Жнец

− Для этого и создана Миссия, чтобы наказывать зло на Земле, поучительно сказал Каро.

Оба они были миротворцами, не знали другой жизни, сколько себя помнили. Бороться со злом, восстанавливать под этим небом справедливость — вот их цель.

Много, много раз Каро вот так ехал вдаль, чтобы наказать преступника или защитить других от злой руки. Интересна была его жизнь. Кто знает, сколько его детей родилось в замках и селениях. Сейчас к нему пришёл тот возраст, когда миротворец может покинуть Миссию, обзавестись женщиной. Но Каро продолжал служить Миссии, так и не найдя ту, с которой он бы хотел провести свою старость.

Следы тянулись полосами, но Каро насчитал на примятой траве следы от трёх телег. Значит, злодеев немало. Одна телега захвачена, а они ехали до этого на двух. Может, обозлённые беженцы, ищущие свободную землю, а может, торговцы солью. Лишь они, отчаянные, рискуют в такое время, когда в людях не осталось ничего святого, везут соль, торгуют, выменивая на золото, серебро или железо. А этот ржавеющий металл сейчас в цене, предки выгребли с земли почти всю руду. За один хороший меч можно выменять полуторагодовалого быка, а за доспехи корову. Фортэс стоит намного больше, за него можно выторговать доспехи, меч и неплохой арбалет или лук.

Ехали миротворцы долго, уже малиновое солнце коснулось краем горизонта.

− Наверное, догоним мы их до темноты, − сказал Мар, поравнявшись. — Смотри, даже солнце намекает, какое-то кровавое сегодня.

− Не кровавое, а малиновое. И потому, что облака сегодня такие. Смотри, небо затягивается.

Вдали еле слышно громыхнуло. Мар взглянул в ту сторону.

− Надо навес делать, иначе ливень накроет, будем мокрые, как лягушки. Не догоним мы их, по крайней мере, не сегодня.

− Едем! — уверенно отрезал Каро. — Я готов ехать в дождь, но я настигну их этой ночью! Тем более луна, смотри, какая яркая, прям лунище. — Он мотнул головой, показывая за себя.

А там луна уже серебрила верхи туч. Скромный ветерок что-то нашёптывал путникам, поигрывая листьями.

Зоркие глаза Каро, несмотря на его почтенный в эту эпоху возраст, выхватили из последних красных отблесков почти спрятавшегося за лес заходящего солнца, жёлтый проблеск.

− Мы кого-то догнали, будем надеяться, что это наши злодейчики, − сказал он, переведя фортэса на размеренный шаг.

− Что будем делать? — спросил Мар с волнением в голосе.

− Да что... Идём к костру, смотрим посты. Если удостоверимся, что это наши ребята, забираем головы инопланетян, по пути рубим ихние.

− Я займусь постами, − сказал Мар. — Спешимся?

− Да, пойдём пешком. Я дам сигнал, до этого никого не трогай.

Впереди заблистала тёмная река, отсвечивая лунную дорожку. Недалеко от берега темнели развалины большого замка. Центральная башня, на удивление, уцелела, но крепостные стены разрушены больше чем наполовину. За стеной горел костёр, отбрасывая на развалины тени людей, которые становились из-за неровностей рваными и корявыми. Доносился громкий говор и смех.

− Не боятся никого. Наверное, охраны нет, − Каро спешился, решив тут привязать возчика у дерева.

− Я всё равно пробегусь, гляну, − спрыгнув с седла, сказал Мар.

Каро крался вдоль деревьев, сливаясь с тенями. Один стражник сидел на углу остатков крепостной стены, затаился. Каро осторожно перешёл защитный ров, который, когда тут скрипели ворота и зубцы бойниц возвышались над стеной, был всегда заполнен водой, а из дна, невидимые, торчали заострённые колья. Сейчас же ров сухой, как песок в пустыне, а колья... если они и торчали тут когда-то, давно иссохли и сгнили.

Незаметной юркой ящерицей Каро перебрался через раскрошенный верх стены, с противоположной стороны от стражника. В стороне от костра смутно виднелись телеги, у которых привязанные фортэсы жевали накошенную траву.

− Кто? Ты ходил морским разбоем? — послышался громкий голос. — Рассказывай сказки!

− Не веришь? Я с Фаритом ходил, мы индийцев потрошили!

− Давай! Заливай!

По голосам можно было понять, что народ у костра уже давненько забавляется вином.

Сосчитав людей у огня, Каро встал и открыто пошёл к ним, держа оба меча в ножнах в левой руке. Восемь мужчин и одна молодая женщина, недурна собой. Светлые волосы рассыпались по плечам, послышался её звонкий смех.

− Вот вернёмся в Кортавыц, я тебя отведу к людям, которые подтвердят! — говорил тот, что стоял на ногах, остальные сидели.

− Паттер врун! — вскричал самый рослый и плечистый из ватаги. Многие засмеялись.

Каро ловил каждую деталь. Сидевшие не воины, одеты в простые рубахи, зашнурованные на голенях сапоги индов, да груботканые штаны, но мечи лежат возле пятерых, а чуть в стороне прислонены к полуразвалившейся стене копья. Плюс выставленный на пост стражник. Они так были увлечены разговором, что никто не заметил открыто подходившего Каро. Лишь когда его осветил огонь костра, плечистый и бородатый подскочили, увидев незваного гостя, будто их ужалили шершни. Спешно схватились за мечи.

− Карес! Портой! На охрану! — скомандовал плечистый. Двое вскочили, подбежав к копьям, схватили по одному, затем худощавый прихватил ещё арбалет и они растворились в ночи.

Оглядевшись и поняв, что Каро один, плечистый успокоился, приободрился. В голосе послышалось превосходство.

− Ты кто такой, бродяга? — он пристально разглядывал гостя, взгляд его тёмных глаз пиявкой прилип к левой руке, держащей за ножны два меча.

− Я кто? Каро, просто Каро.

− А ты знаешь, просто Каро, что нормальные люди, придя к чужому становищу, голосом обозначают себя издалека, да подходя к костру, говорят слова всякие хорошие. Мир вам или ещё что...

− Так-то ж нормальные люди, а я не из этих. У меня даже шаги ненормальные. — Каро сделал два под шага вперёд правой ногой, подшагивая за ней и левой.

− Я слыхивал, что в этих краях жнецы бродят. Ты думаешь, что сам победишь мою ораву? Иди с миром, не пытай судьбу. Или ты ищешь драки?

− Я ищу головы спустившихся с неба...

− Рогатые? — насмешливо спросил плечистый.

Сомнений больше не было. У костра те злодеи, что напали утром на несчастных путников. Каро подбросил левой рукой мечи, поймав обеими шершавые рукояти, скрестив оружие перед лицом. Чтобы движение или удар 'пошли', его нужно сделать пятьдесят тысяч раз. Каро тренировал этот трюк не меньше двухсот тысяч раз. Поэтому плечистый ахнул, так это было плавно и красиво.

− Рогатые, − подтвердил Каро.

Все, у кого не оказалось под рукой оружия, метнулись перепуганными зайцами к своим мечам, уже крепко сжимали их в руках. Двое выставили вперёд копья. Женщина канула во тьму, растворилась.

− Неа... не видел... − спокойно сказал плечистый, затем заорал с ненавистью: − Рубите его! Вперёд!

В стороне раздался вскрик — это Мар вогнал стрелу в стражника.

В атаку бросились сразу трое. Остальные на мгновение замешкались, но лишь на миг − ринулись вперёд. Резким движением вниз и в стороны, Каро сбросил с клинков ножны, полетевшие под ноги атакующим. Молниями блеснули его мечи, разрубив голову первому и мышцу на бедре второму.

Первый упал молча, с развалившейся надвое головой не покричишь. Второй вскрикнул, неуклюже отскочил назад, столкнувшись с напиравшими сзади. Плавным движением уйдя вправо, Каро веером хлёстко рубанул обоими мечами на опережение, отрубив на замахе ближнему врагу руку у локтя. Раздался дикий крик боли, охладивший пыл других. Подшаг вперёд: Каро еле достал по шее отступившего, с разрубленным бедром. Из яремной вены взвилась струя крови, на лица врагов. А так как бедняга крутанулся, то красных брызг досталось всем, даже Каро. Бедняга приложил ладонь к шее, упал на колени, собирая перед лицом мгновенно растущую красную лужицу.

Плечистый остановился, попятился. Осталось трое против одного. Пропела стрела, Каро вздрогнул, сместившись в сторону. Но по вскрику патлатого рыжего парня, у которого из живота торчала стрела, стало ясно, что это работает Мар.

— Ну что, где головы? Рогатые... − процедил сквозь зубы Каро.

− Щас полу... − главарь не договорил − стрела, вошедшая в шею сзади, пробила кадык, не дав даже захрипеть. Наконечник зловеще темнел чуть ниже подбородка. Выронив меч, главарь схватился руками за горло и побежал к стене. Последний защитник костра бросился за ним, спасая шкуру, но Каро в четыре шага его догнал, рубанув по плечу, развалил беглецу корпус почти пополам. Плечистого рубить не пришлось, он лежал чуть дальше, держась за горло.

− Там женщина, привязана к телеге, − раздался голос Мара.

− Так развяжи... Где их вещи?

− Похоже, на телеге. И ещё там соль...

− Вот мало им соли, ещё и людей убивают. — Каро пошёл к телегам.

− Больше не будут.

Миротворцы подошли к телегам. На ближней сидела светловолосая женщина в поношенном платье. Связанные руки другим концом верёвки крепились к борту телеги. Если пленницу умыть и приодеть, она была бы красива. Но сейчас выглядела жалко. Дрожала, то ли от вечерней прохлады, то ли от страха. Тем более ей кто-то из злодеев врезал в скулу, и похоже, что не кулаком. Такой тёмной и большой гематомы Каро у женщин ещё не видел.

− Развяжи, − распорядился он, а сам полез в мешки, которые не были похожи на те, в которых соль, и не накрыты. В одном мешке нащупал что-то похожее на большую дыню. Когда вытащил на свет, ахнул.

Это была голова чудовища. Зубы... таких острых и больших нет ни у кого на Земле, белые загнутые клыки угрожающе торчали, заставляя цепенеть. Сама же морда, это была именно морда, а не лицо, по форме больше напоминала змеиную, у ноздревидного носа покрыта мелкой чешуёй, которая ко лбу увеличивалась. Наверху головы два небольших, но очень острых рога, загнутые назад. Глаза усохли, а веки впали в провалы.

− Вот это да! — воскликнул Мар, он помогал в это время освобождённой пленнице слезть с телеги, но на неё не смотрел, не мог оторвать взгляд от головы пришельца.

− Интересно, а вторая такая же? — Каро дрожащими руками доставал из мешка вторую голову. Но судя по тому, что она зацепилась рогами, которые легче было назвать шипами, голова была такая же.

− Забирай, пошли к костру, − сказал Мар, взяв всхлипывающую женщину за руку, повёл её к свету.

Когда все уже были у костра, Каро ухватил за ноги труп одного из разбойников, у которого уже почернела кисть, лежавшая возле горящих углей, разнося запах палёного мяса. Мар, тоже принялся оттягивать трупы чуть дальше от костра.

Когда трупы лежали рядком в стороне, Каро достал из мешка голову пришельца и внимательно рассмотрел, затем достал вторую. Они ничем не отличались, похожи, как две капли воды. От них пахло копчением.

− Их что, засолили? — спросил Мар.

− Засолены и закопчены, − сказала женщина, утирая слёзы. − А моего мужа... Моего Сартеса у...би...ли... − она захныкала.

− А откуда вы ехали? Куда? Там ещё один убитый, − начал расспрос Каро.

− Северные мы, с Белой земли! Шли, потому что эти твари прилетели на большущем корабле, начали своё селение строить!

Каро пошарил взглядом, нашёл мех с вином, валявшийся рог. Налил полный, протянул женщине.

− На, выпей. А ты, Мар, сходи приведи наших возчиков.

− Фортэсы никуда не денутся, позже схожу. Мне тоже интересно послушать!

Женщина выпила большими глотками вино до дна. Вытерев рукавом губы, отдала рог.

− Меня Тая зовут. Мы спасались от этих пришельцев и ехали в земли индов. Хотели там головы показать. Индов много, они победят этих зубастиков, если захотят! Но у рогатоголовых есть большой воздушный корабль и страшное оружие. У нас всё поселение перебили.

− Вас трое было, когда торговцы солью напали на вас?

− Куда там! Шестеро! Но Алая с двумя детьми убежала.

Каро ещё долго расспрашивал Таю, но пояснить, кто эти пришельцы, откуда, какое у них оружие, она толком не могла. Лишь сказала, что рогатоголовые стреляют красными молниями.

Наконец вино сморило её, она отправилась спать на телегу, укрывшись там овечьими шкурами. Мар наконец соизволил сходить за фортэсами.

Дождь так и не пошёл — гром лишь погрозился в стороне. Когда Мар пришёл к костру, Каро сидел, задумавшись.

− Что будем делать? Надо головы в Миссию везти, сообщить, − спросил Мар, присев к потемневшим, но ещё выбрасывающим бледные язычки пламени, угольям.

− У нас задание, − сказал, не отрывая взгляда от жара, Каро. Едем к Алану, а потом уже в Миссию.

− А если того... − Мар поперхнулся. — Если не вернёмся? Всяко может статься.

− Барону отдадим. Только скажем, чтобы с Миссией связался. Тем более, его замок уже рядом. Я думал, сегодня будем на месте, но видно завтра, если не приблудили.

− Значит, к Алану... − Мар встал, в голосе слышалось разочарование. − Подежурь, я посплю.

Каро наткнулся взглядом на кучу заготовленных дров, мирно лежащих в стороне, подкинул пару толстых веток на уголья. Сидел, смотрел, как они задымились, а потом весело вспыхнул огонь, быстро пожирая то, что росло годами.

Ясно, Мар расстроен, потому что они не прекращают путь. В Миссии у него в последнее время появилось увлечение по имени Тарриса. А они уже почти месяц, как в дороге. Но такова уж судьба миротворца. Зато, обернувшись в конце жизненного пути, миротворец может смело сказать, что ходил по этой Земле не зря.

Каро смотрел на огонь недолго. Веки отяжелели: так, сидя, он и уснул.

Глава третья

Жатва

Костёр потух, утренняя прохлада не дала выспаться. А может, разбудило щебетание ранних пташек, на все голоса встречающих восход солнца.

Зябко...

Каро поёжился. Развалины замка при свете дня не казались такими мрачными, как ночью, при отсветах огня. Тогда казалось, что в тёмных местах затаились привидения убитых людей, которые жили здесь, пока не пришли злые люди и не порушили стены, которые строились с такими надеждами. Оттащенные от костра трупы разбойников так и лежали рядком — теперь они уже никому не причинят вреда. А вот мухи... Те навредят, пусть только солнышко пригреет, сразу наложат яиц, услыхав сладкий для себя запах тлена. Другие бандиты лежали там, где упали от стрел Мара. Он ещё собрал свои длинные жала в колчан, а люди... они заслужили такую участь − они не будут преданы земле, послужат кормом зверью и насекомым. Желтоватые кости разгрызут зубы хищников или выбелит солнце. Грешные души останутся на Земле, будут искать оправдания и просить шанс ещё одного рождения.

Каро потянулся, поднялся с сухой колоды, на которой дремал.

Достал из своего мешка яблоки и кусок хлеба. Разделил по два яблока, да по куску хлеба на троих. Затем, прихватив меч, пошёл к реке. Когда перелезал через стену, увидел у рва околевшее и обезглавленное тело стражника. Молодец Мар, подкрался так, что стражник его не заметил до последней секунды.