Забудь мое имя!

— Дочь! — прервала меня мама, загнав в ступор этим, не менее диким в нашем общении, словом.

— Мама!

— Да там простое дело! — простонала Света, выставляя передо мной тарелку с бутербродами.

— Какое? — вздохнула я, сдаваясь. С ней же бесполезно спорить! Мама своего в любом случае добьется. Так что лучше согласиться, пока меня не замучили.

— Всего-то и нужно со мной съездить... — улыбнулась мама.

— Куда? — Вечно из нее всё по слову вытаскивать нужно!

— Леночка! Это только на несколько дней! — прощебетала мама. — Борис хочет выставить мои работы для друзей. Но не здесь, а в Киеве.

— А я здесь при чем? — Недоумение затопило мой мозг.

— Мне нужна поддержка! — всхлипнула Света.

Что-что, а актерского мастерства у мамы не отнять!

— Ладно, — хитро подмигнула я. — Только если ты мне кое-что расскажешь!

— О, дорогая, ты наконец-то решила спросить о... — воскликнула мама радостно.

— Свет, ты прозевала, — хмуро перебила я ее. — Тему мальчиков и секса я изучила самостоятельно в двенадцать лет.

— Да? — удивленно глянула мама, подтягивая к себе тарелку с последним бутербродом. — Тогда о чем ты хочешь знать?

— О ком. Расскажи мне об отце, — попросила я и зажмурилась.

Эта тема в семье всегда считалась запретной. Сначала бабушка и дедушка старательно оберегали от мыслей, что у меня данный представитель рода человеческого должен быть, но проморгали — девочку Леночку просветили об этом в детском саду такие же как и она карапузы. После этого я, по словам родственников, неделю всех допрашивала, выискивая сведенья не хуже, чем жвачка, застрявшая в ковре, грязь. Вот только ни бабушка, ни дедушка моего папочку в глаза не видели. Все, что они мне сообщили, так это имя, да и то лишь потому, что оно было записано в моём свидетельстве о рождении.

Волна допросов возобновилась, когда в моей жизни появилась мама, и я перебралась к ней. Расспросы Света принимала в штыки, так что, ничего не добившись, я забросила всякую надежду разобраться. Чуть попозже мама все же порой упоминала об отце, если речь заходила о моей внешности. И я радовалась хоть таким крохам.

Но теперь, когда в моей жизни происходит так много всего непонятного, я просто обязана не только узнать всё о папе, но и разыскать его.

— Лена, — проворчала мама.

— Мама!

— Ладно, — вздохнула Света. — Не понимаю, зачем тебе это... но, ладно!

Она встала и ушла в свою комнату, но быстро вернулась и протянула мне фотографию. Я жадно впилась в снимок глазами.

Обычное летнее фото: совсем юная девушка с длинными русыми косами, в коротенькой светлой юбочке и маечке, а рядом с ней высоченный красавец, с завязанными на затылке в хвост каштановыми волосами, в джинсах и белой футболке. Оба сияют улыбками. Снимок весь пропитан легкостью и радостью. Так и представляется жаркое лето, сверкающие брызги воды в фонтанах, стаи голубей, цветы и кислотно-зеленая блестящая трава.

— В тот день мы с подружками решили прогуляться. Погода была чудесная. Я его встретила прямо на улице. Увидела и будто голову потеряла. Влюбилась с первого взгляда. У тебя сейчас почти такой же цвет волос, как у него был. Да и глаза. У Леониса тоже глаза были очень зеленые, такие завораживающие...

— Леонис? — переспросила я. — Не Леонид?

— Родители бы не пережили, узнай, что я с каким-то литовцем связалась, — Света пожала плечами. — Им и так долго пришлось переваривать мою беременность.

— Сколько вы встречались? — спросила я, продолжая всматриваться в фотографию.

— Один день, — усмехнулась мама. — И одну ночь.

— Что? — опешила я.

— Да. Эту фотографию кто-то из девочек сделал в тот же день. Потом мы с твоим отцом долго гуляли по городу. Родителей не было дома, и я привела Леониса домой... А на утро он пропал. Даже записки не оставил! Я солгала родным, что он сбежал, узнав о беременности. На самом деле он вообще не мог о ней узнать.

— Ну и ну! — вырвалось у меня. — Мам, ты даешь! Это ж надо!

— Я думала, что очень сильно влюбилась, — печально промолвила Света, — потом поняла, что просто очаровалась внешностью. Даже уговаривать себя начала, что это какие-то чары были, приворотные... Глупость! Но...

"Не глупость, — прошептала я мысленно. — Совсем не глупость. Это похоже на моё влечение к Бесу. Головой же понимаю, что не могу ему нравится, и что он на меня позарится мог только с голодухи! Но слюноотделение при виде демона начинается само собой. Причина его ко мне интереса не понятна, безусловно. Но вот почему мама не устояла перед отцом мне ясно. Такой красавец, даже будь он человеком, любую с ума бы свел!"

— Спасибо, мам! — я встала и искренне поцеловала родительницу в щеку.

— Скажи... — замялась она. — Ты меня осуждаешь?

— Кто такая, чтобы тебя осуждать? — пожала я плечами. — Думаю, окажись я на твоем месте, получилось бы то же самое!

Мама освобожденно улыбнулась.

— Хорошо! Тогда собирайся, в три мы выезжаем!

— Как в три? В три часа дня? — Мои глаза округлились.

— Да.

— А учеба? — скептически уточнила я.

— Ну, придумай что-нибудь, — неопределенно пожала плечами Света.

— Мама! — обиделась я.

Тяжело с ней. Свету совершенно не интересует, чем занимаются окружающие. Если ей что-то нужно, значит, все остальные просто обязаны под нее подстраиваться.

Глядя, как мама выходит из кухни, я допила остывший кофе, выложила в миску Тиму остатки колбаски, и под его жадное чавканье потопала к себе, зажав фотографию в руке. После недолгих "придумываний", я вздохнула и набрала номер Ирки.

— Да, — хриплым и сонным басом ответили мне на том конце.

— Ира? — уточнила я на всякий случай.

— Нет, Ёжик в тумане, — отчеканила подруга, прокашлявшись, и добавила уже нормальным голосом. — Что тебе надобно, старче?

— Иру-у-усь! Дело есть! — проныла я в трубку.

— Ленка, у тебя крыша съехала? — нежно уточнила моя любимая брюнетка. — У тебя ко мне дело в восемь утра? Я тебя, заразу маленькую, люблю! Но не до такой же степени!

— Ну, Ирусь! — изобразила я рыдания.

— Что надо? — недовольно прокряхтела девушка.

— Мне нужно уехать на пару дней, но я не хочу пары прогуливать, — выдала я на одном дыхании.

— Ленуш! Ты опять? — с угрозой в голосе спросила Ира.

— Но твоя же мама такая милая и добрая, — начала уговоры, уже зная заранее, что дело удастся.

— Ты знаешь, что ты наглая маленькая... — простонала Ира.

— Да!

— И вредная! И назойливая!

— Да! — отчеканила я, как пионер на плацу.

— Ладно, приезжай ко мне, — решила Ира. — Я маме скажу, что тебе справка нужна.

— Хм, подожди секунду. — Я прижала трубку к животу и выглянула в коридор. — Мам, мне нужно к Ире съездить. Я до трех вернусь.

— Я дома целый день, — заметил голос подруги в районе моего пупка. — Выключи громкую связь!

— Лен, просто собери свои вещи сейчас, а мы тебя потом от Иры заберем, — выглянула из мастерской мама с какими-то тряпками в руках.

— Отличная мысль, — обрадовалась я. И добавила уже подруге. — А чего это ты дома? Как же твои занятия?

— Я, в отличие от некоторых, на самом деле болею, — заметила она.

— Ирусь! Как же так? — расстроилась я.

— Да нормально всё. Собирайся уже. Жду!

Отключившись, я быстро покидала в дорожную сумку несколько пар джинс, пять или шесть маек, просто свалив их стопкой, два теплых свитера, запасную пару зимней обуви в пакете, белье, носки, кое-какую косметику — на несколько дней вполне достаточно.

— Мам, всё! — крикнула я от двери, уже поворачивая замки. — Сумка в прихожей. Ты решила, что с Тимкой делать?

— Кину родителям, — ответила Света. — Всё равно же в ту сторону поедем.

— Он же их объест! — хихикнула я и выскочила из квартиры.

До моей любимой подруги ехать почти через весь город. Долго, но, не смотря на трудность, мы постоянно виделись. До десяти лет жили в одном подъезде, ходили в одну школу. Переезд от бабушки и дедушки к маме не изменил нашей дружбы. При первой же возможности мы неслись друг к другу, даже если рассказывать было нечего. А с появлением компьютеров и интернета просиживали днями в аське или где-нибудь еще. Каникулы неизменно проводили вместе, если мама сплавливала меня родственникам.

По какой-то удивительной причине дорога до моего нынешнего дома у подруги занимала меньше времени, чем у меня к ней. Тайна, покрытая мраком!

Дверь мне открыла тётя Оля, приветливо кивнула и крикнула вглубь квартиры:

— Дочь, твоя пропажа явилась!

Я чмокнула женщину в щеку, стягивая с рук перчатки.

— Здрасте, тёть Оль.

— Раздевайся и иди развлекать Иру, а то она с утра мне успела мозг выесть, — хихикнула женщина, приглаживая растрепанные каштановые волосы. — Ты перекрасила волосы?

— Вот решила немного... — Я изобразила руками что-то невразумительное.

— Тебе очень идет, — кивнула Ольга. — Сразу так изменилась. Про линзы мне дочь говорила, но вот про волосы.

— Что волосы? — прохрипела Ирка, показываясь из своей комнаты. — Ох, ты ж ё!.. — выдала подруга, вытаращив на меня глаза, после чего произнесла пару таких многоэтажных матов, что мои уши попытались самостоятельно свернуться в трубочку.

— Наивысшая степень удивления и одобрения, — прокомментировала Ольга.

— Пойдем со мной, мелкая. — Ира сцапала меня за руку и уволокла в комнату.

— Я вам чай сделаю с плюшками! — крикнула Ольга нам в след. — А потом на работу пойду.

Ирка подтащила меня к окну и долго придирчиво рассматривала, продолжая вставлять не самые печатные словечки между вздохами и междометиями.

— Лен, тебя теперь не узнать! — наконец справилась с удивлением подруга.

— Да только цвет изменился, — пожала плечами. К новой внешности я уже почти привыкла.

— Да нет! Ты не поняла что ли? — возмутилась Ирка. — Ты просто невероятно изменилась. Чертовски здорово!

— Вот именно... чертовски... — выдавила я и замолчала, глядя как тётя Оля вносит поднос.

Как по волшебству перед нами образовалось легкое льняное облачко салфетки, а на нее встали пузатые чашки, чайник, сахарница, сметанники в круглой плетенке, варенье в вазочке и целая гора конфет на блюдце.

— Ешьте, девочки!

— Мам, я ж с такой диетой поправлюсь! — проныла Ира. — Я не Лена. Это ей конфетки лопать полезно, с её-то фигурой!

— Доча, цыц! — тётя Оля щелкнула Ирку по носу и кивнула мне. — Мне эта болька сказала. Про справку я подумаю. Приедешь, там и решим.

— Спасибо большое! — я улыбнулась и поцеловала женщину в щеку.

— Ушла! — объявила тётя Оля. — У меня дежурство. Ира, поешь. И не сиди весь день за компом.

— Мама!

— Я тебя знаю! — Ольга погрозила дочери пальцем, улыбнулась и вышла из комнаты.

Пару минут мы прислушивались к ее сборам, и только когда за Ольгой хлопнула дверь, одновременно заговорили:

— Я не красилась.

— Она достала.

И посмотрели друг на друга удивленно.

— Хм, ладно, — подумав секунду, решила подруга, взялась за чайник и начала разливать чай.

Мы следили, как горячий и очень крепкий красный чай спиралью закручивается в чашке и как поднимается вверх вкусное облачко пара.

— Как понимать твоё заявление? — спросила Ирка наконец.

Стараясь ничего не упустить, я рассказала ей всё, что со мной произошло. Ира сейчас единственный человек, кому я могу доверять. Может она поймет?

— Ленуш, — кашлянув, заметила подруга, когда я закончила свой рассказ, — скажи мне, что ты курила? И почему без меня?!

— Ир, правду говорю! — воскликнула я.

— Верю-верю, — весело отозвалась подруга, ожидая, что брошусь на нее с кулаками. — Удивительно, что ты сама не додумалась волосы перекрасить! И так ведь миленькая, но, оказывается, ты просто невероятная милашка.

— Ирка, не ерунди! — прервала я девушку.

— Что "не ерунди" сразу? — опешила подруга. — Я тебе правду говорю, между прочим, а ты!

— Какую правду?! — возмутилась я.

— Ты это чего?.. На комплимент нарываешься? — хитро прищурилась Ира. — Сколько тебе, бестолочи мелкой, доказывать, что ты красавица у меня?!

— Родная! Это ты красавица, — обиделась я.

— Дурочка! — констатировала Ира ласково.

— Какая из меня красавица? — я скорчила подруге страшную рожицу. — Кожа да кости. А теперь еще и волосы рыжие.

— Ничего не кости, — вступилась в защиту моего тела подруга. — Вполне нормальная у тебя фигура. Через пару лет в нужных местах нарастет и... мужики с ума посходят чохом!

— Ира, — мягко сказала я. — На мне если и нарастет хоть где-нибудь, то место это называется "пузо".

— Это называется не "пузо", а "эротический животик", — хмыкнула подруга, потирая именуемое место ладошкой.

Я раскрыла рот, чтобы возразить, но подруга быстро заткнула мне его булочкой.

— Ешь и молчи, отращивай грудь! — велела она.

— Тут же не булочки, а капусту есть нужно! — возмутилась я, прожевывая кусок выпечки.

— Ты хоть что-то жуй, а то твой вид мне голод навевает.

И в подтверждение этого, Ира развернула трюфель и целиком запихнула конфету в рот.

* * *

Мама позвонила, когда мы с Иркой вовсю резались в дурака. За весельем, бесконечной болтовней и беззлобными шуточками мы не заметили, как промелькнуло время. Мама сообщила, что они уже приехали, велела выходить, а она пока собиралась закинуть Тима к бабушке и дедушке.

Расцеловавшись с подругой и получив от нее наказ позвонить по возвращении, оделась и выбежала во двор. Маминого нынешнего избранника я видела только раза два или три. Ничем не приметный дяденька то ли пятидесяти, то ли шестидесяти лет, — не поймешь! — невысокий и грузный. Именно такие мужики отлично иллюстрируют анекдоты про кошельки на ножках. Машина и водитель у Бориски и то значительнее выглядели!

— Здравствуйте, Борис Германович, — скромно поздоровалась я, кивнула водителю и нырнула в салон, когда сообразительный парень открыл передо мной дверцу. Интересно, он сам по себе такой умный или мама просветила? Хотя, может и сам. Водителя Бориска вполне мог и под свой автомобиль выбрать. Не машина! Крейсер "Аврора"! Уж не знаю, как такая махина называется, но явно что-то значительное. Изнутри черное мускулистое металлическое тело лоснилось теплой бежевой кожей.

Пока никто не видит, я муркнула и с ногами забралась на сиденье, старательно впитывая труды системы обогрева. У где-то полчаса, прежде чем мама явится. Раньше ее не отпустят. Так что могу пока разглядывать Бориску.

Дядька мне с первого взгляда не понравился, еще тогда, полгода назад, когда мама впервые о нем упомянула. Не то чтобы я была против ее "увлечений", но слишком часто они у нее менялись. Тогда еще подумала, что нежная мамочка про Бориса через пару месяцев забудет, но вот же ж! Справный мужик отыскался! Смог привязать к себе Свету. Или наоборот. Даже выставку затеял. Пусть и маленькую, у каких-то знакомых дома, но всё равно. От прежних дружков только убытки были. Не важно, что моральные.