— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — в глазах прояснилось, хотя зайчики ещё прыгают. Нерпы от грома смылись, хитрая бабочка всё ещё сидит на месте, — Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — умное насекомое, аж противно...
Фр-р-р-р! — боцманская дудка — это не музыкальный инструмент, средство подачи звуковых сигналов. В сложившихся обстоятельствах её мелодия звучит просто божественно. Отстрелялись? Сбился со счета...
— Опустить стволы! Заменить мишени! Следующая смена приготовиться! — уй, продолжаем мучиться...
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — махаон недовольно шевелит усиками и перебирает лапками. Тоже ждет...
Чего ждет? Когда команда отстреляется. До последнего человека. Каждый день, каждый из нас обязан сдать в "оружейку" семь отстрелянных капсюльных барабанов, от личного револьвера. И получить взамен — семь снаряженных. Норма, на следующие сутки... Положено! Сорок девять (семь умножить на семь) раз в день стреляй. Два месяца назад нормой было двадцать один... Потом — двадцать восемь... Богатеем. Зачем? Дрессируют! Закрепление навыков "постоянного ношения и применения личного огнестрельного оружия", вот. Стреляй... куда хочешь. Но, стреляй! Хотелось бы, разумеется, с пользой "для дела и тела". В любую цель! По мишеням и волнам, по шишкам, по бабочкам, по мухам... А вот по стенам — стрелять нельзя. Очень неприличная привычка, да. Уй! Были инциденты. Любители поиграть в Шерлока Холмса, выбивающего по штукатурке узоры из револьвера, хе, перевелись в момент. Пуля Нагана, навылет, пробивает пять дюймовых досок... или толстый сосновый брус. Сюрприз сей, лицам, с другой стороны стены, отчего-то, радости не доставляет. Слава богу, тогда никого не задело. А головой думать надо! После десяти нарядов вне очереди — как бабушка отшептала. Условный рефлекс! Стрелять только в видимую цель, которую узнал, которую ни с чем не перепутаешь. Желательно, в малоподвижную. Что бы истраченный заряд даром не пропал... Кстати! Промахи, кстати, с некоторых пор причиняют почти физическое беспокойство. Как на ровном споткнуться. Да-с. Мухам приходится туго. Но, они мелкие. А птицы умные. Белок мало. А бабочки — идеальная мишень. Сами прилетают. Большие, яркие, попадания видно сразу. Плохо стало в окрестностях Базы быть бабочкой. Мамочка, а я больше не хочу быть пиратом! Мне уже надоело. Реально так осточертело... В ушах же звенит! Но, вообще-то, я обязан подавать пример... Ой! Кобура револьвера стала частью тела привычной, как третья рука. Странная рука. Манипулятор... осиное жало... длиной в десятки метров. Невидимое, громыхающее и смертоносное. Я её реально чувствую! Даже когда оружие спрятано. Собственно, как оно и было задумано...
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — выстрелы сливаются, кто-то сейчас палит с двух рук сразу. Вот же, чертовы "ганфайтеры"! Морские пехотинцы вошли во вкус моментально. Дети! Гражданским навык дался тяжелее...
— А тебе особое приглашение? Вставай! — эх, вспомнили, про курортника, меня. Как же, забудет, жди... Тамара грозна. В стареньком, чисто выстиранном и, кажется, накрахмаленном халатике, "из старой жизни", поверх кожаного комбинезона. На голове — белая косынка. Трикотаж, новодел. В левой руке длинный нож. В правой — деревянная мешалка. Ещё бы красный крест, над доброй физиономией колхозной поварихи (две докторских диссертации на ней никак не отражаются — бой-баба), вылитая медсестра из ужастиков Хичкока.
— Можно? — толстая чугунная труба уже плотно набита слоями "медвежьего лука" и ломтями мяса.
Грубый пергамент мишени привычно (и я дошел до жизни такой?!) накрывает раструб пулеуловителя. Проглаживаю её пальцами, обминаю края. Надеваю, сверху, деревянную плаху с круглой дырой. Защита от промахов и от рикошетов. Опускаю трубу на упор горизонтально и, пятясь, отступаю к противоположному борту. Пять метров — это близко. Но и задача, чуть сложнее пальбы "по силуэту". Надо равномерно засеять пространство "яблока" мишени дырами пулевых пробоин. Потом сменить барабан и повторить... Тогда лук и мясные ломти, многократно пробитые пулями и размятые гидродинамическим ударом, равномерно пустят сок и перемешаются. В рваную субстанцию, красно-коричневого оттенка, с бело-зелеными вкраплениями. Пульки у нас, чугунные... по бедности. Зато, экологически чистые. Магнитом, из готового фарша, выловить их легко. Трудно равномерно прошить мясную начинку по всему объему. Пропуски-то ощутимы сразу. По пробоинам на бумаге... и на зуб... Елки! Это ж, тупое — пищевое "подкрепление полезного навыка". Будто в цирке, у дедушки Дурова. Гм... "Как похлопаешь, так и полопаешь!" Есть и другая причина... Форсмажор. Остались без кухонного инвентаря. Раздарили... Как в годы СССР — оказали братскую интернациональную помощь. "Голодающим тунгусам Южного Прибайкалья"... И котлы, и миски, и ложки, и даже разделочные доски с ножами, и саму мясорубку. Не жалко, но весьма ощутимо. Последний переход, до Базы. Хе! Теперь вынуждены питаться, как сумеем. Изгаляемся, однако... Чугунная сковорода и последняя пара разделочных ножей — ну, и достаточно. А мясорубка — вот. Пулеуловители. Они же — гантели, они же наковальни, они же кнехты, они же — не перечислить. Самодельные литые трубы из чугуна, с толстенными стенками и ушками.
Так... Собраться, сосредоточиться... Свисток! Рука пошла к кобуре, дернула рукоять "Нагана" вверх, палец скользнул к спусковому крючку, а ладонь уже привычно развернула ствол в сторону "потенциального противника". Можно бы пальнуть от пуза, почти мгновенно. Но, не нужно. Это парни насобачились... А я, уж как-нибудь, по старинке... Большой палец взводит курок. Ствол — на уровень глаз... Выдох... Проклятый Петрович поначалу хотел, что бы после каждого выстрела жертва его тренировки совала револьвер обратно в кобуру и выхватывала его по новой. Это, де способствует закреплению навыка. Три тысячи раз надо четко движение повторить, что бы в подкорку загнать намертво. А фигу ему... с маслом! Кобура не выдерживает! Рвется. Если бы тут водились бегемоты... Из оленьей кожи крепкая кобура почему-то не получается.
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — позавчера один заряд ушел в молоко. Месяц назад я бы промазал половину выпущенных пуль. Сегодня, дело ладится, — Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — теперь перезарядка! Начали...
— И-раз! — поймать под стволом пальцами головку экстрактора, крутануть до упора по часовой стрелке.
— И-два! — вытянуть экстрактор до упора и повернуть большим пальцем против часовой стрелки.
— И-три! — подцепить головку оси барабана и выдернуть наружу. Перехватить, зажать ось в кулаке...
— Четыре! — большим и указательным пальцами двинуть барабан вперед. С поворотом — вынуть влево.
— И-пять! — сунуть барабан в пустое гнездо кожаной сбруи. Каждый её пристраивает, как удобно.
— И-шесть! — выдернуть из соседнего гнезда запасной. Нажать на пружинящую ось и засунуть в рамку.
— И-семь! — потянуть барабан до упора назад и на пару щелчков провернуть его на месте.
— Восемь! — загнать ось барабана в рабочее положение (на случай потери — в сбруе торчит дубликат).
— Девять! — вернуть экстрактор в рабочее положение.
— Десять! — повернуть его головку против часовой стрелки и взвести курок. Ёк! Уложился в норматив...
Конечно, сменить магазин в автоматическом пистолете — быстрее. На несколько секунд. Да где ж их взять, пистолеты, на всех? И куда, собственно, спешить? Если, сравнивать объективно? Давайте, попробуем, прикинем шансы. Какой тут век на дворе? Семнадцатый. И что? А то! "Холодняк" рулит. А кто безоружен — или холоп, или раб. При столкновении с врагом или хищным зверем — труп. Без вариантов. Хочешь жить? Хочешь быть здоровым и свободным? Будь готов стрелять. В каждого, кто этому мешает, ага. Сразу же, как понял, что надо стрелять. Ни секунды не теряя... В секунду же укладываясь. Метко... Тогда — выживешь. И?
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — вместо кружков цифр на желтоватой плоскости мишени возникают темные пятна. Главный фокус — равномерное их распределение по площади, — Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — ещё разок перезарядиться и порядок. Что тут, вообще, происходит? Ну-у, это, пираты захотели вкусненького... После сухарей — котлет. Креативные такие пираты, продвинутые. Трое из четырех, с высшим образованием. Каждый второй — рукодельник. Тонкая моторика кистей рук — на уровне хорошего слесаря или ювелира. Не будем показывать пальцем в зеркало, да... Эффект? Если сунуть в эти руки любой (!) инструмент, точность "работы" будет одинаковая. Вес молотка, туристического топорика, шпаги или казачьей шашки подобран, да, под тонкую работу кистью одной руки. Не более 750-900 граммов. Как у револьвера, как у пистолета...
Попал? Попал... По внутреннему ощущению и в норматив времени уложился. Хоть и еле-еле... Парни на меня смотрят без выражения. Я им не соперник и не наставник... Отработал номер? Геть с рубежа! Иду... Немного обидно. Реально... Вдруг вспомнилось — "Будущее люди делают своими руками, но не для себя..." Наверное, я несправедлив. Вполне приличные ребята подобрались... Жаль, относятся они ко мне, как теперь говорят, "нормально". Как к ценному, но малость бестолковому имуществу. Вроде "дока", из американской фантастики. Кино — школа жизни, блин... То-то, это словечко, "док", то и дело мне слышится. В глаза ни разу не назвали, а заглазно... Буду знать. Произвели, так сказать... За аномалией диссертации защитить не удосужился, а здесь сразу удостоили. А чего я комплексую? Хорошо, в некотором роде, быть "доком"...
Обязанность ежедневной пальбы, затратной и внешне бессмысленной, реально давит разум проблемой отыскать занятию хоть мало-мальски осмысленное применение. Пусть самое бредовое, типа приготовления котлетного фарша. Хотя, сознаюсь честно — фарш, весьма недурен. А жечь заряды зря обидно до соплей. Не миллионеры же... Словно чокнутые самураи, ищем в ежедневной возне с боевым оружием ускользающий здравый смысл. Забивать выстрелами гвозди? Баловство. Монтажный пистолет должен иметь специальный поршень. Подавать сигналы? Палить сдвоенными выстрелами — тревога. Ладно. Одинарными... Стрельба по бабочкам — мелочь. А вот "звуковая завеса" от волков-медведей работает. Понимаете? Не понимаете... А мы в лесу живем. В дикой тайге! Если кто или что — милицию не дозовешься. И от медведя охотовед не спасет. Загрызет. И? Какие тут, на фиг, медведи, если поминутно, да со всех сторон, в любой час — "трах-бабах"? Не бывает, настолько диких! Медведь — он зверушка степенная. По научному — территориальная. Нападает в трех случаях: Во-первых — защищая свою кормовую базу (это при сборе там малины, черемши или ловле рыбы). Во-вторых — защищая своих малышей (медведица — она тоже мама, у неё тоже нервы). В третьих — от сильной голодухи (шатун или по другой причине всякий страх потерял). Умный и очень осторожный зверь. Непонятное, шумное, яркое, пахучее он просто так, из одного любопытства, трогать поостережется. В этом смысле деревенский народ особо страхом не заморачивался. Пастушку, пасущему стадо, и дудочки вполне хватало. Волк опаснее. Он — бродяга. Даже просто выстрел в воздух (на полянке, перед привалом) любому медведю надолго отобьет охоту туда соваться. Ну, не любит лесной мишка громкого шума... Прямо как я... Важно, что человек без оружия от медведя наверняка побежит, а это провокация. Этого делать нельзя. А человек даже с Наганом — уже нет. Значит, медведь, в 90% случаев порычит и сам уйдет. Он осторожный.
Тишком бочком возвращаюсь на место. Десять-пятнадцать минут есть. Собрать записи... Собраться с мыслями. Темнеет-то быстро. При свете скипидарных фонарей писать можно, но лучше не надо... Записки уголовника... Как мы дошли до жизни такой? Самодельного изготовления короткоствольного огнестрела и поголовного им вооружения? А так! "Жизнь вынуждает человека ко многим добровольным действиям" Уй!
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — вроде последняя партия ломтей мяса загружена, — Ба-бах! Ба-бах! — доколе?
— Фр-р-р-р! — свисток боцманской дудки, технический перерыв, — Опустить стволы! Заменить мишени!
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — менять барабаны больше не собираются, — Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах!
— Мальчики! Жирный фарш — налево, мясной — направо. Только не путать! — разносолы ожидаются. За успехи в боевой и политической подготовке, так сказать. Боевая — умение стрелять метко и быстро. Прочее — дисциплина и организованность. Без них никуда. Если власть — организованное насилие, то анархия — это самоорганизация насильно.
— Мальчики, готовьте сухарики! Без панировки, котлеты подгорят! — Тома — единственный человек, кто называет наши прогорклые галеты-сублиматы столь ласково. У остальных они, и давно — колом в горле. На благое дело, свой суточный паек, пожертвовали не скупясь. Ибо, достали. В первом опыте котлетки реально подгорели. Хотя, это их не спасло. Сожрали, ха, за милую душу. Сегодня же — хочется большего. Вкусного...
— Бу-м-м-м! Фр-р-р! Бл...! — вот и волшебное слово прозвучало. Что там стряслось? Ой, поторопились! Разлетелись сухарики, по всей палубе, увесистыми такими плитками, граммов по двести. Хорошо, никого не зашибли. Тяжелые же... Эть! Собирать (а палуба у нас чистая, влажная уборка дважды в день, хоть в белом халате валяйся) и всё по новой. С особым бережением к пищевому продукту. Вот-вот! Не лупить, с размаху, пудовой гирей по стопке, а навалиться всем телом и покручивать... покручивать. Понятно, что детинушка крепкий, понятно, что хотелось ему, перед барышнями, показать молодецкую удаль. Показал! Сильный, но дурак. Импровизированная ступа, точнее мелкий таз из самодельного литого чугуна, ещё точнее — крышка, от минометного люка — она довольно мелкая. Суп в ней варить уже пробовали... Паршиво! Даже на слабой волне — плещется через край. Сухари тереть — тоже не айс. Ну, испытаем в качестве сковороды. М-м-дя...
— Константин Никифорович! Они же, как каменные! — почему, как? Натурально каменные, за полгода лежания — зачерствели, до звонкой кирпичной твердости, — А давайте, мы их тоже... того? Щелк! Хлоп... У боцмана ручищи длинные, перевитые жилами, как веревками. Ну-ка, сам поднимает гирю... Примеряется... — Бу-м-м-м! Фр-р-р! Бл...! — первое слово дороже второго. Результат — тот же, не считая двух летящих галет, пойманных им обеими руками, на рефлексе, прямо в воздухе. Человек цепкий, хозяйственный (злые языки утверждают — загребущий). И? Ему бы в цирке с номером выступать... А ещё он сказал "несколько слов". Монолог... на пятнадцать секунд. Мы заслушались. Елена, похоже, записала... есть у неё навык, вовремя включать диктофон. Филологиня! Народ, по второму разу, собирает галеты с палубы. Крепки сухарики, да.
— Фр-р-р-р! Фр-р-р-р! — свисток боцманской дудки. Так и знал, что повод для стрельбы ещё найдется. Стандартный прием — обдать галету струей перегретого пара, в котелке, с наполовину прикрытой крышкой, для получения панировки не годится. Монолитный композит сразу растекается сущим киселем. Как суп...
— Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — теперь в стальной пулеуловитель уложена стопка сублиматов, — Ба-бах! Ба-бах! — была она мясорубка, стала галетная дробилка. Не настрелялись? — Ба-бах! Ба-бах! Ба-бах! — мамочка...
