Метка оборотня

Оставив девушек наедине, Хастнер побрел в чащу леса. Стоило бы заняться охотой, чтобы хоть немного развеяться, а то все мысли занимала Кира. Сегодня она была подозрительно весела, но он не стал выяснять причин. Такой она нравилась ему больше, чем подавленной накануне. Только поэтому он возился с той девчонкой, что стала жертвой его королевы, а по хорошему стоило бы, пожалуй, избавитья от полуживой смертной. Но он притащил эту чертову "фрейлину" Кире, лишь бы увидеть ее улыбку. Увидел. И надо признать, зрелище ему понравилось. Она была столь прекрасна, мила и невинна, даже несмотря на то, что внутри нее жила жаждущая крови Сателла. Однако невинность не самое подходящее качество для королевы оборотней. Она должна научиться убивать. Убивать без жалости и сомнений. Иначе Кира не сможет выжить, звериная сущность сведет ее с ума, поглотит рассудок и подчинит волю. Поэтому Хастнер считал своим долгом научить ее этому искусству. Но и не только этому... Хотя об этом позже. Сначала Кира, как истинная королева, должна научиться контролировать Сателлу в себе. И пусть даже до сих пор ей прекрасно это удавалось, за исключением последнего полнолуния, Хастнер знал, что Сателла все равно победит, если Кира не научится сдерживать ее. Конечно, на роль королевы больше подходила именно Сателла, но Хастнер не был уверен, кто ему нравился больше: жестокая королева оборотней Сателла или же милая девушка Кира. В любом случае он так или иначе научит Киру управлять Сателлой, а самое главное обучит ее хладнокровному убийству. Это даже не обсуждается. В общем, он сделает из нее идеальную королеву для себя. И тогда ему не придется выбирать между двумя сущностями одной и той же женщины.

Вернулся Хастнер лишь под вечер. Стоило ему только войти в дом, как Ева сразу же склонилась в почтительном поклоне, обнажающем шею, что считалось у оборотней высшей степенью выражения почтения и подчинения. Этому Хастнер научил ее в первую очередь, как только та прошла обращение. Слуга должна знать свое место, кем бы ни была для госпожи в прошлом.

Кира повернулась к вошедшему принцу с благосклонной улыбкой на губах, что Хастнер посчитал хорошим знаком для предстоящей им нелегкой беседы. Девушка определенно пребывала в хорошем расположении духа, к тому же, похоже, наконец, начала благоволить к своему будущему спутнику жизни. "Что ж, это было неизбежно", — самодовольно подумал Хастнер. Небрежным взмахом руки он отпустил Еву.

— Прекрасно выглядишь, моя королева, — зашел издалека оборотень, едва фрейлина скрылась за дверью.

— К чему эти банальные комплименты? Ты ведь хотел о чем-то поговорить? — снисходительно отозвалась Кира.

— Это не комплимент, это констатация факта, — серьезно заявил Хастнер, но все же добавил: — Хотя ты права, я действительно хочу с тобой поговорить.

— О чем же? — в наигранном удивлении вскинула брови Кира.

— О твоей новой природе, о том, кем ты стала и о нас, разумеется, — невозмутимо отозвался ее собеседник, с комфортом располагаясь в кресле и жестом предлагая Кире последовать его приемру.

— О "нас"? — недоуменно переспросила девушка, присаживаясь в кресле напротив. — Не смеши меня! Не о каких "нас" и речи быть не может. Есть я, и есть ты. Только так, и никак по-другому! Или ты уже решил, что если я стала оборотнем, то теперь принадлежу тебе?

Несмотря на сказанное, тон Киры звучал вполне миролюбиво, вопреки смыслу слов.

Хастнер поморщился.

— Зря ты так! От судьбы все равно не уйдешь. Ты избрана.

— Избрана? Кем?! Тобой? — начиная раздражаться от выбранной темы, хмыкнула Кира.

— Нет, судьбой.

— А если я не верю в судьбу?

— Это всего лишь отговорка! — не уступал принц оборотней. — Ты и сама ведь все прекрасно понимаешь, только боишься себе в этом признаться. Но чем дольше ты сопротивляешься, тем хуже делаешь себе. Тебе все равно некуда деваться. А я подожду, я умею ждать.

— Зачем ты все это говоришь?

— Внутри тебя живет зверь, и я хочу научить тебя контролировать его. Я знаю, ты сильная и до сих пор могла сдерживать Сателлу, но однажды она уже вырвалась, верно? А значит, сможет сделать это еще раз. Так позволь же помочь тебе!

— И как же ты можешь мне помочь? И что для этого должна сделать я? — с вызовом в голосе спросила Кира. Она хотела научиться контролю над Сателлой. Очень хотела. Но не могла доверять Хастнеру. Интуиция подсказывала, что методы светловолосого оборотня будут ей неприятны, и, согласившись на них, она уже не сможет вернуться назад.

— Для начала перестань воспринимать меня как врага!

— Допустим. Ну, а дальше?

— А дальше... — Хастнер сделал небольшую паузу, — ты должна научиться убивать.

— Что?! — вспылила Кира. — Убивать?! Ты хочешь превратить меня в убийцу? Ну, уж нет! Никогда!

Хастнер хищно улыбнулся и плавно скользнул из кресла. Вслед за ним поднялась и мгновенно насторожившаясь девушка, которой совершенно не понравился колкий блеск его глаз, зажегшихся странным огнем.

— Ты так прекрасна в гневе, моя королева! — протянул оборотень, начиная медленно приближаться.

Кира опешила. Эта фраза и ленивый тон Хастнера отрезвили ее, вспышка гнева прошла, как не бывало. Остался лишь страх.

— Ответь мне только на один вопрос, — ровным голосом, стараясь выглядеть как можно спокойнее, спросила Кира. — Зачем?

— Что "зачем"? — не понял Хастнер, даже остановив движение в сторону девушки.

— Зачем я должна стать убийцей?

— Просто ты должна понять и научиться контролировать эмоции, побуждающие зверя убивать, иначе Сателла возьмет над тобой верх.

Кира устало вздохнула и прикрыла веки. От хорошего настроения не осталось и следа. Вернулась былая горечь и слезы. Опять слезы. За всю свою жизнь она не плакала столько, сколько пролила соленой влаги с минувшей осени. Она не хотела показывать слезы Хастнеру. Это слабость, о которой он не должен знать.

— Господи, ну почему именно я? — отчаянно прошептала она.

Это был скорее риторический вопрос, но Хастнер все равно ответил на него:

— Потому что, как я уже говорил, ты избрана.

Начавшая набивать оскомину фраза, вновь взбесила Киру. Она коротко рыкнула и метнула в Хастнера злобный взгляд. Уголки его губ растянулись в довольной улыбке, той самой, что заставляла сердце Киры биться быстрее. Огонь в его глазах полыхнул сильнее. Не спеша, он снова начал приближаться. Внутри Киры начало непроизвольно зараждаться угрожающее звериное рычание, которое с каждым шагом принца оборотней нарастало и увеличивало громкость. Но чем сильнее Кира начинала рычать, тем шире становилась улыбка Хастнера, тем больше разгоралось пламя в его холодных глазах, и тем ближе он подходил. Совсем скоро он вплотную приблизился к Кире. Ей стало откровенно не по себе. А затем она поняла: он намеренно провоцирует ее, чтобы, разозлив, пробудить зверя. Однако самым страшным Кире казалось то, что Хастнеру это нравилось! Девушка оскалилась, обнажая совсем не человеческие клыки, и, развернувшись, почти бегом выскочила из дома, мечтая оказаться как можно дальше от ужасного принца монстров. На улице было холодно, но Кира не обращала на это внимания. Она бежала, не зная куда, не разбирая дороги. Сейчас ей хотелось убежать куда-нибудь подальше, забиться в самый дальний угол и спрятаться где-нибудь, где бы ее никто не нашел.

Оказавшись на освещенной костром полянке, Кира замерла. У огня сидел человек. Даже издалека девушка видела, что это Сандро. Его она могла узнать всегда и везде.

— Привет, — поздоровалась она, приблизившись к костру.

— Что ты здесь делаешь? — не оборачиваясь, удивленно поинтересовался юноша.

— Гуляю, — неопределенно и в то же время тоном, не терпящим возражений, ответила она и, не дожидаясь приглашения, присела рядом.

— Ясно, — только и ответил он, обнимая ее рукой за плечи.

Некоторое время они просидели в тишине, вглядываясь в пляшущие языки пламени костра и думая каждый о своем. Просто наслаждаясь обществом друг друга. Слышалось только потрескивание в огне дров, да далекие шорохи лесных обитателей.

— Тебя что-то тревожит? — нарушил молчание Сандро.

— Да, — кивнула девушка и вновь замолчала, не отводя взгляд от костра.

— И что же?

Кира ответила не сразу. Она долго задумчиво смотрела в огонь, а затем, наконец, пожаловалась тихим, расстроенным голосом:

— Он хочет сделать меня убийцей.

Сандро не стал уточнять, о ком идет речь. Итак понятно, что о Хастнере. С некоторых пор они о нем только и говорили. Ему неприятно было постоянно вспоминать о заносчивом принце оборотней, но он видел, что его возлюбленная расстроена, а потому отодвинул свои эмоции на задний план и попытался ее развеселить.

— У него ничего не получится, — насмешливо заявил он.

— С чего бы это, — с сарказмом отозвалась Кира.

— С того, что ты ему этого не позволишь. У тебя твердая воля, и Хастенру не удастся тебя сломить.

— Ты говоришь так, чтобы утешить меня, — догадалась она.

— Нет, я говорю так, потому что это правда, — серьезно возразил он.

В уголках губ Киры возникла нежная улыбка. Сандро послал ей в ответ точно такую же.

— Не знаю, что бы я без тебя делала. Ты всегда оказываешься рядом, когда мне кажется, что в жизни не осталось ничего светлого, и приносишь надежду. Почему?

— А разве это не очевидно?

— Да, но... — начала Кира и замолчала на полуслове в нерешительности.

Глаза Сандро безмолвно смеялись добрым огоньком. В них сияла нежность. Они были такими теплыми и любящими. Полная противоположность холодным и надменным глазам Хастнера.

— Я люблю тебя, — нежно прошептал Сандро, накрывая губы Киры поцелуем.

Они и не подозревали, что из-за соседнего куста за ними наблюдал кипящий яростью Хастнер.

* * *

Сколько прошло времени с той ужасной ночи в лесу, Лиля не знала. Она почти не спала. Ночью в ожидании кошмара пряталась в самый дальний угол своего дома, а днем если проваливалась в сон, то беспокойный и еще более изматывающий. Больше так продолжаться не могло. Лилия изучила достаточно литературы об оборотнях, чтобы решить: Кира должна умереть! В ту ужасную ночь подруга (хотя какая она теперь ей подруга!) все же укусила Лилю, и теперь она медленно, но верно начинала превращаться в зверя. Лилия не могла больше ждать. Она знала, чем можно убить монстра-Киру, знала, где ее искать, но не знала, хватит ли у нее решимости и сил это сделать. Однако Лиля твердо решила отомстить за себя и за Еву, которую считала погибшей.

Взяв с собой освященный серебряный нож, Лилия отправилась в лес. Нож — единственное, что она могла противопоставить мощи Киры, но главным ее оружием должна была стать неожиданность, ведь Кира не знает, что Лилии тогда удалось выжить.

Лес стоял уже темный, погруженный в сумерки зимней ночи. Маленький полумесяц убывающей луны тускло светил с беззвездного неба. Пелена облаков закрывала и без того слабое сияние ночного светила. Небольшой ветерок слегка шевелил ветви деревьев, осыпая с них серебристый иней. Пушистый снег укутывал землю мягкой шалью. Ни одного следа не было на белоснежных сугробах, по крайней мере, на опушке этого безумного леса. Сколько бы раз не была здесь Лилия, каждый из них приносил ей лишь мучения. Стоя на опушке, девушка долго вглядывалась в темноту, не решаясь войти в нее. Наконец, собравшись с силами, она ступила под полог лесного покрова и направилась в его чащу. Спустя некоторое время, Лилия набрела на землянку. Она внимательно осмотрелась и подошла ближе. Сомнений не было — это землянка Сандро. В окнах горел свет. "Значит она там", — решила Лилия и осторожно прокралась к дому, но не спешила входить в него. Сначала она подошла поочередно к каждому окну и аккуратно заглянула в освещенные комнаты, однако никого не увидела. Казалось, дом был необитаем. Но Лилия знала, что это обманчивое впечатление. Девушка приоткрыла дверь, которая оказалась незапертой, и, стараясь не шуметь, вошла внутрь. Мягкий свет от свечей заливал все ту же, знакомую ей гостиную. Все было так же, как и тогда, когда она с подругами впервые появилась здесь. Ничего, совершенно ничего не изменилось. Разве что Бэта теперь не встречала ее у дверей.

В дальнем конце комнаты она заметила девушку, и сразу же невероятное напряжение сковало мышцы, мешая не то что двигаться, но даже дышать. Лилия подумала, что не сможет сделать и шага. Ее сердце бешено колотилось, способное казалось бы от испуга выпрыгнуть наружу. Лиле потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не развернуться и не пуститься бегом обратно в город. Ей так этого хотелось. Но все же она переборола себя и заставила свои ноги двинуться дальше. Замеченная ею девушка продолжала стоять спиной, словно и не замечая в доме постороннего человека, а быть может и вправду ничего не подозревая. Но когда Лилия занесла нож над ней для удара, она вдруг резко обернулась и пристально уставилась в глаза Лиле. Нож выпал из внезапно ослабевшей руки ошеломленной Лилии и, звонко зазвенев по деревянному полу, прокатился вперед, прямо к ногам девушки. Слезы навернулись на глаза Лили. Перед ней стояла Ева. Начав бормотать что-то невнятное, Лилия бросилась в объятия подруги и, уткнувшись ей в плечо, громко разрыдалась. Ева ласково погладила Лилю по голове, словно мать утешая обиженное дитя.

— Я думала ты умерла, — сквозь всхлипы выговорила Лилия.

— Я тоже, — раздался тихий шелковистый голос Евы.

— Что ты здесь делаешь? — после паузы добавила она.

Лилия отстранилась от Евы и внимательно вгляделась ей в лицо. Все та же милая девушка, какой Лиля ее знала. Но в глазах Евы было что-то не так. Лили ощутила исходящую от подруги опасность, однако почему-то не придала этому серьезного значения, вернее не приняла угрозу на свой счет.

— И ты тоже? — грустно спросила она. — Тебя она тоже укусила. Вот почему ты здесь... Пойдем...

Лиля подхватила упавший нож и сделала несколько шагов к выходу, но, догадавшись, что Ева не идет за ней, оглянулась.

— Пойдем же! Почему ты медлишь? Мы еще можем исправить ЭТО. Мы должны убить оборотня, укусившего нас! Мы должны убить Киру!

Закрыв печальные глаза, Ева медленно покачала головой и безжизненно проговорила:

— Прости, Лиля. Я должна защитить свою королеву.

Не успели затихнуть ее слова, как Ева неожиданно набросилась на Лилию. И в это мгновение Лиля вдруг все осознала! Она поняла, почему чувствовала опасность, исходившую от "подруги", однако было уже поздно. Лилия видела, как приближаются к ее шее белоснежные клыки, и ощутила, как вонзаются в тело острые когтистые лапы. Она успела только подумать, что все кончено, что второй раз ей не выжить...

Внезапно раздавшийся пронзительный вой привел Лилю в чувство, а затем что-то тяжелое мешком повалилось на нее и обмякло. Она все еще сжимала в руках тот серебряный нож, что приготовила для Киры. По ее рукам текла кровь. Но это не была кровь Киры! Это была кровь Евы — той, за кого она хотела отомстить! Стряхнув с себя безсознательное тело, Лилия поднялась, осязая на одежде липкую кровь, и попятилась к стене. Не в силах больше сдерживать себя, она закричала. Но ее крик почему-то перешел в булькающий хрип. Она захлебывалась своей кровью. Прикоснувшись к шее, она ощутила, что оно разорвано. Смертоносные челюсти Евы все же успели сомкнуться на горле несчастной Лилии. Едва осознав это, Лиля почувстовала острую боль, пронзившую ее с такой силой, что потемнело в глазах. Уперевшись, наконец, в стену, она медленно сползла по ней, оставляя алую полосу крови на светлых обоях. Издав последний жалобный хрип, Лилия закрыла глаза, мучительно долго погружаясь во тьму...