически шпильку, ловко согнула ее изящными пальчиками и, повозившись пару минут с несложным замком, услышала легкий щелчок. Удовлетворенно кивнув, принцесса открыла дверь. Планировка комнаты, отведенной брату, почти полностью повторяла ее собственную. Тихо притворив за собой дверь и вновь заперев замок, Элия подошла к кровати брата. Сразу определив, что тот только притворяется спящим, валяясь на постели в обнимку с подцепленной вечером служаночкой, богиня сказала, небрежно тряхнув Джея за плечо:
— Вставай, бессовестный тунеядец! До чего докатился: уже сестре дверь лень открыть. И давай, пока я буду мыться, выдвори отсюда эту девку. Сегодня я буду спать здесь. А втроем мы на кровати не поместимся.
Джей сел на постели, механически отложил в сторону кинжал и ошалело посмотрел вслед сестре, скрывшейся в ванной комнате.
Принц и так спал достаточно чутко, только Элия каким-то образом временами умудрялась проникать в его комнаты незамеченной, но на сей раз не повезло и ей. Слишком неуютно, чтобы суметь расслабиться, чувствовал себя бог, находясь под одной крышей с принцами Альвиона, потомками Кальтиса, и советником, попавшим в список кровных врагов за оскорбление на дороге. Как только раздался стук в дверь, принц мгновенно проснулся, сел и прислушался, пытаясь угадать, кого это несет среди ночи. Потом мужчина взял кинжал и стал ждать, что будет делать нежданный визитер. Когда же тот принялся не без сноровки ковырять замок, Джей поспешно лег и притворился спящим. Тихонько поглядывая на дверь из-под полуопущенных ресниц, он приготовился оказать ночному гостю теплый прием. Когда же дверь все-таки открылась, и в комнате появилась принцесса, Джей выругался про себя и приготовился к очередному сюрпризу. Тот превзошел все его ожидания. 'Я буду спать здесь!' Ничего себе шуточки! Джей взъерошил волосы и тоскливо посмотрел на дверь ванной. Мысли роились голове, как бесенята в колбе. И дайте Силы, чтобы хоть пара из них была приличной!
Тут взгляд принца упал на мирно посапывающую служанку, которую ему в такой ультимативной форме велели выставить за дверь. В результате нервной возни Джея одеяло наполовину сползло с женщины. Принц с жадностью посмотрел на обнаженную плоть, с силой сжал челюсти, прогоняя совершенно иной образ, возникший в его воспаленном воображении, и волну желания. Мужчина выругался вновь и принялся расталкивать девку. Когда та приоткрыла глаза и что-то пробормотала, Джей бесцеремонно спихнул ее с кровати, выудил из валявшейся рядом сумки несколько монет, сунул их женщине и бросил:
— Одевайся! Ты свободна, детка!
Служанка сонно посмотрела на принца, потом на деньги, быстро натянула платье на голое тело, схватила остальное в охапку и, послав Джею ослепительную, но немного вялую улыбку, исчезла за дверью, пока сумасшедший сказитель не передумал и не отобрал такие деньги.
Принц тяжело вздохнул, натянул брюки, прошлепал к двери, вновь закрыл ее на замок и сел на кровать. Прислушиваясь к веселому плеску воды в ванной комнате (Элия, кажется, еще и напевала что-то!), Джей постарался подавить мрачное настроение и пессимистическое предчувствие того, что ночь ему предстоит провести в жестком, неудобном кресле.
Наконец плеск затих, дверь ванной распахнулась, и появилась Элия, завернутая в джеево банное полотенце. Кинув одежду в кресло, а сапоги под него, Элия прошествовала к кровати, бросила полотенце у изголовья и, как была нагишом, забралась в постель. Немного повозившись, она подоткнула одеяло под ноги и, угнездившись, соизволила-таки обратить внимание на брата, притулившегося на краешке кровати.
— Ну что ты сидишь? Ложись. Или уже успел выспаться?
— А чем ваше высочество не устроила собственная комната? — мрачно спросил Джей, отодвинувшись от сестры подальше.
— Нас не устроило наличие в ней принца Кальма, который, кстати, премерзко храпит! — пояснила Элия, взбивая рукой подушку. — И мы решили, что наш брат, со свойственным ему благородством, с радостью приютит сестру в своих апартаментах. Я что ошиблась и мне лучше вернуться назад?
— Оставайся, — вздохнул бог, не видя альтернативы.
— Тогда хватит бурчать и скрипеть зубами. Ложись! — девушка немного подвинулась, освобождая Джею место.
Принц бросил взгляд на то, что обрисовало натянутое одеяло, когда сестра укладывалась, и порадовался тому, что заранее натянул брюки. Хотя, надо было бы надеть еще и рубашку навыпуск — в таких делах зрение у Элии отличное и темнота не помеха. Если начнет иронизировать, то сдержаться будет уже невозможно, а в результате, к пророку не ходи, выйдет безобразная ссора. Будь ситуация другой, Джей бы рискнул, вдруг все-таки он ошибся и богиня окажется благосклонна. Но сейчас, в преддверии альвионских испытаний родичам размолвка была ни к чему. Проклятая малявка, и дал же Творец ей такую силу!.... Собрав волю в кулак, принц подчеркнуто вежливо ответил:
— Спасибо. Я переночую в кресле. Если я окажусь в одной постели с тобой, то могу кое о чем позабыть! Вряд ли тебя это устроит!
Джей поднялся, сгреб одежду девушки, перебросил ее на столик и попытался устроиться на неудобном сидении.
— Дело твое, — передернула плечами девушка, сладко потянулась, так что одна стройная ножка на мгновение показалась наружу и тут же, зябко поджав пальчики, скрылась обратно. Окончательно устроившись в постели, заметила: — А вообще-то хорошо, что ты решил спать в кресле. Какое-то маленькое здесь одеяло, в него и одной-то хорошенько не завернешься. Если ночью я его скину, не забудь поправить, а то замерзну, заболею и умру.
— А ты пришей его к простыне, — мрачно посоветовал Джей, уставившись в пол.
— А сапогом по морде за глупые шутки? — сонно поинтересовалась девушка и, не дожидаясь ответа, крепко уснула. Поддразнивать так сильно дергающегося брата быстро надоело.
Джей, скрипнув зубами, посмотрел на сестру. В такие минуты принц почти ненавидел ее. Желание уже переросло в физическую боль. Он резко встал, пошел в ванную и сунул голову под кран с холодной водой...
Через некоторое время Джей вернулся в комнату, мокрый, измученный, но пришедший в себя, опустился в кресло, предварительно развернув его так, чтобы не видеть кровати, повозился в нем, подосадовал, что, совсем очумев, не спросил у сестры даже о разговоре с Дарисом, и все-таки задремал.
Глава 23. Диалоги перед дорогой
Открыв утром глаза, Элия еще несколько мгновений понежилась в постели, убеждая себя, что неожиданно хмурое дождливое небо, после вчерашнего теплого дня, и холодный пол в комнате вовсе не испортят ей настроение. Потом быстро откинула одеяло, села, притянула к себе со столика одежду и начала натягивать ее. Брат, услышав шорох за спиной, слегка вздрогнул, но не подал вида, что проснулся. Впрочем, принцесса успела уловить это легкое движение.
Одевшись, девушка обула туфельки, предусмотрительно переброшенные Джеем поближе к кровати и подошла к креслу. Тонкая рука опустилась на плечо принца, богиня наклонилась, нежно поцеловала его в одну щеку, потом в другую, чуть ли не в уголок рта, и прощебетала:
— Прекрасное утро, дорогой!
Джей проснулся в отвратительном настроении. Слушая возню Элии за спиной, он припомнив все, пережитое ночью, надулся еще сильнее и приготовился хамить сестре. Особенно если она вновь решит пошутить, облив его ледяной водой, как тогда, в 'Десяти курах'. Но неожиданное поведение проказницы совершенно выбило принца из колеи. Он недоуменно захлопал глазами, забыв, что намеревался притворяться спящим, и понял, что плохое настроение куда-то исчезло, даже не хлопнув на прощание дверью. На смену ему пришло удовольствие от столь сладкой 'побудки'. Джей расплылся в кривоватой улыбке — право, как можно было сердиться на Элию?! — и ответил, поправляя походное одеяло, в которое демонстративно закутался ночью:
