Метка оборотня

— Что у тебя с рукой? — строгий голос Бэты за спиной застал Киру врасплох. Девушка подпрыгнула от неожиданности, ощущая бешеное биение сердца где-то в районе желудка, и, резко оглянувшись, наткнулась взглядом на обеспокоенное лицо хозяйки дома.

— Поранилась, — ответила Кира, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия, хотя в душе у нее буйствовал настоящий ураган эмоций.

— Можно я посмотрю рану? — вежливо поинтересовалась Бэта.

— Спасибо, я справлюсь сама, — холодно отозвалась девушка и кивнула на подруг. — Лучше о них позаботьтесь, а то они уже на ходу спят.

— Конечно-конечно! — засуетилась Бэта, теряя налет строгости и резво поднимаясь со стула. — Сейчас приготовлю им постели. Посмотри лекарства вон в том комоде.

Проводив подозрительным взглядом заботливую старушку, Кира подошла к указанному хозяйкой шкафу, и, осторожно открыв дверцы, углубилась в изучение его содержимого. Там, вместо привычных девушке лекарств, оказалось куча всяких засушенных растений и баночек с разноцветными жидкостями, пахнущими пряными травами. Пока Кира в недоумении искала то, что могло бы ей помочь, Бэта уже успела вернуться.

— Теперь я могу подсобить? — не спросила, а скорее потребовала пожилая женщина, и Кире ничего не оставалось, кроме как принять навязанную помощь.

Бэта аккуратно развязала лоскут на запястье гостьи и ахнула. В ее глазах отразился такой ужас, что девушка шарахнулась в сторону.

— Что? Что там? — испугалась Кира. Она тоже взглянула на свою рану, ожидая увидеть по меньшей мере кровавое месиво, но там оказались всего навсего четыре маленьких круглых шрамика. Кира застыла в изумлении, ведь только что она своими глазами видела свежую кровь на белой ткани, однако раны были затянуты молодой кожей и совсем не кровоточили. Бэта быстро обернулась на все еще сидящих за столом девушек и твердо сказала, обращаясь к Кире:

— Пойдем, мне надобно с тобою потолковать.

— Куда? — удивилась та.

— Туда! — отрезала старушка, указав на дверь соседней комнаты.

Кира беспомощно оглянулась на подруг, но те не проявляли никакого интереса к ее разговору с хозяйкой дома и, похоже уже мирно дремали. Окончательно растерявшись, Кира последовала за Бэтой. Новая комната встретила их множеством икон, развешанных по всем стенам. Из мебели здесь была лишь старая кровать с выбившимися в некоторых местах из матраса пружинами и маленький прикроватный столик из необтесанного дерева. Когда они оказались за дверью, Кира не выдержала, возмутившись:

— Да что происходит?

— Успокойся, присядь, — попросила женщина, хотя сама выглядела крайне обеспокоенной, — и послушай.

Кира послушно села на край старой кровати, и, молча, уставилась на старушку.

— Четыре маленьких ранки... след клыков волка... Ты отмечена оборотнем! — несвязно начала причитать Бэта, нервно теребя пальцами край пухового платка.

— Но... — попробовала было встрять Кира.

— Не перебивай! — властным голосом приказала Бэта, и Кира безропотно замолчала. — Я тоже когда-то не верила, пока ЭТО не произошло с моим... — старушка запнулась, неуверенно подергала платок и тяжело вздохнула. — А лучше давай-ка я тебе с начала все поведаю. Родилася я недалеко от этого леса, там, в деревне, что за рекою. Братишка у меня был, младшенький, мамка была, которую мы сильно любили, а папку вот не помню; его на войну забрали, когда я совсем малюткой была, и не воротился он — погиб на фронте. Мамке мы с братом, конечно, помогали по хозяйству как могли, да проку с нас мало было, маленькие ж совсем. Мать письмо тетке написала, дабы та приехала, помогла; хозяйства много было — не управлялися. Тетка-то и приехала, хотя теткой нам она и не была, так седьмая вода на киселе. Сама приехала, да и всю свою родню с собою притащила! Не стало нам спокойной жизни — родня меж собой грызется, а на нас всей сворой кидается. Мать после этого сильно сдала, да сердечко-то ее и не выдержало. А после смерти мамкиной нам и вовсе житья не стало: спали мы в хлеву со скотиною, а из еды получали только объедки какие-то, да и то не всегда. Легче в лесу было пропитание добыть, чем в доме найти что съедобное... Вот так стали мы частенько в лес уходить — летом дело было, ягод было немерено. Построили с братом шалаш, да и стали обживать эту полянку. Тетка нас не искала. Она, верно, радовалась, что мы не вернулись. А в деревне сказала всем, что нас волки задрали, да одежку нашу, куриной кровью обрызганную, всем показывала, чтоб поверили. Люди в деревне-то все простые, потому и верили змеюке этой. Потом и вовсе забыли о нас, а мы жили в лесу, как говориться, и не тужили.

— А как же дикие звери? Ну, хищники? — осторожно поинтересовалась Кира, которая незаметно для себя увлеклась рассказом старой женщины.

— Тогда здесь не было крупных хищников, — отмахнулась хозяйка.

— И волков?

— И волков тоже не было. Да и сейчас нет.

— Но я же видела!

— Пожалуйста, дослушай сначала до конца мою историю! — возмутилась Бэта. — Так вот: жили мы — не тужили, друг о друге заботились, из шалаша дом построили, и все у нас хорошо было. Да только вот и сюда беда пришла. С братишкой моим что-то неладное делаться стало. Часто по пустякам злился и на меня стал кидаться, а иногда уходил куда-то и по целым неделям пропадал, а еще я заметила на шее у него шрам странный, такая же отметина, как на руке у тебя, но он ничего не говорил мне, когда расспрашивать начинала, а только больше злился. Только я не из робких, на своем всегда настаивала, да и не выдержал он. Говорит, мол, пошел как-то в лес на кабана охотиться и наткнулся на волка, который, мол, из ниоткуда появился, как из воздуха, набросился и укусил за шею, а когда очнулся, говорит, волка уж и в помине не было, только шрам на шее остался; и теперь я, говорит, волком могу оборачиваться. Испугалася я сначала за него — пропадает братик, совсем рассудком помутился. Но только потом сама видела, как у него клыки, когти да шерсть растут. Не человек он уж вовсе, как раньше был, оборотнем стал. Да только брат он мне все же, потому и осталась с ним жить да о нем заботиться, куда ж мне деваться. Так вот мы с ним и до сих пор живем!

— То есть... — ошеломленно прошептала Кира, голос которой от волнения внезапно пропал.

— Да, — не дав ей высказать догадку вслух, подтвердила старушка, — нету у меня сына... Сандро мой брат!

У Киры от удивления сам собой открылся рот, но она, не замечая этого, пораженно глазела на женщину, которая не побоялась открыться случайно забредшей в ее домик незнакомке. У девушки не возникло ни малейшего сомнения, что Бэта ей не врет, но она не могла принять сумасшедшую, бредовую правду. Переведя невидящий взгляд на свои шрамы, она яростно замотала головой и с возгласом: "Я вам не верю!" выбежала из комнаты. За столом уже никого не было — подруги ушли спать. Кира проскочила в отведенную им спальню, бросилась на единственную оставшуюся пустой кровать и, укрывшись одеялом с головой, тихо всхлипнула.

— О чем вы с Бэтой говорили? — громким шепотом поинтересовалась с соседней кровати Ева.

— Она несла всякую чушь! — злобно фыркнула Кира и, отвернувшись к стене, грубо бросила: — Давай спать!

Ева тактично замолчала, хотя ее и распирало любопытство. Она знала, что если подруга не пожелает сама все рассказать, добиться от нее внятных ответов будет невозможно. С другой стороны от них слышалось равномерное дыхание спящей Лилии, а вскоре к ней присоединилась и Ева. Кира же отчаянно пыталась последовать своему же совету, но сон вопреки желанию долго не шел. Когда ей все же удалось провалиться в тревожный мир грез, она снова оказалась во власти кошмаров.

Быстрый ручеек, у которого она встретила Сандро... Тихое журчание красной от крови воды... Ночная темнота вокруг, и яркий свет звезд над головой... Она стоит у берега, разглядывая шрамы на запястье... Поднимает взгляд и сталкивается с внимательным блеском янтарных глаз... Огромный белый волк не скалится и не рычит... Он с любопытством разглядывает ее, склонив косматую голову на бок... Она в испуге делает шаг назад, но волк поворачивается и уходит прочь... Она растерянно смотрит ему вслед... Он останавливается и вновь поворачивается к ней, зовя янтарным взглядом... И она идет за ним... Их со всех сторон окружает лес... Белоснежная шерсть едва мелькает впереди, все больше скрываясь за деревьями... Она изо всех сил старается успеть за ним, но ноги отказываются слушаться... Она спотыкается и в ужасе понимает, что безнадежно отстает... Страх... Она боится потерять из виду белый маячок... Боится потеряться в лесу... Боится остаться одна... Протяжный вой за спиной неожиданно взвивается до режущей уши высокой ноты... Она резко оглядывается... Перед ней расстилается знакомая полянка с покосившимся домиком... Волк стоит совсем рядом, обнажив ровный ряд острых зубов... Он не скалится... Он улыбается... И медленно тает, туманом рассеиваясь вокруг... С крыльца домика призывно машут подруги и лукаво улыбается Бэта... Белый волк бросает на нее последний взгляд... И исчезает совсем, неожиданно рассмеявшись человеческим смехом...

Кира распахнула глаза и уставилась в потолок, не сразу возвращаясь к реальности. Жуткий смех волка все еще звучал у нее в ушах. Справившись с нервной дрожью, девушка кинула быстрый взгляд на окно. Уже давно рассвело, сквозь плотно закрытые ставни пробивались редкие лучи яркого утреннего солнца. Ева и Лилия сладко спали, и сны их, судя по счастливым улыбкам, были не в пример приятнее кошмаров Киры. Вставать девушке не хотелось, поэтому она, перевернувшись на другой бок, решила сначала привести в порядок мысли, которые после всех мистических происшествий в лесу и ужасных сновидений отказывались выстраиваться в прежнюю привычную колею прагматизма. Из памяти услужливо всплыли слова старой женщины: "след клыков волка"... "отмечена оборотнем"... "с ним что-то неладное делаться стало"... "на шее у него шрам странный"... "набросился и укусил за шею"... "такая же отметина, как на руке у тебя"... "Но этого не может быть! Так не бывает! — в молчаливой истерике прекратила поток воспоминаний Кира. — Меня же никто не кусал! Это был сон, всего лишь сон! И откуда эти раны?!" Не в силах больше терпеть собственные истеричные мысли, лежа в постели, Кира поспешно встала, быстро оделась и вышла из спальни, надеясь развеяться и выкинуть из головы неприятные думы. Но в соседней комнате ее ждал сюрприз. За накрытым столом одиноко сидел Сандро, неторопливо поглощая завтрак. Не ожидавшая встречи с ним наедине девушка замешкалась и остановилась в дверях.

— Доброе утро, Кира! — заметив ее, с приветливой улыбкой поздоровался Сандро и указал на место напротив себя. — Садись, не бойся, я не кусаюсь.

— Это еще надо выяснить, — недоверчиво проворчала девушка, но все же сделала шаг в комнату.

— Бэта тебе все рассказала? — все тем же приветливым тоном осведомился или вернее констатировал молодой человек.

— Да, — не стала отнекиваться Кира. — А где она?

— Спит еще, — отмахнулся парень.

Кира кивнула и осторожно присела на стул подальше от Сандро. Он грустно вздохнул, наблюдая за ее напряженными, опасливыми движениями.

— Я говорю серьезно, я не кусаюсь. А даже если и захотел бы, то не стал этого делать...

— Откуда же тогда это?! — с вызовом в голосе Кира вытянула вперед руку.

Парень взглянул на рану с удивлением, которое быстро сменилось довольной ухмылкой.

— Это сделал не я, — искренне признался он.

— А кто тогда?

— Это сделал ОН.

— Кто он?

— Тот же, кто сделал это, — Сандро наклонил голову и указал на шрамы на своей шее. — Я расскажу тебе одну легенду, которая для меня стала однажды реальностью, и, думаю, тебе теперь тоже придется в нее поверить.

— В легенду? Но легенды на то и существуют, чтобы быть вымыслом!

— Да, но не эта и не для нас!

— Нас? — переспросила Кира, которой не понравилось, как это прозвучало.

Молодой человек в ответ лишь улыбнулся и продолжил, проигнорировав ее вопрос:

— Здесь, в лесу, мне однажды приснился сон, в котором был волк, укусивший меня. Позже он много раз являлся мне во сне и говорил со мной. Он-то и поведал мне эту легенду.

Девушка хмыкнула, вспоминая свои сны о волке. Ее ведь он тоже укусил во сне, а потом пришел и второй раз. Вот только он не разговаривал с ней. Зато очень неприятно смеялся...

— Много лет назад, — тем временем рассказывал Сандро смутно знакомую Кире легенду, — еще до времен существования науки и даже письменности на Земле жило множество непохожих на нас разумных существ, которых теперь мы считаем мифическими. Они никогда не были опасными для людей, но люди боялись их и потому жестоко уничтожали. Тогда погибло много рас и племен...

— И драконы? — перебила Кира, осознав на что так похож рассказ парня.

— Почему тебя это интересует? — переспросил Сандро, удивленно изогнув бровь.

— Твой рассказ похож на легенду о появлении созвездия Дракона, — смутилась Кира, вспомнив, как смотрела на звездное небо в первую ночь.

— Похож, — с мягкой улыбкой согласился Сандро, — но лишь оттого, что случился в те же времена. Тогда, как я уже говорил, погибло много рас и племен: тогда же погиб и последний дракон, душа которого стала созвездием, и все единороги, чьи души, обретая крылья, превращались в пегасов, да и пегасы тоже канули в лету, как и многие-многие другие мифические существа, отдавшие жизни в кровавую дань человечеству. Оборотни не стали исключением. Они уничтожались еще безжалостней и беспощадней, пока, наконец, не исчезли с лица Земли. Не знаю, как в других местах, но в этом лесу вожак оборотней не пожелал покидать родного края. Его неприкаянная душа и по сей день бродит по лесу, мстя людям. Упокоится она лишь тогда, когда избранные им из рода людей искупят вину своих предков, возродив племя оборотней.

— Это уже больше похоже на пророчество, — пробормотала Кира.

— Называй, как хочешь, — равнодушно пожал плечами Сандро. — Все равно мы уже отмечены им. Это нам суждено исправить ошибку предков и возродить его племя. Он избрал нас, — голос Сандро стал грустным, — и от этого проклятия, поверь мне, уже нельзя избавиться. Укусив, он сделал из нас оборотней!

— Но меня никто не кусал! — в отчаянии воскликнула девушка.

— Да? А откуда же тогда взялись шрамы на твоей руке? — язвительно поинтересовался собеседник. — Не забывай, он дух! Он способен влиять на нас через сны.

— Не может этого быть! Так не бывает! — со слезами на глазах спорила Кира, цепляясь за последние крохи здравого смысла, потому что знала, что если поверит в эту историю хоть на мгновение, то никогда не сможет вернуться к прежней жизни. Конечно, в глубине души она осознавала, что уже ничего не сможет изменить, но все равно не хотела в верить.

— Тебе нужно время, — сочувственно покачал головой Сандро, который сам когда-то так же отказывался принять очевидное. — Сегодня я отведу тебя с подругами домой. Хотя ты и сама бы прекрасно ее отыскала.

— Как? Я ведь вчера не смогла!

— Смогла... Вчера я указал тебе дорогу сюда.