Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Я буквально кубарем скатился по лестнице на веранду. Огляделся — и от представшего перед моими глазами зрелища обомлел и ужаснулся. В смежной комнате стоял каким-то чудом воскресший Артур Штукатуренко. Он был вполоборота ко мне. Артур стоял, склонившись над своей женой, лежавшей на полу в нижнем кружевном белье возле кушетки, и методично бил её монтировкой по голове. Отчетливо слышалось, как трещал её череп. Она конвульсивно дёргала ногами и безуспешно пыталась загородиться руками от ударов мужа.
Я ринулся было на помощь Диане. Однако, очевидно, недостаточно быстро и решительно. Задержала пауза, вызванная шоком от картины происходящего. Не каждый же день бываешь свидетелем подобного зверства!
Артур заметил меня — развернулся и, покачиваясь, неторопливо двинулся навстречу. Его бледное, искажённое гримасой, лицо переполняла злость и ярость. Разорванная оранжевая рубашка болталась на одном плече, штанины приспущенных брюк волочились по полу, налезая на босые ступни, и мешали ему идти. Он бормотал нечто нечленораздельное. Вид у человека с красным университетским дипломом был совершенно дикий.
Приблизившись почти вплотную, Артур занёс надо мной свое оружие — окровавленную монтировку. Помедлил секунду, и обрушил её на мою голову. Но в последнее мгновение я сумел уклониться, перехватил его руку и, изловчившись, вырвал монтировку. Потом примерился и сам с силой ударил Штукатуренко туда, куда накануне показывала мне его жена — в левый висок. Издав утробный звук, он скривился от боли, по-пьяному зашатался и упал.
Несколько долгих минут я стоял над его неподвижным телом, распластанным на полу в нелепой позе, и не мог даже пошевелиться. Соображал я очень скверно и туго, словно преодолевая густую вязкую пелену.
Усилием воли я стряхнул с себя оцепенение. Отшвырнул монтировку и подошёл к Диане. Как и Артур, она была мертва. Кровь из ужасных ран, зиявших на голове моей подруги, перепачкала её длинные каштановые волосы. На заострившемся лице Дианы застыла целая гамма чувств и переживаний — от животного страха до детской обиды. Вся она как-то съёжилась и сделалась удивительно маленькой и жалкой.
Я стянул с кушетки пару простыней, прикрыл ими тела мёртвых супругов Штукка и на негнущихся ногах поковылял на веранду. Здесь я вспомнил, что в моём холодильнике хранится бутылка "ржаной". Достал её и отхлебнул водки прямо из горлышка. Это меня отрезвило, и я обрёл способность сколько-нибудь здраво рассуждать. Сейчас мне нужно было понять, что же со всеми нами произошло.
Получается, что Диана не убила мужа, а только оглушила. Артур потерял на время сознание. Потом, придя в себя, вылез из багажника — благо, что я неплотно прихлопнул крышку — пробрался в мой дом и, ослеплённый чувством мести, накинулся с монтировкой на спящую жену. Я видел, насколько трагически это завершилось.
Ясно, что отношения между ними накалились до предела — и каждый был готов убить другого. Надо же, до чего довела их супружеская жизнь. Вот и женись после этого. Нет, холостяком быть гораздо спокойнее.
Далее, немаловажная деталь — в их семейные разбирательства случайно оказался замешан я. Мне пришлось убить Артура. Разумеется, я защищался. Принял, деликатно выражаясь, вынужденные меры самообороны. Но факт-то остается фактом! Я нанёс мужу Дианы удар, вызвавший его смерть!
В дверь тихонько постучали — и меня чуть не разбил паралич. Кого ещё там принесла нелегкая?!
Хотя, может, так оно было и к лучшему. Какая разница, кто это: сотрудники милиции, госбезопасности или же члены клуба собаководов — мне было решительно всё равно.
Но на веранду осторожно, бочком, проскользнула служащая коммерческого банка — моя соседка, Ирина Трубникова. Она была взволнована и одета явно второпях.
— Валентин, вы дома? — спросила она.
В другой бы раз я обязательно сыронизировал на этот её чисто риторический вопрос. Но только не сейчас.
— Да, — хрипло отозвался я.
— Вы не видели моего кота?
— Видел. Утром.
— Где?
— На своем участке. Под кустом смородины.
— Понятно. Впрочем, Мурзик — это лишь предлог, — призналась Ирина. — Я услышала у вас какой-то странный шум. Времена нынче тревожные — кругом сплошные маньяки да террористы. А кроме нас двоих, на нашей улочке никого больше нет. Все разъехались на будние дни. Я испугалась и подумала... Ой, мамочки! Что это?! — заметила она в смежной комнате на полу тела, прикрытые окровавленными простынями, и, прижав ко рту ладошку, попятилась к выходу.
— Погодите, Ирина, — поспешно поднимаясь, попросил я. — Не уходите! Не надо!
— Хорошо. Но вы не приближайтесь ко мне.
— Не буду.
— Стойте, где стоите.
— Стою.
— Что с ними? — прошептала она и, указывая пальцем на мёртвые тела, продолжала отступать к двери.
— Они того... лежат. Но не бойтесь, Ирина. Погодите. Сейчас я вам всё объясню.
— Что случилось?
— Полный кошмар — иных слов и не подберёшь. Понимаете, это — мои друзья, Артур и Диана. Супруги — Штукка.
— Какая ещё штука?
— Нет никакой штуки. Это их фамилия — Штукка. С двумя "к" на конце.
— Запутали вы меня совершенно. Ладно, пускай будут Штукками, — согласилась Ирина.
— Ну вот, они были у меня в гостях. Мы сидели, разговаривали, пили виски, шутили. А потом они вдруг серьёзно повздорили. Точнее сказать, разругались насмерть. Будто с цепи сорвались. — Я, разумеется, врал. Но весьма близко к истине. Не обрушивать же на Ирину сразу всю правду. — Результат выяснения их отношений налицо.
— Результат — страшный. Но почему, Валентин, у вас все руки измазаны в крови? — с подозрением спросила она.
— Верно. Они у меня и впрямь — в крови, — посмотрел я на свои руки. — Дело в том, что я хотел оказать им медицинскую помощь. Естественно, прикасался к Артуру и Диане. Но я же не доктор, и ничем не сумел им помочь. Впрочем, доктор тут был бы тоже бессилен.
— А это что за железка валяется у вас на полу? — поинтересовалась Ирина.
— Эта? Что у порога? Обычная монтировка, — болезненно поморщившись, ответил я. — Да, обычная монтировка. Она же — орудие убийства.
— Неужели? Но странно, Валентин. Получается, что они убивали друг друга одним и тем же предметом?
— Ну, не совсем, — протянул я.
— Значит, не совсем. Но почему вы их не разняли? Не растащили? Почему не звали никого на помощь?
— Легко, Ирина, вам сейчас говорить. Почему не разнял? Не растащил? Не позвал? Но причина есть — я попросту не успел. Я был наверху, в мансарде, когда они сцепились между собой. Проверял свой перевод одного американского рассказа. Нет, честно. Я же не ожидал от них ничего подобного, — произнёс я, несколько смущенный её напором.
— Послушайте, к вам приехали гости, а вы идете проверять какой-то там свой перевод американского рассказа? С вашей стороны это, по крайней мере, невежливо.
— Так уж вышло.
— Валентин, ответьте откровенно: это вы их убили? — спросила она высоким звенящим голосом.
— Нет, не я! Да и зачем?! Артур и Диана мои давние друзья. Между нами всегда были добрые товарищеские отношения.
— Возможно, что и были.
— Ирина, во мне от природы нет никаких преступных наклонностей. Потом, у меня отсутствует мотив. От их смерти я ничего не выигрываю. Кроме разве одних неприятностей.
— Ну, мало ли, Валентин? — вскинула она искусно выщипанную бровь. — Я не знаю.
— Не существует никаких "мало ли". Советую тебе, Ирина, работать не в банке, а в милиции. Или в прокуратуре, — буркнул я, переходя в обращении к ней на "ты". Ситуация вполне это позволяла.
— Кстати, о милиции. Ты её вызывал? — спросила Ирина, также переходя на "ты".
— Собирался им позвонить. Но, понимаешь, в моем доме произошло два убийства. Я — единственный свидетель. На кого, прежде всего, падёт подозрение? На меня. А тебе самой известны методы сотрудников наших доблестных внутренних органов. Они добьются признания в том, чего ввек не совершал. Поэтому сначала мне хотелось бы немного отойти от случившегося.
Ирина подумала, покусывая нижнюю губу, и опустилась на краешек стула, стоящего ближе других к выходу. Всем своим видом показывая, что при малейшей опасности готова была убежать из моего дома.
— Эти твои друзья Штукки — иностранцы? — выдержав паузу, поинтересовалась она.
— Это как поглядеть. У Артура с рождения фамилия — Штукатуренко. У неё — Сотникова.
— Они были богатые?
— Скорее, состоятельные.
— Не обманывай, Валентин. Они были богатые. Наглые и бесцеремонные. Бедные бы никогда не позволили себе учинить такие безобразия в чужом доме, — фыркнула Ирина.
— Не скажи. Бедные тоже бывают теми ещё субчиками — мама, не горюй!
— Но чаще ими бывают богатые. Они считают, что им всё можно. Что им всё дозволено, — заметила она. — А эта женщина?..
— Диана, — уточнил я.
— Да, Диана. Она была твоей любовницей?
Я деликатно промолчал. Разумеется, обстоятельства нашего разговора обязывали к большей откровенности, чем обычно. Но не до такой же степени. В конце концов, Ирина не работала следователем прокуратуры и, что важнее, не была моей женой. Поэтому я вполне мог не отвечать на её бестактный вопрос.
— Извини, Валентин. Но это бы многое прояснило, — зардевшись, произнесла она.
— Ну...
— Что "ну"?
— Ладно. Мне, Ирина, от народа скрывать нечего. Отвечаю, как на духу, — нет, не была, — негромко, но решительно заявил я.
— Честно?
— Честно. А вот её мужа убил — я. Клянусь, что не специально. Я спустился на шум с мансарды и увидел, как он этой железкой колотит Диану по голове. Ну, зверь зверем. Хотел её защитить, но не сумел. Я был как под наркозом. Перед глазами у меня всё мельтешило, — перевёл я дыхание. — Артур первый набросился на меня. Ничего другого не оставалось, как самому стукнуть его этой монтировкой. Но я стукнул слишком сильно. Так получилось. Поди опробуй, рассчитай тут всё правильно.
— Однако стоило бы, — назидательно проговорила Ирина.
— Не вышло.
— А жаль. Я сразу догадалась, что ты, Валентин, причастен к этим убийствам. Как минимум, к одному.
— Разве?
— Всё было написано на твоем лице. Прости, но я прекрасно успела его изучить.
— Что ж, Ирина, поздравляю. Видимо, я чересчур простодушен, — пробормотал я.
— Не всегда. Периодами.
— И сегодня именно такой период. Весь день со мной творится нечто совсем невероятное, — усмехнулся я с горечью. — Обещаю, что обязательно вызову милицию. Но давай перед этим я тебе кое о чём расскажу. Ты не возражаешь?
— Нисколько, Валентин. Буду только рада.
— Но предупреждаю — это не выдумка. Не игра моего воспалённого воображения.
— Надеюсь.
Пожалуй, одним из главных достоинств Ирины было здравомыслие. Поэтому я сомневался, что она сразу безоговорочно поверит в правдивость моей истории. Но мне требовалось хоть с кем-нибудь ею поделиться. Не мог я хранить всё это лишь в себе.
И я подробно рассказал Ирине о событиях сегодняшнего дня. О том, как ко мне нежданно-негаданно приехала Диана, с лежавшим в багажнике автомобиля, по её убеждению, трупом своего мужа. Как упросила меня где-нибудь его спрятать. О том, как он очнулся, пробрался в комнату к спящей Диане и забил её насмерть монтировкой. Как после я сам нанёс этой же монтировкой роковой удар в висок Артуру. И, конечно, о той мистической связи, что прослеживалась между переводимым мною рассказом и моей реальной жизнью.
Внимательно выслушав меня, Ирина некоторое время молчала. Но по тому, как сверкали её глаза, напрашивался вывод, что мою соседку эта история увлекла и заинтриговала.
— Ну, что скажешь? — не вытерпев, спросил я.
— Звучит, действительно, не слишком правдоподобно, — слабо улыбнувшись, ответила она.
— А я о чём тебе говорил? Бред — абсолютный! Но, клянусь, я не солгал ни на грамм.
— Возможно, что и нет. Только в милиции ты в этом никого не убедишь. В органах тебя, Валентин, сочтут сумасшедшим, опасным для окружающих, и живо упекут в психиатрическую лечебницу. Подальше от глаз здоровых людей.
— Погоди! — воскликнул я и стукнул кулаком по столу. — У меня есть доказательство! Неопровержимое! Это — мой перевод рассказа с английского языка!
— Не горячись. Твой перевод ровным счетом ничего не доказывает. Ведь тот якобы американский рассказ спокойно мог написать ты сам, — резонно возразила Ирина.
— Я бы просто физически не успел этого сделать. Машинописный текст рассказа вчера мне дал мой приятель. Он это подтвердит, — с жаром произнёс я. — Чёрт, как же я раньше не додумался?! Кажется, я знаю, кто способен помочь прояснить ситуацию — Наум Гольц!
— О да! Судя по имени, я в этом ни капли не сомневаюсь, — усмехнувшись, заметила Ирина. — Даже представляю его внешность — невысокий, полный и лысеющий.
— Приблизительно. Гольц не из породистых семитов. При всем желании красавцем его не назовёшь. Но зато он умеет зарабатывать деньги, и помогает зарабатывать их мне.
— Тогда ещё и пронырливый.
— Угу, очередной точный мазок к его портрету, — кивнул я. Потом достал из бокового кармана пиджака, висевшего на вешалке, мобильный телефон и набрал номер Наума. Вопреки моим ожиданиям, он не спал и почти мгновенно взял трубку.
— Засолов, ты?
— Он самый. — Я принялся было обрисовывать ему свое незавидное положение, но он быстро меня прервал.
— Валентин, я чувствовал, что скоро у тебя возникнет желание пообщаться со мной. Откладывать и тянуть резину нам ни к чему. Не школьники. Буду минут через сорок-пятьдесят. Только ты покарауль меня на краю своего дачного посёлка. Иначе я у вас заблужусь, — бодро заявил Наум и отключил телефон.
Продолжать сидеть на веранде с мёртвыми супругами Штукка в комнате по соседству мне совсем не хотелось. Да и Ирине Трубниковой — тоже. И, затворив дверь дома, мы отправились встречать моего приятеля.
Ночь выдалась тёплая, но с внезапными порывами свежего резкого ветра. По небу мчались мрачные слоистые облака, сквозь которые не пробивались ни луна, ни звезды. Низко над нами, в поисках добычи, проносились летучие мыши. В лесу, что замер невдалеке грозной неприступной стеной, ухал филин. Ему монотонно вторила горластая ночная птица. В пожарном пруду, испускавшем гнилостные испарения, плескалась мелкая живность.
Дачный поселок спал глубоким крепким сном.
Мы шли, тесно прижавшись друг к другу. Чтобы не угодить в придорожную канаву, я светил под ноги карманным фонариком. Нам было страшно. Казалось, что повсюду нас подстерегает незримая смертельная опасность.
— Прости, Ирина, что я втянул тебя в эту историю, — извинился я, преодолевая очередную кочку на пути.
— Что ты, Валентин? Напротив, я тебе за это благодарна. Я давно уже никуда не втягивалась, — с дрожью в голосе ответила она. — Скучно жить без приключений.
— Зато теперь приключений у нас с избытком.
— И все они наши, — заключила Ирина и, помедлив, спросила: — Твой Наум точно приедет?
— Точно.
— Он нам поможет?
— Кто ж его знает.
— Понимаю.
Мы достигли конца посёлка и, гремя цепью, открыли тяжелые металлические ворота, преграждавшие въезд на его территорию. Опустились на скамейку у фонарного столба, под пышным кустом боярышника, и приготовились ждать. Со стороны, без сомнения, мы походили на загулявшую влюблённую парочку. То-то будет, о чём завтра посудачить нашим местным дамам — наверняка в данный момент какая-нибудь из них, мучась от бессонницы, смотрела в окно. Благодатной пищи для полёта фантазии появилось предостаточно. И сейчас был наилучший момент, чтобы, на радость сплетницам, крепко и страстно обнять Ирину.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |