фанф по гп

— Ага, так будет намного лучше. Коморовски, ты танцевать умеешь?

— Умею, — пожал плечами Тадек, — вальс, полонез, мазурку.

— А менуэт случайно не умеешь? — не отставала Панси.

— З-зачем менуэт? — обалдел Тадеуш. — Мы будем на балу менуэт плясать?

— Марлезонский балет, — строго сказала Гермиона.

— Чего?

— Непорядок, Коморовски, — заявила Панси, — как же так? Полонез танцуешь, а менуэт — нет?

Девочки захихикали.

— Язвы! — с облегчением выдохнул Тадек. На какой-то миг ему и вправду показалось, что придется выделывать балетные па.

Сириус разобрался с образцами тканей, мадам Малкин достала измерительную ленту и работа закипела...

Северус Снейп стоял на могиле своего деда. Добротная гранитная плита, установленная за счет Министерства Обороны. Имя, даты рождения и смерти. Ухоженная могила. На ветру трепетали лепестки анютиных глазок.

С подачи Коморовски Снейп не выдержал и написал в военный комитет. Переписка заняла длительное время, но Северусу удалось проследить военную карьеру деда. Мерлин, Эдвард Снейп прошел всю войну. Он дрался с немецкими экспертами в небе Англии, в Африке. Сопровождал десанты. В том числе высадку в Нормандии. Участвовал в перевозке грузов для варшавских повстанцев. Умер в 1946. От ран.

Было странно, что Тобиас Снейп не упоминал о своем отце. Хотя, вероятно, что к тому времени, когда маленький Северус мог бы воспринять информацию о героическом деде, нормальным отношениям в семействе Снейп пришел конец. И Тобиасу уже было все равно, узнает ли его сын об Эдварде или нет.

А в той самой коробке нашелся помимо польского и Крест Виктории, и Крест "За выдающиеся летные заслуги", Африканская и Итальянская Звезды.

Снейп положил на могилу букет. Странно, но он выбрал белые и красные гвоздики...

В Хогвартс-экспрессе все разговоры крутились вокруг Турнира Трех Волшебников.

— Его отменили из-за того, что гибло слишком много участников, — рассказывала Гермиона.

— Ничего себе, — присвистнул Винс.

Грег покачал головой.

— Конечно, если сразишься с драконом или мантикорой, то слава гарантирована, — сказал он, — но я бы на такое не пошел.

— Драконы и мантикоры? — переспросил Тадек.

— Ну да! — поддержал беседу Драко. — Почти всегда одним из заданий Турнира было сразиться с чудовищем. И выбирали отнюдь не белочек с хомячками.

— Интересно, что придумают в этот раз? — спросила Милли.

— Правила должны были изменить, — сказала Гермиона, — двадцатый век на дворе.

— От них дождешься, — насмешливо сказала Панси. — Это же тотализатор. Там ставки на все — кто будет чемпионом школы, на виды состязаний, на травмы участников. И на смерть тоже. Огромные деньги.

Гермиона поморщилась.

— Можно подумать, что у магглов такого нет, — заметила Милли.

— Есть, конечно, — ответила Гермиона.

— А какие школы еще будут участвовать? — спросил Тадек.

— Шармбаттон и Дурмстранг, — ответил Драко. — Я мог бы и в Дурмстранге учиться, это мама настояла на Хогвартсе.

Появилась тележка со сладостями...

Новых преподавателей за столом в Большом Зале не наблюдалось.

— Интересно, кто же будет преподавать ЗОТИ? — спросил Драко.

— Кстати, — вспомнила Панси, — а с Люпином что? Все-таки про всякую нежить он интересно рассказывал.

— Сириус предлагал ему жить у себя, — ответил Тадек, — но он отказался. У мистера Дойла есть знакомые, работающие в заповеднике на острове Рам. Туда его и устроили на работу. Пока все довольны.

Дамблдор объявил об отмене квиддича в этом году и о проведении Турнира Трех Волшебников. Ученики, сперва недовольно загудевшие, заорали от восторга и зааплодировали.

— Посмотрите на стол грифов, — хихикнул Драко, — посмотрите на рыжих.

Близнецы Уизли, похоже возмущались больше всех тем, что участвовать в Турнире могли только те, кому уже исполнилось семнадцать лет. Гермиона что-то пыталась им сказать, но они только отмахивались.

— Вот кто готов ради денег и сомнительной славы свернуть себе шею, — с отвращением проговорила Панси.

Дамблдор снова встал и явно собирался объявить о начале пира, как вдруг с резким стуком распахнулись двери большого зала. Шум стих, как по мановению волшебной палочки. Гость, прихрамывая, двинулся к столу преподавателей.

— Аластор! — радостно воскликнул директор, спускаясь с возвышения и протягивая руки к визитеру.

— Только не говорите, что это новый учитель ЗОТИ, — прошептала Милли.

Словно в ответ на ее слова незнакомец отбросил капюшон мантии и повернулся к залу. Студенты хором выдохнули, а кое кто из первокурсников испуганно вскрикнул. И было из-за чего. Лицо незнакомца можно было сравнить с уродливой маской из потрескавшегося дерева. Словно некий неумелый мастер возненавидел свое творение и долго бил резцом, пытаясь его уничтожить. Кошмарные, уродливые шрамы покрывали каждый дюйм его кожи. Перекошенный рот казался еще одним рубцом, часть носа отсутствовала. Маленький черный глаз был практически не виден из-под нависшего века. Второй глаз перекрывала черная повязка, на которой крепился непрерывно вращающийся во все стороны волшебный глаз. От резкого движения полы мантии разошлись, и все могли увидеть уродливый протез, напоминающий куриную лапу, вместо одной ноги.

— Профессор Моуди будет в этом году вести у нас защиту от темных искусств, — широко улыбнулся Дамблдор.

Никто не хлопал. Впрочем, свеженазначенного профессора такие мелочи явно не волновали. Он спокойно прошел к оставленному для него месту, сел, достал из кармана мантии фляжку и отхлебнул из нее. Сидящий рядом Снейп демонстративно поморщился. Моуди неприязненно скользнул по нему взглядом.

Директор наконец объявил о начале пира.

— Этот Моуди бывший аврор, — сказал Винс.

— А почему бывший? Его отправили в отставку из-за ранений? — заинтересовался Тадек.

— Нет, — ответила всегда и все знающая Панси, — из-за злоупотребления властью. Он применял на допросах пыточные заклятья и поил всех, даже свидетелей, веритасерумом. Иногда силой. Говорят, больше половины тех, кто сейчас сидит в Азкабане, отправил туда он.

Тадек поежился. Сириус Блэк просидел в кошмарной тюрьме без суда и следствия двенадцать лет. Сколько в Азкабане еще таких Сириусов? От этой мысли даже есть расхотелось.

Наконец ужин закончился. Студенты отправились в свои гостиные.

Декан Слизерина задержался после обычного приветствия и напутствия. Он обвел своих подопечных тяжелым взглядом.

— И последнее на сегодня, — сказал он, — у профессора Моуди в свое время были разногласия с родителями многих из вас. Это жестокий и злопамятный человек. Будьте с ним предельно осторожны.

— Да, сэр, — тихо ответили слизеринцы.

Снейп еще раз оглядел гостиную, заметил Тадека с сумкой и кивнул ему.

— Пойдемте, Коморовски. Остальным спокойной ночи!

— Спокойной ночи, сэр!

В гостиной Мастера Зелий Тадек быстро отнес Нагини в Тайную Комнату.

— Что-нибудь еще, Коморовски? — устало спросил Снейп, когда мальчик вместо того, чтобы уйти, остановился перед ним.

— Извините, что отнимаю ваше время, сэр, — тихо сказал Тадеуш, — но я хотел с вами проконсультироваться.

— Очередной проект? — спросил Снейп, указывая жестом на кресло, стоящее у камина, и располагаясь в кресле на против.

Тадеуш покачал головой. Он сел в кресло, тяжело вздохнул и взглянул в глаза своего декана.

— Простите, сэр, — снова извинился он, — бабушка считает, что лучше посоветоваться с вами. Я тоже так считаю. Дело в том, что мне сняться странные сны.

— Сны? — вопросительно приподнял бровь профессор.

Тадек кивнул.

— И что же вам снится, Коморовски?

— Это сложно объяснить, профессор. Голос в темноте. Только голос.

— И что же говорит этот голос? — спросил Снейп.

Тадеуш чуть нахмурился, пытаясь вспомнит максимально точно.

— Он говорит, сэр, что мы с ним связаны. И что только я могу ему помочь. Он просит о помощи.

Снейп с интересом смотрел на мальчика.

— И как часто вам сниться этот сон?

— Последнее время часто. Раз в неделю.

Снейп задумался. Повторяющиеся сны — это было серьезно. Не помешала бы консультация специалиста, но в Хогвартсе такого не было. Не считать же специалисткой Трелони. К тому же она сразу же рванула бы к Дамблдору, тот последнее время усиленно интересовался Коморовски. А этого Мастеру Зелий не хотелось. Директорский интерес часто заканчивался для студентов плачевно.

— Давайте сделаем так, — предложил Снейп, — если вам еще раз приснится этот сон, вы постараетесь максимально точно запомнить его. А потом придете ко мне.

— Хорошо, сэр, — с видимым облегчением проговорил Тадеуш. — Доброй ночи, сэр!

— Доброй ночи.

Урок ЗОТИ по старой, но недоброй традиции проходил совместно у Слизерина и Гриффиндора. Студенты заняли свои места и стали ждать преподавателя. Точно с ударом колокола, оповещающего о начале урока, дверь резко распахнулась. Бывший аврор прохромал через весь класс. Достал журнал и стал проводить перекличку. При этом его обычный глаз скользил по строчкам, а волшебный вращался во все стороны, разглядывая учеников. Наконец он захлопнул журнал и обвел класс тяжелым взглядом.

— Учебники можете убрать, — сказал он, — они вам не понадобятся.

Студенты послушно убрали книги в сумки.

— Ваш прошлогодний учитель оставил мне свои записи по всем урокам, — продолжил Моуди, — вы не плохо справились с простейшими заклинаниями. И разобрались с разными темными тварями. В Министерстве считают, что вам еще рано сталкиваться с настоящим темным колдовством. Но мы с директором Дамблдором считаем иначе.

По классу пронесся шорох, ученики удивленно и испуганно переглядывались.

— Не думаете ли вы, детишки, что темный маг будет предупреждать вас, прежде чем нападет, — продолжал профессор, — или что он постесняется применить к вам темные проклятия, только потому, что вы еще малы?

Студенты замерли.

— Итак, что вы слышали о Непростительных заклинаниях? — спросил учитель.

Некоторые студенты поежились и отвели глаза. Поднялось несколько рук. Неожиданно для всех руку поднял Рон Уизли. Его и спросили.

— Империо, — ответил он, — мой отец говорил, что многие сторонники Того-Кого-Нельзя-Называть сумели уйти от ответственности. Они говорили, что были под Империо.

Моуди неожиданно улыбнулся. Студентов от этого зрелища передернуло.

— Ты прав, парень, — сказал бывший аврор, — слишком многим удалось отмазаться. Десять баллов Гриффиндору.

Уизли в упор посмотрел на Драко и с важным видом сел на свое место.

Профессор Моуди выставил на демонстрационный стол банку с тремя большими пауками. Некоторые девочки поморщились. Уизли моментально утратил свой важный вид, весь сжался и побледнел.

Моуди достал одного паука из банки и увеличил его заклинанием. Потом направил на него волшебную палочку и четко проговорил:

— Империо!

Паук послушно кувыркался, делал сальто, потом встал на две лапки и отбил чечетку. Кое-кто из учеников засмеялся. Моуди снова обвел класс тяжелым взглядом, и все замерли.

— Смешно? — спросил он. — А если я наложу это заклинание на вас? Или прикажу пауку заползти к вам в глотку?

Дети поежились. Профессор уменьшил несчастное насекомое и бросил его в пустую банку.

— Следующее заклинание. Кто знает?

Руку нерешительно подняла только Гермиона. Хотя знали многие.

— Ты, — Моуди ткнул волшебной палочкой в сторону бледного Невилла, — отвечай.

Невилл нервно сглотнул.

— Круцио, — тихо ответил он.

— Тебе ли не знать, — кивнул учитель. — Еще десять баллов Гриффиндору.

Он достал из банки следующего паука, точно так же увеличил его и наложил заклинание. Это было омерзительное зрелище. Если бы несчастное насекомое могло кричать...

— Сэр! Прекратите! Как вы можете! Невилл...

Это кричала Гермиона. Несчастный Невилл медленно сползал на пол. Его подхватили, кто-то бросился к двери, собираясь позвать мадам Помфри.

— Сидеть! — рявкнул Моуди.

— Как вы можете, сэр! — потрясенно повторила Гермиона.

— Упивающиеся Смертью с вами церемонится не будут, — процедил Моуди.

— Похоже, что вы сами упиваетесь этой мерзостью, — послышался голос с задней парты.

Моуди побагровел.

— Чтоооо?! Кто это сказал?

Все обернулись. Тадеуш встал.

— Тадеуш Ян Коморовски, Слизерин.

Некоторое время профессор буквально испепелял взглядом студента. Но Тадеуш глаз не отвел. Если честно, то мальчику было очень страшно смотреть в волшебный глаз, но он держался. Как герои Вестерплатте под дулами тяжелых пушек линкора "Шлезвиг-Голштейн".

Остальные даже перестали дышать.

— Кто еще так считает? — злобно спросил Моуди.

Первыми встали Гермиона, Драко, Панси, Миллисент, Винс, Грег, оклемавшийся Невилл... За ними последовали остальные. Сперва слизеринцы, потом и гриффиндорцы. Сидеть остался только Уизли. Моуди был в бешенстве.

— Сопляки! Да я вас.. в порошок сотру! Вы у меня языками пол мыть будете!

— Это не допустимая мера! Вы не имеете права..., — вскинулась Гермиона.

— Молчать, девчонка!

— Я сегодня же информирую Попечительский Совет о случившемся, — четко проговорил Драко.

Бешено вращающийся глаз уперся в Малфоя-младшего. И тут случилось чудовищное. Моуди направил волшебную палочку на Драко. Через мгновение на парте сидел испуганный белый хорек. Профессор раз за разом взмахивал палочкой, а несчастное животное подлетало вверх и со всей силой ударялось об пол.

— Нет! — закричала Гермиона.

Класс замер. Истерически захохотал Уизли.

— Экспеллиармус! Ступефай! Петрификус Тоталус! Инкарцеро!

Оглушенный, обезоруженный, обездвиженный и связанный Моуди рухнул на пол.

Панси подхватила на руки превращенного Драко и бросилась в Больничное Крыло. Винс бросился к декану, Грег — в совятню.

Так закончился первый урок ЗОТИ у четвертого курса факультетов Слизерин и Гриффиндор школы чародейства и волшебства Хогвартс...

Разбор полетов, устроенный Малфоем-старшим Дамблдору вошел в анналы Хогвартса. Во время инцидента директор в школе отсутствовал. А шокированной произошедшим МакГоннагал Снейп деликатно намекнул, что лучше не расколдовывать взбешенного Моуди до прибытия вызванных авроров. В экстренном порядке собрался Попечительский Совет. Авроры проверяли палочки студентов и брали у них показания. Как оказалось, учителя приложили Крэбб и Гойл — Ступефаем, Грейнджер и Лонгботтом — Экспеллиармусом, Паркинсон, Булстроуд и Финнеган — Петрификусом Тоталусом, а Коморовски — Инкарцеро. Прибыл сам министр Корнелиус Фадж. Вызвали родителей. Учительская была мала для такого количества народу, поэтому все расположились в Большом Зале.

— Отвратительное и крайне прискорбное происшествие, — тяжело вздохнул Фадж.

— Никто из студентов не использовал темную магию, — отчитался старший группы авроров, — они всего лишь разоружили Моуди и обездвижили его. Ничего незаконного.

— Речь идет о нападении на учителя, — проговорил Дамблдор.

— Дети имели право защищаться, — отрезал Гойл-старший, — на их глазах один студент был доведен до обморока, и учитель не позволил позвать колдомедика. А затем произошло нападение, прошу заметить, ничем не спровоцированное, на другого студента. Надеюсь, что здоровью мистера Малфоя не был нанесен ущерб.