Жнец

Он бежал, останавливаясь лишь затем, чтобы отыскать след. Через полчаса он побежал по тропе, спускавшейся в долину, внизу увидел хромающего мужчину. В левой руке он нес корзину, а в правой держал опущенный меч.

− Барс! — рявкнул зло Каро.

Разбойник оглянулся. Поставил корзину, ноги приняли базовую стойку воспитанника Миссии. Взгляд карих глаз из под густых бровей твёрдый, уверенный. Боец... Меч держит чуть наклонённый вперёд. Но ленив, мышцы дрябловаты.

Каро остановился в трёх метрах, держа двумя руками выставленный вперед меч. С минуту два противника смотрели друг другу в глаза. Миротворец в маске и грязный волосатый бандит.

− Брат... Барс, ты куда убегаешь? − нарушил тишину Каро, при этом сделал осторожный под-шаг вперед.

− Гуляю по тропам лесным. А ты болтать пришел, или работу делать? − не двигаясь, монотонно отчеканил разбойник.

− Нехорошо братьям руки рубить, отступничек! − выпалил Каро и шагнул вперёд.

Мечи зазвенели, взлетая и опускаясь, высекая искры и песню боя. После нескольких взмахов противники разошлись, группируя мысли. Каро сразу понял, что Барс не в форме, хотя всё равно опасен. Надо быть настороже.

Барс первым бросился вперед, показывая удар сверху, но он пошел со стороны. Каро разгадал маневр, меч отбил. Затем Каро ударил сверху. Барс парировал удар без усилий. Но Каро повернул меч, и тот молниеносно скользнул вниз, по клинку противника. Клинок миновал гарду, рука не стала препятствием. Вместе с мечом сжатый окровавленный кулак упал на траву. Он только коснулся земли, а вторая отрубленная кисть уже летела следом.

Барс упал навзничь, корежась от боли, как-то странно двигал обрубками. Обезумевшие глаза светились злобой, брови от боли сошлись вместе.

− Позаботься о мальчишке, −Барс эти слова не сказал − провыл.

− Будет миротворцем, − спокойно ответил Каро, не двигаясь и не сводя глаз с противника.

Барс кое-как поднялся на колени, опустил голову.

− Сжальсяяя! Рубиии!

Каро уже насыпал холмик на могиле Мара, когда спящий ребенок в корзине проснулся и громко заплакал.

Достав малыша, он поднял перед собой. Рубаха, в которую запеленат младенец, мокра.

− Проголодался, малыш? — спросил Каро, по-отечески улыбаясь.

− Малыш разговаривать ещё не умел, конечно. Но непрерывными криками подтвердил, что миротворец не ошибается.

− Надо будет кормилицу тебе искать, или корову до Миссии с собой тянуть, − Каро по-отечески улыбнулся. − Как же тебя назвать? Будешь ты Сартай... Да, Сартай Лесник.

Глава четвёртая

Проклятая долина

Далеко в этот раз закинула Миссия трёх миротворцев. Сартай ехал на сером фортэсе впереди, следом верхом плелись Латойя и Сенж, держась рядом.

Сартай выглядел мощнее и мужественней Сенжа. Лицо немного скуластое, но ровное, с нормальным, прямым носом, что у миротворцев редкость. Шрам, тянувшийся по лбу Сартая, миновал нос, но продолжился на подбородке. Но он не красил и не страшил, хотя и придавал мужественности и без того уверенному выражению лица. Сенж, с кривоватым носом, что когда-то сломали в спарринге, да с маленькими, вечно поджатыми губами, проигрывал во всём, но Латойя выбрала его. Да оно и не удивительно: с первых дней Сенж крутился вокруг неё, как преданная собачонка.

В пути миротворцы уже двадцать третий день, поэтому Сартай жалел: надо было бы приударить за Латойей, теперь бы не смотрел на эту парочку с завистью, оставив эту муку Сенжу.

Ландшафт незаметно менялся. Деревья, которые раньше стояли по сторонам плотной стеной, сейчас попадались реже, появилось больше низкорослых кустарников, да высокой травы. Иногда было трудно окинуть взглядом колышимые ветром волны ковыля. Начиналась степная зона.

Путники уже одурели от дороги. Все ехали босиком, привязав сапоги у рюкзаков. Мечи и копья приторочены — главное, держать наготове луки. А стрелу любой миротворец посылает сильно, тетива дрожит долго. Посланная крепкою рукой, стрела пробивает почти любой кожаный доспех, если нет бронзовых или деревянных пластин. Да и можно бить в упор, если нужно. Доспехи тоже поснимали: прямой опасности нет. Бывает, едут целый день, а жилья на пути не попадается. Прячутся люди, убоявшись зла.

В этом мире, чтобы выжить, нужно укрываться за стенами, что и делали люди в замках, больше похожих на крепости. На дорогах встречались лишь отчаянные люди, да торговцы солью. Хорошие воины, путешествовали человек по десять, не меньше, при полном вооружении. Но даже десять торговцев для троих подобных Сартаю не опасны. Что могут, пусть даже и неплохие воины против миротворца, который держит оружие в руках с детства, которого учили маленькими кулачками побеждать, стиснув зубы.

Судя по карте, путники приближались к первому месту своего задания — Проклятой долине. Задание, если подумать, плёвое. Но нужно быть осторожным. В этой долине пропадали люди. Все, кто туда ушёл — не вернулся. Поэтому среди местных людей она обросла слухами и страшилками. Говаривали, что в старом замке поселились вампиры, выпивающие кровь путников.

Миротворцам нужно узнать, почему люди не возвращаются из долины. И они это выведают, в этом никто не сомневался. Потом им нужно ехать дальше, чтобы уничтожить Вареса — предводителя банды, которая уже давно переросла в войско. Его люди жестоки, сеют много зла на Земле. Змея, которой отрубили голову, умирает. Так и войско Вареса, потеряв главаря, распадётся от распрей.

Взорам открылась небольшая спокойная река.

− Наконец-то искупаемся! — раздался довольный голос Латойи.

Сартай повернулся. Пыль и пот уже несколько дней издевались над путниками. Они старались останавливаться на ночёвки у воды, будь то река или озеро. Но бывало и так, что располагались у ручья.

Латойя ехала в коротких штанах, в рубахе с расстёгнутым воротом. Светлые волосы распущены.

Да... зря Сартай не прибрал её к рукам на время пути. С каждым днём она ему казалась всё красивее. Широковатый нос, полные губы... они сейчас были идеалом красоты. Хотя, когда выезжали из Миссии, Сартай даже не смотрел в её сторону. А Сенж не зевал, предусмотрительный.

− Предлагаю тут у реки и заночевать, − сказал Сартай, хотя солнце не доставало до горизонта на две ладони, если вытянуть руку перед собой.

− Чего сидеть-то? — возмутился Сенж. — Двигаем дальше. По ходу перед нами Проклятая долина. И не мешало бы посмотреть, что там творится ночью. А то днём можем пройтись туристами, ничего не увидеть.

− Мне как-то страшновато идти туда в ночь, − с сомнением сказала Латойя.

− Спужалась? — насмешливо спросил Сенж.

− Ты смотри, супергирой, в штанах с дырой, − зло сказал Сартай. — Все в обмороке, ты один храбрец! Тебе предлагают разумный вариант. В этой долине может быть всё, что угодно, любая опасность.

− Какая может быть опасность, с которой не справится три миротворца? Порубим всех, как умелая хозяйка капусту.

− Есть такие вещи, которые не порубишь. − Сартай не уступал. — Ты слышал об озёрах-убийцах? Это о тех, со дна которых поднимаются гигантские бульки газа, убивающие всё живое.

− В этой долине нету озера! Нету!

− А про долину, где деревья при тлении выделяют яды, знаешь?

− Не знаю! Ты смотри! Начитался всяких сказок, теперь боишься идти в какую-то долину!

− Я не боюсь, — Сартай начинал злиться, но старался говорить спокойно. — Просто предлагаю идти с утра, потому что ночью можно заснуть... и не проснуться.

− А мы не будем спать! Нам нужно узнать, что происходит в долине. А выспимся мы... потом!

Пока шёл спор, друзья подъехали ближе к берегу, где ивы мочили ветки в воду.

Спешились, расседлали фортэсов, которые сразу пошли к воде, роняя тягучие слюни. Напившись, забрались в неё, лишь торчали хребты.

Латойя без стеснения разделась догола — в Миссии нет мужчин и женщин. Там миротворцы, поэтому никто не стеснялся наготы. Но в последнее время Сартай отворачивался, стараясь не смотреть на обнажённую женщину. Иначе плоть восставала, а все мысли сводились к одному: дурак, что ничего не сделал, чтобы Латойя была с ним.

Сартай нырнул с разгона. Прохладная вода обволокла иссушенное злым солнцем тело, смыла первую пыль. Вынырнул почти посреди реки, погрёб к другому берегу. Позади раздавалось сюсюканье Сенжа и смех Латойи. Нет, Сартай так не умеет флиртовать. Бог парует правильно: ленивых к трудягам, а дурных к умным — чтобы никто не вымер. А любовь — штука такая неразборчивая...

Кто был в дальней дороге, знает, как седло натирает седалище, а спина ноет от неподвижности. И только когда оказываешься на ногах, понимаешь, какое это блаженство — свобода. А когда нырнёшь в воду, понимаешь: вот оно, пусть и короткое, но счастье.

Когда выбрался на берег, достал из рюкзака древесную золу. Постирал рубаху и штаны. Рубаху бросил сушиться на седло, а штаны одел на себя.

Сенж с Латойей сидели в тени, смотрели на тихую, почти неподвижную воду.

− Ну что, − Сенж взглянул на Сартая пристально, с чувством превосходства. Он сейчас выглядел в своих глазах героем. Ещё бы, спутники не спешат в долину, а он рвётся вперёд, смелый. — Сейчас пойдём или побоимся до завтра?

− Сенж, −Сартай взглянул снисходительно. — Мы же прекрасно знаем, кто тут смелый. Я участвовал в побоище у Партенита, да и у индов на кораблях поплавал.

− Да я что? — Сенж вмиг осёкся. — Я просто предлагаю идти сейчас.

− Да, − поддержала Латойя, расчёсывая мокрые волосы костяным гребнем. — Что зря спорить? Пошли сейчас, может, подстрелим что в долине. У нас осталось немного сыра и кусок копчёного мяса, вот и всё...

− Тем более, сейчас люди опаснее всех животных, вместе взятых, − добавил Сенж. — Поэтому предлагаю не рассиживаться, а двигать в долину.

− Там выше по реке подвесной мост, видел?— обращаясь к Сартаю, спросила Латойя. − Целый...

− Не видел. Проще переплыть реку. Если фортэсов по одному переводить, то может оборваться. Когда его строили?

− Да, лучше переплыть... Первая, что ли речка? — Сенж встал. − Что? Вперёд?

Реку форсировали без приключений. Дальше взору предстала лишь трава, даже одиноких деревьев не попадалось.

− Ой! Копчик! Там! — Латойя вскинула лук, выстрелила, за ней пустил стрелу Сенж. Но копчик лишь качнул крыльями, среагировав на звук стрелы.

− Я первый попаду! — Сенж выстрелил ещё раз, когда копчик зашёл на новый круг, высматривая добычу. Потом ещё раз, но стрелы уходили в пустоту.

− Ты так все стрелы раскидаешь по долине, − насмешливо сказал Сартай. Наручь он надел ещё у реки. А сейчас натянул на правую руку кожаную перчатку, чтобы не порвать кожу на фалангах до сухожилий. Такое бывало и не раз. Наложил стрелу.

Копчик высматривал добычу, паря на встречном потоке воздуха.

− Он что, стрел не видит? — удивлённо спросила Латойя. Она в первый раз поехала в дальний путь.

− Он дальнозоркий, в отличие от птиц, которые не охотятся.

− А те какие? — недовольно спросил Сенж.

− А такие как синицы, наоборот, близорукие. Такое устройство глаза. Так что хищные птицы вблизи видят плохо. — Сартай усмехнулся. Кто не читает книг, с раскрытым ртом слушает тех, что читают.

Он прикинул направление ветра, скорость копчика. Прицелился не в него, а на три корпуса вперёд, и немного вверх. Оттянул тетиву так, что пальцы еле удерживали. Свистнула стрела, а когда затихла, копчик кувыркнулся и, задрав голову вверх, падал вниз хвостом.

− Случайно. Он попал случайно! − сказал уверенно Сенж

− Да! случайно! — подтвердила Латойя.

− Вперёд, Тэрес! — Сартай поддал пятками по бокам животного, оно послушно затрусило к падающему, но ещё взмахивающему крыльями копчику.

Сколько ни ехали дальше, охотиться было не на что — долина словно вымерла. Солнце перестало жалить, медленно опускалось к горизонту. Краснело, становилось больше и добрее.

Сенж что-то щебетал своей женщине. Пустые разговоры. Уже за столько дней всё сказано-пересказано.

Сартай ехал впереди молча, внимательно смотрел вперёд, ожидая любого подвоха или засады. Но вокруг стояла тишь да благодать. Только лишь одно смущало, что нет кругом никакой живности кроме мелких птиц и мышей-полёвок. Ещё часто попадались кости.

Сартай остановился, увидев человеческий череп.

− Стой! — поднял руку.

Друзья остановились, ища опасность, вертели головами.

− Череп, − Сартай кивнул на светлую макушку, видневшуюся из травы.

− Ну и что? — Сенж был сама безмятежность. − Ясно, что если люди в этой долине пропадают, то их либо берут в плен, либо убивают. А значит, черепа валяются тут везде!

− Мне не нравится, что мы за всю дорогу не встретили ни одной дикой козы или зайца. В таких долинах зайцев должно быть много.

− Может, тут волки лютуют... − сказала с сомнением Латойя.

− С волками мы справимся! Глянь, впереди что-то виднеется.

− Деревья впереди... Полосой идут. Видно, там ручей или небольшая речка − Сартай тронул своего фортэса. Тот или учуял воду, или оттого, что ближе к вечеру стало прохладнее, весело затрусил к еле виднеющимся деревьям.

Оказалось, деревья росли вдоль небольшого ручья. Напоив фортэсов, пустили стреноженных пастись. Заготовили веток для костра, чтобы хватило на ночь. Пока Сартай разделал копчика, Сенж с Латойей разожгли костёр, да подсобрали ещё дров.

Сартай пристроил небольшой ствол дерева пол колоду, быстренько пошинковал тушку на куски мечом, а Сенж подвесил котелок над огнём, налил немного воды, добавил соли. Сартай высыпал мясо в котелок под голодные взгляды друзей.

В полдень солнце маленькое и жёлтое, сейчас стало большим, красным. Озарило тучи багровым цветом. На него можно смотреть без боли в глазах. Оглушительно стрекотали кузнечики. Из котелка шёл пар, вкусно пахло.

− Хороша жизнь, − сказала задумчиво Латойя, глядя на медленно исчезающее за горизонтом светило. — Наверное, жизнь — это и есть счастье.

− Все люди несчастны, потому что живут на Земле не для наслаждения. — Сартай разломил ветку и бросил в костёр. − Но счастливые моменты, конечно, попадаются на жизненной тропе.

− Не знаю, − задумчиво сказала Латойя. — Этих моментов у некоторых бывает много, а у некоторых и вовсе нет.

− Многие просто живут в суете. Мне один старик так сказал: − говорит, прожил жизнь, суетился, спешил куда-то. Некогда было в гору глянуть. А потом понял, сколько закатов красивых пропустил.

− Да уж... − Латойя вздохнула. Мудрецов если послушать, так и жить не стоит, а лишь на закаты смотреть...

Тут ещё много зависит, как эту жизнь воспринимать, — вставил своё слово Сенж. — Можно находить почти в каждом прожитом моменте удовольствие, а можно дышать на всё злобой. Это как себя настроишь.