— Знаешь, Габриэль, не стоило тебе приходить ко мне домой. Родители не будут довольны тем, что я общаюсь с тобой. Ты знаешь, какова твоя репутация после всех слухов, что ходят при дворе. Я полагаю, что нам не стоит встречаться лишний раз. Может быть, позже, когда твоя репутация изменится, мы могли бы вновь общаться. А сейчас, право, твоё общество может плохо отразиться на положении нашей семьи.

Обведя быстрым взглядом внешний вид Габриэля, Карл продолжил:

— К тому же сам посмотри: как ты выглядишь? Неужели нельзя было сначала одеться подобающе статусу твоего рода, а уже только потом выбираться из дома с визитами. К тому же ты совершенно позабыл все правила этикета: прежде чем приходить с визитом, надо либо специальным письмом испросить разрешения на это, либо отослать хозяевам свою визитную карточку. А ты пришёл вот так — без уведомления о визите, без визитной карточки. Разве в приличном обществе поступают подобным образом?

Габриэль, выслушавши всё это, покачал головой и сказал:

— У меня не было ни времени, ни возможности выполнить всё то, что предписывается этикетом. Сегодня днём мой отец выбросил меня из дома — и без денег, и без одежды. Я пришёл сюда, надеясь на твою помощь.

Карл в ужасе схватился рукой за горло:

— Твой отец изгнал тебя? И после этого ты осмелился прийти ко мне? Да ты представляешь, что может произойти дальше? Весь наш род может впасть в немилость, если только кто-нибудь узнает о том, что мы давали тебе приют. — Опустив голову, и отказываясь смотреть в глаза Габриэлю, Карл продолжил: — Послушай, у нас сейчас в доме много гостей и приехавших родственников. Все гостевые комнаты заняты, а потому мы не можем предоставить тебе комнату, достойную твоего статуса, чтобы ты мог там переночевать.

Габриэль побледнев, смотрел расширившимися от потрясения глазами на своего собеседника.

— Ты отказываешь мне в приюте и помощи?

Карл смешался, однако вскоре вновь взял себя в руки и, ещё раз опасливо покосившись в глубину дома, запальчиво произнёс:

— Я не хочу неприятностей. А от тебя сейчас могут быть только проблемы. Знаешь, ты лучше иди к кому-то другому. Я, конечно, могу одолжить тебе пару монет на первое время. Однако это максимум, на что ты можешь рассчитывать. Так что ты уж лучше уходи и больше не приходи сюда, так как я сам чрезвычайно боюсь тех последствий, которые могут у меня возникнуть из-за твоего визита. Представь, а вдруг кто-то при дворе свяжет вместе моё имя с твоим? И тогда надо мной все будут смеяться, издеваться — точно так же, как это нынче происходит с тобой. А оно мне надо?

Габриэль опустив голову и закрыв глаза, попытался подавить то чувство глубочайшей разочарованности, охватившей его после слов Карла. Тот единственный, кого Габриэль с огромной натяжкой мог назвать своим приятелем, поспешил отречься от Габриэля, едва только на него упала тень немилости. А что же будет дальше?

Наконец Габриэль открыл глаза и тихим голосом поинтересовался:

— Ты тоже отрекаешься от меня? От нашей дружбы?

Карл скривился:

— Что значит "тоже"? Да и не такие уж мы с тобой друзья, чтобы я из-за тебя потерял всё, что имею. Через пару месяцев я на приёме в королевском дворце должен быть официально объявлен совершеннолетним и представлен королевской семье уже не как ребёнок, а как взрослый член нашего рода. После этого я смогу принимать ухаживание со стороны знатнейших представителей аристократии нашего королевства и заключить выгодный брачный союз. Однако этого всего не случится, если кто-то заподозрит меня в связи с таким неудачником, как ты. Так что уж лучше бы тебе было бы уйти сейчас потихоньку, чтобы никто даже и не знал о том, что ты приходил сюда.

— Не беспокойся, — со спокойным достоинством отозвался Габриэль. — Никто ничего не узнает. Я уже ухожу, и никогда больше не попрошу тебя ни о чём, никогда не обращусь за помощью.

Карл проворно закивал:

— Да, да, так оно будет лучше.

Габриэль отвернулся от Карла, и вышел прочь из его дома.

* * *

Покинувши дом Карла Габриэль, полностью разочарованный и упавший духом, медленно шёл по улице. Очередное предательство нанесло ещё один тяжелейший удар по психике бедного юноши. Теперь он понимал, что точно такая же сцена ожидала бы его в любом доме, где он, Габриэль, попытался бы найти приют. Придворные, больше всего на свете желавшие получить максимальные блага, будут шарахаться от него как от зачумлённого. Габриэль отчётливо понял, что в этом городе ему уже больше не найти приюта.

"Что же мне делать?" — сам себя спрашивал Габриэль. Наконец, после долгих раздумий, юноша пришёл к выводу, что ему нужно покинуть столицу и отправиться в какой-нибудь город, где он сможет найти работу, способную его прокормить. Так как особыми умениями Габриэль не блистал, единственное, что пришло ему в голову — это устроиться к какому-то дворянину личным секретарём. Таким образом, он смог бы заработать себе на жизнь.

Не желая откладывать это дело на "потом", Габриэль заспешил к выходу из города, желая успеть покинуть столицу ещё до того, как на ночь закроют ворота.

* * *

Выйдя из городских ворот Габриэль уже достаточно долгое время шёл по дороге, желая оставить столицу как можно дальше за своей спиной. Войдя в лес, юноша продолжил идти, рассчитывая, пока у него ещё сохранились какие-то силы, уйти как можно дальше от города с его лживыми обитателями. Бредя лесными тропками, юноша раздумывал о том, какими аргументами он сможет убедить кого бы то ни было в том, что, невзирая на свой весьма потрёпанный внешний вид, он способен стать хорошим секретарём. Ведь недаром же в народе укрепилась поговорка о том, что всякого встречают по одёжке, а не по уму.

Глубоко уйдя в свои мысли Габриэль даже не услышал и не увидел опасности, пока не стало слишком поздно. Очнувшись от того, что кто-то грубо схватил его за руку и резко дёрнул, юноша увидел, что он стоит на поляне, освещённой закатным Солнцем в окружении большой группы достаточно небрежно одетых мужчин, внешне напоминавших преступников, по которым уже давно горючими слезами рыдают все темницы страны. Растерянно хлопая глазами, Габриэль попытался выдернуть свою руку из руки схватившего его мужчины, однако хватка незнакомца была столь сильна, что все его жалкие попытки так ни к чему и не привели. Магических сил и умений у юноши было так мало, что защититься при помощи магии он тоже был не в состоянии. Единственное, чего Габриэль смог достичь, это того, что все окружившие его мужчины, глядя на его тщетные потуги, разразились оглушительным и злорадным хохотом.

— Куда это идёт, на ночь глядя, такая лапочка? — ехидно поинтересовался державший Габриэля мужчина.

— Отпустите меня! — воскликнул Габриэль.

— Да, пожалуйста, — загоготал незнакомец, отпуская руку юноши.

Потирая руку, Габриэль стал озираться, выискивая какую-то лазейку, через которую он мог бы вырваться из круга окруживших его незнакомцев. Тем временем, разбойники, продолжая смыкать свои ряды, насмешливо ждали дальнейших действий юноши.

Наконец, Габриэль принял решение. Посмотрев на того, кто своими замашками больше всех напоминал главаря, он сказал:

— С кем я имею честь разговаривать? Почему вы задержали меня и чего вы хотите?

Один из разбойников засмеялся и, обращаясь к главарю, сказал?

— Смотри, Арлен, какой нам вежливый и воспитанный мальчик попался. Но при этом, такой ничего не понимающий. Однако, не понимая, не стесняется, а у нас спрашивает о том, что же это нам надо. Давай, просветим его, в чём состоят наши нужды?

После этих слов все разбойники откровенно заржали.

Тот, кого назвали Арленом, осклабился и кивнул головой:

— Да, ты прав. Надо парню объяснить чего мы от него хотим. Как знать, может быть, он и сам согласится...

Затем, посмотрев на Габриэля, Арлен сказал:

— Нужды наши совсем маленькие. Сейчас ты отдаёшь нам все деньги, что хранятся в твоих глубоких карманах. Ну, а дальше... Как видишь, женщин у нас тут нет, а женской ласки, между тем, нам всем хочется. Так что обслужи меня и всех моих ребят добровольно — и тогда, если ты хорошо постараешься, то, возможно, мы тебя и отпустим.

Вспыхнув, Габриэль отшатнулся:

— Денег у меня нет совсем. Так что отдать их вам я не смогу при всём моём желании. А что до "обслужить" вас — так я не шлюха, чтобы ложиться в постель с нелюбимым.

После этих слов все разбойники вновь захохотали. Успокоившись, Арлен покачал головой:

— Какие нежности... "С нелюбимым". Ха-Ха-Ха... Забавный мальчик. Клянусь своим конём, давно я так не веселился. Что ж... Раз уж ты начал нас веселить, так и продолжишь это делать и дальше.

После этих слов Арлен взмахнул рукой и сказал:

— Ребята, давай, начинай веселье.

Разрешение, полученное от главаря, в момент привело всех в движение. Разбойники накинулись на Габриэля и схватив того за руки, повалили на землю, придавив и зафиксировав его. Продолжая удерживать бьющееся тело, остальные мужчины стали проворно разрывать на нём одежду, высвобождая и обнажая тело юноши. После того, как с одеждой было покончено, Арлен неторопливо подошёл к распластанному, но всё ещё пытавшемуся вырваться Габриэлю и, провёдя рукой по обнажённой спине, сильно сжал его ягодицу.

— Сладенький мальчик, — предвкушающе произнёс главарь. — Давай, теперь мы с тобой познакомимся поближе.

С этими словами Арлен опустился на колени рядом с Габриэлем и стал проворно расстёгивать пуговицы и пояс штанов, освобождая свой уже возбуждённый член. Окружающие разбойники громкими возгласами начали подбадривать своего вожака. Миг, и Арлен на всю свою длину вошёл в сопротивляющееся тело, вызвав из уст Габриэля громкий крик боли. Резкими движениями вколачиваясь в беззащитное тело и разрывая его, вскоре главарь с гортанным криком кончил. Теперь бёдра юноши были залиты как кровью, так и спермой. Встав, и приведя в порядок свою одежду, Арлен удовлетворённо сказал остальным:

— Всё, он ваш. — Дождавшись, когда стихнет общий вопль радости, главарь продолжил: — Только не уездите его до смерти. Эта игрушка должна послужить нам не один день. Не часто к нам в руки попадают такие сладкие мальчики. Когда закончите на сегодня, оттащите его в лагерь и привяжите к дереву, чтобы он никуда не сбежал.

С этими словами Арлен отправился обратно в лагерь, оставляя Габриэля в руках своих людей.

После ухода вожака, разбойники, сменяя друг друга, ещё долго терзали тело несчастного юноши...

Была уже глубокая ночь, когда Габриэля приволокли, наконец, в лагерь. Крепко привязав полуживого юношу к дереву, один из разбойников отломал толстую ветку и со смехом засунул её в задний проход Габриэля.

— Это чтобы ты за ночь не остыл и уже с утра был готов принять каждого из нас. Сейчас-то мы тебя достаточно растянули, но не помешает подстраховаться. Надеюсь, что утром ты с не меньшим пылом, чем сегодня, будешь подставлять нам свою задницу, принеся ещё немало приятных минут.

Захохотав, разбойник ушёл, оставив Габриэля одного.

Глава 7

— Вот такие вот дела, — глядя прямо в глаза отцу, завершил свой рассказ Вальтер. — Теперь ты понимаешь, что я не мог не воспользоваться настолько замечательно сложившейся ситуацией и не избавиться, наконец, от этой змеи, Георга Варды. К несчастью, я не имею никаких прямых доказательств, однако я знаю, знаю наверняка, что он явно задумал что-то весьма малоприятное для нас. Породнившись с королевским родом, любой придворный станет весьма могущественным. А если у него в руках сосредоточена ещё и вся военная мощь государства, то этот придворный будет более, чем опасен для всех — в том числе и для самой королевской семьи.

Сказав всё это, Вальтер замолчал, продолжая так же пристально глядеть на отца. После долгого молчания король Бран I тяжело вздохнул и сказал:

— Да, я понимаю все твои доводы, мой мальчик. Кто, как не ты знает всё, что касается нашей безопасности. Но мне не нравится то, что ты сделал. Совсем не нравится. Почему ты не посоветовался со мной до того, как нанести свой удар. Я, конечно, признаю, что ты уже давно не маленький мальчик и вырос из детских штанишек. Ты взрослый человек, опытный и привыкший принимать самостоятельные решения. Однако решения, подобные тем, которые ты принял относительно военного министра королевства, находятся вне твоей компетенции. Я всё-таки ещё король в этой стране. И самое главное. Неужели ты не подумал, как твой поступок отразится на сыне Варды? Падение всех его планов, если они, действительно, столь масштабны, как ты опасаешься, приведёт того в неописуемую ярость. Я просто боюсь представить, каким образом эта ярость может отразиться на Габриэле.

Вальтер пристыжено опустил голову.

— Я не подумал об этом, отец, — тихо проговорил он. — Я столь безмерно обрадовался появившемуся, наконец, у меня шансу нанести удар по нашему недругу, что не позволил мысли о том, что будет дальше происходить в его семье, остановить меня. — Затем вновь вскинув голову, уже более решительным тоном он продолжил: — Однако, знаешь, я полагаю, что потомок рода Варды быстренько сможет найти решение всех своих проблем. Эта семейка всегда славилась своими способностями к любым грязным трюкам.

Бран расстроено покачал головой:

— Вальтер, когда ты стал таким? Да, я понимаю, что ты в силу своего происхождения и должности должен обладать определённой долей цинизма и расчётливости. Но раньше ты твёрдо знал, какими дорогами можно ходить, а какими нельзя ни в коем случае. Ради победы над врагом, причём, согласись, только потенциальным врагом, ибо ты так и не предъявил мне ни одного доказательства вины Георга Варды, кроме твоих умозаключений и холодной логики, ты погубил ни в чём не повинного мальчика.

— Ни в чём не повинного? — удивлённо проговорил Вальтер. — Отец, о чём ты говоришь? Неужели мы с тобой имеем в виду одного и того же человека? Ты знаешь, ЧТО рассказывают при дворе о твоём "невинном мальчике"?

— Знаю, — печально вздохнул король. — Но все эти разговоры совершенно не серьёзны, и я уже попытался остановить их. Я виделся и тесно общался с Габриэлем Вардой в весьма неформальной обстановке, вдали от дворца, а потому знаю, что этот застенчивый, романтичный юноша не мог совершить всё то, в чём его обвиняют в этих лживых сплетнях. Или же тут имеет место какой-то неизвестный нам обман, при помощи которого Габриэля поставили в столь жуткую ситуацию.

Изумлённо распахнув глаза, Вальтер впился взглядом в отца:

— О чём ты говоришь?

Бран помолчал некоторое время, а потом негромко проговорил:

— Знаешь, я никогда никому не рассказывал об этом, и сейчас жутко жалею, что жизненные обстоятельства так сложились, вынуждая меня в течение десятков лет многое хранить в тайне даже от самых близких мне людей. Если бы не моё молчание, то, наверное, ты не совершил бы сегодня такой страшной ошибки.

Это случилось где-то около года назад, когда в мои руки попала анонимная записка, в которой меня уведомляли о том, что на протяжении многих лет моя жена имеет постоянного любовника, на встречу с которым ездит в один специально для этой цели выстроенный в лесной глуши дом. Для того, чтобы я поверил в то, что всё изложенное в записке истинная правда, там был кратко описан внешний вид этого самого любовника.