| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сверху, начинаясь где-то в неизвестности, по сияющей шахте пробежала тонкая полоска белого оттенка, приближаясь к растерзанной школе. Она со свистом соприкоснулась с полом, столб сверкнул, а из-под его основания поднялись удушливые клубы пара. Когда кипящий воздух, немного успокоился, а вокруг осели капельки горячей воды, ослепительно-красный лифт исчез, рассыпавшись мелкими звездочками-осколками. Вместо него посреди класса заклубилось угольно-черное облако.
— Здравствуй, Смотрящий, — проговорил кто-то, обращаясь к директрисе.
Клавдия Степановна медленно, словно в трансе, сняла свой всесезонный плащ, и дети удивленно охнули, когда за ее плечами раскрылись громадные бордовые крылья.
— Приветствую, Высший, — она склонила голову. — Рада видеть в своей убогой обители Наблюдателя! Сейчас я покажу тебе, чем порадовал Инкубатор в этом году.
Из облака раздался короткий смешок.
— Ты как всегда гостеприимна, милая, — сказал здоровенный Демон, когда чернота вокруг него рассеялась.
Глава 3
(тут некоторые личности отправляются в путешествие)
"Ага, не ждали!"
Пук на светском рауте
— Как же мне не принимать с добротой таких высоких гостей, — прохрипела директриса, ступая навстречу этому Дьяволу.
Смотрящий продвинулся вперед, переступив невысокий бортик тонкого серебряного диска, на котором здесь и появился. Прямые лучи замершего в нерешительности солнца уперлись в его величественную фигуру. Вокруг ничего не шевелилось, пребывая в странном замороженном состоянии от неизвестной магии, остановившей время.
Когда облако дыма рассеялось, мертвые глаза учеников и родителей молча уставились на широкие плечи, задрапированные длинным, алого цвета, плащом, ниспадавшем до пят. Ноги, обутые в бордовые парчовые туфли с загнутыми кверху носками, неслышно ступали по скользкому паркету. Но поступь гостя была настолько тяжелой, что покрытые лаком доски моментально покрылись змеистыми трещинами, слабо поскрипывая.
Этот пришелец воистину отличался невероятным, почти трехметровым ростом и довольно маленькой, как для таких габаритов, головой. Прямо из его лобной дуги произрастали небольшие черные рожки, таращась заостренными пунцовыми наконечниками в потолок и мерно покачиваясь на ходу.
Казалось, что эти самые рога медленно тлеют, в надежде разгореться и вспыхнуть жарким адским пламенем, окружая голову школьного гостя овальным коконом из пламени. От Демона веяло жаром и злобой, которые просто-таки сочились из широкого красного, будто у человека, мучающегося высоким давлением, лица. Пристальный взгляд громадных черных глаз с фиолетовыми вертикальными зрачками пробежался по девочке и парню, заставив детей вздрогнуть. Затем черт подмигнул им по очереди то левым, то правым глазом, показав, что веки у него расписаны какими-то загадочными символами-татуировками.
— Это те самые? — поинтересовался пришелец, останавливаясь посреди класса и усаживаясь на краешек парты. При этом он не сводил своего темного взгляда с перепуганных детей.
Под глазами Смотрящего висели плотные мешки — любой невольный наблюдатель мог бы, взирая на усталые черты этого пришельца, а также на его покрытые мозолями когтистые руки, сказать — это создание невероятно много трудится и мало спит.
Больше лицо ничем особо не отличалось, разве что лопоухими, заостренными сверху и снизу ушами, заросшими короткой щетиной щеками и треугольным подбородком, увенчанным черной козлиной бородкой. Грудь и все тело Демона скрывалось под той же плащом-накидкой, сзади которой по паркету тянулся длинный розовый хвост, переходивший в мясистый треугольник плоти на кончике.
— Да, — поведала ему директриса, — те самые! Вернее одна...
— Почему только девочка? — в глазах пришельца блеснула злость. — Я всегда приходил раньше за парочкой! Иначе как нам сдержать равновесие сил?
— Прости меня, — взмолилась Клавдия Степановна и бухнулась на свои толстые колени, — о, великий Баал!
Пол под ее весом застонал и немного просел. Широкие серые крылья накрыли ее с головой, которой директриса немедленно задолбила по паркету. От соприкосновений с твердым лбом ударницы педагогического труда, паркет немного прогнулся и затрещал.
— А если не прощу? — рыкнул Демон, возвышаясь над низменно скорченной Клавдией Степановной.
— Не губи, — в ужасе перед только ей известным будущим простонала женщина, — все что хочешь сделаю, Баал Адольфович! Только не в Живой Котел, наполненный смердящими адскими псами!
— То-то же... — смягчился Смотрящий. — Не слишком усердствуй, дорогая, — сказал он, — с некоторым ехидством рассматривая широкую трещину на полу, в том месте, где билась головою директриса. — Помни, что во время Пришествия материя становится очень неустойчивой, а любой неживой предмет — истончается.
Поняв, чем угрожает ей стремительно разрастающаяся трещина перед глазами, Клавдия Степановна успокоилась и даже поднялась на ноги. Она слабо качнулась и столкнула с ближайшего стула Варьку Матвийчук, усаживаясь на место девочки — видимо, насилие над собственным лбом не прошло для директрисы незаметно. Сброшенная со своего сидения девочка, не двинув ни одним мускулом, словно восковая кукла брякнулась наземь и покатилась к доске.
Ростислав даже обеспокоился насчет того, чтобы она не ударилась, или, еще чего хуже — разбилась или же сломалась. Но Варька, чемпионка города по карате-до среди девочек, и в обычное время отличалась стальными мускулами и мизерным умишком. Ее крепкое тело приложилось об стену и там без видимых повреждений остановилось, уткнувшись попой в большую кадку с лимонным деревом.
— Ты не ответила мне, — уже более спокойно спросил Демон, прожигая Клавдию Степановну своим жутким взглядом.
— Этта-а-а, — совсем по-сельски, а не педагогически правильно ответила управительница школы, — готова только Валентина Астафьева — мерзкая прогульщица, хулиганка, хамка и... — тут она добавила несколько крепких словечек.
Девочка дернулась от этих фраз, словно бы ее ударили, Наблюдатель же только улыбнулся, сверкая острыми клыками из-под тонких черных губ.
— Что ж, — промолвил он, стремительно приближаясь, к перепугано прижавшейся к тучному телу своей подруги Вальке, — давай посмотрим, что у тебя внутри...
Демон дотронулся когтистым пальцем к розовой коже на лбу девочки, и она вдруг застыла, ее руки скрючились, остановились на полпути к лицу — она замерзла так же, как и остальные люди.
Над головой Астафьевой вспыхнуло слабое голубое сияние, в воздухе словно развернулся небольшой монитор, состоящий из чего-то текущего, возможно — воды. На этом волнующемся экранчике пробежались мелкие волны, словно на его поверхность подул легкий ветерок. Затем голубоватое изображение мигнуло и показало картинку обнаженной девочки — угольно-черное тело, но с большим белым пятном в груди.
Валька, со стороны увидев свое голое тело, грозно завращала темно-карими глазами, но поделать ничего, увы, не смогла.
Этого Ростик, конечно же, стерпеть не смог, хотя и полюбовался вдоволь, честно говоря, на хорошенькую девушку. Что-то ощутимо ударило в его груди, наверное, отчаянно забилось еще детское сердечко. С громким криком, скорее не для устрашения дьявольского противника, а для того, чтобы подбодрить себя самого, паренек поднял стул и с грохотом ударил черта по спине. Результат превысил все ожидания Гувича.
Вскинув руками, Демон отлетел вперед, головой прямо о стену, которая незамедлительно лопнула, рассыпаясь цементной крошкой и ломаным кирпичом. Там его мощная туша прокатилась по соседнему классу, разбрасывая парты, стулья и закаменелых учеников. Наконец, Баал остановился, упершись ногами в учительский стол, и поднялся, отряхиваясь от пыли.
— Ты чего вытворяешь, — закричал вдруг он, но не на Ростислава, а не директрису, — негодная женщина! Хотела скрыть от меня такой талант?
Разъяренный черт буквально за полсекунды преодолел несколько метров, отделявших его от заслуженной учительницы две тысячи какого-то там года. Длинные когти сомкнулись на горле бедной женщины, а нечеловеческие мускулы вздулись на шее, когда он, словно пушинку, поднял толстуху высоко над полом.
Лицо Клавдии Степановны мгновенно покраснело и глаза выпучились, еще более налились кровью, чем в то время, когда она вошла в класс.
— Пощади меня, — пропищала директриса, едва ворочая разбухшим языком, — прости Доярку убогую.
— Ладно, — Баал Адольфович с явным сожалением поставил женщину на пол. — Скажи мне, сколько лет тебе успешно удается срывать столь чудесные надои с человечества? В этом десятилетии ощущается явный недостаток хороших кадров — не трудятся остальные Доярки, ей Богу, тьфу ты, Дьяволу!
При упоминании о Верховном Черте Клавдия Степановна странным образом перекрестилась — провела полным пучком пальцев левой руки вокруг лица и затем зигзагообразно опустила руку на уровень пояса и завела ее за спину.
— Я служу Высшим уже более восьми сотен лет! — она гордо вскинула подбородок, сразу же после этого подобострастно опустив голову. — Но прости, я не увидела в этом пареньке и толики божественного...
— Интересно, Смотрящая, — протянул Демон, задумчиво раскачиваясь на кончиках пальцев. — Как же можно проглядеть такое дарование? Ведь так приложить меня по копчику даже не каждому Архангелу по силам! Ты ведь очень старая и опытная Доярка! Почему пропустила инициацию?
— Не знаю, Высший, — едва не всхлипнула Клавдия Степановна, — кажется, что его недавно только активировали... — неуверенно предположила она.
— Занятно! — усмехнулся Баал и, не успел Ростислав опомниться, как черт уже прикоснулся ко лбу мальчика своим острым когтем.
В голове у паренька зашумело и он, словно в страшном сне ощутил, что не может двинуть даже мизинцем. Неизвестный страх перед мистическим существом и демонская магия скрутила его мальчишеские члены холодным одеревенением. Он почувствовал, будто сквозь пелену твердого тумана, как над его головой разворачивается такой же монитор, что и несколько минут до этого над Валькой.
Около дверей размещалось небольшое зеркало, установленное специально для того, чтобы Классная Пробка, входя в помещение, поправляла свои жиденькие завитушки. В него Гувич и смог рассмотреть, как на экране появилось его обнаженное тело, ослепительно сияющее белым пульсирующим светом, но подавляемое черным пятном на груди. О, боже, Валька увидит его голым!
— Смотри — покраснел-то как, — восхитилась Клавдия Степановна, наблюдая за мальчиком.
— Чего? — не поверил Демон и воззрился на нее с таким удивлением, словно бы увидел второе Воскрешение Иисуса Христа. — Не может быть!
Некоторое время эта странная парочка разглядывала паренька, а Смотрящая даже дотронулась холодным пальцем до его щеки.
— Силен! — констатировал Баал Адольфович. — Мал, соплив, необучен, но силищи хватает! Давно не видел, чтобы некоторые клетки, а уж тем более кровеносные капилляры подобным образом работали в Паралитическом Коконе!
Директриса ничего не ответила, но ее мнение с головой выдавали широко вытаращенные глаза и нервно подрагивающая губа.
— Тебя кто-нибудь злил в последнее время? — поинтересовался Наблюдатель, взмахивая рукой. Ростислав почувствовал, что сдерживающая его сила исчезла.
— Да, — ответил парень, немного смелея после упоминания о собственной силе. Ему сейчас очень хотелось заехать черту прямо в левое ухо, да так, чтобы челюсть вывалилась. — Вы меня разозлили, когда раздели на всем честном народе!
— Нет, — замотал головой Демон, — до этого что было? Когда волновался?
— В тот момент, когда вы Вальку нагло обнажили!
Астафьева, до этого времени глупо надеявшаяся на то, что ее позор не увидят, всхлипнула и бросилась на парту, прикрывая лицо руками.
— А еще ранее? — украдкой задал вопрос Баал. — До моего прибытия?
— Я разозлился на Пробку! — мальчик кивнул в сторону Натальи Павловны, безжизненной скульптурой стоявшей у разрушенной доски. Ему показалось, что он сообщил пришельцу из космоса нечто архиважное — так у Демона заблестели черные глазенки с фиолетовыми зрачками.
— Вот! — Черт Адольфович — как его окрестил про себя Гувич, взял, да и поцеловал прибалдевшую от этого директрису. — Не зря, видимо, ты здесь почти тысячелетие деток на небеса изводишь, — заорал он, приподнимая Клавдию Степановну в руках и кружась вместе с нею в каком-то бешеном танце.
Онемевшая от неожиданности женщина, продолжая таращиться вокруг ничего не понимающими зенками, хранила молчание.
— Ты почти, что вырастила себе замену, дорогая, — во весь клыкастый рот заулыбался Демон, возвращая Смотрящую обратно на паркет. — Эк, она людишек выводить научилась, что они из кардинально светлых сразу же во Тьму Первобытную — шмыг — и нету! Так что лет эдак через двадцать, когда училка и твоя подчиненная немного окрепнет, собирайся-ка ты на пенсию — ей свои делишки сдавай!
— Есть! — директриса очень смешно, по-армейски, встала в позу "смирно" и застыла в ней, как и полагается настоящему рядовому.
— Подарок ты мне сделала, настоящий приз, — хохотнул Демон, дружественно хлопая труженицу указки и мела по плечу. Да с такой силой, что она со всего маху опустилась на колени сидящему Жорке Бубруйскому. Не будь его одноклассник заморожен сейчас, подумалось Ростику, то орал бы уже в полную глотку о расплющенных "бедных моих коленях" — Жорка слыл пренеприятнейшим ябедой и неженкой, даже ужа в руки боялся взять.
— Чего? — тупо, совсем не походя на всегда все знающую "Грозную Клаву", спросила Смотрящая.
— А таво, — передразнил ее Наблюдатель, — что сейчас в Академию отправится эта маленькая девочка — чернейшая из детских душ, прямо на факультет Диаволистики!
— Мальчик, надо ожидать, — задумчиво прожевала губами директриса, — будет распределен, несомненно, на факультете светлого отделения Архангеологии?
— Нет! — довольный Баал помахал пальцем перед ее мясистым носом. — Несмотря на то, что в парне уже теплится пятно черноты, поступать он не будет никуда!
— Почему? — выдохнули вместе два человека и одно непонятное создание.
Черт Адольфович посмотрел сначала с некоторой жалостью на Гувича, потом, с презрением — на Астафьеву, а затем, скривившись, как слопавшая лимон мартышка, осчастливил взглядом Клавдию Степановну.
— Я сожру его сущность и стану более могущественным! Какой прок мне из такого сильного противника, закончившего обучение и получившего аттестат о высшем крылатом образовании? — просто пояснил он, обворожительно улыбаясь всем присутствующим. — Вот учишь ты детишек здесь, — надменно сказал он, — а чему? Какой из тебя учитель, если даже самого простого им втолковать не можешь? Ты — не педагог!
И Ростик, и Валька, никогда особо не уважавшие свою директрису, согласно закивали.
Смотрящая зыркнула на них ненавидящим взглядом, мол, вот как оставлю вас здесь после уроков! Затем она посмотрела на Демона, насмешливо скрестившего лапы на груди, и возмутилась.
— Я заслуженный учитель, — плаксиво выдавила она, — а вот ты, Андрюша Медведев, как слыл остолопом, так и останешься!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
