Стелла попыталась встать, но маргин, не оборачиваясь, прижал её ладонь к дивану.
Ийма отыскала ноты и начала подбирать мотив на клавесине. В нестройном строе звуков всё ярче и ярче стала проявляться мелодия менуэта.
— Тебя устроит? — улыбнулась Ийма кузену.
— Вполне, — кивнул Кулан. — Главное, чтобы устроило её высочество. Вы танцуете менуэт, ваше высочество?
— Танцую, — сквозь зубы ответила Стелла, безуспешно пытаясь вырвать руку.
Не говоря ни слова, Кулан встал и учтиво протянул принцессе руку. Стелла удивлённо подняла брови и покосилась на Ийму.
— Да, да, да! — перестав играть, та весело захлопала в ладоши. — Вы ужасно, ну преужасно хорошая пара!
Стелла вздрогнула. Опять эти намёки! Но на этот раз Ийма проговорилась: Кулан хотел именно жениться, а не развлечься с хорошенькой девушкой. С одной стороны, это радовало, но, с другой — пугало. Значит, её никуда никогда отсюда не отпустят.
Стелла задумчиво перебирала варианты дальнейшего поведения и не сразу расслышала вопрос Кулана. Он приглашал её на танец, шутя добавив, что ноги не отдавит.
— Вы серьёзно? — вскинула брови принцесса.
В голове невольно всплыл вопрос, где маргин научился танцам. Вряд ли во время боевых стычек и патрулирования окрестностей. Дворянским происхождением Кулан не мог похвастаться, куртуазным воспитанием тоже, значит, навыки вновь приобретённые, вынужденные. Маргулая устраивал балы и заставлял верхушку своих подданных учиться танцевать.
— Что серьёзно? — не понял Кулан.
— То, что мы будем танцевать.
— Более чем.
— Пленница, танцующая с тюремщиком — это что-то новенькое, — Стелла рассмеялась.
Да, она любила танцевать, соблазн велик, но так её заманивали в сети, пытались заставить смириться с уготованной участью.
Или всё же уступить? Много ли удовольствий в тюремной жизни?
— Не бойтесь, я не запру вас обратно в клетку. Надо же дать глотнуть свежего воздуха. Кстати, Ийма, пока ты опять не занялась каким-нибудь сложным пассажем, закрой окно.
— Вечно тебе не нравится, как я играю, — а слушаешь! — буркнула Ийма, встала и нехотя поплелась к окну. — Вечно тебе всё самое сладкое достаётся.
— Интересно, что ты имеешь в виду под словом 'сладкое'? — нахмурился Кулан.
Добисска скривила губки и покосилась на Стеллу, которая последние десять минут мечтала только о том, чтобы сбежать из библиотеки и, заодно, из этого дома.
Значит, есть и влечение, существование которого она подозревала изначально. Выгода и удовольствие — более чем весомая причина для мужчины, чтобы не отпустить женщину. И, судя по всему, эту тему в доме уже поднимали. Весь вопрос — когда и как это произойдёт.
— К твоему сведению, человек не пирожное, — рассерженно бросил маргин. — Садись и играй!
Стелла не ожидала от Кулана такой отповеди и даже прониклась к нему уважением. Другой на его месте так не отреагировал, не ответил бы с искренним негодованием. Значит, среди маргинов тоже встречаются порядочные люди.
— Уже играю, добрейший кузен, — вздохнула Ийма, вернувшись к инструменту. — Развлекайся, мне не жалко.
Кулан разумно воздержался от дальнейших пререканий, вместо этого взял Стеллу за руку и против её желания заставил встать.
Ийма жеманно ударила пальцами по клавишам.
— Я не буду с вами танцевать. Не хочу, — решительно заявила Стелла, вырвав руку.
По какому праву он смеет ей приказывать? Она не кукла, если хочет танцевать, пусть танцует с Иймой.
— Предпочитаете, как пантера, ходить из угла в угол по комнате? Ваше высочество, не откажите нам в удовольствии, похвастайтесь перед своими талантами.
— Зато мне это не доставит никакого удовольствия.
Кулан настаивал, и Стелла уступила.
Ийма наигрывала медленную мелодию — пыталась загладить вину перед кузеном?
Стелла предпочла бы что угодно, только не этот танец, заставлявший находиться слишком близко от партнера, позволявший ему обнимать её, тесно прижимать к себе. Но выбора не было, принцесса исподлобья взглянула на тюремщика и положила руку ему на плечо, чиркнув ногтями по шее. Кулан сделал вид, что не заметил.
Стелла милостиво, свысока улыбнулась и, чуть поведя плечами, окунулась в привычный мир грации и плавных движений. Она знала, что хорошо танцует, знала, что её пластичность очаровывает партнёра, знала, что он не сводит глаз с завитка за ухом, что Ийма играет уже по памяти, завистливо следя за каждым её движением, и торжествовала. По крайней мере, здесь принцесса одержала победу.
Закончив играть, Ийма вопросительно посмотрела на кузена. Тот до сих пор не выпускал руки партнёрши.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
Интересно, как далеко от библиотеки были сейчас мысли Кулана?
— Мне играть дальше, или у тебя другие планы? Только скажи, и я тут же уйду и велю вас не беспокоить.
— Ты это о чём? — нахмурился Кулан.
Вместо ответа Ийма выразительно посмотрела на диван. Стелла невольно посмотрела туда же, подумав, что добисска не далека от истины. Принцессе не желала оказаться на этом диване. Но в этом доме не интересовались её желаниями.
— Прекрати свои штучки и играй! — рявкнул маргин, непроизвольно сжав запястья Стеллы. Кажется, его разозлило поведение кузины.
Принцесса давно заметила, что все ждут от Кулана скорейшего удовлетворения желаний, но пока маргинский командующий вёл себя практически безупречно. Разве что позволил вольности во время истории с ножом и одной из прогулок. Нет, Ийма права, ему хотелось кончить диваном, но не сейчас и не с ведома кузины.
Добисска заиграла снова, на этот раз весёлую джигу. Вероятно, специально, чтобы лишить кузена возможности прижимать к себе партнёршу. Но маленькая месть пропала всуе: Кулан проигнорировал мелодию. Его руки вновь сомкнулись на талии Стеллы.
Один короткий взгляд — и джига сменилась прежней медленной мелодией.
Стелла попыталась отстраниться, но ничего не вышло: маргин, не стесняясь, обнимал её. Она упёрлась ему руками в грудь, но Кулан не желал понимать намёков.
И тут музыка стихла.
Стелла обернулась, чтобы посмотреть, в чём дело, и ощутила прикосновение губ к шее. Принцесса дёрнулась, будто от укуса, и вырвалась из объятий маргина.
Кулан задумчиво посмотрел на неё, потом решительно шагнул, ухватил за руку и приложил к губам.
Ийма тактично повернулась к ним спиной, заиграв что-то печальное.
— Ты скажи, я сразу уйду, — бросила она через плечо. — Не маленькая, понимаю.
— Нет, это я хочу уйти, — Стелла, кое-как отбившись, присела на диван.
— Почему? Вам не нравится музыка?
Её так и тянуло ответить: 'Партнёр', но принцесса промолчала. Надев на лицо маску высокомерного безразличия, она нарочито вперила взгляд в одну из полок.
Стелла почувствовала, как подошёл и сел рядом Кулан, взял ладонь в свои ладони и сжал пальцы. Потом встал, потянув за собой, и пообещал, что Ийма будет играть только то, что пожелает её высочество.
Магия танца заставила забыть о неприятном инциденте, но Кулан, похоже, не собирался отступать. Его рука невзначай сползла с талии партнёрши. Всего на два пальца, Стелла и не обратила внимания, увлечённая любимым котильоном.
— Вижу, дело пошло на лад!
В дверях библиотеки стояла Ульция, нарушив идиллическую картину и расставив всё по своим местам.
Стелла замерла и оттолкнула Кулана. Он враг, чужой, его нужно ненавидеть.
А за что ненавидеть? Что он лично ей сделал, кроме того, что питал определённые чувства? Так и тут проявил порядочность, не взял силой.
Раскрасневшаяся Стелла забилась в угол, не сводя глаз с Ульции. Она вызывала отвращение, непонятное, необъяснимое отвращение, напомнила, что Стелла пленница — а то та забыла, решила, что танцует с очередным поклонником.
Чутьё подсказало Ульции, что она здесь лишняя. Не сказав ни слова, она развернулась и вышла. Но этого ничего не изменило, Стелла по-прежнему чувствовала себя диковинным зверьком из придворного зверинца. Игрушкой маргинского главнокомандующего, решившего приручить её лаской. Что ж, он во многом преуспел, но цели не добьётся.
Кулан посмотрел на принцессу, потом на окно, недовольно покачал головой и попросил кузину взять кого-нибудь из охраны и погулять с её высочеством по саду. Потом, узнать, что она любит, и выбрать подходящую книгу.
— Вы говорите так, словно меня здесь нет, — прервала его инструктаж Стелла: — Не трудитесь, Ийма, не следует меня ублажать. Я здесь никто.
— Напрасно вы так, — с укором возразил Кулан. — Вы почему-то упорно не желаете установить со мной более-менее приличных отношений.
— Я не хочу иметь с вами никаких отношений.
— Не хотите, но придётся, — отрезал маргин. — Ийма, проводи.
Стелла гордо вскинула голову и прошествовала к двери.
— Ну и характер у вас! — протянул Кулан.
— Какой есть! — огрызнулась принцесса. — Ну, где ваши тюремщики, эти мерзкие маргины?
— Опять за старое? — Кулан подошёл к ней и учтиво открыл дверь. — Сколько времени понадобиться, чтобы вы угомонились?
— Устанете ждать.
Маргин притянул её к себе, пресекая сопротивление, сжал за спиной запястья, поцеловал и прошептал:
— Как видите, я терпеливый. Но у всего есть предел.
Отпустив пленницу, Кулан тут же получил пощёчину. Возмущённая Стелла быстро прошла мимо него и остановилась возле дежурившего у двери маргина. Взгляд, которым она окинула обоих хозяев дома, ясно говорил о том, что добрых чувств принцесса к ним не питала.
Стелла с трудом дотерпела до субботы, коротая время за книгами, которыми её снабжала Ийма. Все они оказались простенькими любовными романами, но, увы, ничего другого добисска не читала. Или не желала, чтобы читала Стелла. Она догадывалась, что сюжеты о строптивых девушках, воспылавших любовью к тем, кого они вначале терпеть не могли, должны были подтолкнуть принцессу последовать по проторенному пути.
Долгожданная суббота практически ничем не отличалась от других дней, разве что Стелла провела её не под замком, а совершая моцион вместе с 'любимыми угрюмыми друзьями', бывая в тех местах и домах, куда не поехала бы по собственной воле.
Маргинский командующий повсюду брал её с собой, опасаясь, что, оставшись без присмотра, Стелла сбежит, и ей приходилось терпеть нахальные взгляды и фразы, вроде: 'Какая прелесть! Как вам повезло, милейший Кулан!'. Маргин при слове 'повезло' кривился.
Почти стемнело, они возвращались домой.
Кулан угрюмо выслушивал жалобы одного из припозднившихся горожан, изредка бросая косые взгляды на принцессу. Она делала вид, что не замечала этого.
Терпение маргина оказалось не безгранично, и, не дав дойти до сути просьбы, он послал надоедливого горожанина подальше.
Стелла не сдержала улыбки при виде испуганно-обиженной мины просителя.
Усталые лошади, казалось, через силу передвигали ноги по деревянной мостовой, утешаемые мыслью о полной кормушке в тёплой конюшне.
Кулан остановился у двух драконов перед дворцом Маргулая, но, вопреки ожиданиям, не вошёл внутрь, а остался снаружи, изучая Стеллу, будто видел впервые.
Смеркалось. Вот-вот должны были закрыть ворота — с последним лучом солнца.
— Вы часто спрашивали о смерти, — голос маргинского командующего показался звучал глухо и холодно. — Хотите, я скажу вам правду? О том, что с вами будет.
— Конечно, — Стелла не знала, что скрывалось за его откровенностью, но надеялась, что не приказ об её немедленном убийстве.
— Вас отправят в лес Шармен. Не ради развлечения. Иными словами, вам осталось жить десять дней.
Стелла медленно подняла на него глаза и прочитала на лице Кулана подтверждение сказанного. Он был серьёзен и даже сочувствовал ей, пассивно сочувствовал.
Губы непроизвольно плаксиво дёрнулись. Комок подступил к горлу. Ладони вспотели.
Если Маркус не успеет, она умрёт. Это не укладывалась в голове. Да, Стелла знала, что когда-то умрёт, но не так рано! Она ведь принцесса, чтобы там ни провозгласила марионетка Маргулая, она истинная принцесса, они не могут просто так лишить её жизни!
Оказалось — могут. А вот насчёт того, что просто так... Участников заговоров часто казнят, а она выступила против Маргулая — так что, с точки зрения закона победителей всё в порядке. Но, но, но...
— Не всё потеряно, — Стелла вскрикнула от неожиданного прикосновения и скинула руку Кулана с плеча. — Я могу попытаться всё изменить. Но и вы должны пойти на уступки.
— Какого рода?
— Стать частью моего дома. Вам нужен официальный статус.
Стелла нахмурилась и переспросила:
— То есть вы предлагаете стать вашей любовницей?
— Быть может, и женой. Вам больше подошла бы роль супруги.
— Нет. Предпочитаю умереть.
— Ваше право, хотя, видит Амандин, вы бы только выиграли. Подумайте, ваше высочество. Или вас не устраивает то, что я маргин?
Кулан пристально смотрел ей в глаза, требуя ответа.
Стелла промолчала и отвернулась, давая понять, что разговор окончен.
Кулан спешился, отдал пару коротких распоряжений часовым, скучавшим на посту у дворца, и скрылся за дверьми.
Воспользовавшись временным отсутствием командира, маргины разделились на группки по интересам, фактически оставив пленницу без присмотра. Они лишь изредка посматривали на неё, наивно полагая, что привязанных к коновязи хитроумным узлом поводьев хватит, чтобы принцесса не сбежала.
Чья-то рука коснулась локтя Стеллы. Она обернулась и, никого не увидев, шёпотом спросила, кто там.
— Это я, Маркус, — голос действительно принадлежал принцу.
Вопросы оставались и самый главный, почему Маркус стал невидимым, но на них не было времени. Принц отдал её меч и, рассчитывая на помощь друга, Стелла решилась действовать. Огорчало, что Маркус не нашёл корону, но всё это пока отошло на второй план.
Повторила себе: 'Это самый важный бой в моей жизни, я не имею права на ошибку', Стелла перерезала поводья и дала по бокам лошади. Маргины прозевали её манёвр, а Маркус, воспользовавшись невидимостью, уложил охранников.
На поднятый часовыми шум выбежал Кулан, но увидел лишь спину удаляющейся пленницы.
К счастью, городские ворота не успели запереть, а подъёмный мост — опустить. Друзья пролетели их на полном скаку, сбив пытавшихся преградить дорогу стражников.
Маркус велел Стелле остановиться у группки деревьев, где спрятал свою лошадь.
Оба, не сговариваясь, обернулись и увидели хаотичное метание огней на дороге. По их следу пустили погоню.
Казалось, время бежало медленнее копыт лошадей, хотя те неслись бешеным галопом.
Расстояние между беглецами и охотниками сокращалось, и на месте слияния Круговой реки с рекой Фен друзей настигли маргины.
Отчаянно петляя и пытаясь избежать сражения с превосходящим противником, Стелла неожиданно оказалась лицом к лицу с Куланом. Принцесса не сомневалась, что он убьёт её. Хотя бы за оскорбительный отказ и чтобы не умереть самому по приказу господина. А если не убьёт, то посадит в камеру с крысами, откуда не выбраться даже с плащом-невидимкой Маркуса. И Стелла будет принадлежать ему тогда и как Кулан пожелает. И, может, не только ему, а всем тюремщикам.
