Обреченная

Теперь пейзаж стал до предсказуемости скучный. Голая мертвая земля была сплошь покрыта песком. Мне показалось, что припекать стало сильнее: теперь жар исходил не только от солнца, но и от черного песка. Я бы никому не пожелала оказаться посреди этой пустыни, здесь запросто можно было свариться заживо.

Примерно через пять километров я остановила Мориона у края уступа и уставилась на открывшуюся передо мной картину, не веря своим глазам. Это было поистине великолепное зрелище. Расположенные на огромной территории жилища формировали удивительный городской ландшафт, который не поднимался к небу, как обычно, а уходил под землю. Это напомнило мне жилища тунисских берберов, которые строят подземные дома: выкапывают в земле ямы, от которых потом в разные стороны роют "комнаты". Но здесь было одно несоответствие: огромные стеклянные купола располагались по всему периметру здешнего селения. Они представляли собой огромный связанный комплекс.

Ничего подобного прежде мне не случалось видеть.

Я спешилась и осторожно стала спускаться вниз, переживая за коня, чтобы он не повредил ноги, так как склон был крутым. Успешно добравшись до низа, я с облегчением выдохнула:

— Теперь я не очень уверена, что найду здесь помощь. У меня такое подозрение, что я нахожусь не в России.

На подступах к городу я никого не встретила: ни городской охраны, ни каких-либо людей.

Здешняя архитектура хоть и напоминала берберскую, но не была такой же аскетичной. Улицы были широченными, и у каждого строения была большая придомовая территория. Здесь практически во всех домах стояли довольно современные окна с необычными серыми стеклами. А двери, как ни странно, были железными. Дом из песка, дверь из металла. Оригинально...

Я долго шла по лабиринтам улиц, не встретив на своем пути ни одной живой души. Меня так и подмывало крикнуть: ау! есть кто живой?! Я уже стала отчаиваться, плутая по городу призраков, как вдруг до моего слуха донеслось заунывное многоголосное пение. Пройдя еще пару кварталов, я осторожно выглянула из-за угла большого здания.

За ним располагалась огромная площадь, которая была заполнена людьми. Точнее сказать, женщинами: это их пение распространялось по пустым улицам города. Вся толпа образовывала кольцо, в центре которого находилось несколько человек.

Чтобы лучше видеть, я уселась верхом и немного продвинулась вперед. Так как все были заняты пением и лицезрением тех, кто стоял в центре, на меня не обращали никакого внимания.

Пока длилась песня, я смогла получше рассмотреть заполнявший площадь народ. Все женщины были очень молоды, на мой взгляд, примерно от четырнадцати до двадцати пяти лет. Какой-то сумасшедший женский мирок.

Девушки пели песню на странном наречии и исполняли что-то вроде танца. Почему вроде? Да потому, что их интенсивные подергивания и похлопывания по разным частям своего тела и тела соседок напоминали мне пляски каких-то умалишённых сектантов-фанатиков. Я даже подумала, что одна из них вот-вот сорвется с места, подбежит ко мне и будет упрашивать присоединиться к их секте и попросит подписать дарственную на квартиру.

В центре стояло семеро немного испуганных, совсем юных девушек. А возле них две женщины постарше. Одежды на них было мало. Их тела, так же, как и у Роэль, были перетянуты тонкими кожаными полосками: у семерых молоденьких полоски были красные, а у двоих постарше — черные. Толпа вообще была разномастная, в ней присутствовали оттенки и коричневого, и серого. Что еще сильно бросалось в глаза, так это та же особенность, что и у Роэль: татуировки. Они имелись у всех представительниц прекрасной половины человечества: у кого-то их было немного, а кто-то был полностью, с ног до головы ими украшен, как, например, главная в центре. Только у стоявших рядом с ней юных девушек я не увидела ни одной, что в сложившихся обстоятельствах казалось ненормальным.

От рассматривания публики меня отвлекла резко наступившая тишина. Лишь легкий звон мелодично позвякивающих колокольчиков ласкал слух. Эти ромбовидные колокольчики находились на странных металлических прутьях и украшали шеи всех красавиц, собравшихся на площади, исключая все тех же молоденьких в центре.

Я обратила все свое внимание туда, где начало разворачиваться действие, ради которого все собрались. Одна из девушек в черном, по всей видимости, главная, начала говорить, и ее голос торжественно разорвал гнетущую тишину. Хоть микрофона я у нее и не заметила, но ее голос явно был усилен каким-то устройством, потому что, даже находясь в отдалении, я ее четко слышала.

— Сестры! Сегодня в нашем Сенеке радостный день: мы приветствуем новых анок!

Все собравшиеся поддержали ее приветственным гулом.

— В этом году мы принимаем в свою коммуну семерых прекрасных девушек. Они смогли доказать свою состоятельность, будучи одними из лучших, и сегодня, в свое четырнадцатилетние, получат официальное право войти в наше сообщество. Теперь они будут применять все полученные знания на практике, и только от них самих зависит, сколько продлится их жизнь в определенном Сенеке, а значит, и в нашей коммуне.

Утвердительный гул голосов прошёлся по толпе.

— А теперь приступим. — Главная жестом попросила помощницу подойти, и вторая девушка в черном приблизилась к ней с огромной чашей, еле удерживаемой двумя руками. Они вместе повернулись к девушкам в красных нарядах и стали обращаться к ним по очереди.

— Скажи, анок, как нам называть тебя?

— Рьи.

— Рьи, добро пожаловать в семью и в твою новую коммуну! — Девушка обвела всех вокруг поистине театральным жестом. А потом со всей торжественностью поднесла чашу к губам девушки. Та, робко отпив, сложила руки на груди, низко склонилась и сказала:

— Со всем почтением и ответственностью я принимаю возложенные на меня обязанности.

После этих слов главная достала из чаши металлическое украшение с колокольчиком и застегнула его на шее девушки, проговорив:

— Теперь ты полноценная анок. Поздравляю! Носи его с честью и должным уважением. Ни при каких обстоятельствах ты не имеешь права его снять, в противном случае ты сразу будешь изгнана. И помни, продолжительность твоей жизни в Сенеке полностью зависит от тебя. Прилежно выполняй все, чему тебя обучали, и ты еще долго будешь счастлива!

Рьи не выдержала эмоционального напряжения, и переполнявшие ее слезы радости окропили ее лицо.

Дальше процедура посвящения повторилась с остальными шестью девушками. Я каждый раз брезгливо морщилась, видя, как девушки пьют из чаши, в которой лежали ошейники. Полная антисанитария — конечно, если только в чаще не был налит спирт.

— Сестры мои! Давайте дружно поздравим новообретенных!

Гул голосов заполнил уличную площадь и минут пять не утихал, пока главная, как я ее про себя окрестила, не подняла над головой большой запечатанный конверт. Если бы не необычность мероприятия, я могла бы подумать, что нахожусь на конкурсе красоты. Вот ведущая через несколько секунд вскроет конверт и объявит победительницу... Улыбнувшись своим мыслям, я стала с большим интересом наблюдать за происходящим.

— А сейчас самый интригующий момент: мы, наконец, узнаем, к какому конкретному Сенеку будут принадлежать новообретенные!

Вся площадь обратилась в слух.

— Итак, Рьи, выйди, пожалуйста, вперед.

Девушка несмело вышла, почтительно поклонилась толпе и главной и застыла как статуя, напряженно ожидая вердикта.

— Рьи, с сегодняшнего дня... ты попадаешь в полное и безоговорочное подчинение... к Онею из отряда Безжалостных!

'Так значит, мужчины тут всё-таки есть?'

Толпа стала удовлетворенно похлопывать себя по ногам. А Рьи так лучезарно заулыбалась, будто выиграла в лотерею господство над Вселенной. Тут же из толпы хлопающих вышли две не менее очаровательные девушки, взяли Рьи за руки и куда-то увели. Затем точно так же повторилась процедура и с оставшимися девушками. Они искренне ликовали, когда слышали имя того, кому они отныне принадлежали. Кто-то ронял слезы, кто-то от счастья еле стоял на ногах. Но, безусловно, все были очень рады, даже если имя избранника звучало как Адский Головорез.

Наконец, закончив с официальной частью, все девушки опять начали свои безумные танцы, которые, как я поняла, прекращаться не собирались.

Конечно, это все было очень интересно и увлекательно, но времени у меня совсем не было: солнце уже опустилось достаточно низко и через пару часов грозило уйти на покой. А это значило, что мне пора возвращаться. Всё, что я хотела, я не нашла, да и вряд ли найду. А значит, буду надеяться на то, что Велиар что-то узнает сам.

Я стала потихоньку выбираться из толпы. Но, видно, коню было невдомек, что я пытаюсь не привлекать к себе внимание, потому что он неожиданно громко заржал, сбросив с себя оковы дремы.

Тут же неимоверное количество глаз в изумлении уставилось на меня. Невероятно, как они до этого были увлечены процессом, что ничего вокруг себя не замечали. От их пристальных изучающих взглядов по моей спине пробежали мурашки, и стало немного жутковато. Меня не покидало ощущение, что у меня выросла вторая голова. 'Вот чем я думала, когда решилась сюда наведаться?! А если они действительно сумасшедшие сектантки?!'

Тщательно подбирая слова, я проговорила:

— Простите... эээ... что прервала ваши замечательные танцы. Я честно не хотела... Еще раз извините.

— Подожди! — выкрикнула главная, узрев меня, и стала пробираться вперед, сквозь толпу, которая расступалась перед ней. Подойдя вплотную, она воззрилась на меня снизу вверх, но по ее взгляду можно было подумать, что не я нахожусь на коне, а она.

— Назови себя, — потребовала она обманчиво ласковым голосом.

— Я думаю, не стоит. Мне правда уже пора.

Но татуированная командирша меня проигнорировала.

— По какому праву ты покинула рабочее место?

— Что?

— Как ты посмела показаться на улице? И откуда у тебя это животное?

Ей было около тридцати, а вела она себя так, как будто ей было все семьдесят. С каждым вопросом в ее голосе появлялось все больше угрожающих ноток.

— Извините, но мне кажется, вы меня с кем-то путаете.

— Правда? — надменно засмеялась девушка. А потом обратилась к остальным: — Скажите, сестры, вы видите на ней дарованный знак?

— Нет! — дружным хором ответили девушки.

— А видите ли вы на ней роспись избранных?

— Нет! — опять раздался хор голосов.

— Вот видишь!!! — торжествовала безумная. — Значит, ты из ОТВЕРЖЕННЫХ! А как мы все знаем, место для отверженных — РАБОЧАЯ ЗОНА! И ты не имеешь права ее покинуть, иначе будешь казнена!

Страх сковал мое тело. Я потеряла нить разговора и вообще не понимала, о чем она говорит. Она не только не давала мне вставить слово и что-то объяснить, но еще так себя вела, как будто я была причиной всех несчастий на земле.

-Ты не просто отверженная, ты еще и воровка! Немедленно признавайся, у кого ты его украла? — Она ткнула длинным пальцем в жеребца. — Тогда, возможно, твое наказание не будет слишком суровым. Тебя просто высекут и отправят обратно.

— Вы ненормальные?! О чем вы говорите? — Я стала потихоньку давать сигналы коню, чтобы он отступал.

— Хватайте ее! — поступил приказ от главной сумасшедшей, и все девушки незамедлительно бросились на меня, пытаясь уцепиться за ноги и скинуть с лошади или вырвать из рук поводья и, тем самым, лишить меня возможности управлять конем. Мне показалось безумием то, что девицы не задумывались, что могут случайно попасть под копыта перепуганного животного и погибнуть. Пытаясь никого не задеть, я направила коня по кругу, пытаясь расчистить пространство для маневра. Как только девушки немного расступились, я погнала Мориона в образовавшуюся брешь и услышала, как в спину мне посыпались угрозы и нелицеприятные слова.

Мне не верилось, что происходящее было на самом деле. Я не понимала, почему не слишком адекватные люди разгуливают среди бела дня как ни в чем не бывало. Ведь они — угроза для общества... конечно, если они сами не создают это общество.

— Морион, спасибо, что помог. Без тебя я бы точно не справилась.

Соглашаясь со мной, конь утвердительно фыркнул.

Я скакала минут двадцать, но к выходу из города не приблизилась и поняла, что заплутала. Все улицы были копией друг друга, за исключением некоторых мелочей. Я не могла понять, в какой части города нахожусь и где должен быть выход. Пару раз я доходила до границы города, но везде меня встречала преграда в виде высоченного стального забора. От досады я расстроилась и практически была на грани паники. Я думала выяснить, где выход, при помощи сфер, расположенных по периметру, но отсюда шаров не было видно, что говорило о том, что они располагаются ниже уровня города.

— Прошу, остановись и выслушай!

До меня не сразу дошло, что меня окликают. И не поверила своим глазам: передо мной материализовалась та самая татуированная командирша, которая натравила на меня сумасшедших девиц.

— Не подходите, если не хотите, чтобы я причинила вам вред!

Не знаю, кого я хотела напугать, но на девушку мое заявление не произвело никакого эффекта. Конечно, что взять с сумасшедшей? Она стояла и с интересом за мной наблюдала. Правда, агрессия, с которой она смотрела на меня на площади, испарилась. И сейчас ее черные глаза показались мне очень даже добрыми.

— Если хочешь жить, быстро следуй за мной, — сказала черноволосая и свернула в один из узких проходов, не оборачиваясь и не проверяя, следую я за ней или нет.

— Приплыли... То хотела меня высечь, а сейчас решила помочь? — крикнула я ей вслед. На что женщина никак не отреагировала. Не знаю, что меня подтолкнуло довериться этой ненормальной, то ли безрассудство моего характера, то ли манера искать приключения на пятую точку, но и то, и другое подсказывали, что я все делаю правильно.

Поэтому в нерешительности я стояла недолго, так как с противоположной стороны послышались быстро приближающиеся шаги. Видно, я кого-то привлекла своим неразумным выкриком.

Злясь на саму себя, я повернула коня в сторону удаляющейся фигуры.

— Подождите, я иду с вами! Надеюсь, это не ловушка?

Я быстро догнала девушку, спрыгнула на землю и пошла рядом с ней. Она показала жестом, чтобы я молчала, и больше на меня не обращала внимания. На каждом перекрестке мы приостанавливалась и, прежде чем пойти дальше, осторожно выглядывали из-за угла, убеждаясь, что улица пуста.

Через какое-то время, подойдя к крайней точке города, мы остановились. Перед нами возвышался дом. В отличие от остальных домов, этот был полностью покрыт металлом и чем-то напоминал огромный ангар с маленькими окошками, наглухо завешенными плотными темными шторами.

— Быстро иди внутрь! За коня не беспокойся, я заведу его за дом, там его никто не увидит.

И, не дожидаясь моего возмущенного возгласа, черноволосая скрылась, забрав из моих рук поводья. А мне ничего не оставалось, как войти внутрь помещения.

В нем было хоть и скромно, но уютно и чисто. Я находилась в большом зале, от которого отходило множество смежных комнат. Как ни странно, пол был бетонный, устеленный толстыми коврами. Стены украшало множество разных гобеленов с необычными мотивами. На одном я узнала закат солнца, на другом — ночь с тремя лунами. Все было настолько мастерски вышито, что, казалось, картины реальны.