Забыть нельзя, вспомнить

Она провела пальцем дорожку за одной из таких путешественниц. Почему с наступлением сумерек ей постоянно хочется плакать? Как будто комок в горле стоит и не дает продохнуть? Хотя всё хорошо, с мужем помирилась... Томас очень изменился за последние месяцы. Но что-то не дает ей идти дальше, тянет вниз, показывая эфемерные картины, которых никогда не было.

― Вы опять нарушаете режим? ― женщина вздрогнула. Она не заметила, как вошел Лэрье, принеся с собой ещё один тёплый плед.

― Как видите... Но мне скучно, а дождь помогает отвлечься.

― Вы опять плакали? ― доктор неодобрительно покачал головой, всматриваясь в её чуть покрасневшие глаза.

― Почти. Надеюсь, хоть после родов это пройдёт, ― Лилиан осторожно погладила довольно большой живот. Ещё месяц и она станет мамой.

― Ложитесь, пора спать, ― не подчиниться месье Лэрье было невозможно, поэтому она, с трудом взобравшись на кровать, сомкнула веки. Но как только врач затворил за собой дверь, открыла глаза, всматриваясь в бушующую грозу.

Молния на миг осветила комнату, заставляя мадам Фрай поморщиться. Её ребенку такая погода явно не нравилась. А вот ей, наоборот, доставляла странное удовольствие.

Жизнь порой делает такие неожиданные сюрпризы. Лилиан и подумать не могла, что забеременеет до тридцати. Они с мужем практически не говорили о детях, а тут... Но к чести Томаса, он воспринял эту новость более чем положительно, помогал ей с работой, а неделю назад так вовсе в ультимативной форме отправил в больницу под постоянный присмотр.

Фрай погладила себя по животу и улыбнулась. Неужели у них будет девочка? Маленькая крошка Адель, что значит "благородная". Они перерыли просто миллион справочников, прежде чем остановится на имени, которое устраивало обоих.

Единственным, что омрачало беременность была хандра. Гормоны, чтоб их... Томас проявил ангельское терпение к её заскокам, за что Лилиан ему безмерно благодарна. Всё-таки она правильно сделала, что простила его.

* * *

― Нет!

― Я не полечу на метле, а если вы хотите, то тащитесь на ней сами! Где это видано, имея магловские документы, лететь через Ла-Манш на метле!

Гермиона бушевала как ураган за окном, битый час ссорясь со Снейпом, упёртость которого уже стала притчей во языцех магического сообщества. Северус никак не хотел лететь самолетом в Париж, хотя горел желанием ознакомиться с университетом, чтобы через год поступать самому.

"Уступи даме, Северус".

Мне уже надоело слушать эту перебранку. Как будто авиалайнер его съест, честное слово!

― Спасибо, Люциус, ― его сарказмом можно было травить змей, но на меня подобное перестало действовать ещё со времен Лорда. ― Ладно, миссис Уизли, пусть будет по-вашему.

― Так бы сразу, ― довольная как кошка, Гермиона кинулась к ноутбуку бронировать места. Зельевар уселся рядом, изредка спрашивая о непонятных пока символах, а я наконец вернулся к работе.

Мерлин, и угораздило меня пригласить Грейнджер в Лилль! Она очень серьёзно взялась догонять программу средней школы и мечтала получить высшее образование. Вот я и подумал, что мы могли бы учиться вместе. Как-никак в универе широкий выбор специальностей.

Но как об этом прознал Снейп, история умалчивает до сих пор. А дальше не было и дня, чтобы длинный нос зельевара не утыкался в какую-нибудь книгу в моей квартире. Выгнать же друга и бывшего соратника просто не поднималась рука. Астория была беременна вторым ребенком, и дома Северус старался появляться как можно реже. Драко же практически не вылезал из аптеки, свалив заботу о жене на плечи матери.

На Грейнджер, читающую всё подряд, бывший декан Слизерина сначала смотрел свысока, стараясь не выказать своего интереса. Но поскольку последняя бывала у меня чаще, чем дома, и учебники давал ей тоже я... То ясно, что между этими двумя "светилами науки" просто обязаны были начаться дружеские отношения.

― Мы вылетаем пятнадцатого.

Я кивнул, сделав мысленную зарубку завершить текущие дела до сессии, чтобы потом не отвлекаться. И нужно было ещё кое-что...

"Северус, завтра с утра поедем в TopShop*. А то твои мантии в обычном мире... сам понимаешь..."

Снейп чуть не разорвал мой блокнот в клочья, но благоразумно сдержался. Такого я бы точно ему не простил. И не от вредности, а просто потому, что во всём нужно знать меру. Даже в общении с самыми близкими на данный момент людьми.

― О, универмаг! ― любопытная Гермиона заглянула в записную книжку через плечо всё ещё негодующего зельевара. ― И я с вами!

Но тут уже мы оба синхронно закатили глаза. Ибо обычный поход за одеждой медленно, но верно превращался в натуральный многочасовой шопинг.

* * *

О знакомстве Снейпа с аэропортом Хитроу можно было бы снять документальный фильм. Даже я, к своей гордости, не шарахался от людей впервые попав в такое скопление народа. Северус же сперва минут десять пялился на раздвижные двери, потом наотрез отказался подниматься по эскалатору. И только после угрозы Гермионы заавадить его на месте, наконец-то ступил на чудо-лестницу.

Однако на этом наши злоключения не закончились. Хоть я и объяснял Северусу, как проходит регистрация, тот мне не поверил и палочку свою на необнаружение не заколдовал, чем заставил нас немного понервничать. Ну непросто было рядовому сотруднику аэропорта понять, что кусок древесины ― это не просто палка, а любимый талисман мрачного господина в чёрном костюме.

Когда самолет пошел на взлёт он проявил-таки стойкость духа, не сжимая руки соседей и не вопя на весь салон. Только молча рассматривал догоняющие лайнер облака, думая о чем-то своем.

Мне же с каждой минутой становилось всё более некомфортно. С момента расставания с Лилиан прошло уже восемь месяцев, мне неоднократно довелось бывать в Париже, но... Глухая тоска не унималась, а я не хотел глушить её алкоголем или другими женщинами. Это было бы неправильно по отношению к ней. И хоть я понимал, что фактически ни чем ей не обязан и свободен в своем выборе, но... Уважение к до сих пор любимой мною женщине не давало перейти своеобразную черту, за которой я перестану уважать уже себя самого.

* * *

― Сегодня особенно пинается! Ох! ― Лилиан поглаживала живот, но ничего не помогало. Адель как с цепи сорвалась. ― Доктор, может уже скоро? Но я не чувствую пока ничего.

― Всё может быть... ― задумчиво протянул Лэрье, фонендоскопом прослушивая сердцебиение ребенка. ― Внутриутробное развитие в плане поведения плода до конца не изучено, так что я не могу достоверно сказать, почему ваша дочь проявляет активность именно в этот день.

Фрай промолчала. К концу срока осталась неделя, но ведь не могут медики просчитать всё вплоть до одного дня.

― Ой-ой... кажется, начинается!

Лэрье глянул на пижамные штаны пациентки: между ног расплывалось влажное пятно.

― Отходят воды. Немного рановато, но раз Адель решила сегодня, то кто мы такие, чтобы ей мешать?

* * *

― Тужьтесь!

Да сколько можно? Она и так уже успела сто раз с жизнью попрощаться, а Лэрье всё не унимался. Как и строптивая дочурка, не желающая оставлять мамину утробу.

Такой адской боли Лилиан не испытывала никогда и только кричала, как резанная, в ответ на подбадривания и наставления старого доктора.

― Я вижу головку. Ещё немного, мадам! Последний раз!

В тумане от нехватки кислорода и разрывающего внутренности движения плода Лилиан нашла в себе силы на последний, решающий рывок.

И вместе с сумасшедшей, обжигающей агонией рождения, почувствовала ещё что-то...

С первым криком дочери её губы, прежде чем женщина провалилась в пустоту, едва слышно прошептали:

― Люциус...

Примечания:

*TopShop — универмаг для любителей демократичных цен на Oxford Circus, самый большой модный магазин Лондона, молодежная аудитория, не так давно в нем провела 5 часов за шопингом певица Рианна — а уж она-то — известная модница, так что посмотреть там есть на что.

Глава 12 (эпилог)

Едва зазвучали гудки, Лилиан чуть было не отключила связь. Но мысленно упрекнув себя в слабонервности, она ещё крепче сжала в руке телефон. Если решила, то отступать поздно. И если не позвонить сейчас, то можно не звонить уже никогда.

"Алло. Здравствуйте!"

Фрай вздрогнула, прижав свободную правую руку к груди, чтобы унять разбушевавшееся сердце. А через миг ответила невидимому собеседнику уже достаточно ровным, хорошо поставленным голосом:

"Добрый день, месье Малфуа. Это Лилиан Фрай. Надеюсь, вы меня не забыли?"

"Нет, что вы, мадам! Я очень рад вас слышать. Признаться, я удивлен, что вы позвонили, ведь в последний год Люциус..."

Но Лилиан перебила мужчину, не дав тому договорить. Ведь если она сейчас услышит что-то о Малфое, то просто сойдет с ума...

"У меня есть к вам разговор, не телефонный. Арно, вы не против, если я завтра приеду к вам в Лилль?"

"Приезжайте... ― её собеседник явно был озадачен. ― Я всегда рад вас видеть".

"Спасибо. До встречи".

Осторожно положив ставший влажным от проступившего пота телефон на рабочий стол, Лилиан наконец позволила себе расслабиться. Теперь осталось как можно более непринужденно соврать мужу, что она едет в Лилль всего лишь по делам, а не потому, что ей смертельно хочется узнать хоть что-то о Люциусе. И попросить помощи у Арно, если Малфой всё ещё...

Мадам Фрай тут же запретила себе думать о том, что ждет её завтра и каким будет итог этого разговора. Она и так за последние полгода со дня рождения дочери передумала столько различных вариантов, что иногда собственная голова казалась ей огромным мячом с тысячей постоянно тарахтящих зёрен внутри.

Только малышка Адель, да горячее желание разобраться со всей этой историей не давали окончательно сойти с ума. И единственное их с Люциусом фото, которое она хранила на ноутбуке в папке под паролем, как доказательство, что эти два года он был рядом с ней и то, что случилось тем злополучным вечером ― не плод её воспаленной фантазии, а вполне реальные события.

* * *

― ...а потом я начала вспоминать. Не всё сразу, а по кусочкам... отдельные сцены, фразы. Эти люди хорошо постарались и, как я думаю, без вмешательства французского аврората дело не обошлось. Ведь о Люциусе знало довольно-таки много людей... ― каким счастьем для неё была простая возможность выговориться, поделиться с кем-то своими мыслями. Рассказав Арно о случившемся, Лилиан как будто сбросила гору с плеч.

А Малфуа только удивлялся её выдержке. Полгода варится в собственном соку, и только теперь приехать к нему!

― Почему вы не оповестили меня сразу?

Горько улыбнувшись, мадам Фрай покачала головой, собираясь с мыслями.

― Сразу после родов у меня начался сильный приступ мигрени. Почти месяц я валялась в больнице, не видя даже дочери. Пропало молоко... Потом пришлось спешно возвращаться на работу, так как Томас не мог справляться со всеми проблемами один. И только с приходом весны я немного приободрилась... Но если бы вы не взяли трубку, я бы, наверное, больше не позвонила.

Распаковав коробку шоколадных конфет с вкуснейшей кремовой начинкой, Малфуа придвинул её поближе к Лилиан, жестом приглашая попробовать, и задал следующий, наиболее интересный ему вопрос:

― И что собираетесь делать дальше?

― Не знаю. Честно говоря, я нахожусь в очень не простой ситуации. С одной стороны Люциус, а с другой ― мой законный муж. И Адель... Она дочь Малфоя...

― Что?.. ― Арно чуть не пролил на себя чай, пытаясь справится с потрясением.

― Но как?

― Очень просто. Я сделала анализ ДНК, чтобы подтвердить свои догадки. И хоть Адель совсем не похожа на отца, она ― Малфой. И сквиб. Магии в ней нет ни на йоту.

― Почему вы так уверенны?

― В период беременности и по сей день не было никаких характерных признаков спонтанной магии. Я считаю, что это к лучшему. Меня мутит от одного упоминания этого слова.

Арно промолчал, хоть имел на это свою точку зрения. Но учитывая, что пришлось пережить сидящей напротив него женщине, она имела полное право ненавидеть и осуждать волшебство.

― Люциус по-прежнему одинок. Я могу ему позвонить, если вы хотите...

― Не сейчас... ― она едва контролировала себя, услышав, что любимый до сих пор один, но умом понимала, что не всё так просто. ― Дайте мне его номер и домашний адрес, и я что-нибудь придумаю...

― Вам это не поможет. Люциус живет в магическом квартале Лондона. В любом случае вам нужен проводник.

― Хорошо. Тогда... ― Лилиан запнулась, ― поедем вместе. Тем не менее, прежде я должна поговорить с Томасом.

* * *

Пожелав дочери спокойной ночи, мадам Фрай медленно побрела в свою спальню. Она знала, что муж вернулся домой раньше и, наверняка, читает перед сном газету или смотрит телевизор. Теплая домашняя идиллия, которую ей придется разрушить в угоду собственным чувствам. А ведь не так давно она упрекала Томаса за любовь к Коко. Если бы знала, что всё закончиться именно так, держала бы язык за зубами.

Поворачивая дверную ручку, Лилиан молила бога, чтобы всё прошло хорошо, и они пришли к компромиссному решению, но в то же время она понятия не имела как начать этот сложный разговор.

― Наконец-то ты дома! Была у Адель? ― он обратился к ней первым, отложив в сторону недочитанную газету.

― Она почти уснула, когда я зашла. Томас...

― Да?..

― Нам нужно серьёзно поговорить... ― от произнесенных слов желудок скрутило в мучительном спазме, но Лилиан не привыкла отступать. ― Я хочу с тобой развестись.

― А я уже думал, когда ты это скажешь? ― видя округлившиеся от удивления глаза жены, мужчина саркастически продолжил: ― Лилиан, я же не идиот. После родов ты изменилась. Стала избегать меня, не говоря уже о сексе. Да и, если говорить правду, если бы ты не забеременела, может, мы уже не были бы вместе.

― Значит, ты согласен? ― как можно спокойнее произнесла Фрай, так и стоя у двери.

― Если раздел имущества состоится согласно условиям завещания твоего отца, то да.

А она думала, что он изменился! Нет, Томас Фрай остался таким же как и был. Расчётливой противной свиньей. Но Лилиан решила уколоть его с другой стороны. И пусть простит её дочь, которую мать использует в своей игре.

― Адель ― не твой ребёнок. Она от другого мужчины.

Томас так стремительно сорвался с кровати, что Лилиан непроизвольно вжалась спиной в дверь. Подойдя к ней вплотную, мужчина прошипел:

― Скажи спасибо своему папаше, что указал пункт о телесных травмах. Иначе я бы тебя в порошок смолол. Шлюха!

― Не хуже чем ты, ― прошептала она в ответ.

― Встретимся в суде! И даже не думай, что я подарю тебе хоть евро!