— А не твой ли муж упырем по селу ходил? Страх! Как живы остались! Не дай Единый, деток пожрал бы.
— Про деток вспомнила! Не твоего ли сына он тогда спас? Не помнишь? — возразила Валисса.
— Сам же, небось, туда моего дитятку и загнал, — не уступала та. — Зуб даю, ты его на моего сынка и науськала, за то, что он твои яблоки рвал.
— Воспитывать ребенка надо да следить, чтобы по чужим садам не лазал.
— Лю-у-ди! Слышали, она сама призналась, что моего ребенка упырю отдать хотела! — тут же откликнулась Ясина.
— Ах ты, холера! Вывернула слова наизнанку! Теперь меня виноватой выставить хочет! Не слушайте ее, люди добрые! Врет, да не краснеет.
— Это я-то вру? А кто некроманту приезжему авансы давал? — наступала Ясина, чувствуя молчаливый интерес окружающих.
— Какие авансы? Какие авансы? — опешила вдова. — Староста сам его ко мне на постой определил, а теперь на меня наговариваете? Не было ничего!
— Да знаем мы, как не было!
Вдруг мы заметили, как с другого конца деревни бежит мальчишка. Тут дядя Андрис допустил ошибку, отвлекшись на минуту. Почувствовав, что ее держат, не так сильно, как раньше, вдова вырвалась и влепила обидчице пощечину.
— Теть Валисса, там Кот вашего сына ведет!
— Сыночек! Лекс! — вскрикнула женщина и, мгновенно забыв о Ясинке, подхватилась и побежала к дому.
Решив, что вдову не стоит оставлять в таком состоянии без присмотра, я устремилась за ней. Как ни странно, Вульф не стал останавливать, но все же последовал за мной.
Около дома Валиссы ни Кота, ни парнишки не оказалось. Плачущая женщина обежала все комнаты, зовя ребенка, но ответом была тишина. К счастью, Вульф заметил из окна, как в дальнем конце улицы появились пропавшие, и указал расстроенной женщине. Она метнулась в дверь, и через мгновение, стояла на коленях и обнимала смущенного мальчика.
— Куда же ты убежал, глупенький?
Парнишка молчал, насупившись, но, получив вразумляющий подзатыльник от своего спутника, вымолвил:
— А чего..., — но, увидев сжатый кулак, которым исподтишка продемонстрировал Кот. — Мам, я не думал, что ты будешь волноваться. Просто хотел побыть один.
Я улыбнулась. Похоже, профилактическая беседа была успешно проведена. И усвоена.
— Посмотри на себя: обувь мокрая, шарфа нет. Ты же мог заболеть! — меж тем причитала его мать. — Голодный! Живо пошли домой. Тебе нужно согреться.
Она ухватила мальчика за руку и поволокла к дому. Впрочем, он не слишком-то сопротивлялся.
— Ну, все! Спектакль окончен. Пошли домой, — оборотень толкнул меня плечом и невесть чему усмехнулся.
Я кивнула головой и повернулась к дому, но он остановил меня, схватив за руку. Я обернулась.
— Погоди! — Вульф взял в ладони мое лицо. — У тебя тут грязь.
Послюнявив палец, он принялся оттирать пятнышко со щеки. Долго оттирал, я бы за это время успела до дому добежать и умыться.
— Ты скоро?
— Уже все, — с какой-то неохотой откликнулся он и опустил руки.
Я недоуменно посмотрела на него, но он небрежно пожал плечами и зашагал по улице. Я постояла пару мгновений и бросилась следом.
— Ты чего? — ухватив его за рукав, попыталась добиться от него, что происходит, но оборотень, по-видимому, был на что-то обижен и не отвечал. Подумав, что на надутых воду возят, я решительно выбросила из головы непонятное поведение Вульфа в последнее время. Похоже, что мне никогда его не понять.
Мы дошли до дома, но он так и не проронил ни слова, а стоило только прийти, как позвал Алесса. Они долго шепотом переговаривались, причем брат то и дело бросал на меня насмешливые взгляды, а оборотень мрачнел все больше. Дослушав до конца, братец стал тихо хихикать, пока не получил локтем под ребра от приятеля. Фыркая от сдерживаемого смеха, он хлопнул Вульфа по плечу, и они ушли.
Проводив их недоуменным взглядом, я пожала плечами и решила заняться оставшимися домашними делами. Их ведь никто не отменял. Однако все благие начинания пошли прахом, едва я подошла к дому.
Входная дверь оказалась незапертой. Попеняв себе на торопливость, из-за чего я, по-видимому, не заперла дом, я, ничего не подозревая, зашла внутрь и застыла на месте.
В доме будто ураган прошел. На полу пятна воды с остатками не растаявшего снега — следы. Одежда, висевшая на крючках, сорвана и брошена на пол. Я метнулась на кухню. Там тоже царил беспорядок: скамейки перевернуты, на полу разлита вода из опрокинутого ведра, осколки посуды.
— Бабушка! Бабуленька!
Не разбирая дороги, я промчалась по дому. Везде меня встречал беспорядок. Тишина сводила с ума.
В комнате бабушки была та же самая разруха. Дверца шкафа скрипела, болтаясь на одной петле, одежда на полу. Создавалось впечатление, что кто-то тащил охапку белья, роняя по пути части ноши. Один тапочек торчал под кроватью, другой валялся в углу. Одеяло висло на краю, простыня порвана.
И никаких следов бабушки!
Я продолжила обыскивать дом, но все было бесполезно.
Не найдя ни следов пропавшей старушки, я вернулась в ее комнату и увидела зацепившуюся за щепку на подоконнике теплую вязаную шаль, которую она любила в холод накидывать на плечи. Взяв платок, я поднесла его к лицу и вдохнула такой родной запах. Только в этот момент до сознания стало доходить, что случилось что-то страшное. Ноги не держали и, прислонившись спиной к стене, сползла на пол. Не в силах подняться, я сидела, раскачиваясь из стороны в сторону.
Вот так меня и застал братец. Он тормошил меня, стараясь о чем-то расспросить, но я продолжала плакать. Потом пришли соседи, дядя Лука заставлял выпить какую-то резко пахнущую жидкость. Но все это проходило мимо сознания. Казалось, что я попала в кошмар, и выхода нигде нет.
Целый день вокруг меня были брат, оборотень, соседи, но не было ни матери, ни отчима. Я оглядывалась, стараясь углядеть родные лица, но нет! Было очень обидно, что моя и бабушкина судьба больше беспокоит посторонних людей, но не тех, от кого, прежде всего, ждешь помощи и поддержки.
Спустя какое-то время, я почувствовала, что меня поднимают и куда-то ведут. Впервые, после того, как мне исполнилось пять лет, инее помогли раздеться и уложили в постель, напоив успокоительным.
Утро началось так же отвратительно, как закончился вчерашний день. Я проснулась, от того, что мне приснилась бабушка, которая звала и просила помощи. Попыталась было пойти искать ее, но Забела не пустила, утверждая, что поисками уже занимаются. В доме постоянно находились кто-то из соседей, не оставляя меня одну, попутно занимаясь уборкой в доме, чтобы не сидеть без дела.
Мне ни чем не давали заниматься, "опасаясь за состояние деточки". В комнатах и кухне царили Валлиса и Забела. В кладовой пытался спасти хоть что-то из лекарств дядя Лука. А мне хоть волком вой!
На смену активности, пришла полная апатия, день прошел как в тумане. Я лежала в постели, уставившись в потолок, не реагируя на происходящее вокруг, не ощущая даже голода.
Хлопнула дверь, и в комнату вошел Вульф. Поздоровавшись с Забелой, он подошел к кровати.
— Привет, я пришел сказать, что мы пока не нашли твою бабушку. Алесс обыскал все окрестности, пока никаких результатов. Я отправил его отсыпаться, а сам пришел тебе доложить.
— Бабушку? Алесс? — удивленно посмотрела на оборотня. — А разве что-то случилось?
Он недоуменно посмотрел на меня, затем наклонился так близко, что я невольно подумала, что он хочет поцеловаться. Но нет! Ноздри затрепетали, когда он втянул воздух и спустя несколько секунд разразился такой бранью, что у меня уши покраснели. Подскочив к Забеле, он схватил ее за грудки и стал трясти:
— Что вы ей дали?
— Успокойтесь, молодой человек. Что вы себе позволяете?
— Еще раз спрашиваю, какой дрянью вы ее напоили? — прорычал он.
— Всего лишь немного успокоительного, — ответила она, стараясь отпихнуть мужчину.
— Немного? Да она почти ничего не соображает!
Я села на кровати и хихикала, наблюдая на разыгрывающуюся сценку. Забела была похожа на тощую кошку, а Вульф — на лохматого дворового пса. Он рычал, она шипела, презрительно глядя на него сверху вниз.
Услышав сдавленный смех, оборотень оглянулся на меня. Оттолкнув женщину, он буквально вылетел из комнаты, затем вернулся с большой кружкой в руках. Сунув ее в руки, потребовал:
— Пей!
— Не хочу.
— Тебя никто не спрашивает, что ты хочешь, а что — нет. Пей, говорят! — повторил он.
Я сделала небольшой глоток и попыталась избавиться от посудины.
— Фу, горько.
— А ты чего хотела? — усмехнулся он и поднес лекарство (как я предполагала): — Ну, еще глоточек.
И все-таки он умудрился заставить меня проглотить все до дна. Последний глоток был сродни пытки. Едва кружка опустела, я вскочила с кровати и метнулась к тазу. Меня долго и мучительно рвало, но голова стала проясняться.
Когда желудок успокоился, я умылась. Представив, как я выгляжу со стороны, я ужаснулась. А вспомнив, что в комнате я не одна, так вообще хотелось провалиться сквозь землю. Но это было невозможно. Собрав волю в кулак, я повернулась и спросила:
— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?
— Тебя едва не отравили, — мрачно ответил оборотень.
— Мы хотели, как лучше, — вскинулась Забела, потом обратилась ко мне, оправдываясь. — Видишь ли... У тебя была истерика, и мы... то есть, я, дала тебе лекарство. Чуть больше, чем велел Лука. Ты все никак не могла успокоиться.
— Ага, чуть больше. Да такой порцией и быка свалить можно! — хмыкнул Вульф.
Женщина накинулась на него, едва ли не с кулаками, доказывая, что невиновна в происшедшем. Она вовсе не собиралась никого травить. Да и оборотень хорош! Затеял спор, когда у меня горе.
— Хватит. Сейчас не время выяснять, кто виноват, — раздраженно прикрикнула я на спорщиков. — Лучше скажите, что теперь дальше делать.
— Верена, — моментально уловив мое настроение, уже серьезно обратился мужчина. — Ночью с города вернулся староста, а с ним маги. Один из приезжих тебя спрашивал. Так что иди к Власу. А за бабушку не волнуйся, найдем старушку.
Забела заботливо помогла мне одеться и, поддерживая за локоть, повела к себе. Я вышла на улицу и едва не упала, успев ухватиться за перила крыльца. От слабости закружилась голова. Я подставила лицо солнышку. Свежий воздух дурманил, но самочувствие начало улучшаться, да и настроение заметно улучшилось. В такой прекрасный день не верилось ни в какие беды.
— Верена, тебе плохо? — услышала я обеспокоенный голос женщины.
— Нет, все в порядке. Голова немного закружилась, — успокоила я ее.
Возле дома старосты стояли несколько роскошных саней, сидения которых покрывали овечьи, медвежьи и волчьи шкуры. Увидев последние, я нахмурилась, а затем обернулась. Уверенность, что Вульф идет следом не оправдалась, его нигде не было видно. Кони оставались запряженные, переступая с ноги на ногу. Судя по льдинкам на шкуре, во дворе они стояли довольно давно. И за это время никто не позаботился о животных!
Где же Витек? Если бы он увидел бы подобное безобразие, то давно лошади стояли бы в теплой конюшне, укрытые попоной.
Решительно отстранившись от сопровождающей меня Забелы, я промаршировала в дом.
Стоило едва открыть входную дверь, как ударивший в уши гам чуть не свалил с ног. Ориентируясь на гул голосов, я прошла в дальнюю комнату. За мной, ворча на беспорядок и полное неуважение мужчин к нелегкому домашнему труду бедных женщин. Действительно, на когда-то чистом полу виднелись многочисленные грязные лужи от растаявшего снега.
Комната еле вмещала столько народа — почти половина мужского населения и неизвестные мне люди в богатых шубах. Все они, перебивая друг друга, отчаянно спорили. Естественно, наш приход никто не заметил.
— Мне нужен отдельный дом, и попрошу, чтобы никто не беспокоил! — громко заявил незнакомый мужчина в шубе из волчьего меха.
От его вида меня почему-то бросило в дрожь. От него исходило такое ощущение опасности и ужаса, что во рту мгновенно стало сухо. Хотелось стать маленькой-маленькой, как мышка, и спрятаться подальше, чтобы не нашли.
— Да где же я вам отдельный дом найду? Вы же сами от дома на окраине отказались, — вопрошал староста.
Оказывается, он уже успел вернуться.
— В той развалюхе? Вы с ума сошли! Мне нужен теплый жилой, я повторяю, жилой дом, а не жалкая хибара, хозяин которой почил, Единый знает когда.
— Нету пустых домов. Нету!
— Так выселите кого-нибудь, — настаивал мужчина.
— Куда ж выселять-то? — недовольно пробурчал староста, но было видно, что он уступит. — Чай не лето, на сеновале не переночуешь.
— А уж это ваши проблемы.
— Кто бы сомневался.
— Ну, а мы не такие привередливые, как магистр Торрик, однако хотелось бы каждому хоть по чистой комнате. Ну, и питание с уборкой за вами. Нам подобными вещами заниматься не с руки, других дел хватит, — примирительно сказал плотный человек в лисьей шубе и высокой черной меховой шапке. — Вы уж проследите.
— И поторопитесь. Мы с дороги устали, передохнуть бы, — заметил третий, растирая руки.
Интересно, кто эти приезжие?
Я отступила и кого-то натолкнулась. Обернувшись, чтобы извиниться за свою неуклюжесть, я увидела перед собой знакомое улыбающееся лицо.
— Господин Лутий! Как я рада вас видеть, — обрадовалась я.
— Ну, здравствуй, Верена. Я тоже весьма рад.
— Как вы оказались в наших краях? Опять дела завели?
— А куда же без них, — развел руками некромант. — Сама же звала, вот и приехал. Да не один! Господа магистры, — обратился он к незнакомцам, — разрешите представить ту замечательную девушку, что предупредила нас о странных всплесках магии. Зовут ее Верена. Если она поступит в Академию, то, несомненно, станет одной из лучших целительниц. По крайней мере, талант и желание учиться у нее есть.
Теперь все смотрели на меня. Я, смутившись, покраснела и потупилась. Как-то необычно слушать о себе такие слова.
— А это мои коллеги: магистр Сотис, наш специалист по временным аномалиям, — мужчина в лисьей шубе, улыбнулся и слегка поклонился. — Магистр Торрик, демонолог, — тот тип в волчьей шубе, что так мне не понравился, презрительно фыркнув, демонстративно отвернулся. — Ну, и последний, магистр Рошар, боевой маг.
— Приятно познакомиться. Лутий о вас много рассказывал. Вы произвели на него большое впечатление, — зябко поеживаясь, произнес мужчина.
При ближайшем рассмотрении это оказался человек средних лет с седыми волосами. Но больше всего взгляд притягивал свежий рубец, тянущийся от мочки правого уха до переносицы. Он кутался в шубу, будто не хватало тепла, несмотря на то, что в доме было натоплено. У меня закралось подозрение, что он болен, но я побоялась спросить, так ли это.
Тем временем дядюшка Влас отправил жену и сына с просьбой к селянам приютить столичных магов и теперь пререкался с магистром Торриком, пытаясь уговорить его умерить свои требования.
— Верена, давай-ка отойдем в сторонку, — я послушно пошла за господином Лутием. — Скажи, после нашего разговора из замка были какие-нибудь известия?
