Ведьма в законе

— В центральные районы города можно попасть только по специальному пропуску, для получения которого необходимо уплатив дань в казну. Несколько лет назад, королева распорядилась таким образом, объяснив это тем, что не может переносить бедность и нищету.

Я недовольно хмыкнула. Пожалуй, это самый лучший способ борьбы с бедностью, просто убрать ее с глаз долой, за одно пополнив казну.

Мой скепсис не скрылся от глаз Горислава, он наклонился ко мне ближе, и доверительным тоном произнес:

— Я дам вам совет, моя дорогая: при мне, как я уже говорил, вы можете высказывать любые мнения, но никогда в обществе не обсуждайте, не критикуйте, а лучше и вовсе не упоминайте решения королевы. Эта женщина столь же обидчива, сколь опасна.

Я глянула в глаза герцога, и убедившись в абсолютной серьезности того, что он произнес, послушно кивнула, проглотив все язвительные замечания.

До столичного дома графа Совольского мы добрались не больше чем за полчаса, особо не беседуя больше. Горислав, стоило мне замолчать, глубоко погрузился в свои мысли, а я сочла благом погрузиться в свои. Поразмыслить, и правда было над чем. Что я собиралась делать, прихватив с собой вещественное доказательство с места преступления, на расследование которого, в ближайшее время, наверняка будут брошены все силы имперских? Не совершила ли я ошибку, поверив Черногорову? Я едва заметно стиснула зубы, понимая, что все его благие намерения могли быть обычной, но поданной мне в красивой обертке, подставой. Глянув к себе на колени, где покоилась завернутая в шаль шкатулка, я содрогнулась от осознания этой мысли, пообещав если не уничтожить, то спрятать вещицу сразу же по прибытии.

Экипаж остановился у кованных ворот, и Горислав, ловко выскочив на гравиевую дорожку, помог выбраться мне. Обеспокоенные слуги уже встречали меня у дверей особняка. Герцог заполучив мою руку, чуть сильнее сжал кисть, заставив посмотреть на него.

— Лисана, я должен просить тебя еще об одном. Обещай мне, что не вмешаешься в это дело. Я весьма разобрался в твоей авантюрной натуре, но прошу, оставь это имперским. Если ты впутаешься в эту историю, и что-то пойдет не так, ни твой титул, ни твой отец, ни даже я, уже не смогут тебе помочь.

Я попыталась изобразить полную готовность. Я даже была готова пообещать ему это совершенно честно. Но бестиария уже оттягивала руку и тяжелым бременем висела на моей совести. Впрочем, мои энергичные кивки, и очень серьезный вид, если и не убедили его полностью, то, во всяком случае, заставили отступить.

— Спокойной ночи, душа моя, я навещу вас завтра, как только смогу, — Горислав коснулся губами моей руки, и проводив меня взглядом до дверей поместья, сам вернулся в экипаж.

Слуги встречали меня вежливым замешательством. Ни один не посмел узнать, каким образом я смогла просочиться незамеченной из запертой комнаты, а потом, волшебным образом спустя несколько часов вновь появиться в сопровождении герцога, уже в другом платье. Их молчаливость избавила меня от многих неудобств. Я приказала подать ужин мне в комнату, и теперь уже с куда большим удовольствием закрыла за собой дверь уверенная: вот теперь-то я ни шагу не ступлю за порог до утра.

В комнате, оказалось темно, прислуга, по какой-то причине не удосужилась зажечь свечи, так что мне пришлось исправлять эту оплошность самой. Одним взмахом руки заставив каждую полыхать ровным огнем, я с удивлением обнаружила, маленькие блестящие глазки, ровно на уровне моего лица. Кумарь пушистым шаром повис прямо передо мной, мелко работая крылышками.

— Паршивец! — вскрикнула я, поймав негодяя одной рукой. Особого сопротивления он мне не оказывал, наоборот, воспринял это как ласку, и стал жаться и издавать смешные звуки, пока не устроился по привычке у меня на плече, — Сбежишь еще раз, и я подпалю тебе хвост, — пообещала я. Кумарь поспешно поджал пушистую метелку под себя, очень выразительно округлив при этом глаза.

Я фыркнула, повеселившись таким забавным поведением моей карманной нечисти, и заперев на всякий случай окна на щеколду, прошлась по комнате. Шкатулка была тут же извлечена и после недолгих раздумий спрятана в камин. В летние месяцы он не использовался и почти не убирался, во всяком случае, зольник, вычищенный после последнего использования до блеска, вряд ли заинтересовал бы кого-то из прислуги в ближайшее время. Впрочем, решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть, уже лежа в кровати, я все же запланировала на завтра придумать для нее место получше.

* * *

Впервые за долгие дни, я наконец-то выспалась. Ложась в кровать с мыслью о том, что ночью ко мне с обыском вполне может заявиться отряд имперских, я едва смогла уснуть, так что, проснувшись едва ли не около полудня, пребывала в невероятно хорошем настроении. Худшие мои предположения, а вместе с ними скорая расправа не состоялась, а значит, у меня было время все хорошенечко обдумать, и может быть, даже предпринять что-то для сохранения собственной буйной головушки.

Но для начала, полагалось встать. Мягкие перины манили вернуться обратно, и поваляться еще хотя бы пару минуток, грозящих перерасти в еще несколько часов бесцельного лежания, которые я никак не могла себе позволить. Решительно разорвав объятья с кроватью, я подошла к окну, отдернула шторы и недовольно вздохнула: от недавней чудесной погоды не осталось и следа, за окном, сплошной стеной лил дождь. Ни о какой прогулке за пределы дома не могло быть и речи. С другой стороны, дождь — прекрасное явление природы, в магическом плане — единственный естественный полог, под которым можно творить практически любое колдовство, и остаться незамеченным. Он размывает все следы так, что точку колдовства невозможно установить точнее, чем в радиусе двух километров. Живя в маленькой деревеньке почти посреди леса, смысла в таком пологе не много, все и так знают, где живет ведьма, но в крупном городе, это сотни домов и десятки кварталов. В нынешней ситуации, сложно и придумать лучшего стечения обстоятельств. А не воспользоваться им было бы величайшей глупостью.

Я прошлась кругом комнаты, расставляя полог тишины, магический засов на дверь, и на всякий случай поглотитель остаточных следов. Ничего серьезного я не затевала, обычный сеанс связи с наставницей, но здраво рассудив, что быть живым параноиком куда приятнее, чем беззаботным трупом, все же перестраховалась. На этот раз, тень я вызывала с ощутимой дрожью в коленях, предвкушая ярость и негодование Марьяны.

— Покажи Марьяну, — приказала я, стоило черной безликой фигуре появиться у меня перед глазами.

Тень меланхолично махнула рукой и истаяла, явив моему взгляду нашу с Марьяной избу. Наставница возилась за плитой, но варила, судя по ярко-сиреневым облачкам, клоками висевшими под потолком, далеко не суп. Сосредоточенная ведьма, мурлыкала себе под нос незамысловатый мотивчик, не обращая на меня никакого внимания. Прежде, чем я решила, окликнуть ее, или дождаться, когда та закончит с зельем, наставница сама обернулась ко мне, и громко взвизгнув, упустила деревянную мешалку в котелок. Зелье, жадно проглотило лишний ингредиент, и смачно булькнув, выпустило клуб малинового тумана.

— Лисана! — Марьяна бросилась к зеркалу с таким рвением, что зацепившись боком за стол, чуть было не перекинула несчастный предмет мебели. Стоявшие на нем колбы и склянки издали характерный жалобный звон, но к моему счастью, устояли.

— Привет, — пробормотала я виновато, заранее потупившись в пол.

— Слава всем Богам! Ты жива!

— Жива, — кивнула я.

— Ты в порядке, девочка? Скажи мне, где находишься, я сейчас же тебя заберу!

— Все в порядке, я в столице, в доме отца,— помотала я головой.

— Как так? — Марьяна замерла, гладя на меня с неверием.

— Долгая история, — тяжело вздохнула я, прекрасно понимая, от объяснений мне не уйти.

— Так рассказывай! Время у меня есть, — наставница щелчком пальцев потушила огонь под испорченным зельем, и усевшись на лавку перед зеркалом нетерпеливо дернула головой: — Ну?

Делать нечего, пришлось рассказывать, все и в мельчайших подробностях ровно с того самого момента, как мне в голову пришла гениальная мысль воспользоваться нашим батюшкой не по назначению — то бишь обратить его конем говорящим, и до дня сегодняшнего.

Марьяна слушала внимательно. И чем ближе мой рассказ подходил к столице, тем мрачнее она становилась. Наконец, я выложила все, как могла дословно восстановив наш с Черногоровым разговор, и показала наставнице припрятанную шкатулку. Бестиария заставила ее хорошенько призадуматься. Наконец, наставница встала и, не сказав ничего, отправилась рыться по шкафам, забитым книгами. Из глубин книжных полок был извлечен запыленный мануал, и после недолгого листания, предъявлен мне.

— Этот демон? — деловито осведомилась Марьяна, вместо того, чтобы устроить мне заслуженную трепку.

Я глянула на пожелтевшие листы, где не слишком мастерски, но вполне похоже был изображен набросок той твари, что оставила на моей ноге след от своих когтей и уверенно кивнула.

— Очень плохо, — констатировала Марьяна, хлопнула книгой и принялась быстро бегать по дому, сбрасывая вещи на стол. Я наблюдала за этим действом с приоткрытым ртом, не в силах спросить, что же она затеяла.

— Остальное обсудим лично, я выезжаю в столицу! — наконец бросила она, на секунду оторвавшись от поспешных сборов, и взмахнув рукой, сама прервала связь.

Не такого я ожидала результата. Чтобы понять, рада ли я приезду Марьяны, или же нет, мне понадобилось добрых полчаса, за которые я успела, не без помощи слуг, привести себя в порядок, и спуститься к завтраку, к концу которого мне, наконец, показалось, что я вполне определилась, и даже жду ее приезда.

"Очевидно, ради пустякового дела Марьяна, ни за что не бросила бы так горячо любимые ею топи Ледневки" — Эта мыслишка не давала мне покоя, все то время, что я обдумывала свои дальнейшие действия. Наконец, прокрутив в голове с добрый десяток различных вариантов, я остановилась, на, казалось бы, самом безобидном — не предпринимать ничего. Бестиарию нужно было спрятать самым надежным из доступных мне способов, а в остальном, постараться не привлекать к себе лишнего внимания, хотя бы до появления Марьяны. Взвесив свои силы, и уверившись, что пожить в столице пару дней, без приключений, я уж как-то да сумею, я попросила слуг заложить мне экипаж, а сама поднялась наверх.

Мысль, посетившая меня, была довольно проста — припрятать вещицу на кладбище. Там, ни одни маг не решится воспользоваться магией — все прекрасно знают, что может сотворить остаточная магия, стоит ей попасть на мертвеца, а значит, поиски будут проводить вручную. Среди множества могил, отыскать маленькую шкатулочку — гиблое дело, а дождь, прекрасно размоет мои следы сразу после ухода. Убедив себя в гениальности этой затеи, я собралась очень быстро, нацепила непримечательный серый плащ, позаимствованный у прислуги, и почти бегом спустилась вниз.

К моему ужасу внизу меня поджидал мой драгоценный жених в компании (о ужас) того самого несносного модельера, что наняла Амарелия тогда, для создания моего бального кошмара — платья. За его спиной наблюдалось еще трое помощников, с ворохом каких-то коробок и книг, на которые я посмотрела заведомо предвкушая нечто нехорошее.

— Миледи, — Горислав отвесил предельно вежливый поклон, на который я ответила подобающим реверансом.

Рудольф, так же почтительно склонился, мотнув напудренным париком. Я только и смогла, что тяжело вздохнуть, подавиться крахмалом, что тучкой вылетел из его неимоверно сложной прически, и поспешно спрятать завернутую в ткань бестиарию за спину.

— Не самая лучшая погода для прогулки, — заметил Горислав, выразительно глянув на мой плащ.

— Но как раз подходящая для того, чтобы наведаться к портному, — улыбнулась я, как можно беззаботнее.

Горислав окинул меня задумчивым взглядом, будто пытаясь разгадать, а не вру ли я часом, и убедившись в наивысшей невинности моих намерений, бросил слуге промокший плащ.

Значит — задержится. Я нервно закусила губу. Весь мой ум занимала лишь одна мысль: как мне незаметно избавиться от шкатулки?

Тем временем мой жених представил мне Рудольфа, и сообщил "прекрасную новость", лучший модельер столицы займется не только моим гардеробом, но и свадебным нарядом. Наверняка, моя мина в этот момент была настолько кислой, что смогла уязвить даже этого самоуверенного подлеца. Я повеселилась его недовольной физиономии, также стянула плащ, и, едва сдерживая дрожь в руках, обернула его вокруг шкатулки несколько раз.

— Отнеси в мою комнату, не разворачивая, — шепнула я мальчишке-слуге, который торопливо кивнув, унесся вверх по лестнице.

Хотя бы ненадолго избавившись от компрометировавшей меня ноши, я вздохнула чуть свободней.

— И когда же свадьба? — не скрывая яда в голосе, поинтересовалась я.

— Осенью. Королем, нам был выдан особый ордер на венчание в храме святого Игумена на следующий день после праздника Урожая.

— Какая честь, быть удостоенным такого внимания, — пропел портных дел мастер, от чего меня вполне ощутимо передернуло. Ну как же, "честь"! О ней-то я совершенно позабыла! Мне, видимо, должно восторгаться и благоговеть. Но, — какая досада — кажется, у меня есть дела и поважнее.

Впрочем, гостям до моих планов дела не было. Горислав, без всякого стеснения прошел в малую гостиную, предложив мне сделать заказ прямо сейчас, а себе распорядился подать чай. Мне оставалось лишь метать молнии из глаз да скрипеть зубами.

Когда за окном стало вечереть, а стопки выкладываемых передо мной образчиков ткани, эскизов платьев и отделки превратились в огромную гору, закрывшую собой стол, я не выдержала. Подскочив с места словно ужаленная, я хлопнула открытым альбомом с такой силой, что помощники Рудольфа невольно вздрогнули.

— Ну, хватит!

Горислав оторвался от чтения каких-то бумаг, изучением которых занимался с самого своего прихода, и будто бы удивленно глянул на меня, ожидая продолжения.

— От этого пёстрого разнообразия у меня болит голова. Кажется, на сегодня достаточно платьев.

— Но мы еще не даже не определились с платьями для приемов. Что уж говорить о том, что до вашего свадебного наряда...

— Можете пошить мне на свадьбу ночнушку, — зло бросила я, — Под двенадцатью пологами все равно никто не разберет, что на мне надето! — стрельнув в Горислава особенно злым взглядом, я собралась было покинуть комнату.

— Очевидно, моя невеста устала. Отложим обсуждение оставшегося на следующий раз, — поднялся из своего кресла Горислав.

Проводив их на выход, я с мрачной решимостью распрощалась с моим дражайшим будущим супругом, поднялась к себе. Шутка про двенадцать пологов так понравилась мне, что я, в самом деле, задумалась о ее воплощении. Конечно, это неудобно, да и светские свадьбы давно отказались от этого старообрядного пережитка... но, демоны бездны, какая будет потеха: первый советник короля женится на неведомой зверушке в простынях! Такого столица не видывала с полвека, не меньше!