Ветер на ощупь

— Ау-у-у! — поерзав, я ухитрилась подтянуться и высунулась из болота по грудь.

Эхо, погуляв по округе, растворилось вдали. И снова — вязкая, пугающая тишина. Только холод тухлой воды и закатное небо над головой. И ни от братцев вестей, ни... Ага.

Я навострила уши. Почудился шорох шагов. Мне же не показалось, нет?.. Нет. Шаги слышались с пригорка — уверенные, тяжелые, в мою сторону направляющиеся. Я вытянула шею, высовываясь из-за узкого прикрытия колонны. Шаги принадлежали ногам, обутым в сапоги. Далее следовали черные штаны, поясной карман и руки, в карманы штанов засунутые.

Я невольно сглотнула. Мне уже не нравится то, что на мои истошные вопли явилось... Уж лучше бы... жгутолапый... И нерешительно остановила взор на середине груди подошедшего, зацепившись взглядом за шнуровку рубахи. Ну, одно из двух: либо топлюсь сама, либо меня придушат... Но самой — страшно...

И, смирившись с неизбежным, я мельком глянула в лицо подошедшего. Востроносая небритая физиономия, темноволосая шевелюра, прищуренные ярко-сизые, искрящиеся силой глаза из-под черных вразлет бровей и сухо поджатые губы — как все знакомо... Вплоть до нездорово бледной кожи, которую никогда не брал загар. Вплоть до привычного неодобрительного неудовольствия при виде моей особы. Вплоть до...

Вот если не везет — то не везет... Я попыталась подтянуться повыше, но лишь соскользнула в топь до подбородка.

— Яссмилина... — медленно, с расстановкой протянул подошедший.

— Шхалар? — я попыталась изобразить улыбку. Разумеется, ничего не вышло.

— И что ты здесь делаешь? — спросил он вкрадчиво.

— Тебя жду, — ответила предельно честно.

— Неужели? А зачем?

— А вы которую луну с Райденом носа домой не кажите? Вот, соскучилась и решила повидаться, — я пожала плечами и едва не упустила скользкую опору.

— Я польщен, — Шхалар склонил голову набок, — но как ты догадалась, где именно меня искать?

— О, все просто, — я лицемерно улыбнулась, — это место удивительно тебе подходит!

— Правда? — хмыкнул он. — Знаешь, я хотел сказать о тебе то же самое, — и выразительно глянул на булькающую муть болота.

Разница в местоположении — налицо... и на лице. Все, сдаюсь. Он мне не по зубам. Как всегда. С давних пор первого знакомства, когда он подружился с моим старшим братом и начал приезжать к нам в гости на каникулы. Все, кыш, гордость. Обмениваться с ним "любезностями", сидя по уши в болоте, желания никакого нет.

— Шхал!.. — заныла я, отбросив притворство. — Ты, змей бессердечный!.. Неужели тебе трудно сначала помочь, а уже потом — измываться? Кстати, а Райден где?

Эти двое неразлучны со времен обучения в ступени гильдии, и где первый — там и второй. Неизвестно, что брат в нем нашел, но — и на учебе вместе, и на каникулах — вместе, и на практику — вместе, и на работу в гильдию магов — тоже вместе. Вероятно, дело в том, что Шхалар — живой источник силы мглистых сумерек, а Райден — человек весьма предусмотрительный.

— Занят, — кратко ответил мой собеседник, сплетая заклятье.

Из сгустившегося над моей головой воздуха вынырнула мглистая плеть с четырьмя щупальцами. Милая добрая знакомая сумеречная "лапка"... Подхватив под мышки, она выудила меня из болота, подтащила к берегу и оставила в подвешенном состоянии, что я покорно стерпела. Я ему все припомню... потом.

А пока — выжидать. Любое случайное движение чревато неприятностями. Шхалар же не просто сумеречный маг, он — живой источник. А я — Перекресток с потенциальным потоком вора под мышкой. По легенде Девять неизвестных сумели защитить людей-источников от кражи силы каким-то хитрым заклятьем, и сами источники добровольно ею делиться могут, а вот обворовать их нельзя. Как и подойти к ним вплотную: сила чуяла вора и вставала стеной. И приближение к источнику грозило неинициированной мне немалыми проблемами. Знаем, плавали.

И посему, помня о набитых шишках, я безропотно молчала и не шевелилась, сложив на груди руки. Сумеречный же вдумчиво изучал то, что открывалось его взору. Босые ступни, лохмотья юбки, подранные рукава, стекающую по исцарапанным рукам и ногам болотную муть, чумазое лицо и облепившее мои плечи бывшее радужное настроение. Судя по усмешке, зрелище ему нравилось. И мне пришлось напомнить себе, что я — очень-очень-очень терпеливый человек.

— А носить платья ты так и не научилась, — отметил он мимоходом.

— Надень сам и покажи пример, — огрызнулась в ответ. Настроение, и без того аховое, испортилось еще больше.

— Ясси?! — громыхнуло над болотом. — Недоразумение ты эдакое!.. Как тебя сюда занесло?! И кто тебе разрешил уходить из дома?!

Я зажмурилась, собираясь с духом. Вот и брат... Заставила себя улыбнуться. И не виделись долго, и я соскучилась... но меньше всего хотела встретить его здесь. Потому как инициация теперь вряд ли состоится. Убьет же сгоряча и правильно сделает... А не убьет сразу — мне же хуже. Дома добавят, как только узнают...

— Ясь, какой мглы?.. — брат поспешно спускался с пригорка, и его хмурый взгляд не предвещал ничего хорошего.

Шхалар поставил меня на ноги и отошел в сторону, предвкушая расправу.

Я сжалась в комок и судорожно сглотнула:

— Райден, до-добрых су-сумерек... — промямлила нерешительно и робко глянула на его лицо. И испуганно опустила взгляд. Попятилась, по щиколотку провалившись в болото. Все, дальше отступать некуда, позади...

Вообще-то у нас отличные отношения, но в нечастые моменты злости брат удивительно напоминал отца, у которого гнев давно стал состоянием души. Те же взъерошенные светлые волосы, сощуренные черные глаза и привычка в разговоре наклоняться к лицу собеседника, подавляя и ростом, и яростью. И я тогда старалась держаться от него подальше. Мало ли... Жаль, нельзя провалиться сквозь землю...

— А вот и мы! — радостно возвестили из болота, и неподалеку вынырнул один мой охранитель.

— Ничего не пропустили? — следом появился и второй.

Кажется, они, наконец, действительно могут меня спасти... Я перевела дух, собираясь с мыслями, и покосилась на онемевшего от неожиданности брата. Похоже, мое убийство откладывается.

— Кто такие? — сухо спросил Райден.

— Мое наследство, — ответила наивно. — Вот они, сговорившись, меня сюда и затащили!

Почему-то эти простые слова вернули его мысли в прежнее русло. Он снова уставился на меня, как туманный слизень на свежую дичь. И, судя по сощурившимся глазам и цветущему на скулах румянцу, Райден был в ярости. А в таком состоянии он притащит меня домой и на плече, пропустив мимо ушей все протесты.

— Ясь, ты хоть понимаешь, что натворила? Мы тебя потеряли! Отец всю округу на уши поставил! Язгар с Айло перерыли весь остров! Сарта выдернули из ступени гильдии для поисков! Мама постоянно плачет! Бабушки — в истерике, а деды — в шоке! Прабабушка мне плешь проела, требуя тебя найти! И если бы я мог выбраться отсюда быстро... Как ты могла бесследно исчезнуть, ничего никому не сообщив? Три дня, Ясси!.. Три дня пустоты и тишины!.. А потом я слышу такие знакомые взрывы в холмах и вопли...

С каждым последующим словом голос Райдена становился все сдержаннее, а мой бегающий взгляд — испуганнее.

— Ты немедленно вернешься домой! — словно читая мои мысли, подытожил брат резко и ухватил меня за предплечье. — Немедленно!

— Нет! — я дернулась, вырываясь.

Да, не так давно, сидя в болоте, я очень хотела домой, но теперь... Что-то внутри меня встрепыхнулось, протестуя. Подраться со жгутолапыми и просидеть в болоте, чтобы бесславно вернуться домой и получить нагоняй?.. Не хочу!.. Опять сидеть дома и лунами ждать приезда родных, и слушать рассказы, и с жадностью ловить каждое слово, представляя себя на их месте, в путешествиях и открытиях? Не хочу!.. А хочу... в храм Перекрестка! И хочу стать хоть кем-нибудь, кроме того, что я есть...

Я осторожно попятилась, провалившись в холодную топь по колено. Значит, так, да? Угрожаем и давим на совесть? Ну ладно! И я использовала единственно верное средство, способное наверняка повлиять на мнение Райдена:

— Ы-ы-ы!.. — и пустила очень натуральную слезу.

— Яссмилина! — он не поддался на обман. — Не ной!

— Ы-ы-ы!

И украдкой ущипнула себя за мягкое место. От боли слезы из глаз полились уже по-настоящему. Зрители же сего маневра повели себя соответственно. Шхалар выразительно поднял брови, а близнецы откровенно заржали. Один лишь Райден, к которому я стояла лицом, ничего не заметил. И его гнев исчез, сменившись растерянностью.

— Ясь! — брат никогда не любил моих слез. — Ясь, ну, не надо, ну, перестань, Ясси!..

Одного добилась — нравоучения кончились.

— Ы-ы-ы!..

— Сумрак, да не реви ты!..

— Ы-ы-ы!.. Я не понимаю-у-у!.. — я упрямо шмыгала носом. — Не понимаю, почему должна сидеть дома!.. Не хочу-у-у!.. Не поеду-у-у! Ы-ы-ы!..

Брат вздохнул, покосился на зрителей, подошел и осторожно взял меня под локоток.

— Пойдем-ка... поговорим. Да перестань ты уже реветь, Яськ!.. Ну, что ты... Пойдем-пойдем...

Я покорно позволила ему выудить себя из болота и увести в сторону. Мы уходили к руинам древнего города, а нам вслед неслось:

— О, Энс, смотри-ка, живой источник!

— Точно, живой!

— Как папка!

— Эмс, ты болван! Папка темным источником был!

— Да какая разница! Все равно ему развоплощаться однажды придется, сам-то не помрет! И детей у него нормальных не будет! Вон, у папки, в его источниковом роду, все потомки то перепутанные, то на голову сдвинутые!

— Это ты себя в пример приводишь?

— Напротив, Энс, тебя!

Я обернулась. Выражение лица Шхалара стало крайне красноречивым. Я ухмыльнулась. Пожалуй, близнятки, мы с вами найдем общий язык... Впрочем, веселье мое быстро сошло на нет. Поднявшись по разбитой дороге на холм, мы в молчании подошли к остаткам колонн. Интересно, а что я такое сотворила, раз они рассыпались в пыль, и лишь постамент уцелел? И срез на нем такой ровный, словно колонну косой скосили... огненной.

— Твоя работа? — прервал молчание Райден.

Голос — спокойный. Значит, можно поступательно добиться своего...

— Моя, — не стала отрицать.

— Солнечная вспышка, заклятье Младшего поколения света, — пробормотал он. — Откуда ты его знаешь?

— Я вообще много чего знаю, — и уныло вздохнула, — кроме настоящей жизни...

Мгновение глаза в глаза, и брат задумчиво посмотрел в закатную даль.

— Вернемся к тому, с чего начали. Где ты пропадала? И что здесь делаешь?

Усевшись на постамент, я выжала мокрые волосы и вкратце пересказала ему историю с завещанием. И напоследок добавила:

— И я вспомнила про храм, о котором ты рассказывал. О том, что он находится неподалеку от руин города, на острове Рассвета. Я представила храм по твоим словам и переместилась через портал. Да, промахнулась, но ведь он где-то неподалеку, правда? — и доверчиво посмотрела на Райдена. — Ведь он здесь?

— А ты не хочешь уточнить, что такое это "здесь", а? — хмыкнул он, сунув руки в карманы штанов и выразительно поворошив носком сапога сухую серую пыль.

— А что? — спросила наивно, поджав босые ноги и обняв колени. Зябко...

— Пустошь.

У меня внутри все похолодело, и от страха взмокли ладони. Да, я догадывалась, но... Пустошь — страшное место. Там, где Вечность прорывала Изнанку мира, уничтожая все живое — вплоть до вездесущей мошкары, и, уходя, оставляла руины городов, стертые в пыль горы, иссушенные реки. И странных, неизвестных магической науке тварей. Я шмыгнула носом. Я уже говорила, что если не везет, то не везет?

— То-то и оно, — негромко заметил брат.

— Но ведь через портал сюда попасть нельзя! — вспомнила я. — Все любители острых ощущений до пустоши добирались самостоятельно, ее границы поглощают магию перемещения! Как же так?..

— У прабабушки спросишь. Я в семейной артефактологии не силен, — Райден задумчиво прищурился на заходящее солнце: — Заодно и про прадеда все узнаешь. Так, говоришь, он тебя к инициации подтолкнул?

— Он, — сдала с потрохами предка. — Но и я... Я тоже об этом думала... И часто думала. Почему, Райден?.. Почему у вас — нормальная жизнь, вы учитесь, работаете, а я — сижу дома? Почему? Я что-то не так сделала? Ты ведь можешь мне ответить? Ведь можешь?..

— Так... надо, Ясси. Поверь. Так... род велит. А мы должны его велениям подчиняться, — завилял брат, нервно взъерошивая волосы.

— Почему? — не отставала я, выжимая остатки юбки.

Райден, сев рядом со мной на остатки постамента, вытянул ноги и тяжело вздохнул:

— Ничего не поделаешь... Род нас воспитывает, обеспечивает и наставляет на путь, — вынув из кармана сумки клок тканевого свитка, который впитывал любую грязь, брат протянул его мне: — Он дает нам защиту и выводит во взрослую жизнь. А мы взамен обязаны соблюдать его традиции и оправдывать его ожидания. Понимаешь?

— Нет. Ради каких традиций я обязана сидеть взаперти? Скажи — ради каких? — вытирая платком чумазое лицо, я тоскливо смотрела на убегающую с холма разбитую дорогу.

— В роду еще не решили, как с тобой, Перекрестком, быть, — пояснил Райден, — с нами... — и осекся.

Я обернулась на брата, а он упрямо уставился закатное небо.

— Райден! И ты?

— И я. И все мы, — признал он.

— Но...

— С нами проще. Если в роду рождается несколько детей Перекрестка, то старший ребенок принадлежит первому главе рода.

— И ты стал магом мглистых сумерек, как наш прапрапра...

— Да, без выбора. Второй ребенок принадлежит отцу, третий — матери, четвертый — ближайшему прародителю, то есть — нашей бабушке Нелле, а последующие...

— Что? — мы как раз подошли к самому интересному.

Райден неожиданно усмехнулся:

— Дед по отцу твердит, мол, ты — его кровь и должна стать искателем. Бабушка возражает: искателей у нас и так пруд пруди, и ты должна пойти по ее стопам и стать искусницей. Дед по матери возмущается: искусники не в почете, и ты обязана стать сумеречным магом. А вторая бабушка тянет тебя в свой свет. При этом отец кричит, что еще одного мага в семье он не потерпит, мы же дурные. А мама — за то, чтобы ты, как и ее бабушка, ушла в артефактологи. Да еще и дяди с тетями с советами лезут и с толку сбивают.

У меня пропал дар речи. Брат понимающе ухмыльнулся:

— И с тех пор, как ты родилась, они грызутся между собой, каждый настаивая на своем, и не могут прийти к согласию. А тебя пока держат дома, чтобы ты, не приведи мгла, не выбрала ненужный путь, к семье не относящийся. Еще вопросы?

Вопросы не находились, и я надолго замолчала. Смотрела на тусклое рыжее солнце, подернутое блеклой дымкой. Теребила влажные клочья подола. Обдумывала, вспоминала и снова обдумывала услышанное. А потом очень тихо спросила:

— Пойдешь со мной в храм Перекрестка?

Райден отвел глаза. Я зябко повела плечами. Почему-то мне казалось, что он поддержит и поймет... Всегда поддерживал и понимал. Не просто брат, но и лучший друг. Но не заставлять же...

Я вытянула затекшие ноги и вздохнула:

— Ладно, извини, не стоило спрашивать... Но я вернусь домой только после инициации. Хватит с меня. Я устала быть бесполезным придатком большой семьи. А ты, если не хочешь подставляться... просто отпусти. И покажи дорогу.