— В связи с нанесенным только что Светлому Лесу и его повелителю Лианнариану И'Энианнери оскорблением и покушением на честь и достоинство Светлого совета, мы требуем официальных извинений от виновников, — эльф — глашатай замолчал, окидывая пестрое собрание презрительным взглядом.

Лина вздохнула, посмотрела на сводчатый потолок, затем на деревянный пол, залитый светом закатного солнца, покосилась на магов во главе с Келером. Оторванные от дегустации легких вин, они были мрачны и недовольны. Милорд посол, в отличие от опекунов, почему-то лучился энтузиазмом. Лис, стоящий навытяжку в ряду только что получивших суровый выговор эйрили-най, сделал страшные глаза. Студенты застыли каменными истуканами, и, кажется, даже забыли, как надо дышать.

Даже старик-ректор получил мягкое внушение на тему, что пренебрег своими обязанностями хозяина и несколько неприкаянных человеческих недоучек решили посоревноваться с молодыми эльфами.

Девушке вспомнилась поговорка: "Любишь играться, люби и мусор разгребать!"

И разгребу, упрямо подумала она, делая два шага вперед и опускаясь на одно колено перед возвышением, на котором стоял трон. Советники , стоящие по обе стороны от него, встрепенулись. Ну-ну... не вам решать, что со мной произойдет дальше. А тому, кто еще ни разу не открыл рта, внимательно разглядывая пестрое сборище в собственной вотчине. Пестрое в прямом смысле этого слова. Одни эти пятнистые советники... Лина с трудом сдержала улыбку.

А Повелитель Лианнариан красив. Почти безумно. Неопределенного цвета глаза, переливающееся от темно-синего до серебристо-серого, изящные черты лица, золотистые волосы, заплетенные в два десятка косичек. Тонкие пальцы на отполированных за сотни лет подлокотниках деревянного трона. Длинная белая мантия с золотой вышивкой ниспадала мягкими складками до самого пола. Аура силы, в которой можно утонуть...

А у нее иммунитет. Даже немного жаль.

Прерывая затянувшееся молчание и глядя прямо в странно-задумчивые глаза, начала самую неприятную часть:

— Я, майл'эйри Линара Верина Саэрина Эйден, лэр-лери Лиссарота, леди Вер-Саэрина, Ниарина и Весашира нис'эш Солер'Ниан, приношу свои глубочайшие извинения Повелителю И'Энианнери и всему Светлому Совету за небрежность и неосторожность, повлекшие за собой неприятный инцидент, задевающий их честь и достоинство. И признавая за собой вину, готова понести любое соразмерное ей наказание, ибо не злоумышляла, а желала лишь продемонстрировать вершины, которых достигла человеческая алхимия.

Острый слух донес до нее чей-то шепот:

— Только ли человеческая?

— Я раскаиваюсь в содеянном и молю о снисхождении, понимании и прощении...

Девушка замолчала, выразительно глядя на эльфа.

"Ну, простите меня! Ну же! Иначе вам же хуже! Терпение то мое не бесконечно... хамить начну!"

— Мы принимаем ваши извинения, — внял ее мысленному воплю Светлый, — великий Светлый Совет, чье достоинство было оскорблено вашим экспериментов, принимает, — с нажимом продолжил он, поджав губы, — искреннее раскаяние. Но все же и Светлый Лес тоже хотел бы получить некую скромную долю слов, долженствующих выразить вашу неправоту.

— Но, Повелитель И'Энианнери, простить прощения у неодушевленного места несколько странно, — чуть расширив глаза, ровно произнесла девушка.

— Это не простое место, — эльф подался вперед, недовольно качая головой, — это... впрочем, это тема отдельного разговора. Размеры компенсации мы так же желаем обсудить лично. Я бы попросил всех разойтись! И заняться полагающимся каждому делами, — он повысил голос, обращаясь к присутствующим. — А вы, майл'эйри, поднимитесь.

Девушка легко встала, распрямив спину, и проводила рассеянным взглядом покидающих тронный зал людей. Гости Леса в окружении стражей остались в соседнем зале ожидать окончательного вердикта. Впрочем, студенты не особенно переживали.

Лорд Найрин одобрительно кивнул.

Лину двое суровых стражей отконвоировали следом за Повелителем через весь дворец в кабинет, подвергшийся атаке фейерверка. Девушка восхищенно оглядывала равномерно выкрашенные стены. Хороший был заряд, мощный, и краска стойкая... Вид из окна тоже впечатлял мрачной величественностью. Багряные сумерки Леса и золотые огни магических фонариков порождали иллюзию гигантской пещеры. Сознание на миг раздвоилось, и девушка покачала головой. Кажется, она соскучилась... И по чему? По горным пикам Тирита!

— Нравится? — спросил Повелитель Светлого Леса, разглядывая ее, как редкий экземпляр насекомого, с интересом и легкой опаской.

— О да, ниэриани, — она сознательно использовала официальное обращение, ограничивая себя Высоким слогом.

-Мне — тоже нравится, и потому, да еще ради ваших родичей стандартной кровавой платы за оскорбление Мы с вас взимать не будем, — эльф стоял у окна, его силуэт, подсвеченный закатом, окружал нимб. Ну, прямо посланник Единого бога. — Вы очень обяжете меня, если до конца праздников не будете показываться в Столичном Граде, а после ограничите свою активность Древом Знаний.

— Разумеется, ниэриани, — девушка коротко поклонилась.

— Я бы рекомендовал забрать с собой вашу свиту. И отправиться, к примеру, в северное Загорье.

Лина демонстративно покорно склонила голову.

— Кого именно забрать, ниэриани?

— Всех, — эльф коротко улыбнулся.

— Это невозможно, к величайшему сожалению. Мои спутники подчиняются не мне, а нашим официальным сопровождающим, которые имеют не оглашаемые нам, ничтожным, планы.

— Не рассказывайте небылиц, майл'эйри, вы вполне состоятельны как младшая ведущая.

— И тем не менее...

— Вы сделаете это, — последовал короткий безапелляционный приказ.

— Подчиняюсь.

— Прекрасно.

— Рада угодить Светлому Повелителю.

— Но не Светлому Лесу... Скажите, леди, почему вы отказались извиниться перед ним?

Девушка подняла голову, ее глаза зло блеснули тщательно сдерживаемым бешенством. Повелитель удивленно прищурился.

— А он не заслужил моего прощения.

— А заслужил, видимо, перекраски?

— Нет, корчевания... но за неимением возможности выполнить эту угрозу...

— Воздержитесь впредь от подобных заявлений в моем присутствии.

— Приношу мои извинения за несдержанность.

— Вы свободны, и не забудьте — ни шагу в Град!

— Уж не забуду! — фыркнула Лина, отойдя от кабинета.

— Горячая темная кровь, — пробормотал Светлый И'Энианнери, оглядывая свой новоокрашенный кабинет. — Но как удачно у нее получилось! Ну что же... теперь, пожалуй, и с милордом послом можно поговорить. Более конструктивно!

Найдя в одном из залов длинной анфилады Лиса, Лина спросила:

— Ну что, все твои "друзья" признали мой фейерверк самым эффектным событием этого Праздника?

— О, да!

— Значит, ты выиграл?

— А как же!

— Деньги давай! — кровожадно потирая руки, надвинулась на квартерона ведьма.

— Да бери, тьма тебя задери!

— Спа-асибо! И, кстати, нам придется уйти отсюда. Ты, — покровительственно добавила девушка, глядя на Лиса, — можешь остаться.

— Это почему это? — наперебой начали спрашивать студенты, обступившие девушку плотным кругом.

— Что, остаться или уехать?

— Уехать!

— Таково наше наказание.

— Так что, — возмутилась Охотница, — мы тоже должны уезжать? Из-за твоей дурости?

— Да, и потом... вы же смотрели, а значит, вину за ошибку мы делим на десятерых. И уезжаем мы не из Светлого леса, а просто из Града. И то, только до конца Праздника.

— А потом?

— Потом начнется самое интересное. Работа!

Не сказать, чтоб это воодушевило студентов.

Один из магов неспешно подошел к растерянным ребятам. Довольно улыбнулся.

— Я вас отпускаю, — тихо проговорил он, — брысь отсюда! Свое дело вы в любом случае сделали.

— Уже уходим... уходим, уходим!

Глава 7

После бурного спора, переходящего в рукоприкладство и маготворчество, предводительствуемые Линарой ребята вернулись в эльфийское общежитие переночевать. А с утречка уже отправляться в изгнание.

Северное Загорье оказалось куда более гостеприимным. По крайней мере, к услугам ребят оказалась таверна на окраине Леса, хозяином которой являлся дядюшка Льялиса. Квартерон, разумеется, отправился со студентами, не желая, по собственному выражению, пропустить ожидающееся веселье.

Реаллан дель Дрошелл'Шенан, смуглый блондин с глазами потрясающего темно-фиолетового оттенка, отнесся к налету философски, и даже сделал скидку на проживание и питание. Маленькую.

Вот только от набившей оскомину праздничной атмосферы Лина так и не смогла избавиться. Как и от маячащей за гранью восприятия тоски. Она сидела на мягкой траве, опираясь о шершавый ствол, и пыталась подавить нарастающее в груди раздражение. Томительные предчувствия неприятностей, ворочающиеся в душе тяжелыми камнями, не вязались с происходящим. Льющаяся сверху, а точнее с плетеного навеса таверны, музыка, настраивала на мирный лад. Кружащиеся по поляне в танце нарядные эльфийки не были столь же высокомерны, как их постоянно демонстрирующие собственное превосходство южные товарки. И с удовольствием принимали занки внимания от молодых магов, с энтузиазмом включившихся в соревнования по изящному поведению и галантности. За честь станцевать рил с отмытой Охотницей сражались аж два эльфа. В итоге она закружилась в паре со своим одноклассником, а Светлые остались с носом. Одного, правда, тут же перехватила Милава.

Линара посмотрела на небо, проглядывающее из лиственного узора. Четыре высоких листани, соединенных между собой подвесными широкими мостками, укрывали танцующих от солнца. Что-то будет? Девушка задумчиво тронула струны лежащего на коленях риолона.

Рядом рухнула разгоряченная некромантка.

— А не пойти ли нам пообедать?

Лина рассеянно кивнула.

— Ну что ты спишь? — толкнула ее княжна.

— А? Да нет, просто что-то не хочется... ничего не хочется.

— Где-то что-то сдохло, — заметил Тилан, подкравшись сзади.

— И большое, — поддержал его брат, — ну не хочешь обедать, пойдем прогуляемся. Сад какой-нибудь обчистим?

— Чей сад? — без энтузиазма спросила ведьмочка, вслушиваясь в выплетаемую кем-то мелодию.

— Да хоть хозяйский!

— Поймает...

— Да занят этот... как его?

— Реаллан дель Дрошелл'Шенан, — вздохнула Лина.

— Ага, и даже если и поймает, то что сделает? — ехидно прищурилась княжна.

Тут же посыпались предложения:

— Отшлепает?

— Посадит на хлеб и воду?

— Накормит от души...

— Арбалетной стрелой в упор! — рыкнула разозленная девушка и встала. — Плохо у вас с фантазией! Пошли уж, что угодно будет лучше, чем выслушивать вашу ересь!

— А кто тут с похоронной физиономией сидел да вздыхал жалостливо, чисто призрак неупокоенный? — возмущенно фыркнула Мила.

— Ууу! — демонстративно взвыла Лина. Потом огляделась.

Эльфы, студенты, травка, деревья... Вот Охотничья банда за Даршем гоняется, демонстрируя заинтересованным Светлым приемы отлова зеленых болотных выхухолей, крайне ядовитых маго-измененых тварей с ценным мехом. На него сейчас в столице большой спрос. Все при деле...

— А Лис где?

— Кушает. Причем бесплатно.

— Не завидуй, он наверняка потом натурой будет расплачиваться, — закидывая на плечо футляр, посоветовала ведьмочка пускающему слюни Рилану.

Яблочки оказались такими сладкими, что захотелось лимончика. Или гранатового соуса. Или горчицы... с хреном — вторым национальным соусом Северных княжеств.

Время перевалило за полдень, а флейта все так же неутомимо наигрывала веселые мотивы, время от времени туда вплеталась звонкая золотая мелодия арфы.

Лина с сомнением посмотрела на узкую лесенку, ведущую наверх, и осталась внизу, под облюбованным ранее деревом. Поляна была пуста, и никто не пытался вовлечь ребят в круг танца. Некроманты проявили удивительную солидарность и расположились рядышком.

— Вы чего?

— А вдруг и нас там бесплатно накормят?

— Это аргумент...

Откуда-то сверху спрыгнул Лис, приземлился по-кошачьи и устало растянулся рядом на мягкой травке.

— Никогда не спорьте с дядюшкой Реалланом...

— Ага... — Лина усмехнулась, — натуральный обмен.

— Он меня досуха выжал, все магические кристаллы до отказа заполнил.

— Зачем ему твоя сила-то?

Квартерон только рукой махнул:

— Не знаю и знать не хочу... Сыграй лучше что-нибудь, а то уже оскомина во рту от этих напевов, — и он выразительно сплюнул.

— Не знаешь, а стоило бы задуматься, — тихо пробурчала девушка, — и вообще, чего тебе не нравится? Отличная музыка!

В этот момент раздалась особенно звонкая трель, и Милава поперхнулась.

— Да быть такого не может, что тебе это нравится!

— Почему это?

— А потому что я тебя знаю! Что происходит? С тобой и вообще!

— Какой актуальный вопрос, — вздохнула Лина. — Не знаю... — и решилась, отбрасывая сомнения в собственной адекватности, — сыграю! Но за последствия ответственности не понесу!

Пристроив на коленях риолон, выждала момент и когда на миг примолкла флейта, тронула струны. Инструмент отозвался недовольным взвизгом, но пальцы уверенно принялись выводить простую быструю мелодию. Стонущие порывы ветра, стремительный бег по узкой тропе, скрип колес, гул походных барабанов...

Милава узнала мотив торговой дорожной и, вспомнив слова, ловко вплела свой голос между аккордов.

Уходим за солнцем,

Уходим за ветром,

Пути и дороги...

Покоя нам нет.

Колеса фургонов стучат,

И мимо проходят,

Плывут вдоль дороги

Поля и озера, деревни и лица.

Зимою и летом кочуют фургоны,

От города к городу, едем, друзья.

Торговля и песни — вот спутники наши,

Такая нам доля дана.

Иного не надо, смотрите на небо,

Как птицы свободны,

Парим в поднебесье,

Нам воля к победе дана.

Закуйте нас в цепи,

Умрем за решеткой.

Поймите, прекрасна,

Дорога дорог без конца.

Уходим за солнцем,

Уходим за ветром,

Пути и дороги...

Покоя нам нет.

Едва замолкли последние такты, как флейта, выдав возмущенную трель, с новой силой принялась сооружать призрачный замок восхищения.

Интересно кто это играет? Впрочем, какая разница? Подогревая костерок азарта, Лина с новой силой взрезала полотно творящихся иллюзий. Она терзала струны, а некроманты драли глотки в попытке перепеть засевшего на помосте музыканта. Тот, отложив флейту, взялся за арфу.

— Ты хоть понимаешь, о чем он поет?

— Она, — поправила Лина Рилана, — с трудом. Баллада о Светлом Элмаре, старье времен Темной империи.

Девушка в очередной раз пыталась настроить риолон... Неожиданно ее взяла злость. В конце концов, сколько можно? Любая музыка должна быть с душой и для души, а то, что пыталась сыграть она сама — никуда не годилось.