| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Расстроенные матросы пароходика — все, как один похожие, с глуповатыми выражениями лиц, в полосатых тельняшках и коротких шортах со шлепанцами, зачехляли громадные пушки. Капитан Филя Волдырь, гроза всех морей и океанов семнадцатого столетия, очень радовался сейчас, что лишь недавно распорядился приготовиться к бою — сэкономил кучу боеприпасов. Его подчиненные так не думали — "им бы только пальнуть разок, — не раз ворчал старый флибустьер".
Дети с интересом рассматривали боевые орудия корабля, ведь среди них, кроме обычных пушек, литых бомбард и мортир, было несколько занятных моделей. Например, тонкая прозрачная трубка, исполненная, кажется из стекла и заполненная розовыми шариками — что это такое? Или длинное коричневое щупальце, что произрастало прямо из палубы — все в пупырышках и с широким пульсирующим раструбом на конце. И чем бы оно могло стрелять?
— Вы, почему не на занятиях? — вдруг кто-то заскрипел тошнотворным старческим голосом.
Ростик обернулся, испуганно попятившись и выпуская из рук мелкого Короля, который незаметно как-то залез мальчику на колени. Пожиратель крыс забился в испуге, слепо завертевшись на одном месте, словно маленький щенок, что хочет поймать себя за хвост.
Над ними, растолкав зевак, высилась тощая тетка в длинном платье мышиного цвета и накидке, как в девятнадцатом столетии. В руках тетушка держала увесистую книжку, из-под страниц которой слышалось слабое урчание. Лицо женщины можно было бы назвать молодым, если бы не странная козлиная борода, ниспадавшая прямо от нижней губы, не сморщенное личико и не старомодная челка на волос на лбу. Остальные "прелести" незнакомки прятались за серым же платком, что широким покрывалом окружал ее щеки, затылок и большую часть головы.
"Козлевична", как охарактеризовал ее Гувич, неодобрительно посмотрела на школьника поверх квадратных очков с деревянными дужками. При этом она совершенно по-козьи наклонила голову — казалось, сейчас вообще опустится на четвереньки и начнет пощипывать несуществующую травку.
— Ме-еладой че-еловек! — сухо обратилась к школьнику Варвара Предлоговна Длинноязык, старший преподаватель по филологии заклинаний, профессор и отличник по демонской педагогике. — Поче-ему я не-е вижу у вас в руках те-етрадь?
Ростик промолчал, но, посчитав, что так будет выглядеть более воспитанно, выпятил грудь и стал в струнку.
— Простите, — извинился он, даже не понимая о чем речь. — Но тетрадь мне еще не выдали, госпожа... — Когда надо, Гувич умел разговаривать с женщинами в возрасте — благо, бабушка научила. А бабушка у мальчика, ого, какова была — в прошлом активистка комсомольского движения, да еще и герой Советского Союза.
— Вы ве-едь студе-ент? — протянула учительница, продолжая сверлить Ростика взглядом.
— Идем отсюда, — шепнул Вальке на ухо Амур. — А не то и нас к работе запрягут.
Девочка кивнула — ей очень не понравилась эта сухая профессорша с урчащей книжкой.
— Стоять! — писклявым голосом взвизгнула госпожа Длинноязык. От яростного вскрика ее лицо внезапно изменилось — сквозь сморщенную кожу проглянули совершенно другие черты, словно бы в черепе у женщины жила кошмарная змея. Большая змеиная голова уставилась на вмиг побледневшую Астафьеву. Немигающие глаза с вертикальными зрачками на желтой радужной оболочке, казалось, заглядывают в самую глубину Валькиной души. Противная склизкая кожа серела за прозрачными костями человеческого черепа, из беззубого рта выглядывал красный раздвоенный язык.
— Я только водички захотела... — тоненько пискнула школьница, отступая на шаг назад. Ужас протек по ее венам, сковывая движения. Мучительно хотелось убежать, даже спрыгнуть, перешагнув через перила — вниз, в пугающую пучину Бездны Знаний. Казалось, этот змеиный взгляд приказывает: "Сделай это, бросайся — тебе не учиться здесь! И станет на одного Ангела поменьше!".
Именно осознание этого мысленного приказа не дало Вальке бежать. Она тряхнула смолянистыми волосами, опомнившись, и сняла ногу с бортика перил. При этом Астафьеву просто трясло от ужаса — она даже не помнила, когда успела подойти к краю палубы. Перепуганная девочка даже не ощущала, что Руклий перетрусил не меньше ее — при виде Варвары Предлоговны, он спрятался школьнице под широкий воротник форменного платья.
— Вы тоже-е бе-ез те-етради? — спросила профессор.
— Я... — Валька задохнулась от внезапного наплыва мерзости и злости на старую каргу. Ей захотелось, почему-то плюнуть госпоже Длинноязык прямо в очки, ударить, а потом еще и попинать это гадостное тощее тельце. Школьница даже прикрыла глаза — так стало приятно ей это видение.
— Вы получили вопрос, милочка, — менторским тоном заметила Варвара Предлоговна. — И мне-е не-е поняте-ен ваш отве-ет.
— Да что тут понимать?! — взвился вдруг Амурчик, преодолев свой страх. — Есть у нее личный учебник! Есть!
— Понятно, — с сожалением протянула обладательница козлиной бородки, пристально всматриваясь Руклию в пупок. Она, будто позабыв о своей будущей студентке, обратилась к Ростику. — А вас, ме-елодой че-еловек, понимаю, еще-е не-е одарили те-етрадью?
Гувич непонимающе повертел головой, не то отрицательно, не то в попытке найти кого-нибудь, кто бы заступился за него перед этой нехорошей женщиной. Но, к сожалению, в толпе всевозможных зевак не нашлось никого, кто бы смог противостоять профессору Длинноязык.
— Не одарили, — вздохнул мальчик, по-черному завидуя Вальке — вот же повезло ей! Даже к учебе подготовилась!
— Тогда иде-ем со мной, ме-елодой че-еловек, — обрадовалась Варвара Предлоговна. — В трюме-е э-этого корабля е-есть все-е для вас не-еобходимое-е!
Училка пошла вперед — гоблины и эльфы отступали перед ней, уступая дорогу. Даже Стопа Атланта, что выглянула пошевелить пальцами на свежем воздухе, поспешно ретировалась, не желая встречаться со светилом мистической филологии. Все очень боялись этой странной женщины. Ходили невнятные слухи, что Козяморда — так называли старушку за глаза, не что иное, как левая нога самой Смерти! Но, поскольку саму Госпожу Смерть Танатовну Наверняк не видел еще никто из ныне живущих, то этот вопрос до сих пор оставался открытым. Некоторые также рассказывали, что выдели Предлоговну на большом велике из костей, когда она при полной луне вылетала куда-то по делам. Но подобные вещи случались здесь сплошь да рядом, и обнаженной ведьме никто бы не удивился, пусть даже на костяном велосипеде.
— Куда они? — дрожащим от прошедшего испуга и легкого удивления голосом спросила Валька. — Зачем ему тетрадь? И у меня она откуда?
— Я твоя тетрадь, балда! — своим маленьким пухлым кулачком Амурчик легонько треснул Астафьеву по макушке. — Ой, прости! — сразу же извинился он. — У меня после стрессов такие нападки агрессии случаются — даже увеличиваться начинаю, раздуваюсь, как грелка, и в весе хорошенько прибавляю. А что поделать — гормоны...
К счастью, девочка простила ангелочку эту маленькую слабость. Ему даже не пришлось на пальцах объяснять о важности, например, мелатонина, или переизбытке адреналина в крови. Впрочем, школьница дурой не была, и некоторые умные словечки знала также.
— А как ты можешь тетрадью быть? — поинтересовалась она и подставила палец, куда и присел смущенный своей выходкой Амур. — И куда — ты не ответил, эта выдра забрала моего... — тут она ахнула и зажала рот руками — Руклий вспорхнул и повис у нее перед лицом. При этом умный "крылатик", как уже давно назвала его девочка, вполне естественно делал вид, что ничего не заметил и не услышал.
Валька же тем временем отчаянно краснела и ощущала это под своими вспотевшими ладонями. Ей было очень стыдно и глупо от того, что брякнула не подумав.
— Я, — важно заметил ангелок, надувая щеки и стараясь выглядеть крупнее, — Автономный Мнемонический (запоминающий — с греческого языка (прим. переводчика с древне-татарского) Универсальный Рекордер. АМУР сокращенно. Понятно? Мы, Амуры — усовершенствованные дети тех легендарных служителей Венеры, богини любви и счастья! Просто умнее, и стрелами швыряемся пореже. Хотя, я вижу, — не сдержался ехидный Руклий, — что тут и без арбалетного болта чувств...
Он умолк, заметив, что Астафьева покраснела еще больше, а ее карие глаза наполнились горькими слезками обиды.
— Ну, полно, — попробовал успокоить девочку Амур. — Подумаешь, влюбилась! Потом разлюбишь — это с возрастом проходит. Любовь — как болезнь, выпил — и пропало...
Крылатик, в тот же миг, переименованный в "падлючку неощипанную", отлетел от увесистого щелбана. Конечно, слабенькая девичья ручка не смогла бы нанести такой серьезный удар тонкими пальчиками, как бы это сделал, например, Геркулес Зефесович, или Азара Михасильевич, но Руклию хватило. Он кубарем покатился по воздуху, взмахивая крылышками и теряя перья. Дальше его подхватил разноцветный ветер и несколько раз подбросил над палубой.
Несмотря на то, что Амурчик не обиделся — ведь заслужил, он все же насупился и не сказал Вальке, что Ростик отправился выбирать себе демонский Гримуар. Также, если повезет, мальчику светила встреча с некоторыми учебными предметами и дисциплинами.
До прибытия к Академии осталось всего полчаса. Остров, называвшийся Бесконечным, уже нависал над пароходиком своими высокими скалами. Среди расселин стекали шумные потоки невероятно голубой воды — прямо как в сказке. Под облаками, что укутывали башенки Демонологического факультета, весело шныряли молодые валькирии, ведьмы, гарпии, а также парочка совсем юных дракончиков и хотдозавров. До пассажиров, что уже покинули каюты и высыпали на палубу, доносились уже веселые мелодии приветственного марша.
С берегов брызнули сотни фейерверков, как будто приглашая добавить ходу, и пришвартоваться побыстрее. Среди мерцающих звезд и фантастических фигур, что вырисовывались над разноцветными туманами Бездны Знаний, проглядывались также картины величайших событий мировой истории. Строились египетские пирамиды, войска Юлия Цезаря переходили Рубикон, убегали фашистские оккупанты из Сталинграда, рождались великие люди, в космос взлетала ракета Юрия Гагарина.
Над широкими трубами кораблика поднялись изумрудные дымки, превратившиеся в громадные кольца, едва капитан подал ответный сигнал.
Тут же с берега, где уже можно стало рассмотреть большой серебряный понтон, дали внушительный залп из, наверное, сотен тысяч орудий. Но вместо ядер и картечи на пароход посыпались яркие ленточки, леденцы, конфетти, и малюсенькие комочки теплого зефира.
Пассажиры радостно галдели, их поддерживала команда. Все хватали сладости, среди которых встречались даже мелкие шоколадки и мороженое, поздравляли друг друга, танцевали и пели. Словно не прибыли на Остров Академии в Бездне Знаний после короткого плавания, а слонялись в дальних странствиях много лет. Это была чистая правда — лишь дети да преподаватели спустились на пароходик сравнительно недавно. Остальные путешественники плыли в бесконечности уже не менее года, а кто и вовсе всю Вечность — они являлись Искателями Истины. А, как известно, Истину можно искать бесконечно.
Все это казалось очень знакомым Вальке, будто бы уже виденное раньше — в далеких детских грезах. "Жаль, — подумала девочка, — что Ростик не видит этой красоты".
Гувич же смотрел на совершенно другие вещи — тоже довольно занятные.
— Архидемонология, Заговаривание, Ядоварение, Убийвзглядывание, Членовредительство, Подписание Договоров, Ложьсочинительство, Правдоскрытельство, Хитромордия, Душеторговля, Политика, — читал он. — Да тут не менее чем три тысячи предметов! И как мне их выбирать? И при чем тут договоры и политика?
— Выбирать не-е надо, — тихий смешок Варвары Предлоговны, казалось, пробежал по нему мурашками. — Они сами в вас все-елятся. — Она опять хихикнула из полумрака. — А политика в вас, сомне-еваюсь, что приживе-ется — не-ет у вас э-этого самого дьявольского задатка...
Они стояли перед высокой каменной плитой, что пропадала далеко вверху, теряясь в черноте неожиданно большого трюма. Ужасно воняло гнилью и крысами. То тут, тот там, среди беспорядочно накиданных золотых слитков и драгоценностей, что неровным слоем покрывали пол, белели человеческие кости. В углу кто-то прозрачный тихонько завывал и позванивал цепями.
— А потом мы пойде-ем сдавать э-экзамены, — дружественно сообщила Козяморда. — Е-если Гримуар найде-ете...
"И где же я тут свой учебник отыщу? — печально подумал Ростик, всматриваясь в жуткую тьму".
Глава 8
(начинаются загадки)
Новая глава еще одной книги, что посвящается моему новорожденному сыну и моей жене!!! Мы уже его домой сегодня привезли!!!)))
Также посвящаем некой хорошей девушке на день рождения и хотим ей сказать: "Береги Азару смолоду, а не то он опять что-то проломает...")))
"Убийству — время, загадке — час"
Эркюль Пуаро
Паренек сделал лишь один шаг. И тут же какая-то невидимая сила легонько положила холодные пальцы ему на спину. Почувствовав, как ледяные пальцы ухватили его за шиворот, Ростик попробовал вырваться, но безуспешно. Сильнейший рывок бросил мальчика спиной вперед, развернув лицом к Варваре Предлоговне. Школьник завизжал, ну, совсем как маленькая девочка, что мышь увидела, когда его тело проделало длинный пируэт через темноту и хряпнулось на немалую груду какого-то хлама.
Гувич никак не мог забыть хищного лица преподавательницы — она плотоядно улыбалась ему вслед, словно отправляла не на поиски магической книги, а отдавала мальчика прямехонько в костлявые руки смерти. В то время Ростик еще не знал, что ладони у Смерти Танатовны Наверняк не оканчиваются пальцами-костями, как об этом в книжках разных пишут. Нет, у нее совершенно человеческие розовые пальчики, очень ласковые и нежные. Только вот могут превращаться в длинные кривые лезвия, что бьют прямо в сердце тому, кто попал уже в Книгу-Смертельного-Распорядка-на-День.
В груде мусора под школьником кто-то зашевелился, это заставило мальчика высоко подпрыгнуть, икнув от страха, и пуститься в бег. Отдалившись от подозрительной кучи, Ростик осмотрелся.
— И чего тут может быть страшного? — спросил он себя, потихоньку успокаиваясь. — Обычные подвал, или как там его — трюм. Крысы, плесень да кучи ненужностей — никаких монстров, или убийц из-за угла.
— Я бы так не сказал, — ответили пареньку очень приглушенным голосом, что был настолько низким, словно его владельцу кто-то бросил на спину тяжелый мешок. — Это не кучи ненужностей, а временное хранилище магически-мистических инструментов и всяческой утвари.
Из мрака послышались мелкие семенящие шажки, будто тонкие металлические спицы часто ударяются об металлический же пол. К одеревеневшему от страха Гувичу вышел розовый паук внушительных размеров. У него имелось толстое волосатое брюшко, что мерно покачивалось над длинными загнутыми лапами, короткое черное жало на головогруди (школьнику даже припомнилось, что на уроке биологии этот ядовитый отросток называли педипальпой), и широколобое человеческое лицо, что с интересом рассматривало школьника из-за копны длинных прямых волос. Все конечности, которыми создание чеканило по полу, оканчивались заостренными пиками из неизвестного материала, что поблескивал в темноте ровным рыжеватым цветом. Одежды, несмотря на цивилизованный вид, страшила не владел никакой одеждой, шляпу не носил, как мыши в животе Наукрота, и выглядел очень даже опасно.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
