| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты живой? — раздался вдруг задорный голосок над ухом паренька и толстые ручки намертво ухватили его за бока.
Гувич забился в истерике, стараясь высвободиться. Кто знает, что за страшное существо может оказаться обладателем этих пухленьких, но цепких пальчиков.
— Отпусти-те, — взмолился школьник. — Я больше не буду!
— Чего не буду? — мальчика развернули и он смог разглядеть толстое веснушчатое личико, обрамленное копной рыжих волос. — Летать отказываешься, или трепыхаться в моих сильных мужественных ручках?
— У, — неопределенно ответил Ростик.
— Понятно, — улыбнулся его спаситель. — Не хочешь, стало быть, чтобы тебя отпустили в долгое парение? Только быстро отвечай, а то у меня ракетные плюшки заканчиваются и мы не долго сможем так лететь.
— Не хочу, — выдавил Гувич, и они познакомились, пока немного поднимались из бездны.
Снизу за ними на бешеной скорости летел Ужас-из-Глубины, но не успевал, поскольку двигался не быстрее, чем километр в час. А вы попробуйте сами, дорогие, передвигаться быстрее, обладая десятью миллиардами тонн живого веса.
Чудовище обогнали какие-то зеленоватые молнии — они стремительно сокращали дистанцию между собой и Карлсвином. Ужас печально проводил их взглядом, размышляя над тем, что очень плохо быть таким толстым. Но лучше уж таким здесь плавать, чем слепо тыкаться среди туманов и преследовать врага по запаху.
— Ты сегодня мылся, я так понимаю, — услышал Ростик странный вопрос. — Первое сентября, все дела...
— Конечно, — подтвердил Гувич. — Как же это — не мыться? Меня бы всем классом засмеяли, если бы грязь на ушах налипла!
— Жаль, — вздохнул забавный человечек. — Наукроты идут по запаху мыла и дезодоранта, игнорируя пот и какашки.
— Кака что? — школьник не поверил своим ушам, не ожидая услышать подобных слов от доброго героя из книжки.
— Гэ, говорю, — криво ухмыльнулся Карлсвин, по матушке — Астридович. — Не чувствуют они поганый запах — только на хорошее летят, бузоверы.
— И что нам делать? — паренек испуганно смотрел, как черные тела все приближаются. Кривые клыки плотоядно щелкали в тонкогубых пастях, белесые глазенки щурились, ничего не видя, а длинные носики, словно у комаров, постоянно шевелились, чуя запах добычи. А снизу волосатых животов шевелились короткие скрюченные лапки — ими Наукроты быстренько загребали воздух, двигаясь рывками.
— Сражаться! — рыкнул человечек, и одним коротким движением закинул школьника себе на спину, где Ростик удобно уселся по-турецки скрестив ноги. Он облокотился на горячие цилиндры дюз и смотрел на преследователей.
Карлсвин Астридович выхватил из неведомо откуда взявшего кармана на животе большущий автомат.
— Пли! — скомандовал он не то себе, не то оружию, и нажал на курок.
— Реально, хозяин? — дуло автомата повернулось к человечку. Но не сделало ни единого выстрела.
— Срочно! — заорал Карлсвин и смешно задрыгал короткими ножками. При этом он затряс автоматом, ухватив приклад, словно кого-то за глотку. Беглецы закачались в тумане, сверкавшем сейчас трехцветной радугой, сквозь которую проглядывались едва заметные, словно нарисованные в воздухе личика. Они насмешливо кривлялись и строили носы. Мальчик не знал, а у Астридовича не имелось времени объяснить, что эти галлюцинации в Бездне Знаний — не что иное, как души погибших здесь учеников Академии. Когда-то мощные челюсти сомкнулись над этими беднягами и теперь бывшие мистические ученики радовались, ожидая скорое пополнение своих мертвых рядов.
— Ладно, — неохотно согласилось оружие, распрямляясь и разворачиваясь в сторону преследователей. — Тра-та-та! — флегматично сообщило оно, плюясь короткими огоньками.
К великому удивлению Ростика, автомат стрелял не пулями, а деревянными колышками. Эти щепочки на невероятной скорости врезались в туши Наукротов, причиняя немалый ущерб. Каждое чудище резко останавливалось, его лапки судорожно корчились и подгибались к пузику, когда кусочек древесины попадал в лоб, или чувствительный нос. Первая очередь остановила сразу пять, или шесть бестий — больше ничего невозможно было рассмотреть, поскольку цветастые дымки тут же поглощали раненых. Остальные Наукроты разъяренно взвыли, щелкая клыкастыми челюстями еще сильнее.
— Осина — лучший выход из любой ситуации, — приговаривал Карлсвин, передергивая затвор, и маленьким кулачком колошматил своего боевого друга по прикладу. — Жаль, что серебряный лук дома оставил — вот они бы у меня узнали.
Что бы узнали твари, Гувич не успел понять — внезапно автомат оглушительно чихнул, затихая. Агрегат перестал исторгать выстрелы, и вновь обратился к толстяку.
— Патронов нет! Не надо было перед девушками на пароходе выделываться, какой ты снайпер недоде...
Оружие не успело договорить, потому что раскрасневшийся от ярости человечек бросил его в рожу ближайшего преследователя. Наукрот хмыкнул, перекусывая бедное орудие войны пополам, и невозмутимо раззявил необъятную пасть. Он проглотил беглецов!
Мальчик в ужасе сжался — перед его глазами приоткрылась розоватая темнота вонючей глотки. Воняло, почему-то "Туалетным утенком"(1) и еще чем-то из разряда приятных дезинфицирующих средств.
— Вот почему они только на помытых нападают, — дрожа от страха, прошептал Ростислав. — Они гигиену любят и микробов боятся.
— Спокойствие, и только спокойствие, — поучительно приговаривал Астридович, роясь в своем карманчике штанов. Видимо, он не расслышал слов мальчика и считал, что тот просто обезумел от ужаса. — Сейчас мы уродца огнем жечь будем.
Тем временем Наукрот языком поддел человечка под пузо и отправил свои жертвы поглубже в пасть. Оба — мальчик и Карлсвин заорали, один — от того, что видит проплывающее над собой холмистое небо, другой — от воинствующего задора.
— Смерть тварюге! — бесновался Астридович, извлекая, наконец, из кармана маленькую зажигалку.
— Ты этим собираешься сражаться?! — вскрикнул паренек, изо всех сил вжимаясь в раскаленную поверхность дюз человечка.
— Да! — толстячок гордо тряхнул рыжей гривой, устремляя кулак с зажатой в ней зажигалкой вперед и летя к горлу Наукрота. — То есть, нет, — печально выдавил он, когда ревущие дюзы умолкли, отплевываясь от остатков огня. — Плюшки кончились.
Бедные школьник и книжный герой с воплем ужаса хлопнулись в горло страшилища.
— Я ему язычок за небом поджечь хотел, — охнул Карлсвин, дурацки пялясь на Гувича округлившимися глазами и в позе Статуи Свободы продолжая сжимать зажигалку. — Они взрывоопасные.
Наукрот сглотнул, в его желудке требовательно заурчало.
Внезапно сверху донесся звук хлюпающего удара. Будто что-то твердое вонзилось в податливую плоть. Череп монстра треснул пополам — в него попало огненное копье предводительницы валькирий.
— Мы идем к вам, держитесь! — крикнула девушка по имени Рилана Неописуемая.
Она миновала своего командира и первой бросилась в открытую рану. Туманы окрасились алой кровью, а личика погибших в Бездне учеников радостно оскалились — будет представление. Наукрот сложил лапки и без сил повис в пустоте.
Но Ростик с Астридовичем не видели этого — они безвозвратно падали в разверзнутую глотку умирающего монстра.
___________________________________
1) Обращение к рекламодателям: если кто заплатит больше, напишу, что воняло Доместосом, Рексоной, или любым другим подобным средством гигиены!
___________________________________
Глава 6
(о том, что спасение приходит иногда совершенно внезапно)
"Необязательно звать на помощь, если на тебя из-за
угла внезапно набросилась красивая женщина..."
Джакомо Казанова
— Интересно, — задумчиво спросила Валька, — что там происходит?
— Понятия не имею, — пожал миниатюрными плечиками Руклий. — Наверное, схарчили уже того неудачника, да с его ракетным спасителем! — Он взмахнул крылышками и взлетел над перилами палубы, заливаясь веселым хохотом. — Ой, не могу, а-ха-ха!
— Ты чего? — удивилась Астафьева, поднимая голову и наблюдая за трепыхающимся в воздухе Амуром.
Тот еще пару секунд посмеялся, похлопывая себя по животику, но внезапно успокоился, и вернулся к школьнице, усевшись на ее белоснежном воротнике. Руклий возмущенно цыкнул языком, и засеменил по плечу девочки поближе к ее лицу.
— Не поняла? — грустно спросил он, всматриваясь в глаза Вальки.
Та внимательно посмотрела на своего пузатенького знакомца, как на умалишенное дитя — с печалью и некоторой пренебрежительностью.
— Там внизу человек погиб, возможно, или даже двое! — сердито сказала она. — И что в этом смешного? Глупый смех! А я-то думала, что ангелочки бывают только добрыми! И куда меня забрали? В Академию на Ангельский факультет, или в школу злобных юмористов?
Астафьева обижено отвернулась в сторону другого плеча.
Некоторое время Амурчик помалкивал, только было слышно, как он неуверенно топчется по воротнику, что-то бормоча. Потом зашуршали крылья, и Руклий вновь появился в поле зрения девочки, которая напряженно всматривалась в разноцветные туманы Бездны.
— Ты, это, — буркнул пузатик. — Прости меня, дурака старого!
Валька опять повернулась к нему — на сей раз ушком. Амур опять перелетел туда, где морщились ее пухленькие губки.
— Ну, это, тут — вот какое дело, — пояснил он. — Есть понятие — "ракетоноситель" — ракетный носитель, в смысле...
— И чего? — не поняла девочка. — И над чем смеяться?
— Ну, дык... — Руклий опять спустился к ней поближе и смущенно шаркнул ножкой. — А я тут сказал "ракетный спаситель". Каламбур, понимаешь? Я...
— В последний раз я слышала такие шутки! — прервала его Валька. — Нет ничего веселого в человеческой смерти!
Амурчик пристыжено замолк и уселся на красных перилах. Его подрагивающие крылышки вовсю сигналили о раскаянии и сожалении, потому школьница нежно погладила его по светлой кудрявой головке и взяла обратно на руки.
— Если не ошибаюсь, — довольно сообщил Руклий, а по батюшке — Химерович, — То внизу сейчас разворачивается отличнейшее зрелище — сейчас монстров палить будут!
— Чего? — опять не поняла Валька. — Как это палить?
— Слушай! — встрепенулся Амур и показал маленьким пальчиком в клубящуюся многочисленными радугами глубину.
Оттуда доносилась громкая возня, какие-то шелесты, крики и звон оружия. Среди этих звуков отчетливо прорывался другой, самый пронзительный — хруст гигантских челюстей и жуткого заглатывания. Словно бы какое-то невообразимо большое существо за один присест сожрало двоих других — поменьше, но очень вкусных.
— Шухер! — вдруг перекрыл все звуки дружный визг доброго десятка женских голосов. —
Шухер, бухер — вас застали,
Вас поймали мы в тиски,
Наши копья засияли,
И стучаться молотки!
Шухер, бухер — преступленье
Раскусили ваше в раз,
Не сожрете наше племя —
И не победите нас!
Вдруг пение валькирий затихло — его буквально смел своим напором кошмарный рев громадных глоток.
— Палево! — заорали Наукроты. — Спалили нас! А-а-а-а-а-а! Убегаем, пока не поздно!
Из Бездны Знаний донесся дружный шорох сотен исполинских тел — бестии спешили скрыться в разноцветной тьме. Только парочка небольших тушек тошнотворно-зеленого цвета остались возле безжизненной громады, вокруг которой роились крылатые девушки.
— Во! — довольно хихикнул Руклий. — Видишь, что делает старинное заклинание Палива? Все умные страшилы поразбежались — лишь молодняк остался. Не знают, дурики, что сейчас произойти может!
— Фу! — Валька насупила носик. — Какие-то заклинания у вас тюремные, паливо, шмаливо... Не валькирии, прямо, а мальчишки в нашем районе, когда от сторожа в школьном саду убегают!
— Насчет Сторожа — это ты очень верно отметила, — серьезно сказал Амурчик. — Сейчас ка-ак Страж придет, да ка-ак наподдаст этим тварям!
Действительно — только стихли слова заклинания, что-то словно сдетонировало в туманах. Переливающиеся насыщенной палитрой цвета облака закружились в безумном танце, словно поднялся сильнейший ураган. Везде появились алые воронки гудящего воздуха — от них с беззвучным визгом улепетывали перепуганные личика погибших студентов. Даже бесконечность Бездны заволновалась, ее густые пласты колеблющегося воздуха медленно отступали от места, куда ударилось невидимое колдовство крылатых воительниц.
— Ого! — восхитилась Астафьева, наблюдая, как среди воронок набухает громадный цветок с угольно-черными лепестками на толстом оранжевом стебельке.
По величественному растению пробегали частые разряды электричества, что срывались с большой розовой тычинки в центре бутона, и растворялись среди пустоты. Молнии даже долетали до красного пароходика — у Вальки даже зашевелились волосы, а некоторые пассажиры, облаченные в металлические доспехи, ретировались по каютам.
— Омр, бубр, грррр! — отчетливо произнес кто-то за спиной девочки.
Он резко развернулась, испуганная странными словами.
Мимо нее на большой скорости пробежал большущий человечище, одетый в коричневую не то рясу, не то рубаху до пят. Он был невероятно широк в плечах, с небольшим животом, на котором трещала плотная ткань, и обладал длинными цепкими руками с мясистыми пальцами на ладонях. Здоровенные мускулы так и выпирали из-под одежды, казалось, что ими бугрятся даже босые пятки, покрытые золой. Ими мужчина весело хлопал по настилу на палубе.
Астафьевой понравилось симпатичное лицо незнакомца — она даже кокетливо поправила волосы.
— Здоров, Азара, — поприветствовал силача Амурчик, расплываясь в ехидной улыбке. — Осторожнее там, а то опять стенку проломишь!
Валька приветственно улыбнулась тоже — ей нравились вот такие серьезные парни, хотя, как и большинство девочек, она пренебрежительно хмыкала и как бы "не обращала внимания на глупых качков". Но этот обладатель широкого добродушного лица, на котором постоянно красовалась мрачная маска, буквально поразил школьницу. Тем более, что непонятного оттенка глаза около расплющенного, видимо, не раз ломаного носа — то светло-изумрудные, то карие, когда мужчина хмурился, светились искренней нежностью.
— Слышишь, Михасильевич? — когда Азара повернулся к нему, показывая длинный рубленый шрам от шеи и до лба на левой щеке. — За стенами следи!
— Плевать, — угрюмо буркнул этот спортсмен в монашеской рясе. — Кады ж мы стенок-то боялись, юг!...
Это он, развернувшись на ходу и стремясь спиной вперед, ударился в металлические перила парохода.
Металл прогнулся и треснул, разорвался от соприкосновения с могучим телом — будто бы не толстые поручни из покрашенного железа, а обычные тряпки из поролона.
— О! — восхищенно рыкнул Михасильевич, улетая вниз. Вслед за ним посыпались обломки стальной арматуры и добрый кусок отломанной палубы.
— Куда же вы?! — обиженно воскликнула школьница, расстроенная быстрым исчезновением красавца. — Даже познакомиться не успели!
— Не переживай, — успокоил девочку Химерович. — Ты еще с ним будешь знакома — он тебе еще надоесть успеет.
Из-под пароходика послышался восторженный рев — Азара, видимо, с наслаждением предавался стремительному полету в неизвестность. Вот такой вот загадочный человек...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
