— Ты хотела стать фрейлиной королевы Меони? — отозвался Георг. — Так вот, этого не случится. И не случится только потому, что этот наш бывший сын не смог удержаться и вступил до брака в связь с самым большим повесой двора. — Повернувшись к застывшему как статуя Габриэлю, Георг язвительно спросил: — Ты что не знал, что нельзя до брака разделять ложе ни с кем?

— Знал, — глухо отозвался Габриэль. — И ты даже не представляешь, насколько сильно я теперь себя ругаю за то, что нарушил это правило...

— Раньше надо было думать, — отрезал Георг. — А теперь вон из моего дома.

С этими словами Георг быстро подошёл к двери кабинета и, распахнув её, позвал дворецкого. Когда тот подошёл, Георг, указывая рукой на Габриэля, отрывисто отдал приказ:

— Я отрекаюсь от своего сына и изгоняю его из нашего дома. Отныне всей прислуге запрещается впускать сюда этого безродного незнакомца. А сейчас выбросьте его на улицу. Я не хочу больше его знать.

— Георг, нет, — пролепетала Ния.

— Да! — твёрдо отрезал Георг. — Затем повернувшись к Габриэлю во все глаза смотревшему на отца, раздражённо спросил: — Мне ещё долго ждать? Убирайся!

Габриэль сглотнул, а потом севшим голосом ответил:

— Нет, отец, не волнуйся. Я уже ухожу. — Обведя взглядом мать и сестёр с братьями, Габриэль с трудом пошёл к выходу, провожаемый растерянным дворецким.

— Господин... — нерешительно начал говорить дворецкий, но Габриэль перебил его:

— Нет, не говори ничего. Я не хочу, чтобы и тебе досталось от отца. А вдруг он и тебя тоже выгонит.

Дойдя до двери, Габриэль взглянул дворецкому в лицо и попросил:

— Попрощайся, пожалуйста, от моего имени со всеми слугами. Пусть всё у них будет хорошо. И тебе тоже пусть в жизни почаще улыбается Удача. Спасибо за всё!

С этими словами Габриэль открыл дверь, и вышел из дома, уходя прочь.

Глава 5

Габриэль, собирая силы для каждого шага, медленно брёл по улице. То, что только что произошло, не укладывалось в голове у растерянного юноши. Конечно, он и раньше знал, что не являлся самым любимым ребёнком. Но до сего вечера в нём ещё теплилась робкая надежда, что всё-таки членам семьи он не совсем безразличен. Однако то, что только что случилось, показало, что он практически не связан семейными узами с остальными родственниками. То, как спокойно от него отрёкся отец, и как с молчаливого согласия остальных он был безжалостно выброшен на улицу, чрезвычайно ярко проявило истинное отношение к нему со стороны родных.

И тогда Габриэль принял решение. "Это не они от меня отреклись, — как бы говорил сам себе расстроенный юноша. — Теперь я тоже не хочу иметь с ними ничего общего. Отныне я не принадлежу больше к этому роду. Я возьму себе другое имя, и ничто и никто не будет связывать меня с этими людьми".

Приняв это решение, Габриэль задумался о том, что же ему делать дальше. Так сложилось, что настоящих, преданных друзей у юноши не было. При дворе ему не удалось найти тех, с кем он мог бы поддерживать доверительные отношения. Одних не устраивало его общество, другие не нравились самому Габриэлю. Однако было много и таких, кто не хотел общаться с ним из-за того, что Габриэль принадлежал к роду Варда. И юноша никогда не осуждал их, превосходно понимая, почему его род вызывал у окружающих столько неприязни.

Единственным более-менее близким Габриэлю человеком был его знакомый Карл, с которым они вместе иногда ходили по книжным лавкам. И Габриэль решил пойти к Карлу и, рассказав тому всё, что произошло, попросить какой-то помощи и разрешения переночевать в его доме. Наверняка Карл, думал Габриэль, найдёт какой-то выход из создавшегося положения.

Однако одно дело было принять решение пойти к своему другу, но совершенно иное — реально добраться до его дома, находящегося весьма далеко от того места, где сейчас находился Габриэль. Избитое тело отказывалось повиноваться своему хозяину, и вскоре юноша понял, что больше не сможет сделать ни шагу. Тогда Габриэль решил отдохнуть некоторое время, а только потом вновь отправиться в путь. Сойдя с дороги, он подошёл к растущему там кустарнику и, спрятавшись от всех, аккуратно прилёг прямо на землю, желая немного отдохнуть, а потом, набравшись сил, вновь двинуться дальше.

* * *

По дороге, по направлению к королевскому дворцу, ехали два всадника. Один из них — статный мужчина средних лет в чёрном плаще, подбитом мехом чёрно-бурой лисицы, постоянно осматривался по сторонам, разглядывая улицы по которым они проезжали. Второй, снисходительно следя за тем, насколько жадно первый мужчина осматривает улицы столицы, время от времени посмеивался, а потом не выдержал и поинтересовался:

— Илэр, успокойся же, наконец. Ты ведёшь себя так, словно не был в столице уже четыре десятилетия.

— Ну, четыре не четыре, а лет восемь я тут и не был, — отозвался Илэр. — И если бы не твоё приглашение, так я бы и ещё столько же лет сюда не приезжал бы.

— Я знаю, — отозвался его спутник. — Но королю нужна твоя помощь.

Илэр поморщился:

— Леар, не начинай снова. Зачем королю могла понадобиться помощь некроманта? Поднять очередную жертву разбойников, чтобы тот сообщил, где именно прячутся убившие его бандиты? Я уверен, что доблестное королевское войско вполне может найти эту банду и без моей помощи. Так что я уверен, что причиной присланного мне королевского повеления явиться во дворец явно послужили не заботы о поисках разбойников, а какие-то твои слова. Кто, как не ты — главный королевский маг, мог убедить короля вызвать сюда именно меня?

— Не без этого, — согласился Леар. — Я, действительно, порекомендовал королю пригласить именно тебя для поиска и обезвреживания той банды разбойников, которая обосновалась и бесчинствует в лесах возле столицы. Однако не только в этом была причина твоего вызова. Король хочет поручить тебе одно дело, о котором не желает сообщать в письмах или при помощи магических вестников. А потому тебе нужно было приехать сюда — для личного разговора.

— И ты, конечно, не знаешь — что это за беседа такая будет? — поинтересовался Илэр.

— Я догадываюсь, — кратко ответил Леар. — Однако стопроцентной уверенности в том, что я прав у меня нет.

— Так поделись со мной своей догадкой, будь так добр, — насторожился Илэр.

— Нет, пока я не буду абсолютно точно уверен в собственной правоте, я слова не произнесу, — решительно покачав головой, отозвался Леар.

За разговором, всадники пересекли одну из улиц и, добравшись до перекрёстка, свернули за угол. Как только они проехали несколько метров, Леар вдруг резко втянул в себя воздух и, глядя куда-то вбок, натянул поводья, останавливая лошадь, а потом, проворно соскочивши на землю, протянул повод Илэру, со словами:

— На, подержи, пожалуйста.

После этого Леар быстрым шагом направился в сторону придорожного кустарника. Удивлённый Илэр проследил взглядом за тем, куда направился его спутник, и только теперь увидел то, что привлекло внимание Леара. Забившись в кусты, на земле, недвижимо лежал страшно избитый юноша. Выругавшись, Илэр тоже спрыгнул с коня, и, ведя лошадей за собой, поспешил к кустам.

Когда он подошёл, Леар уже успел добраться до юноши и очень аккуратно вытащить его из кустов. Сначала Илэру показалось, что юноша находится без сознания, однако, присмотревшись, он увидел, что парень открыл глаза.

— Что вам от меня надо? — тихо спросил юноша. — У меня нет ничего — ни денег, ни драгоценностей.

— Тихо, парень, тихо, — успокоил его Леар. — Мы не собираемся тебя грабить. Тем более, что, похоже, это уже кто-то и до нас сделал. Мы просто хотим помочь.

С этими словами Леар уложил юношу по удобнее и начал аккуратно ощупывать его тело. Пока маг осматривал юношу, тот не произнёс ни слова, только время от времени постанывая сквозь зубы, когда Леар дотрагивался до каких-то мест, болевших больше остальных. Наконец, маг вздохнул и сказал:

— Ну, что я могу сказать. К счастью никаких переломов или серьёзных внутренних повреждений или внутренних кровотечений нет. Да, тебя сильно избили, но к нашей всеобщей радости, без необратимых последствий. Сейчас я всё залечу, и ты будешь в силах добраться до дома. А там уже родители помогут тебе.

После этого маг начал лечить избитого юношу, водя руками вдоль его тела и посылая магические целительные волны.

Илэр, желая отвлечь пациента, поинтересовался:

— Это кто ж тебя так разукрасил? Ты, парень, кажется, совсем не умеешь защищаться. Видать плохо твой отец учил тебя: в твоём-то возрасте и совершенно не уметь драться...

Лицо юноши исказилось, а потом он с чрезмерным, напускным спокойствием ответил:

— Я умею драться и могу себя защитить. Просто в этот раз я не мог сопротивляться и не мог отвечать ударом на удар.

— Почему же ты не сопротивлялся? — удивился Илэр.

— Я не мог бить своего отца, — просто ответил юноша. — А это он так меня избил.

Илэр с Леаром переглянулись.

— А за что же он так с тобой поступил? — спросил Леар.

— Он считает, что я опозорил наш род, — горько выдавил из себя юноша.

— А на самом деле это так? — тут же задал вопрос Илэр.

— Нет, — грустно покачал головой парень, — но отец даже не стал меня слушать.

Илэр с Леаром вновь переглянулись.

— А звать-то тебя как? — спросил Леар.

— Меня зовут Габриэль, — отозвался юноша.

— Габриэль — а дальше? — переспросил Леар.

По лицу юноши пробежала болезненная гримаса. Он судорожно вздохнул, и ответил:

— А дальше — всё.

— А из какого ты рода? — спросил Илэр.

— Ни из какого, — сумрачно отозвался Габриэль. — Отец отрёкся от меня и прогнал из дома.

— Хорошо. Тогда к какому роду ты принадлежал раньше? — терпеливо поинтересовался Илэр.

— А это уже не имеет никакого значения, — отмахнулся Габриэль.

Леар, уже завершив лечение, помог Габриэлю подняться на ноги, после чего, внимательно изучая лицо своего пациента, спросил:

— И что же ты теперь будешь делать?

Габриэль пожал плечами и ответил:

— Пойду к своему другу, попрошу у него помощи на первое время.

Леар кивнул и уточнил:

— Может быть, тебе нужна какая-то наша помощь?

— Нет, я справлюсь сам, — решительно отказался Габриэль, отчаянно мотая головой.

Леар пожал плечами:

— Ну, как знаешь. Попроси у своего друга, чтобы он вызвал тебе врача. Я, конечно, подлечил самые страшные повреждения, но общая помощь врачевателя тебе совсем не повредит.

— Хорошо, — кратко отозвался Габриэль.

Леар ещё немного смущенно потоптался рядом с Габриэлем, а потом решительно направился к Илэру, по-прежнему державшему их лошадей. Забрав повод своего коня, Леар вскочил в седло. Мгновением позже тоже самое сделал и Илэр.

— Ну, до свиданья, Габриэль, — сказал Леар.

— До свиданья! — почтительно наклонив голову, отозвался Габриэль. — И спасибо вам за помощь.

— Ну что ты! — отозвался Леар. — Я — маг жизни, и моё призвание помогать людям. Я не мог поступить по-другому. — Затем, шутливо улыбнувшись, указал рукой в сторону Илэра, и заметил: — А вот он — тёмный маг, и к нему в руки лучше не попадаться.

— Зачем ты так, — с преувеличенной скромностью отозвался Илэр, — все поднятые мною зомби наперебой расскажут тебе насколько я хороший мастер своего дела.

— Да, ладно, — рассмеялся Леар, глядя в поражённое лицо Габриэля, — не будем пугать мальчика. Поехали. Прощай, Габриель. Всего тебе хорошего.

С этими словами Леар щёлкнул поводьями и тронул своего коня с места. Мгновением позже за ним последовал и Илэр, бросив последний взгляд на излеченного только что его другом юношу.

* * *

Прошло уже немало времени, когда ехавший до того молча Леар заговорил:

— Я просто не представляю, как мог отец так поступить с собственным сыном.

— Мальчик был сильно избит? — переспросил Илэр.

— Да, — хмуро ответил Леар. — Более того, часть повреждений была такова, как будто юношу били ногами.

— Ногами? — удивлённо переспросил Илэр.

Леар расстроено кивнул.

— Так может быть нам не следовало оставлять Габриэля там одного на дороге? — продолжил думать вслух Илэр. — Сейчас уже почти вечер. Может быть, нам нужно было забрать его с собой, во дворец.

Леар подумал, и помотал головой:

— Нет, я не думаю, что это надо было делать. Во-первых, сам Габриэль никогда не согласился бы поехать с нами. А, во-вторых, я думаю, что у своего друга он будет чувствовать себя гораздо лучше — и не столько в плане физическом, сколько в плане моральном. Друг — это всегда лучше, чем два каких-то незнакомца, узнавшие про твою беду. В этом возрасте подростки все очень ранимые. Нет, мальчик отказал бы нам.

Илэр подумал и согласно кивнул:

— Да, скорей всего, ты абсолютно прав. Но что-то внутри меня царапает мою душу. Мне почему-то кажется, что мы с тобой совершили ошибку. Может, давай вернёмся и заберём Габриэля, даже если он и будет против.

— Ага! — отозвался Леар. — Так мальчик и станет тебя ждать на том же самом месте, где мы его оставили. Я подлечил его, а потому Габриэль уже давным-давно ушёл.

Илэр раздражённо вздохнул и кивнул:

— Да, конечно, ты прав. — Затем недовольно передёрнул плечами и сказал: — Поехали побыстрей во дворец. Что-то неспокойно мне.

Леар смерил Илэра задумчивым взглядом, затем медленно кивнул:

— Поехали. А то с тобой скоро и я нервничать начну.

После этого всадники резко пришпорили своих лошадей и галопом поскакали в королевский дворец.

Глава 6

Дождавшись, пока оба мага скроются из виду, Габриэль, ощущавший после лечения прилив сил, проворно направился прочь, стремясь как можно быстрее оказаться подальше от того места, где они встретились. Как бы юноша ни был благодарен магу за участие и лечение, он вовсе не стремился затягивать своё общение с ними. Стыд жёг Габриэля: ему совершенно не хотелось посвящать посторонних людей в свою грустную историю. Уже одно то, что он будет вынужден рассказать о случившемся Карлу, вызывало у Габриэля чувство смущения.

Наконец, после длительного пути, Габриэль подошёл к дому, где жил Карл. Постучавшись в дверь, юноша постарался — насколько это было в его силах — поправить помявшуюся и загрязнившуюся одежду.

Вскоре дверь открылась. Дворецкий, увидев Габриэля, отступил, пропуская того в дом. Войдя, юноша мгновенно попросил срочно, однако по возможности не привлекая излишнего внимания, позвать Карла, к которому у него, Габриэля, есть важное дело.

Стараясь выполнить просьбу гостя и не создавать много шума, дворецкий поспешил позвать хозяина. И буквально через пять минут в холл вошёл Карл.

Увидев того, кто нынче вечером пришёл к нему в гости, Карл втянул голову в плечи и с опасением покосился в сторону гостиных комнат дома. Затем, проворно подойдя к Габриэлю, стал говорить громким шёпотом.