Единогласно решили, что Кальтис должен умирать постепенно. Но вот в симптомах мнения братьев разошлись.
— Нет, Алентис, вот этот лучше всего! Слизь из глаз, рвота, зеленые и синие пятна на коже, — горячился Кальм.
— А мне больше нравится этот, с серебристой плесенью по всему телу, — капризничал гигиеничный Алентис.
Наконец, здравый смысл взял верх над тягой к спецэффектам. Был найден рецепт, удовлетворивший обоих: полная парализация всего тела, в том числе речевого аппарата, после нескольких часов легкого недомогания. Затем медленное постепенное, возможно растянутое на пару-тройку лет, умирание организма. Трупа нет — есть неизлечимо больной король, которого любящие дети вынуждены сместить с трона, чтобы не допустить безвластия и беспорядков в стране. Но тут разгорелся нешуточный спор по поводу того, кто сядет на трон и женится на сказительнице, оказавшейся, если все-таки в чем-то верить россказням папаши, бывшей загадочной принцессой Альвиона. После долгих дебатов Кальм уступил Алентису трон в обмен на сказительницу, договорившись, что Алентис будет ее любовником. Яд было решено подсыпать в ужин, ежедневно отправляемый в кабинет короля. Вечером Кальтис предпочитал трапезничать в одиночестве.
Король с ироничным интересом слушал через заклинание 'виртуозный' план сыновей. Как только его отпрыски начинали злоумышлять что-нибудь против отца, автоматически включалось заклинание слежения.
'Знал я, что они идиоты, но чтоб настолько! В таком возрасте сохранить ум десятилетних отроков! Даже, пожалуй, восьмилетних. За что Силы послали мне таких идиотов?! Наверняка по протекции Источника! — король горько усмехнулся. — Мгновенная парализация, значит. В интриги ублюдкам поиграть приспичило. Власти возжаждали! Ну-ну. Поиграйте, поиграйте, глупцы. А я пока приготовлю вам сюрприз'.
Настойчивый стук в дверь оторвал Кальтиса от размышлений. Скрипнув зубами с досады, он выключил заклинание просмотра и бросил:
— Войди!
В кабинете появился Отис.
— Я хотел бы узнать, что ваше величество собирается предпринять в связи с нынешним инцидентом, — напрямик спросил он.
— Сам видел, что я предпринял, — сухо ответил король.
— Я имею в виду, что вы намерены делать с ними дальше, — с легким раздражением пояснил советник.
— Увидишь, — в том ему парировал Кальтис.
— Почему вы не убили их на месте?! Вы должны были сделать это сразу после того, как выпотрошили память! — возмутился Отис.
— Кому это я должен?! — взорвался король.
— Повелителю, — прошипел советник. — Или вы сейчас же убьете их, или вам придется держать ответ перед Ним! Пусть прямо не сейчас, но в следующий раз, когда он заведет разговор. Помните о Договоре! Полный перевод всей семьи Лимбериуса в следующую инкарнацию и никакого шанса на возврат в Альвион!
— Не вмешивайся, Отис! Я знаю, что делаю. Я еще не закончил с ними.
— Я вас предупредил, — процедил советник, разворачиваясь к выходу.
Темные глаза Кальтиса вспыхнули. Он молниеносно вскочил, выхватил кинжал и резким ударом вонзил его Отису в спину. Советник захрипел и начал оседать на пол. На его лице смешались боль, гнев и недоумение.
Выдернув кинжал, король наклонился над Отисом и доверительно прошептал:
— Никогда не любил угроз и советов! Напрасно ты пытался мне помешать!
Кальтис ловко перерезал советнику горло и по-волчьи усмехнулся, вытирая волшебный клинок о камзол Отиса. Король отправил труп советника в Тихие Миры, щелкнув пальцами, убрал пятна крови с ковра, потом довольно вздохнул.
Кальтиса уже давно выводил из себя сам факт существование Отиса, его навязчивое присутствие и бесконечные советы. Каким облегчением было не видеть ненавистную физиономию эти несколько недель и как тошно узреть ее снова. Когда долго таскаешь кандалы, их перестаешь замечать, но попробовав свободы, ужасно не хочется надевать оковы вновь. Поэтому сегодня король не выдержал. Конечно, будут неприятности с Надсмотрщиком (так он называл про себя Повелителя, который когда-то помог ему со сбором армии и порталами в Альвион), если тот узнает правду, но зато король избавился от советника. Придется кого-нибудь обвинить в смерти Отиса, например того нежданного визитера снизу, похожего на худого волчонка, и казнить, верша справедливый суд. Зато теперь чуть-чуть осторожности — и все можно будет делать по-своему. Пока еще выдрессирует Повелитель новую шавку. Похоже, предсказанная опасность миновала! Кальтис улыбнулся, как сытый тигр...
Глава 30. Интересные предложения
Алентис и Кальм играючи справились с подсыпанием яда в ужин для папаши. Пока старший принц, отдавивший ногу служанке, высокомерно распекал перепуганную девушку за то, что та имела наглость толкнуть его, Кальм сделал свое черное дело. После этого братья удалились в свои покои и два часа резались в карты на щелбаны, обвиняя друг друга в мухлеже и изрядно нервничая. Как только миновал положенный срок, 'отважные' заговорщики поспешили к кабинету отца и начали прогуливаться по коридору, делая вид, что увлеченно обсуждают мотивы вывешенных здесь лет эдак 'дцать' назад гобеленов. Минут через пятнадцать дверь кабинета распахнулась. Появился бледно-зеленый король. Было заметно, что его бьет легкая дрожь.
— Я неважно себя чувствую. Убирайтесь, — пошатываясь, процедил Кальтис поджидавшим в алчном нетерпении сыновьям.
Едва сдерживая ликование при мысли о том, что их великий гениальный заговор удался, принцы с преувеличенной покорностью откланялись и решили, не откладывая дела в долгий ящик, навестить сказительницу, дабы получить ее несомненное согласие на выгодное предложение. Относительно того, что девушка с радостью скажет 'да', больших сомнений у братьев не возникло. Как правило, в тюрьме люди становятся удивительно сговорчивыми и охотно идут на любые компромиссы.
Торопливо, чуть ли не толкаясь локтями на поворотах, спустившись по лестнице, ведущей к казематам, где содержали особо опасных преступников, братья велели проводить их в камеру сказителей для немедленного допроса заговорщиков. Стража удивленно переглянулась (раньше принцы никогда не интересовались политическими преступниками), но поскольку запрета от короля не получала, дверь отперла.
Перешагнув через порог, Алентис в свете люминесцирующего потолка брезгливо оглядел убогую обстановку. Два тюфяка, прикрытое тонкой дощечкой ведро для нужды и в довершение 'эффектной' композиции — сказители, прикованные цепями к стенам.
Хмурый Джей поднялся, звеня кандалами, под взглядами принцев, гордо выпрямился и смачно плюнул в лицо Алентису, стоящему на свою беду ближе брата. Конечно, попал! Принц отшатнулся, выхватил кружевной платочек и принялся остервенело вытираться, шипя от злости.
Кальм же, всегда думающий и действующий более прямолинейно, подлетел к Джею и со всего размаха двинул тому по физиономии. Вмазавшись в стенку, сильный, но легкий, принц потерял сознание.
— Мы хотим предложить тебе кое-что, — прямо заявил Кальм.
— Как любезно со стороны ваших высочеств навестить пленных сказителей. Вы не боитесь навлечь на себя гнев короля столь отважным поступком? — коротко улыбнулась Элия, кажется, ничуть не шокированная грубым обращением с родственником.
— Папаша нам совсем скоро уже ничего не сможет сделать, — тут же похвастался Кальм, выпятив грудь, точно петушок на птичьем дворе.
— Отец сильно занемог. Очень сильно, — самодовольно пояснил Алентис, убирая испоганенный платочек, и скромно дополнил, только что ножкой не шаркнул. — В общем, королем скоро буду я.
— И что же вы хотели предложить мне, ваше величество? — Элия изо всех сил старалась не рассмеяться в голос.
— Стать моей женой, — влез Кальм, перетягивая одеяло внимания красавицы на себя. — Ты ведь принцесса?
— И моей любовницей, — поспешил добавить Алентис. — Между прочим, ты, в самом деле, Богиня Любви?
— Истинная правда. Я — принцесса Лоуленда, Богиня Любви, ваши высочества, — торжественно подтвердила Элия, разве что не представилась по всей форме официально с четырьмя именами и одним дефисом 'дель'.
— Ну, так ты согласна? — нетерпеливым хором спросили принцы.
— А мой брат? Что будет с ним? — девушка кивнула в сторону демонстративно-бездыханного Джея. Впрочем, 'бессознательный' принц умудрился упасть довольно аккуратно, почти целиком уместившись на тюфяке.
— А он, он... — Кальм вопросительно посмотрел на брата.
— Его, к сожалению, придется казнить, — мстительно пояснил Алентис, припоминая все плевки и летающие подушки.
— А иначе никак нельзя, ваши высочества? — 'робко' осведомилась принцесса.
— Нет, — решительно отрезали непреклонные принцы. Впрочем, старший милостиво добавил: — Он умрет быстро и без мучений!
— Я должна подумать. Ваше предложение мне льстит, но предать брата слишком тяжело. Мне нужно время, — потупилась Элия, кусая губы от накатывающего против воли хохота.
Принцы недовольно переглянулись. Кальм с трудом подавил желание пнуть бесчувственного Джея — досадную помеху на пути гениальных планов и пылкой любви.
— Мы зайдем завтра, — процедил Алентис, направляясь к двери. — Думай!
— Ваши высочества очень великодушны, — сказал Элия им вслед.
Дверь с грохотом захлопнулась, отрезая все звуки с той стороны. Джей открыл глаза, сел, демонстративно потирая челюсть, на которой не осталось даже синяка, и прошипел:
— Идиоты! Ублюдки!
— Как тебе это интересное предложение? — отхихикав, выгнула бровь девушка.
— Забавно. А твое высочество изволит согласиться стать женой могущественного принца Кальма и любовницей благородного принца, то есть будущего короля, Алентиса? — хмыкнул бог.
— Нет, разумеется, — не раздумывая, отказалась от великой чести Элия.
— Предпочтешь умереть? — недоуменно переспросил Джей. — Если сопляки действительно нейтрализовали папашу, то долг крови с них можно было бы и списать. Конечно, они болваны, но впервой тебе, что ли, крутить мужиками. Ты сможешь уцелеть, обвести их вокруг пальца и вернуться домой. Ты ведь изначально именно это и планировала, устранить Кальтиса их руками.
— Не планировала, предполагала, пока не увидела его самого. Принцы болваны, но Кальтиса я таковым не считаю. Потому-то очень сильно сомневаюсь, что мальчики действительно смогли устранить короля. Такая дичь щенкам не по зубам, — не без сожаления поморщилась богиня. — Так что, давай подождем, посмотрим, как сложится ситуация. Если же вдруг, по какой-то прихоти Случая, все действительно так, как сказали мальчишки, куда торопиться? Все успеем, поторгуемся. Твою-то шкуру я точно в список включу и не на быструю казнь...
Закрыв дверь своих покоев, Кальтис убрал иллюзию 'безнадежного занемогшего' и едко усмехнулся, вспомнив исполненные самодовольства хари отпрысков. Идиоты до сих пор не научились не то, что маскировать эмоциональный фон, даже делать нужное выражение физиономии. Вольготно расположившись в мягком кресле, король включил заклинание просмотра. Его придурки спускались куда-то по лестнице. В казематы. Интересно. Услышав разговор принцев о сказительнице, Кальтис жестко расхохотался. 'Чудесно. Разберусь с ними в казематах. Там и обстановка соответствующая и разочарование для ублюдков будет куда сильнее!'
Он телепортировался ко входу в подземелье. Привыкшие к внезапным появлениям короля стражники без разговоров кинулись открывать перед ним тяжелые окованные двери. Кальтис отослал прочь охрану, подошел почти к самым дверям камеры 'сказителей' и принялся ждать.
Через пару минут в коридоре нарисовались насупленные и слегка разочарованные принцы. Хм, неужто им отказали? Увидев здорового отца, юноши замерли на месте статуями недоумения.
— Что, не ожидали меня увидеть? — невинно спросил король, сдерживая злорадное торжество. Он никогда не любил двух кретинов, зачатых лишь по политическим соображениям, и теперь ликовал, предвкушая скорую и заслуженную расправу.
Кальм глупо кивнул. Алентис остался стоять столбом.
— Идиоты! — рявкнул Кальтис. — В таком возрасте вы не можете даже сляпать простенький заговор! Но расплачиваться за неудачу придется сполна, скидки на кретинизм не будет!
Принцы задрожали осиновыми листьями перед грозой.
— Я поставлю на вас заклятие подчинения, — прошипел король, кинув на сыновей спутывающие чары, чтоб не дергались. — А потом связующее со мной — вы будете живы до тех пор, пока буду жив я! Моя смерть станет вашей смертью, и чувствовать в этот час вы будете то же, что и я!
Кальм предпринял безнадежную попытку достать оружие и броситься на отца, но заклинание держало крепко. Насладившись смятением, отчаянием и страхом отпрысков, Черный Бог мстительно расхохотался и наложил на них обещанные чары подчинения и жизненной связи.
— Теперь ступайте к себе, — брезгливо бросил Кальтис.
Принцы торопливо пошли, почти побежали, по коридору, стремясь выполнить приказ отца и повелителя. Довольно осклабившись, Кальтис направился к камере 'сказителей'. Ухмылка исчезла с лица, уступая место странному выражению напряженного ожидания, предвкушения и неуверенности. Никак не вязавшемуся с недавними размышлениями бога об умении скрывать свои чувства.
Войдя внутрь, король мельком взглянул на ощерившегося Джея и с размаху вмазал ему в челюсть, демонстрируя некоторое сходство логики с потомками. Звеня кандалами, принц опять вмазался в стену и снова отключился, на сей раз, возможно, по-настоящему.
Потом король с невольной робостью посмотрел на Элию. Спокойный взгляд серых глаз пленницы обжег душу. Он молился холсту и сухой краске, а здесь была теплая живая дышащая плоть, дивная богиня, о которой Кальтис грезил веками. Такая желанная и такая недоступная. Он мог бы с легкостью уничтожить это прекрасное тело или подчинить его заклятием, но душа вновь, как тысячу лет назад, ускользнула бы от него. Утренний шутливый диалог с принцессой казался несбыточной далекой грезой. Конечно, она лишь притворялась сказительницей и все ее слова тоже могли быть ложью, но если бы в них была хоть толика правды? На ложе восходят лишь двое, а все остальное — власть, титулы, вражда, остаются вне него. Ах, если бы это было так!
— Ну, здравствуйте, принцесса Элина, — сказал король, подавляя волнение.
— Теперь меня зовут Элия, — спокойно ответила девушка, подняв голову.
Она сидела, скрестив ноги на жалком тюфяке, с достоинством королевы. Убогая обстановка камеры не унижала богиню, лишь ярче заставляя сиять бриллиант ее красоты. Ни трепета страха, ни волнения не было в голосе принцессы, лишь легкая ирония. Король почувствовал себя в роли просителя, пришедшего на поклон к повелительнице.
— Элия, — повторил Кальтис новое имя своей старой любви. — Мы — кровные враги. Я могу — и должен — убить тебя и твоего брата. Но я оставлю тебя в живых.
Сколько раз он в мечтах представлял себе встречу с Элиной, тысячи пылких, нежных слов, что хотел ей сказать, сколько ночей он грезил о том, как он разыщет богиню, где бы она не была, как положит к ее ногам свое сердце, как она покорится и примет его любовь. Он и искал, но все шпионы, вся магия, были бессильны и тщетными оставались поиски. Тщетными до сегодняшнего дня. Наконец, желанный миг настал, но не таким, совсем не таким виделся он Черному Богу. Не в тюрьме, не в кандалах...
