Мессия

Мессия

Глава 1

Круговорот вспышек света и цветных пятен озарил растворившуюся темноту. Пятна и вспышки двоились и троились, кружились, то ускоряя, то замедляя темп, появлялись и исчезали, мелькали сверху, справа и слева, давая понять сознанию, что мир живых пока что не хочет его отпускать. Рядом со вспышками раздавались гудящие, свистящие и пищащие звуки. Все эти образы давили на болевшую голову, словно говоря: смотри и слушай нас! Ты можешь! Приди же в себя!

Лежавший на кушетке человек ощущал, что в его голове творится непонятный сумбур, и силой воли велел себе сосредоточиться. И постепенно вспышки и пятна перестали вертеться, двоиться и скакать. Они стали обретать чёткость и форму. И вскоре вспышки превратились в лампу, висящую над головой, синие пятна — в крашеные стены, жёлтое пятно — в шкаф, красное — в висевшую картину, запечатлевшую закат на песчаном берегу, а чёрное — в телевизор, стоящий у кровати. Головная боль постепенно затухала.

"Где это я?" — подумал человек, оглядывая помещение. Яркий свет, белый потолок, монотонные стены, кушетка. И — внезапно — пищащий электрокардиограф справа от кушетки и капельница, торчащая из руки. Однозначно больница.

Следующий вопрос шокировал куда сильнее, ибо прозвучал "кто я?". Человек не помнил, кто он такой! Оглядев свои похудевшие, но явно бывшие когда-то мускулистыми волосатые руки с крупными кулаками, человек понял, что, по крайней мере, является мужчиной. И это всё, что он помнит. Думай, думай, голова! Думай, кто ты можешь быть и откуда! Что в мире вообще за страны, какова ситуация в мировой геополитике? И он вспомнил, что мир расколот на две системы. Сформированы капиталистический и социалистический лагерь, созданные двумя сверхдержавами. Не один десяток лет они находятся в состоянии холодной войны друг с другом. И эта конфронтация рискует обернуться в настоящую войну, причём ядерную, так как у обеих сторон имеется немало атомных бомб. К какому же лагерю принадлежу я? — задумался он. А чёрт его знает!

Мужчина захотел потрогать своё лицо, но оказалось, что оно обёрнуто бинтами, делая его похожим на древнюю мумию. Опершись руками на кровать, он приподнял голову, снова оглядывая палату. Окно. За ним — тропический лес. Где-то вдали виднелся город. Ага, больница находится на окраине города, а этаж — высокий, как минимум десятый, может и двенадцатый. Больница на окраине города может принадлежать военной части. А может и не принадлежать.

Внезапно дверь открылась и вошла симпатичная молодая медсестра с препаратом для капельницы. Пациент, глядя на неё широко открытыми глазами, улыбнулся. Правда, его рот был забинтован, но медсестра увидела по глазам пациента, что тот улыбается. Вместо того, чтобы улыбнуться в ответ или хотя бы поприветствовать больного, та взвизгнула и выскочила, как будто увидела привидение. В свою очередь пациент удивился такой реакции: что же такое может быть? Неужели я лежал в вегетативном состоянии с такими серьёзными диффузными повреждениями головного мозга, что меня можно считать овощем?!

Скорее всего, так и было.

Пациент проанализировал собственный лексикон. Употребление таких слов, как "геополитика", "конфронтация", "диффузные повреждения головного мозга", говорили о том, что его образование, по крайней мере, повыше среднего. Какое конкретно? — подумал он. — Может быть, я даже врач или биолог? Неясно.

Осмотрев живот, больной заметил, что он тоже весь в бинтах, однако, в животе совершенно ничего не болело. Пациент снял бинты: под ними находилась обычная кожа, правда, в районе середины живота она чередовалась с мягкой, как у младенца, которая, очевидно, выросла там, где имелись какие-то повреждения. Больной попытался встать, но тут его ждал неприятный сюрприз: ноги его не слушались. Он их просто не чувствовал. Похоже, его парализовало ниже пояса, а это значит, что повреждён позвоночник, а это — инвалидность на всю жизнь. Пациент ущипнул со всей силы свою ногу — однако, боль ощутил лишь небольшую, практически незаметную.

Где это он умудрился так пострадать? И тут в голове, словно огонёк свечи в темноте, забрезжили первые воспоминания: он летел на вертолёте и попал в аварию! Где же это было? Где-то над тропическим островом. Что за авария могла быть? Вертолёт сбили из зенитно-ракетной установки. Выжил ли пилот и остальные члены экипажа и пассажиры? Неизвестно! А если вертолёт сбили, то вполне вероятно, он теперь лежит в больнице, которая находится на территории врага! Без памяти и без возможности ходить. Только это опять не говорит, принадлежит он сам к коммунистическому лагерю или социалистическому. Однако, лучше пока никому не говорить, что он помнит сам факт аварии. И ни у кого не спрашивать, в какой стране он находится. Если не скажут сами.

Дверь раскрылась, и в палате показался врач, лысый, высокий и плечистый мужчина лет пятидесяти. За ним последовали ещё два врача, мужчина и женщина лет сорока.

— Доброе утро, Эл, я доктор Эбер.

— Доброе утро, доктор Эбер, — кивнул пациент, отмечая про себя, что Эл — это действительно его имя.

— Я главврач, — продолжил он, — я — главный здесь. Это — госпиталь. Военная больница. Здесь мы лечим людей. Раненных солдат.

— Доктор Эбер, я понимаю, что вы должны правильно приветствовать вышедших из комы больных, но не надо разговаривать со мной, как с идиотом! Мои мыслительные способности в норме.

— Вот как?! — изумился главврач, — невероятно, но я не могу отрицать того, что вижу собственными глазами, как и всего, что с вами связано. Записывайте, — обратился он к своим спутникам. Контакт возможен, сознание ясное. Психическое состояние под вопросом. Сколько пальцев видите, Эл? — врач показал ему ладонь с загнутыми двумя пальцами.

— Три, — при этих словах Эла главврач убрал палец.

— Два, — доктор поднёс к ладони другую.

— Семь.

— Перечислите цвета радуги.

— Красный, оранжевый, жёлтый, зелёный, голубой, синий, фиолетовый.

— Сколько будет пятью пять?

— Двадцать пять.

— Шестью шесть?

— Тридцать шесть.

— Тринадцать умножить на четырнадцать?

— Сто восемьдесят два, — не раздумывая произнёс Эл.

— Первая столица Конфедерации?

— Андоза.

— Поднимите правую руку. Хорошо. Теперь левую. Теперь обе сразу. Ловите! — крикнул врач, кинув Элу ручку, и тот с лёгкостью поймал её.

— Записываем, — обратился доктор Эбер к коллегам. — Пациенту не свойственны заторможенность, пассивность, рассеянное внимание, характерные для больных, вышедших из комы. Координация в норме. Способен перемножать двузначные числа, предположительно вышел из комы с интеллектом выше, чем у среднего здорового человека. Как вы себя чувствуете, Эл?

— Я бы сказал, что нормально, если не считать парализованных ног и потерянной памяти, — цинично ответил Эл, причём сам удивился, что произнёс это так спокойно, как будто речь шла об обычной простуде.

— Живот болит?

— Вовсе нет, — произнёс Эл, сняв одеяло и показав здоровый, покрытый свежей кожей живот.

— Знаете что, Эл. Вы самый удивительный из пациентов нашей больницы. Когда вас доставили сюда двадцать дней назад, у вас был переломан позвоночник, буквально выпотрошен живот и пробита голова, а именно череп. У вас была повреждена чуть ли не четверть правого полушария мозга! Обычно таких кладут сразу в гроб, но ваше тело — единственное из найденных в сбитом вертолёте — подавало признаки жизни. А полковник Маур сказал, что вы должны выжить. Во что бы то ни стало.

И я согласился. Медицине известны случаи, когда люди жили и с одним уцелевшим полушарием мозга после операции: хотя наши нейроны не восстанавливаются, нейронные цепи способны усложнятся, и уцелевшие клетки мозга способны взять на себя функции повреждённых, в результате чего мозг восстанавливает свои функции.

Мы сделали вам четыре операции на брюшной полости и одну на позвоночнике. Однако, после этого ваши органы брюшной полости регенерировали самостоятельно, даже шрамы от операций прошли. Позвоночник как-то сам сросся, а раненная часть головы покрылась плёнкой, под которой выросли черепная кость и — недостающие части мозга!

Эл задумался. Если прошло всего двадцать дней, то почему его мускулы стали значительно меньше? Похоже, организму требовалась биомасса для воссоздания мозга и внутренностей — и в качестве резерва биомассы пошла именно мускулатура.

— Вы хотите сказать, что на мне всё заживает, как на собаке?

— Ха, на собаке! Да по регенерации вас превосходят только примитивные формы жизни! Если разрубить червяка пополам, то из каждой половины вырастает по новому червяку, если ящерице оторвать хвост, она отрастит новый. Но я никогда не встречал ничего подобного у человека. Меня в институте учили, что нервные клетки не восстанавливаются. Оказалось, у вас ещё как восстанавливаются! Вы, милейший, нарушитель законов биологии! А вот знаете, что было бы, если бы врач обнаружил такого больного пять-шесть веков назад?

— И что?

— Святая инквизиция сожгла бы вас на костре, как демона!

— Любопытно, — как можно более равнодушно ответил Эл, попутно вспоминая, что он читал средневековые легенды про демонов и про их способности за несколько дней вырастить новые конечности или глаза.

— А сейчас необходимо подробнее изучить ваше психическое состояние.

Полчаса трое врачей опрашивали Эла, и он честно отвечал на все вопросы, за исключением того случая с крушением вертолёта. Затем врачи посовещались, и в итоге доктор Эбер произнёс:

— Психически вы, уважаемый, совершенно здоровы, если не считать потери памяти. У вас диссоциированная амнезия, то есть амнезия, при которой вы не помните себя и свои профессиональные навыки, а универсальные знания сохраняются. Но мы уверены, что после терапии вы быстро придёте в себя. А теперь коллеги, я попрошу вас оставить нас.

Два врача ушли, и с Элом остался только доктор Эбер.

— Эл, если бы не полковник Маур, заплативший мне откат в кругленькую сумму, чтобы я оставил вас в покое, я бы сам вас исследовал — потому как меня сильно заинтересовала ваша способность к регенерации, и я мог бы получить солидную премию.

— И вы бы меня препарировали?

— Разумеется! Ваша жизнь — ради жизней сотен и тысяч людей.

— Но как вы можете! Вы давали клятву врача! Как вы можете просто так лишить жизни человека, пусть и из благих целей?! Вы были бы убийцей!

— Поэтому я и решил, что лучше для меня и для вас, если я отдам вас полковнику. Насчёт премии — я не уверен, что получил бы её. А так — лучше синица в руках, чем журавль в небе.

Ага, — отметил Эл. — Не совершил убийство, потому как взятка показалась ему лучшим выходом. Добрый доктор.

— Посмотрите на результаты томографии вашего мозга неделю назад и вчера, — произнёс доктор Эбер, протягивая два снимка, на первом из которых была изображена малая светящаяся зона, на втором — раза в четыре побольше. — Разница в активности колоссальная. Ваш мозг совершенен!

Так, — подумал Эл, — к чему он клонит? Мне это уже не нравится!

— Я поклялся полковнику, что сохраню вас в живых. Однако, полковник может погибнуть на войне или в результате несчастного случая, так что я могу предложить вам сотрудничество, если вы согласитесь на прохождение кое-каких обследований в приватном порядке. Я хорошо заплачу вам — и обещаю сохранить жизнь.

Это он намекает, что планирует устроить несчастный случай полковнику? Нет уж, от таких врачей лучше держаться подальше! Не успеешь обернуться, как окажешься проспиртованным и расфасованным в нескольких банках.

— Увы, доктор Эбер, я вынужден отказать вам.

— Что же Эл, вы меня разочаровали. Полковнику вы так просто не откажете.

Главврач покинул помещение. Где-то через четверть часа в палату пожилой стриженный под ноль мужчина в камуфляжной форме:

— Доброе утро, товарищ!

Ага, "товарищ". Значит, Эл — представитель коммунистического лагеря. А учитывая, с какой издёвкой полковник произнёс это слово, сам он — напротив, слуга капиталистического строя. Значит, догадка про нахождение на вражеской территории оказалась правильной.

— И вам того же, — цинично произнёс Эл.

— Не думал, что вы придёте в себя так быстро, — продолжал полковник, — профессор Эл Гоар.

Да, его фамилия, похоже, и есть Гоар! Точно, его так звали раньше! И он действительно профессор. Только вот профессор в какой области? Такое чувство, что полковник сейчас сам всё расскажет. Ведь Эл ему зачем-то нужен. Эл заметил в руках полковника какую-то папку. Похоже, его личное дело!

— Эл Гоар, преподаватель физико-технического университета. Родился в шестьдесят третьем году, в республике Гаста. Родители умерли, не женат, единственный ребёнок в семье — так что никто о вашей пропаже особо не переживает.

В восьмидесятом году окончил школу-интернат N32, затем поехал в столицу. В армии не служил, поскольку по законам Конфедерации сирот в Красную армию не призывают. Работая электриком, параллельно учился на заочном отделении Физтеха. Поступил в аспирантуру Физтеха, за год написал диссертацию по компьютерным технологиям, став самым молодым профессором своего института. Изобретатель компьютеров четвёртого поколения, — полковник подчеркнул эту фразу. — Ваша гениальность, профессор, ваша изобретательность — нужны Империи и её несокрушимой армии.

— Я — коммунист, — ответил Эл. — И я не предам свою родину.

— Если вы не согласитесь, то просто проведёте в больнице остаток своих дней. Согласитесь же — и получите большие деньги. У вас будет всё — отдельный дом, дорогой автомобиль. Компания "Бананкомп" уже работает на нашу армию во славу Императора. Присоединяйтесь к нам и вы.

— Полковник, — возразил Эл. — Если бы я и согласился, я бы не смог вам помочь. У меня серьёзные повреждения мозга, и я не помню ничего из того, чем занимался.

— Главное, чтобы вы дали согласие, профессор. Мы наймём лучших учёных-медиков — и вылечим ваш мозг! К тому же, доктор Эбер уже рассказал мне про ваши способности к регенерации. Вы сами вылезли из вегетативного состояния — и психически совершенно нормальны! Я уверен, что ваша память восстановится.

— Я подумаю над вашим предложением, — ответил Эл. Конечно, он не хотел предавать родную страну — в его голове начал зарождаться план побега, главное — не показывать полковнику, что он настроен против.

— Думайте, думайте, — ухмыльнулся полковник, — у вас ещё вся жизнь впереди, и я бы не согласился прожить её в четырёх стенах.

Пришла медсестра и принесла Элу завтрак — тарелку каши, фрукты и чашку чая. Несмотря на внутривенное питание, которое ему обеспечивали почти три недели, Эл с жадностью набросился на еду.

— С каким аппетитом вы едите, профессор, — констатировал полковник, — вы явно любите жизнь. Я уверен, что богатую жизнь вы полюбите ещё больше, чем ту скромную жизнь на родине.

Эл ничего не ответил. Полковник покинул комнату.

* * *

Время приближалось к полудню. Элу ставили капельницу. Он старался вспомнить что-то из своей прежней жизни, но ничего конкретного не вспоминалось. Он тщательно анализировал все те крупицы информации о себе, что ему поведали главврач и полковник. Эл был уверен, что его родители живы! Хотя он действительно учился в какой-то школе-интернате. Заочное обучение в Физтехе и работа электриком? Этого он не помнит совершенно, а вот аспирантуру и написание диссертации припоминает. Да, он действительно изобрёл компьютеры четвёртого поколения. И сделал это изобретение темой своей диссертации.