Путь Древних

Радоваться было чему: это была победа, первая победа в учебном бою, если не считать обычные тренировочные спарринги. Правда, было одно но: инструкторы за те рискованные маневры по головке не погладят. Все-таки терять пилотов в учебных боях не входило в их планы. К моему удивлению, когда мы посадили истребители на базе, инструкторы нас не встречали.

— Ферея, есть идеи, что случилось? — подошел ко мне Гипен.

— Никаких, — покачала я головой, — но у меня нехорошее предчувствие.

— Не говори... — сказал Апед. — Не помню я такого, чтобы в главном ангаре так пусто было.

Мы двинулись по коридорам к столовой — там обычно хоть кто-то, но будет, может объяснят в чем дело. Дверь справа от нас открылась, и оттуда выбежал знакомый пилот из третьего крыла.

— Эй, что происходит? — окликнул его Гипен.

— Сам не знаю, все ломанулись в командный центр. Паника поднялась, никто толком ничего не знает. Говорят, война. Офицеры молчат как рыбы.

— Пойдем, посмотрим.

Перед командованием собралась такая толпа, что протолкнуться невозможно было. Сзади кто-то навалился, пытаясь пощупать меня за мягкое место — нашел время!

— Разойтись! — скомандовал лейтенант Рамдес — инструктор, отвечающий за подготовку нашего крыла. — Устроили тут балаган.

— Лейтенант Рамдес, что происходит? — синхронно спросила я с Гипеном, когда большая часть пилотов ушла в столовую.

— Икат, Тобен, шли бы вы... в столовую, — отмахнулся он и скрылся за дверью.

Последовав его совету, мы пошли обедать. Пилоты разных крыльев почти никогда не собирались вместе: каждый инструктор по-своему составлял программу обучения. Несмотря на это тут всегда было шумно. Сейчас же, когда в зале собрался весь состав эскадры, тишина давила на уши. Пилоты коротко и тихо переговаривались, стучали столовыми приборами и нервно погладывали на вход в столовую, ожидая новостей от офицеров, которые так и не явились. Вместо этого прозвучала боевая тревога, призывающая всех в ангар, где пилоты спустя минуту выстроились в пять колонн по десять-двенадцать человек в каждой.

— Пилоты! — начал свою речь капитан Оарду, отвечающий за подготовку пилотов истребителей. — Я думаю все в курсе, что совсем недавно были открыты врата в галактику Т13...

Ещё тогда, когда пыталась найти Землю, чтобы понять, где нахожусь, я рассматривала изображения Т13 и Т41— единственные столь массивные спиральные галактики, находящиеся в непосредственной близости. Если, конечно, не ошиблась, то Т13 — это Андромеда, а Т41 — галактика Треугольника.

— ... мы подверглись нападению неизвестной нам силы и врата, ведущие в сектор С48-Н83Р, были захвачены противником. Галактика С48 — безжизненна и не колонизирована, поэтому было принято решение отступить к галактике Г39. Все врата в C48 были уничтожены, за исключением врат ведущих в Г39...

Вовремя я в пилоты подалась! Погибнуть мне теперь за Империю не хватало... Хотя Земля ведь тоже где-то в рядом, а, значит, защищая Империю, я защищаю и родную планету. Если я правильно помню карту, то Г39 — это предпоследняя ненаселенная галактика на пути к Млечному Пути. Значит, Империя не хочет допустить врага даже близко к населенным территориям, в то же время остается ещё одна пустая галактика на случай, если остановить его не удастся. В этом случае Империя, я думаю, пойдет на то, чтобы уничтожить врата на Млечный Путь, что даст довольно существенную отсрочку — десять с лишним лет. Не скажу, что мне было не страшно — нет, я боялась, но за время обучения я научилась себя контролировать. Первые полеты были невероятно страшными, ведь щиты далеко не всегда выручали пилотов, а столкновений поначалу было столько, что каждый раз вылетая с базы на своем семиметровом истребителе, который стал мне родным, я молилась, чтобы вернуться из полета живой. Один раз меня даже выбросило в спасательной капсуле из истребителя после того как я задела хвостом Тобена. Тот, к счастью, тоже не пострадал.

— ... вы будете направлены в третью эскадру флота. Первое крыло — крейсер Ш-14728, второе крыло — крейсер Ш-17881, третье крыло — Ш-17789, четвертое крыло — Ш-19014, пятое крыло — Ш-19721.

Вот и закончилось мое обучение, теперь я состояла в экипаже штурмового крейсера Ш-19014 "Огненный".

* * *

— Мы должны дать бой в С48! — настаивал Ду'Мередет. — Отступая, мы показываем слабость!

— Сенатор Ду'Мередет, как вы себе это представляете? Летать по всей галактике и искать их? Или вы предлагаете ждать их у врат, а затем, когда те, отрежут путь к отступлению бесславно пожертвовать флотом? — ответил ему адмирал Имунап.

Император вздохнул: эта дискуссия продолжается уже более получаса. На время военных действий он получал чрезвычайные полномочия, поэтому обсуждения велись задним числом — шестой флот уже отступил в Г39 и вместе с подкреплением, которое должно подойти через два дня, будет встречать врага прямо на выходе из врат. Это единственное место, где даже малый флот сможет долго удерживать превосходящие силы: врата могли обслуживать не более десяти кораблей за минуту.

Вступившая в бой эскадра шестого флота смогла предоставить бесценные данные о кораблях противника, а заодно о технологии преодоления ПИП-поля. Над этим уже работали множество научных центров по всей Империи: из-за неё почти все стандартные стратегические и тактические наработки приказали долго жить. Если ученые не найдут способа сделать ПИП-поле надежным, то придется придумывать новый способ уничтожения врат. Ещё удалось выяснить, что в подпространстве шестые передвигаются иным — несомненно, более медленным — способом, нежели имперские корабли. Возможно, именно в этом и кроется причина того, что они преодолевают ПИП-поле.

Несмотря на то, что эскадра принесла столь ценные данные, император был крайне недоволен тем, как повел себя шестой флот. Как можно было допустить захват врат? Ведь капитан Зуад'Кеерб заблаговременно предупредил их о возможном прорыве, но нет — адмирал Зеш'Ланрагол выслал к вратам всего одну эскадру, которая, конечно же, не смогла сдержать врага. Самонадеянный дурак! Хотя дальнейшее его поведение нареканий не вызывает: отступление организовано грамотно, все врата успещно уничтожены.

— ... что вы ещё предложите? Может отступим к Берестарду? — усмехнулся сенатор Ду'Мередет.

— Прекратить спор! — не выдержал император. — Не для этого мы все здесь собрались. Это было мое решение, и я не желаю его больше обсуждать. Сенатор, оставьте войну — военным и поберегите и свое, и наше время на решение проблем с доставкой всего необходимого флоту.

— При всем моем уважении к вам, Император, вы не имеете права отнимать у меня слово на Совете.

— Вы забываетесь, Сенатор, введено военное положение, и я имею чрезвычайные полномочия. Ваше упорное нежелание прислушаться к словам адмирала Имунапа мешает обсуждению ещё многих важных и безотлагательных вопросов, а значит, ваши действия могут быть расценены в качестве ведения подрывной деятельности. Вы хотите покинуть Совет, Сенатор? — холодным тоном произнес Делорий, буравя своего собеседника взглядом.

Сенатор Ду'Мередет открыл было рот, но ничего не сказав сел в кресло.

— Прекрасно, — продолжил Император, — теперь обсудим другие вопросы. Сенатор Меодон, вы докладывали о сложностях, возникших при расконсервировании верфей в ваших секторах. Прошу вас озвучить проблемы.

— Верфи расконсервированы, но имеются проблемы с поставкой ресурсов. Их добыча по всей Империи находится на весьма низком уровне, не позволяющем работать верфям на полную мощность...

Собрание длилось ещё довольно долго и когда, наконец, все вопросы были решены, Император попрощался с Сенаторами и отключил голограмму. Как же все это было утомительно! Он сел в кресло рядом с небольшим столиком и налил себе вина. Что может быть лучше хорошего адаланского? После столь напряженного дня, Делорий наконец-то смог расслабиться. Все его надежды на мирное знакомство с Шестой Великой расой потерпели столь стремительное крушение, что он до сих пор не мог в это поверить. Почему они развязали войну? Зачем им это нужно? Если рейлонцами и вариаварцами в свое время двигала религия, война между Брей и Дентоном — результат непонимания друг друга, то что движет шестыми? Снова религия или невозможность понять нас? А может нечто другое? Этим вопросом занимались сотни аналитиков по всей Империи, но никто пока не смог понять мотив шестых. Слишком мало данных. Стук в дверь отвлек Делория от мрачных мыслей.

— Заходи, Адей, — громко произнес он.

— Утомительный был Совет, — вздохнул адмирал, присаживаясь напротив императора. — Ду'Мередет теперь не успокоится.

— Переживем, — махнул рукой Делорий. — Остальные сенаторы от Рейлона проявили благоразумие и не стали поддерживать его абсурдные предложения.

— Переживем, — согласился Адей и налил себе вина. — Дождались мы с тобой встречи с шестыми.

— Я все ещё надеюсь, что нам удастся избежать полномасштабной войны. В конце концов, такой вариант прорабатывался нами, хотя они преподнесли нам сюрприз с ПИП-полем.

— Мне, кстати, поступил доклад из седьмого научного центра. Они разработали модель на основании которой можно объяснить преодоление ПИП-поля. Пока ничего конкретного, да и способа модернизировать ПИП-поле они не предложили.

— Уже что-то, — вздохнул император, — эту проблему необходимо решить в первую очередь. Ведь случись войне добраться до Империи, вся наша система безопасности окажется бесполезной.

Глава 3

Истребитель всегда закреплялся за пилотом: каждая машина имела свой неповторимый характер, ведь управление судном осуществлялось отчасти мысленно, и истребитель постепенно привыкал к своему пилоту. Кроме того, каждый пилот отличался своим собственным стилем, поэтому благодаря механикам, настройки, а так же детали подгонялись индивидуально под отдельно взятого пилота. Мой истребитель — чрезвычайно маневренная машина ближнего боя, оснащенная всего двумя, но зато очень мощными реактивными пушками, которые в отличие от энергетического оружия здорово прошивали средние щиты. Кроме них в последнее время стала устанавливать небольшую — всего на два выстрела ракетную установку, вместо совсем демонтированного бластера. За это приходилось расплачиваться самой низкой скоростью в крыле и практически полным отсутствием брони — я предпочитала мощную энергетическую защиту.

Гипен — Тобен в отличие от меня предпочитал скорострельные бластеры, но, так же как и я, предпочитал маневренность всему остальному, при этом все-таки использовал более тяжелые, но мощные двигатели. Кронд — Конад с Апедом — Цавиром — наоборот предпочитали вооружиться до зубов, жертвуя как скоростью, так и маневренностью. Тенида — Онида же вообще предпочитала устанавливать ионную пушку, вкупе с единственным бластером. Против истребителей у неё, конечно, шансов было не много — мы старались её прикрывать, зато от неё здорово доставалось более крупным кораблям...

— В точку сбора прибыли, пилотам занять места в истребителях, — оторвал меня голос бортового компьютера.

Истребители не имели собственных гипердвигателей, поэтому перелет осуществлялся в транспортниках, в которых мы провели около двух дней, а когда покинули ангар, перед нами открылась настолько невероятная панорама, что я сначала даже не поверила своим глазам: сенсоры опознали в этом муравейнике имперского флота два десятка дредноутов, столько же линкоров, около шестидесяти крейсеров, пол сотни фрегатов и корветов. А тучи истребителей кружившихся вокруг флота, видимо проводя тренировочные полеты, напоминали нашествие саранчи. Чуть поодаль от десятого флота на границе действия сенсора расположись первый флот — элитный, состоящий из лучших пилотов всех рас и шестой, который уже успел сразиться с противником. От такого количества кораблей собравшихся в одной планетарной системе кружилась голова.

Запросив разрешение на посадку, спустя две минуты мы уже покинули кабины истребителей и сделали первые шаги в ангаре крейсера "Огненный". Встречал нас командор Тарон — высокий лысый внешне старый, а на самом деле, скорее всего древний человек.

— По приказу капитана Оарду крыло прибыло под ваше командование.

— Вольно, — отозвался Тарон. — Почти весь состав сейчас находится на тренировочном вылете, поэтому познакомиться сможете позднее. Если у кого-то из вас имеются вопросы, буду рад ответить, а пока я покажу вам мой корабль.

Вопросов не имелось, но командор был явно настроен поговорить. Я же невольно выключилась из беседы и стала рассматривать помещения корабля: главное отличие штурмовых крейсеров от остальных было в количестве истребителей, которые он несет. Весь корабль был оборудован так, чтобы можно было поднять как можно больше птичек, весь остальной функционал был оставлен по самому минимуму. Коридоры же ведущие из кают пилотов были явно рассчитаны на скорейшее попадание к пусковым установкам, которые мы увидели по пути — наши истребители установят всего в сорока метрах от кают, а значит спустя всего двадцать секунд после сигнала боевой тревоги мы уже сможем вместе с остальной сотней истребителей покинуть крейсер. Что интересно, никаких столпотворений возникать не должно — каждая каюта соединена индивидуальным коридором с пусковыми установками крыла. В идеальном случае, конечно же: тревога ведь может прозвучать, когда неудачливый пилот будут в другом конце корабля. Крейсер-то километровый.

Каюты оказались десятиместные и довольно маленькие — что называется, не развернешься, но, в общем и целом вполне достаточно, чтобы поспать. Да и насчет столовой я зря волновалась: насколько я поняла, каждое крыло получало по небольшому блоку, в котором располагался тренажерный зал, столовая, туалет с душем и сама каюта. Это вовсе не означало, что мы не можем выходить из нашего блока: по словам командора, сделано это прежде всего, чтобы уменьшить вероятность попадания пилота в ситуацию, когда ему придется бежать полкилометра, прежде чем сможет сесть закрыть кабину истребителя.

Существовало пять уровней боеготовности. Пятый — самый низкий позволял пилотам практически все: можно было веселиться, пить алкогольные напитки в баре и гулять по удаленным уголкам крейсера. Четвертый — запрещал алкоголь. Третий — не позволял пилотам удаляться от каюты далее чем на десять секций. Второй обязывал пилотов находиться непосредственно в пределах блока. А первый — ожидание в кабине истребителя. В военное время реально использовались только четыре. Сейчас, судя по индикаторам на стенах, на крейсере был установлен четвертый уровень боеготовности. Отпустил нас командор через полчаса, и мы отправились перекусить.

— Ну и как вам корабль? — сказал Конад, сделав глоток горячего чая.

— Какая разница... — ответила Меналин, — главное — птички близко.

— А мне нравится, — не прожевав, пробормотала Тенида. — Да и вообще, нам на этом корабле целый год теперь торчать, поэтому разница есть.

— Это если нас не собьют в ближайшем сражении... — буркнул Цавир.

— Чтоб тебя в дыру затянуло, — ответила ему Тенида. — Не собьют, если будем хорошо работать.