Император поневоле

-Здравствуйте, я хотел бы снять у вас номер на десять дней.

-Будьте добры подождать одну минутку, я сейчас гляну, какие у нас есть свободные номера. — Предупредительно попросил он и, покопавшись в компьютере, обратился к клиенту:

-На данный момент, я могу предложить только президентский номер, остальные заранее забронированы нашими постоянными клиентами.

-Президентский, так президентский. — Легко согласился Бобер, боясь себе даже представить в какую копеечку ему обойдется пребывание в столице.

Перечислив деньги за все десять дней, молодой человек взял ключи и в сопровождении метрдотеля поднялся на лифте в пентхаус и, войдя в услужливо открытую дверь, оглядев свои апартаменты, с большим трудом смог удержать в возглас удивления и на это были веские основания. Президентский номер на крыше был настоящим произведением искусства с настоящей антикварной мебелью и картинами старых мастеров. Оглядев все это великолепие, Бобер обернулся к метрдотелю смиренно ожидающего своих чаевых и, отдав полагающуюся сумму, пошел на экскурсию по своему собственному номеру.

Гостиничный номер оказался выше всяческих похвал, особенно молодого человека впечатлил санузел с золотым унитазом и громадной ванной с гидромассажем, а также большой бассейн, наполненный натуральной морской водой. Помимо всей этой излишней роскоши были в номере и сугубо практические моменты, крайне необходимые для делового человека, например такие как, собственная база внепространственной связи человеческим мирам с безлимитным доступом, а также своя посадочная площадка с глайдером на котором могли приземлиться еще пять летательных аппаратов.

Завершив обход своего временного дома, Бобер первым делом принял контрастный душ и, выпив кофе, устроился за пультом связи и вышел в инфосеть. Найдя страницу государственной службы занятости, молодой человек заключил контракт на подбор персонала на свою ремонтную верфь и полностью оплатил их перелет с выплатой подъемных на Бастион.

Завершив это дело, капитан запросил в сети информацию о пребывании Екатерины Борн и был несказанно удивлен, тем обстоятельством, что эта особа оказалась в Санкт-Петербурге, где давала серию своих концертов, пользующихся просто сумасшедшей популярностью.

Подумав некоторое время, Бобер открыл её личную страничку в социальной сети и отправил ей на почту запрос о необходимости личной встречи для разрешения возникших осложнений, возникших в результате эксплуатации его имени в PR-компании, организованной ее продюсером и только после этого вызвал на связь генерала Гудзу:

-Здравствуй сынок, — с всепрощающей отцовской улыбкой произнес Дикий Вепрь, — ты почему сразу после прибытия в столицу меня не вызвал?

-Сначала хотел в гостинице поселиться, а затем с вами связаться.

-Ну, и как, поселился?

-Константин Георгиевич, не надо меня за дурака держать, вы ведь прекрасно знаете, где, я нахожусь на данный момент. — Ехидно ответил Бобер, не принимая навязываемой игры его куратором.

-Знаю. — Со вздохом ответил он. — Хорошо живешь парень, поселился в президентском номере одной из самых лучших гостиниц столицы, сутки пребывания в которой обходиться семь тысяч рублей.

Ужаснувшись про себя озвученной цифре, молодой человек, не меняя своего выражения лица, высказал свои соображения:

-Послушайте, если бы не ваше настойчивое желание прекратить шумиху в прессе, я бы вообще поселился где-нибудь в районе космодрома в недорогом гостевом доме, но в данном случае мне надо будет соответствовать уровню эстрадной звезды, в противном случае, еще больший скандал будет обеспечен.

-В который раз убеждаюсь в твоей профессиональной пригодности в роли разведчика, — с ухмылкой прокомментировал генерал, — поэтому твои затраты на представительские расходы в полном объеме компенсирует Служба Государственной Безопасности.

-Это было бы очень кстати, так как мне еще базу доделать надо, а это как вы сами понимаете, немалых денег стоит.

-Молодец, хвалю. — Ободряюще произнес Константин Георгиевич и огладив свою стриженную голову, деловито заговорил:

-Принято решение оказать тебе посильную помощь в строительстве полноценного ремонтного дока с бюджетом в размере десяти миллионов рублей, поэтому через три дня на твой Бастион выйдет тяжелый транспортник со всем необходимым для этого.

-Вот за это огромное спасибо! — Не скрывая своей радости, воскликнул капитан, в полной мере ощущая, как тяжкий груз ответственности становиться значительно легче.

-Это не тебе лично, а для ВКС. — остудил генерал, возрадовавшегося было молодого человека. — В этом секторе космоса нашему флоту в дальнейшей перспективе может понадобиться полноценная операционная база.

-Подождите, но это может помешать налаживанию прямых контактов с пиратами и мафиозным руководством с Волчьей.

-Не беспокойся, мы это прекрасно понимаем и на данном этапе делать этого совершенно точно не собираемся. — Заверил Дикий Вепрь, забеспокоившегося капитана.

— Спасибо, мне так будет куда как спокойней развивать планету и налаживать торговлю оружием. Так куда проще в доверие втереться.

-Ладно, Бобер, давай скоренько разрешай проблему с певичкой и дуй обратно на свою планету, тебя там ожидает очень много дел.

Попрощавшись с куратором, капитан отключил базу внепространственной связи и, сняв махровый халат, с разбегу нырнул в бассейн, где с большим удовольствием проплавал более двух часов, после чего, отправился в спальню и завалился на необъятную кровать, на которой смело можно было маршировать целому отделению солдат в полной боевой экипировке.

Проснувшись на следующее утро, молодой человек сделал утреннюю зарядку и, потренировавшись в тренажерном зале, вызвал в свой номер парикмахера и портного, после чего заказал себе в номер завтрак.

К обеду приведя себя в порядок и, заказав еще несколько популярных в этом сезоне костюмов ручной работы итальянской фирмы Ermenegildo Zegna, Бобер решил посетить ресторан. Полистав рекламный буклет, молодой человек, нашел подходящее заведение и сев в глайдер, отправился в салон-ресторан 'Арт-буфет' в котором любили проводить время столичные артисты и художники, а также всякий околобогемный планктон, пытающийся присосаться к чужой славе и популярности, сделав себе имя и деньги за чужой счет.

Некоторое время, полюбовавшись на прекрасный город с высоты птичьего полета, капитан припарковал свой глайдер в районе Синего моста со стороны набережной реки Мойки. Покинув салон, молодой человек хотел было расплатиться, но на табло загорелась надпись 'оплачено'. Равнодушно пожав плечами, Бобер покинул парковочный комплекс, предназначенный для туристов посещающих Исаакиевскую площадь и, неторопливой походкой вышел на Большую Морскую улицу и пошел в сторону Гороховой. Шагая неспешной походкой никуда неспешащего человека, Бобер с интересом разглядывал одну из самых фешенебельных улиц, берущую свое начало от Дворцовой площади до пересечения Мойки и Крюкова канала.

Вот так капитан и дошел до нужного адреса, спустившись в желтый зал ресторана, столь характерный для старинных зданий и с комфортом разместился недалеко от антикварного пианино, и взял в руки меню. Внимательно вчитавшись в его содержимое, Бобер поднял свой взгляд на услужливо замершего рядом с ним официанта и произнес:

-Вот, что любезнейший, подайте мне на первое похлебку из лосося с креветками, а на второе котлеты из щуки фаршированные зеленым маслом.

-Какой гарнир предпочитаете? — Задал уточняющий вопрос официант, записывая заказ в небольшой блокнот.

-Пусть будет молодой картофель со сливочным маслом и зеленью с грибным салатом, — ответил молодой человек, продолжая вчитываться в меню, — да и не забудьте грамм сто пятьдесят водочки 'Царской золотой'.

-Больше ничего заказать не желаете?

-Пока нет.

-Хорошо, ваш заказ будет подан через десять минут. — Ответил официант и, захлопнув блокнот, удалился, оставив клиента наслаждаться окружающей обстановкой.

Оставшись в одиночестве, капитан с интересом присмотрелся к немногочисленным посетителям, забредшим сюда в столь неурочный час и, глубоко задумался. По всему выходило, он явился сюда не совсем вовремя, так как основное время богемной тусовки приходилось на вечер и ночь, а он отвыкший от столичного ритма жизни пришел сюда днем. Мысленно махнув на свою ошибку, Бобер еще раз окинул всех присутствующих и заметил, как один из посетителей очень уж пристально смотрит на него, даже не пытаясь скрыть своего нездорового интереса к его персоне. Чуть улыбнувшись, капитан, демонстративно приветливо помахал слишком любопытному мужчине и, отвернувшись от него, стал рассматривать интерьер желтого зала.

-Извините, я вам не помешаю? — Раздался сбоку совершенно неожиданный вопрос, произнесенный хрипловатым лирико-драматическим баритоном.

Удивленно обернувшись, Бобер увидел все того же мужчину средних лет, демонстративно выражавшего свою заинтересованность его персоной и подумав пару мгновений, решил выяснить в чем причина такого вызывающего интереса к его персоне и произнес:

-Пожалуйста, присаживайтесь, я никаких возражений не имею, да и в приятной компании отобедать будет куда как приятнее.

-Позвольте представиться, свободный художник Валерий Чижик собственной персоной! — С пафосом произнес он, надеясь произвести впечатление на более молодого собеседника и, присел напротив него, искренне ожидая услышать очередные комплименты в свой адрес но, не дождавшись, с недоумением посмотрел в глаза молодого человека и вкрадчиво поинтересовался:

-Вы, что меня не знаете?

-А, что должен? — Вопросом на вопрос, ответил Бобер, действительно не зная, кто напросился к нему за стол.

-Интересно, из какой же дыры вас в этот приют для творческих людей занесло?

-Простите, как вас по отчеству? — Не приняв навязываемого тона, задал свой вопрос капитан, внимательно изучая реакцию пациента.

-Батюшку звали Александром.

-А мое имя Павел по фамилии Бобров, и вы Валерий Александрович, мне совершенно незнакомы и к вашему сведению, я в Питере прожил более пяти лет.

-Это крайне прискорбно, молодой человек и говорит об отсутствии у вас должного интереса к настоящей поэзии принадлежащей кисти наиболее талантливой части либеральной интеллигенции славного города Санкт-Петербурга. — Вальяжно произнес мужчина, наставительно тыкая указательным пальцем на молодого человека, с неприлично отросшим ногтем, из-под которого была видна грязь.

-Знаете, господин Чижик, я поэзию с удовольствием почитываю, особенно классическую, но будьте так добры, не упоминайте в моем присутствии либеральную интеллигенцию. — Жестко отреагировал капитан на замечание сидящего напротив него субъекта и, помолчав пару мгновений, поинтересовался:

-Позвольте полюбопытствовать, как соотносятся настоящая поэзия с кистью художника, если поэты пишут свои стихи пером?

-Да, вы сударь самая настоящая неотесанная деревенщина и совершенно ничего не понимаете в творческой аллегории! — Задетым за живое, воскликнул Валерий Александрович, точно раненый зверь, отчего эхо его голоса было отражено самым причудливым образом от расставленной на столах хрустальной посуды.

Внимательно смотря на багровеющего Чижика, капитан стал свидетелем трансформации человеческого лица, с которого медленно сползала маска интеллигентного человека, а на ее место приходило нечто пугающе безумное и скрытое до сей поры маской благообразности. Определенно, проявляющаяся мерзкая рожа была истинным лицом собеседника, умело скрывающего свою настоящую сущность от всех окружающих и до глубины души ненавидящая всех тех, кто позволяет себе быть несогласным с ее мнением, называя их тупыми чернопузиками.

-Господин Чижик, не стоит мне демонстрировать истинное лицо российского либерала, я его и так прекрасно знаю, и поверьте мне на слово, это лицо не нравиться не только мне, но и абсолютному большинству граждан этой страны. — Высказался капитан, с ироничной улыбкой поглядывая на Валерия Александровича.

-Ах ты, щенок! — Завопил он, и попытался замахнуться на молодого человека своей дряблой рукой.

Окончательно поняв, кто перед ним сидит, Бобер, подобрав под столом правую ногу и, молниеносно нанес довольно сильный удар по берцовой кости. Схватив Валерия Александровича за руку и, крепко прижав её к столу, тихо прошипел:

-Только попробуй заорать, я тебе все зубы вышибу, ты меня понял уродец?

Именно в этот момент с лицом около богемной перхоти вновь стали происходить стремительные изменения. Безумная мерзкая морда взяв себя в руки, натянула на себя маску интеллигентности и, напустив на себя саму невинность растоптанную грубым солдафоном, проблеяла голосом какого-нибудь святого:

-Фу, какой вы грубый и неотесанный мужлан!

Посмеявшись про себя, Бобер с крайней степенью брезгливости откинул от себя руку Чижика и достаточно громко, чтобы услышали все немногочисленные посетители столь почтенного заведения, произнес:

-Запомни хорошенько мои слова, если ты еще раз появишься на моем горизонте, я тебе обязательно яйца оторву. Ты меня понял?

Испуганно закивав, Чижик поднялся, но в его глазах разгоралась плохо скрываемая ненависть к тому человеку, который в один момент разглядел его истинную сущность и вытянул ее на публичное обозрение, свидетелями которого были несколько весьма влиятельных персон в художественных кругах. Именно это стало основной причиной мгновенно возникшей ненависти в этом человеке, а не те грубые слова, которые он адресовал в его адрес и прощать своего публичного унижения Валерий Александрович не хотел. Наоборот, он со всей страстью своей безумной души возжелал мести, но сейчас для этого было не время и не место. Как говориться, месть это, то блюдо, которое нужно подавать холодным, поэтому господин Чижик гордо закинув вверх подбородок, направился к выходу сопровождаемый многочисленными насмешливыми взглядами. Видимо понимая это, убежденный российский либерал воображающей себя умом, честью и совестью эпохи ускорил свой шаг но, не выдержав темпа из-за своего хилого здоровья, замедлил его у самой лестнице и, встав одной ногой на первую ступеньку, нечаянно поскользнулся и карикатурно рухнул на спину. Совершенно неожиданно люди не сдержав своих эмоций, вскочили со своих мест и дружно расхохотались, среди которых большую часть составляли молодые и чуть постарше женщины.

Вскочив с мраморного пола, Чижик затравленно оглядел весь зал и, натолкнувшись на всеобщее презрение, грубо выругался и, погрозив всем своим дистрофическим кулачком, опрометью бросился на выход.

Проводив взглядом деятеля, Бобер случайно перевел свой взгляд на присутствующих здесь посетителей в глазах явно положительные эмоции в его адрес, и варьировались они от одобрительных в глазах мужчин и до восхищения в глазах некоторых женщин. В полной мере ощутив на себе всеобщее внимание, капитан поднял меню и попытался таким несколько неуклюжим способом скрыться от посторонних взглядов, и про себя произнес:

-Как пить дать, будет большой скандал, растиражированный вездесущими журналистами на всю страну и, что теперь прикажете мне делать?!