— Ступайте прочь с глаз моих. Вечером, после моего разговора с королём, к вам в дом будет прислан гонец с официальной бумагой про снятие вас с занимаемого поста и об изгнании. Надеюсь, что в течение трёх дней вы с семьёй покинете столицу. Если же вы осмелитесь пойти против меня и станете стараться добиться у короля отмены этого моего решения или попытаетесь договориться с ним за моей спиной, то, клянусь, я отправлю вас на плаху за оскорбление моей чести. Вам всё понятно, герцог?

Георг судорожно вздохнул и кивнул.

Вальтер удовлетворённо улыбнулся:

— Вы свободны, герцог. Я больше не смею вас задерживать. Надеюсь, что мы поняли друг друга, и уже через три дня вас здесь не будет. Иначе я за себя не ручаюсь...

Сделав прогоняющий жест, принц отвернулся.

Моментально всё понявший Гальвари проворно подошёл к двери и открыл её. Посеревший Георг Варда, скованно поклонился принцу и, вместе с провожавшим его Гальвари, вышел из кабинета.

Вальтер долго стоял неподвижно, а потом, сделав несколько шагов, буквально рухнул в кресло. Огромное нервное напряжение, сковывавшее до того тело принца ушло, и он, закрыв глаза, расслабился. Будущий разговор с отцом нисколько не волновал Вальтера. Оскорбление чести королевского рода — это было более чем серьёзное преступление. В свете того, как опозорился перед всем двором предложенный ему в спутники жизни Габриэль, можно было не сомневаться, чью сторону в противостоянии Вальтера и Георга Варды займёт монарх. К тому же заместитель Варды вполне дорос до того, чтобы самому стать министром, и отец это прекрасно понимал. Да и врагов у Варды при дворе было более чем достаточно. Даже сам король не очень-то жаловал Георга, терпя его как "неизбежное зло". Как и у Вальтера, у него до сего момента не было реальных доказательств той игры, которую вёл против королевской семьи герцог Варда. А опираясь только на догадки, нельзя было действовать против столь сильного противника. Теперь же отставка Георга Варды с поста военного министра и ссылка его со всей семьёй в отдалённое родовое поместье была неизбежной. Так что он, Вальтер, смог вырвать у этой ядовитой змеи её зубы.

Партия была выиграна...

Примечание:

1. Слово "познав" тут упоминается в библейском смысле. В библейских текстах вступить с женщиной в половую связь значило "познать женщину". Ну, а в слэше, я полагаю, вполне можно также употреблять это слово когда кто-то вступил со своим партнёром в сексуальную связь.

Глава 4

Во время всего пути из дворца домой злоба и разочарование душили Георга. Он проиграл. Он потерпел сокрушительнейшее поражение, и потерял всё. Все так долго лелеемые Георгом планы стать могущественнейшей фигурой при дворе своего внука — нового короля королевства Арнор пали прахом. И, что было самым страшным, поражение пришло оттуда, откуда он никак не ждал беды. Просто не мог ожидать.

Георг не был доверчивым человеком, а потому тщательно перепроверил слова принца. С удивлением и потрясением он выяснил, что всё сказанное принцем Вальтером — с первого до последнего слова — было чистой правдой. Придворные рассказывали про его сына такое, что гнев, в который пришёл принц, теперь казался герцогу вполне объяснимым и полностью оправданным. Выслушав все сплетни, уже и сам Георг считал, что принц, в разговоре с ним, был ещё чрезвычайно корректен. А о том, как на предложение о подобном браке для своего сына отреагирует король, Георг боялся даже думать.

Последнюю точку поставил сам Максимилиан Фарго, с которым Георг Варда чуть ли не столкнулся при выходе из дворца. Увидев Фарго, герцог подошёл к нему и откровенно спросил: правда ли, что они с его сыном Габриэлем — любовники. Максимилиан похабно ухмыльнулся и, мечтательно закатив глаза, ответил:

— Разумеется, правда. Ваш Габриэль — такой сладкий мальчик, и так щедр со мной. Он подарил мне превосходного коня, именно такого, какого я давно хотел иметь. Я уже опробовал его в галопе — конь сказочно хорош! Но ваш сын не только щедр. Он также ещё и весьма горяч в постели. Особенно меня возбуждает его родинка около копчика...

После этих слов самообладания Георга хватило лишь на то, чтобы кивнуть и выйти из дворца вон.

И теперь, направляясь к дому, Георг чувствовал неодолимое желание придушить гадёныша. Все его планы были разрушены из-за того, о ком при дворе говорили, как о весьма "горячем мальчике". Слова принца о том, что он, герцог Варда, представитель славного рода, посмел проявить такое неуважение к особе королевской крови и попытался "подложить" под него "распутника", невыносимо жгли сознание и память Георга. Он постоянно вспоминал ту интонацию, полную презрения, с которой говорил с ним принц.

Георг понимал, что всё рухнуло, и все его замыслы потерпели полнейший крах. И это падение было не только весьма болезненным, но и необратимым. По крайней мере, в ближайшее время. Герцог был умным и опытным царедворцем, а потому превосходно отдавал себе отчёт в том, что для любого аристократа иметь среди своих врагов особу королевской крови — это слишком большая роскошь. Принц мог быть милым и нежным со своими любовницами, но точно также он весьма легко мог стать жестоким и беспощадным, если что-то шло не так, как он сам того хотел. Герцог не обманывался: после сегодняшнего дня принц Вальтер сделает всё, чтобы лишить Георга возможности быть при дворе. И даже приязненное отношение к нему со стороны монарха, не спасёт Георга. Из-за специфики скандала, король — без сомнения — поддержит своего сына, а не его.

Конечно, вполне возможно, что через некоторое время, когда принц успокоится и остынет, всё можно будет изменить, и Георг и его дети вновь смогут вернуться ко двору. Так как в его нынешней опале замешаны личные причины, то рано или поздно интересы государства заставят короля вернуть Георга в правительство. Надо только сейчас затаиться и выждать какое-то время, до тех пор, пока повелитель не сможет без него обходиться и не "убедит" своего сына сменить гнев на милость.

Поэтому — хочет того Георг или не хочет, — но на несколько месяцев, а то и даже на год ему придётся уехать в своё родовое имение. Так что, если сегодня вечером в их дом приедет присланный королём гонец с уведомлением об отставке и предписанием покинуть столицу, то он уедет. Тихо и незаметно, без просьб и стенаний — чтобы не усугублять ситуацию и не подпитывать вновь гнев принца Вальтера.

Но перед этим Георг сделает два весьма важных дела. Первое — оставит при дворе своего человека, который будет отслеживать всё, что там происходит и заблаговременно сообщать ему, Георгу, обо всём новом и важном. А второе — герцог горячо "поблагодарит" того, кто виновен в его нынешнем падении. О, Габриэль надолго запомнит сегодняшний вечер...

* * *

Когда герцог переступил порог своего дома, то первым, кого он встретил, по счастливой случайности оказался именно Габриэль.

— О, вот и ты! — довольно проговорил Георг. — Ты-то мне и нужен.

— Да, отец, — отозвался Габриэль. — Я слушаю тебя.

— О, нет, не сейчас, подожди, — отозвался герцог. — Я хочу говорить со всеми членами нашей семьи. Так что пойдём в мой кабинет. — Затем, повернувшись к стоявшему неподалёку дворецкому, Георг приказал: — Пусть через пять минут все спустятся в мой кабинет. Я подчёркиваю — все! Предстоит весьма важный разговор.

С этими словами Георг прошёл в сторону своих апартаментов.

Удивлённый Габриэль проводил отца взглядом и спокойно пошёл в сторону его кабинета.

Пока дворецкий раздавал приказания слугам, созывая всех членов семьи, Габриэль тихо стоял, облокотившись на стену, поджидая, когда вернётся отец. Вскоре его мать и братья с сёстрами тоже подошли к кабинету.

— Габриэль, что случилось? — поинтересовалась Ния.

— Я не знаю, матушка, — спокойно отозвался Габриэль. — Отец сказал всем нам собраться у его кабинета. Он хочет обсудить что-то важное.

— Интересно, и что, ты совершенно не представляешь о чём именно отец хочет с нами говорить? — с ненавистью проговорил Трент.

— Нет, — удивлённо ответил Габриэль. — Не знаю.

— Да, разумеется, — тем же самым тоном продолжил Трент. — Ты ничего не знаешь. Натворить дел — это ты мастер, а вот отвечать за них — так тут ты ничего "не знаешь".

— О чём ты говоришь? — ещё более удивлённо переспросил Габриэль.

Однако в этот момент раздались шаги приближающегося отца, и разговор моментально прервался.

Когда Георг подошёл к своему кабинету и увидел всех домочадцев, собравшихся тут, он, молча, открыл дверь и пригласил всех зайти в комнату.

Когда все зашли и расселись на стульях или креслах, Георг, до того не смотревший на сына, чтобы не сорваться раньше времени, теперь перевёл сумрачный взгляд на Габриэля. Затем, с видимыми усилиями всё-таки взяв себя в руки, заговорил:

— Я хочу всем вам рассказать о том, зачем меня сегодня вызвали во дворец. Тем более, что то, что там произошло, коснётся всей нашей семьи. — Помолчав пару секунд, Георг продолжил: — Прежде всего, я должен сказать, что после долгих раздумий, я нашёл для нашего Габриэля замечательную партию.

— Насколько замечательная? — моментально вмешалась в разговор Ния. — Чем этот брак будет нам полезен?

Габриэль, мгновенно замерши, сидел ни жив, ни мёртв, с ужасом ожидая вердикта отца.

Георг посмотрел на жену и детей, затаив дыхание ожидавших его ответа, а потом сказал:

— Я избрал в качестве будущего мужа Габриэлю принца Вальтера.

Все, кроме схватившегося за голову Трента, одобрительно зашумели, а Габриэль обречённо опустил голову и зажмурился.

— Отец, — вклинился в разноголосый хор радостных голосов, стремительно вскочивший Трент. — Нельзя этого делать. Ни в коем случае нельзя.

В кабинете моментально воцарилась недоумённая тишина. Все, кроме Георга, оторопело смотрели на вмешавшегося в разговор Трента.

— Когда ты об этом узнал, — негромко спросил Георг.

— Сегодня утром, — опустив голову, ответил Трент. — Я хотел тебя предупредить, но не успел: ты уехал до того, как я смог тебя перехватить и всё рассказать.

— Что происходит, Георг? — недовольно воскликнула Ния.

— Я сейчас всё расскажу, — продолжая смотреть на Трента, отозвался Георг. Затем, взглянув на Габриэля, он вновь перевёл взгляд на своего второго сына: — Я хочу снять это бремя с твоих плеч. Даже если бы ты обо всём узнал ещё вчера, всё равно это было бы уже поздно. Я уже отослал принцу письмо с предложением о помолвке...

Трент застонал и без сил опустился в кресло, в котором сидел.

— Да, что происходит, в конце-то концов, отец? — раздражённо воскликнул Эммин.

— Подожди, — осадил своего первенца Георг. — Я хочу задать пару вопросов Габриэлю. — Переведя взгляд на поникшего Габриэля, тихо сидевшего в углу, Георг вкрадчиво спросил: — Габриэль, ты знаешь, что говорят о тебе при дворе?

— Нет, отец.

— Ах, "нет". И имя Максимилиана Фарго тебе, конечно же, тоже ни о чём не говорит, не правда ли?

Услыхав это имя, Габриэль переменился в лице, став белым как полотно, а потом, практически мгновенно, на его щеках запылала краска смущения и горечи.

— О, вижу, что это имя тебе знакомо, — насмешливо протянул Георг. — И я так полагаю, что оно знакомо не только твоему слуху, но и телу тоже, не так ли?

Потерявший дар речи Габриэль промолчал.

Георг, не дождавшись ответа сына, повернулся к жене и проговорил:

— Наш сын опозорил наш род. Мало того, что он завёл себе любовника, так он ещё ходил на встречи с ним, практически не скрываясь, на глазах у других своих сверстников.

— Это неправда, — вскочив, воскликнул Габриэль. — Я ни в чём не виноват.

— Ах, ты ни в чём не виноват? — с бешенством закричал Георг. — Да знаешь ли ты к чему привело твоё распутство? Сегодня днём меня вызвал к себе принц, и открытым текстом объявил о том, что я, предложив ему для брака тебя, смертельно оскорбил принца крови, а в его лице и весь королевский род. Он не только решительно отказался от брака с тобой, но и заявил мне о том, что потребует отмщения всему нашему роду за нанесённое ему оскорбление. Сегодня вечером к нам в дом приедет королевский гонец с приказом о моей отставке с поста военного министра и отправке всей нашей семьи в ссылку в родовое имение. В трёхдневный срок мы должны уехать из столицы. Ни мне, ни кому бы то ни было из нашей семье не позволено больше бывать при дворе.

— Боже... — простонала Ния.

— Как? — раздались растерянные вскрики со стороны мест, где сидели четверо детей Георга.

— Отец, всё было совсем не так, — попытался оправдаться Габриэль.

— Молчи, ты, шлюха! — прошипел Георг. — Ты меня опозорил, ты сорвал все мои планы. Если бы я мог предположить, что ты станешь причиной моего падения, я бы задушил тебя ещё в колыбели.

И тут Габриэль не выдержал:

— Почему ты не хочешь меня выслушать? Ты всё время говоришь "я", "мне", "мои планы". А то, что произошло со мной, мои беды тебя не интересуют?

— Замолчи, щенок, — разъярённо заорал Георг.

— Не буду, — тоже закричал Габриэль, решительно глядя в глаза отцу. — Хоть раз в жизни, но ты меня выслушаешь.

— Дрянь! — взревел Георг, и бросился на сына.

Первым же ударом он сбил Габриэля с ног, опрокинув на пол, и дальше продолжил избивать его уже ногами. Юноша не сопротивлялся, стараясь только защитить от ударов голову. Все присутствовавшие, боясь вмешаться, сидели недвижимо на своих местах, ожидая пока впавший в ярость Георг успокоится. Однако, видя, что тот и не думает останавливаться, по-прежнему продолжая избивать Габриэля, Ния не выдержала и вскочила с кресла. Подбежав к мужу, она схватила его за руку, и закричала:

— Прекрати! Ты же так убьёшь его!

Георг, оторвавшись от избиения, вскинул голову и взглянул на жену. Затем, немного успокоившись, отошёл в сторону, оставив Габриэля лежать на полу. Через несколько минут, переведя дух и окончательно взяв себя в руки, Георг с ледяными нотками в голосе сказал:

— Ты погубил всё, что я так долго и с таким тщанием строил. Моя отставка, немилость и ссылка всей семьи — вот цена твоего поведения. По-моему, твоя вина более чем серьёзна, а потому и наказание будет столь же серьёзным. — Обведя взглядом притихших членов семьи, Георг вновь обратился к Габриэлю: — Встань.

Дождавшись, пока приложив огромные усилия, юноша поднимется, наконец, на ноги, Георг продолжил:

— Ты погубил род Варда, поэтому тебе больше не место в нём. Я отрекаюсь от тебя и изгоняю. Отныне в нашей семье нет больше сына Габриэля. Сейчас я прикажу слугам выбросить тебя на улицу прямо в том, что на тебе надето. Как ты отныне будешь жить — меня не интересует. Может быть, подохнешь, как собака в первой же канаве, может, будешь просить милостыню, а может быть станешь продавать своё тело. Отныне тебя больше нет ни для кого из нас. Завтра я поеду во дворец, где зайду в Геральдическую палату. Там я, герцог Варда, официально отрекусь от тебя, и потребую вычеркнуть из списков дворянского сословия королевства Арнор твоё имя, после чего тебе будет отказано в праве носить родовой герб.