Опять погрузились и двинулись обратно. Сначала на выход, а потом к нашей лодке — течение тут слабое, но, если навстречу, всё равно тормозит. На берег выбрались также скрытно, сквозь кусты, а уж потом по суше пришли туда, где лодочник и его супруга ждали нас с обильным обедом, переходящим в ужин.

— Вас не было больше трёх часов, — взволнованно воскликнула Долорес.

Оля виновато улыбнулась и вгрызлась в большую индюшачью ножку. Абсолютно дико и ни в малейшей степени не благородно. А во вторую вцепился я. Впервые за последние месяцы так неприлично проголодался. Да, мы практически полностью исчерпали кислород в своих баллончиках, а ведь его там на целых четыре часа. Есть, правда, запасные, но и они когда-то закончатся.

С этой мыслью и уснул, попросив хозяев отвезти нас домой в Монтевидео.

Глава 19. Как нам влетело от деда

Ох, и влетело нам от деда! Он даже позабыл о своём "белогвардейском" прошлом, открытым текстом упрекая нас в попрании правил конспирации и основ агентурной работы.

— То есть вы не служили белым? — спросил я озадаченно.

— Как не служил? — оторопел Пётр Алексеевич. — Сразу после убийства Мирбаха получил задание внедриться. Но я не военный человек. Бецкие служили всегда по статскому ведомству. Обычно при посольствах.

— То есть, разведывательная деятельность у вас семейное ремесло, — кивнул я в сторону Ольги.

— В некоторой степени. Но мы не выведываем военные тайны и не оказываем влияния на события — мирно собираем информацию из открытых источников. То, что проскакивает в прессе, обычно позволяет воссоздать достаточно полную картину политической обстановки и экономической ситуации. Оля у нас первая убивашка. К тому же, изрядная вредительница. И вообще вашу парочку следует посадить под домашний арест на моём ранчо.

Дедушка явно собрался пройтись на тему: "На лодках катаетесь, субмарины минируете, к алькаду зайти времени нет..." и был невежливо перебит нашим слаженным хором:

— Уже! Неделю как!

— И документ имеется, — добавил я.

— Ладно, прикрыли-таки грех, — хмыкнул этот апологет старинной морали. — Но всё равно скажи, какую каверзу ты затеял с "Лоудстарами"? Почему на них собираются ставить самые слабые двигатели?

— Выбор в пользу дальности полёта в ущерб скорости, — пожал я плечами. — Это почти без риска позволит нам наладить сообщение сначала с Ресифи, потом через Парамарибо дотянуться до Санто-Доминго, от которого вполне доступен Нью-Йорк. На этом маршруте можно озолотиться.

— Три посадки для заправки, — почесал в затылке дедуля. — Больше тридцати часов в полёте.

— Пассажиров придётся высаживать на некоторое время, чтобы размяли ноги, супчика похлебали, приняли душ. Зато из того же Ресифи можно пересечь океан, долить горючего в Монровии и за один перелёт добраться до Испании.

— До Мадрида? — сразу возбудился Пётр Алексеевич.

— Вряд ли. До Кадиса или Малаги дотянемся, а дальше пусть местные перевозчики работают. Нам нужно подсуетиться с захватом дальних линий. Прикиньте! Из той же Монровии летим в Леопольдвиль. Затем — Аддис-Абеба и, наконец, Тегеран...

— ...Из которого ваша парочка угоняет самолёт и сбегает на нём на фронт, — выразительный взгляд в сторону внучки.

— Оль! Ты что, и раньше...? — не понял я.

— Впервые она это проделала ещё в Испании, но Володе удалось её перехватить. Тогда он и объяснил дочурке, что кроме стрельбы по врагам, можно крепко их огорчить просто аккуратно собирая информацию. Всё! — махнул дедушка рукой. — Хватит уже семейных воспоминаний. Отправляетесь на моё ранчо и ни ногой оттуда! Если совсем станет невмоготу — можете овец пасти. Надеюсь, никаких подводных лодок туда не заплывёт.

— Не всё так просто, — с виноватым видом сказал я. — Кому-то потребуется минировать субмарины, которые, несомненно, ещё не раз заглянут на эту тайную базу. И ещё я обещал лодочнику, что куплю ему новый мотор, если они с супругой не станут болтать о наших странностях. Он же не настолько глуп, чтобы не понять, что мы где-то неподалеку разместили довольно мощный заряд. Так что может и до подводной лодки додуматься. Опять же надо дать знать союзникам, чтобы караулили устье Амазонки, потому что оно само просится для оборудования там пункта снабжения, прикидывающегося обычной баржей. И, наконец, уже в сорок пятом году появятся самолёты, способные перевезти через Атлантику сотню пассажиров прямо в её широкой, северной части. Вот.

— Режим оракула? — Пётр Алексеевич посмотрел на Ольгу. А та — на меня. Виноватыми глазами.

— Это я к тому, что столь удобного случая для создания сети авиалиний больше не представится. Чуть позднее, когда Гитлер отравится в своей Рейхсканцелярии, на сцену выйдут крупные игроки с серьёзными капиталами. Если до этого Куберейра не займет прочно и незыблемо своё место на рынке авиаперевозок, нас тупо схарчат, даже, если будут действовать по благородным правилам честной конкуренции.

— Сейчас, или никогда? — ухмыльнулся дед. — Сейчас, конечно. Но — без вашего участия. Удалось отыскать один "Лоудстар" в Чили — его уже обслуживают в Аргентине на авиазаводе. И ещё один везут морем из Южной Африки. Маловато, конечно, для твоих наполеоновских планов, но это решительно всё, что не попало под мобилизацию.

— "Не попало" и "везут" как-то между собой связано? — сообразил я.

— Да, он после аварии. Но восстановлению подлежит. Ты мне лучше сообрази, как сдать союзникам сведения о тайной базе подводных лодок и придуманном тобой способе их минирования, но, при этом, не раскрыться самим?

— А через Москву? Передать послу точное описание вместе с подробными инструкциями. Обидно будет, если мы не продолжим уничтожать фашистские подводные лодки. Ну, пусть не мы, а союзники.

— Ладно, пускай наверху решают, — пожал плечами Пётр Алексеевич.

* * *

На ранчо было откровенно скучно — единственная отдушина — газеты. Из них мы узнали, что рейсы в Рио-де-Жанейро наша компания теперь выполняет и из Монтевидео, и из Буэнос-Айреса. В обоих случаях — через день. То есть самолёт гоняют утром туда, вечером обратно. Следовательно, работают пилоты, подготовленные для посадки ночью. Но машина летает по-прежнему одна — та самая, первая и всё ещё единственная.

Ещё было сообщение о том, что в паре десятков миль от Мар-дель-Плата корабль береговой охраны Аргентины зафиксировал подводный взрыв. Вскоре после полагающегося в таких случаях доклада на берег, к этому месту примчался британский крейсер, который отбомбился глубинными бомбами и долго выискивал обломки — Аргентинские моряки видели, как что-то собирали с поверхности воды.

Если я правильно прикинул время и расстояние — наша крестница простояла в секретной базе трое суток, после чего отчалила и пошла в свой охотничий район. Встретив явно не гражданское судно, погрузилась поглубже. Вот тут-то и сработал наш гостинец. Если бы англичане сообщили её бортовой номер — можно было бы убедиться наверняка. Хотя, неизвестно, определили ли они его сами. Вот и все новости. А я соорудил ветряк, чтобы вращать электрогенератор. То есть он (генератор) уже был, но мотор, который его крутил, сломался от старости. А теперь, когда случался подходящий ветер (а случался он почти всегда), мы могли не только освещать наше жилище, но и приводить в действие прядильную машину.

Откуда она здесь взялась? Так Ферда привёз — он Оле как бы дядя, потому что дедушкин сын, но старше нас всего на пару-тройку лет, поэтому — просто Ферда, а никакой не Фердинанд, то есть — не Фернандо. Русским он владеет плохо, как и матушка его, Хуанита, что обычно живёт под Монтевидео вместе с дедом и печётся о его здоровье. Денег дал тоже дедушка. Сказал, что лучше мы будем нитки сучить, чем безобразничать направо и налево. Припомнил нам и угон самолёта из-под Баку и драку в Буэнос-Айресе.

Про то, как овечью шерсть готовят к прядению — тоже скучно, потому что это большие чаны и какие-то химикаты. Оля помогала Ферде переводить умные книжки с немецкого, а я с английского. Единственная отрада — пруд, где можно поплавать. В общем, дедушка нас очень сильно наказал. И ещё газеты. Сначала английские, сообщившие, что их крейсер утопил у берегов Аргентины подводную лодку — ту самую, которая сама взорвалась в присутствии аргентинских моряков. И был даже упомянут её номер. Совпал с тем, что мы видели в секретной базе. Стало чуточку веселей — не зря трудились.

А потом поднялась газетная шумиха, про неприглядный поступок с приписыванием англичанами чужих заслуг, хотя Аргентина от лавров отказалась наотрез, заявив, что она тут не причём. Словом, жизнь проходит мимо нас, а мы только упражнения разные выполняем и невыносимо скучаем.

Эта бодяга закончилась телеграммой, которую принёс посыльный со здешней почты — до неё несколько километров. Дед нас срочно вызывал к себе. Вот сразу же и отправились на грузовичке — Ферда как раз собирался везти в Монтевидео готовые нитки, которых скопилось уже довольно много. Сотня километров по сухим дорогам — это недолго. Даже не подремали, как уже и приехали.

Глава 20. Формулировка

Оказывается, прибыл эмиссар с неизвестными полномочиями и заданием, суть которого не сообщается. Указано, что контактировать с ним должны мы с Олей. Точка. Найти нам его велено в одной из прибрежных деревень и дальше действовать по обстановке. Ни пароля, ни примет, ни даты и времени — словно тест на сообразительность.

— Не придуривайся, — хмыкнула Ольга, когда мы отправились искать таинственного гостя. — Понятно же, что это кто-то знакомый. Причем — военно-морской, потому что поселился на берегу залива. В селении-то том живут, в основном, рыбаки, продающие улов на столичном рынке. Кстати, наш экскурсовод — лодочник Аугусто — как раз оттуда.

— Военно-морских знакомых лично у меня ровно один. А у тебя?

— И у меня. Думаю, мы об одном и том же человеке.

— Краснофлотце с полосатым рукавом, что учил нас дыхательным аппаратам.

Одним словом, мы ни капельки не удивились, когда увидели нашего водолазного инструктора, занятого ремонтом обыкновенной рыбацкой сети.

Рядом никого не было — день на дворе, лодки на промысле, а хозяйки заняты своими делами. Товарищ инструктор, увидев нас, тут же сделал несколько шагов навстречу и прямо в лоб заявил:

— Товарищи майоры! Главстаршина Потапов прибыл в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, — рука его слабо дёрнулась, видимо пытаясь откозырять, но с этим позывом было покончено ещё на начальном этапе.

— Сержанты мы, — улыбнулась Оля. — Пожалуйста, чувствуйте себя свободнее. Кажется, вы слегка напряжены. Как вас, кстати, по имени-отчеству?

— Павел Осипович.

— Меня тут обычно называют Хельгой, а Ваню — Хуаном. Если услышите оклик "дон Пабло" — это вас зовут. А какое у вас задание?

— Содействовать, подчиняться, приказания выполнять.

Мы с Олей переглянулись и пожали плечами. Дядя Паша, похоже, как и мы, чувствовал себя не в своей тарелке.

— Как я понимаю, вы военно-морской человек, а мы сухопутные? — попытался я внести уточнения. — И подчиняться нам...

— Не-е, не в этом дело. Странно всё, вот в чём загводка. Глядите! — достав из-за пазухи газету, показал нам фотографию какого-то англичанина в форме и с крестом на груди. — Вот такими вас наградили.

— Интересно, какого они цвета, — уставились мы на чёрно-белое изображение.

— Крестик серебряный, полоски по краям планки беленькие, а средняя, вроде как сиреневая.

— Красивые, наверно, — вздохнула подруга. — Вы их вживую видели?

— Мне нарочно показали, чтобы я их вам описал. Называются просто — военный крест, и точка.

— Так каким же образом британцы узнали о нашей причастности к потоплению подводной лодки?

— Они, как я понял, догадались о причастности к этому каких-то русских и просили передать. Спросили, только, сколько человек участвовало. Вот две и привезли.

— Не могли они ни о чём догадаться, если никто не сболтнул, — возмутился я.

— Не-е. Никто не сболтнул. Наши дипломаты спросили ихних про то, что шибко интересуются судьбой подводной лодки с вот таким номером. И всё. Я, почему знаю — начальники очень громко ругались, не мог не услышать.

— Всё страньше и страньше, — пробормотал я.

— Не-е. Это всё мелочи. Мне велено ваше дело у вас перенять, а потом сдать его англичанам.

— А вот это действительно странно, — согласилась Оля. — Этак британские спецслужбы нас мигом вычислят. У них же в этих местах всё схвачено.

— Ну, так мне и сказали, что вы самые главные. Если как велите, чтобы я не противничал. А про сдать англичанам — это общий план. Опять же срок для этого не указан.

— Чёрт! — огорчился я. — Так всю войну и просидим на этом курорте. Даже на Рейхстаге не распишемся.

— Где? — не понял старшина.

— Самый правительственный дом в Берлине. Когда мы фашистов дотопчем, то на его стенах многие хорошие люди свои подписи оставят. Знаешь, как мне хотелось! — Оля, увидев, что я чуть не плачу, ласково прижалась своим крепким бедром.

— Дядь Паш! А ты про звания ничего не напутал? А то Ивану неделя, как восемнадцать стукнуло, а мне — с месяц.

— Не напутал я ничего, потому что у этой британской награды такой статут, что она полагается командирам боевых кораблей. А сухопутным, как вы, начиная с майора. Куда было деваться, если союзники с таким уважением отнеслись. Так и сказали господину послу, что майор Кутепов и майор Кутепова. Только лично вручить никак не получится — они на задании.

— О, господи! Дядя Паша! Это же полный провал! Англичанам достаточно полистать список Кутеповых, въехавших на их территорию за последний год — и мы раскрыты. Это ведь не слишком часто встречающаяся фамилия, — охнула Ольга. А я посмотрел по сторонам — точно. За нами присматривают. И лицо знакомое — тот самый знающий русский язык британский офицер, что опрашивал нас в Иране. На этот раз он одет в штатское, причем в наряд рабочего человека, который сидит на нём, как на корове седло.

Даже, если бы этот истинный джентльмен надел фрак и накинул на шею белое кашне, то и тогда его внешность не вызывала бы такого глубокого чувства внутреннего протеста, как сейчас — мало ли зачем лондонский денди заглянул в рыбачий посёлок!

Мы с Олей, как увидели, сразу повернулись и отвесили учтивые поклоны. И куда ему после этого было деваться? Подошёл, как миленький:

— Позвольте представиться, Дэниэл Смит.

— Хау ду ю ду, Дэн, — пожал я его руку. — У вас, вероятно, задание от Интеллиджент Сервис?

Смит обменялся рукопожатиями с Павлом Осиповичем и облобызал ручку Оле:

— Нет, я здесь по просьбе военно-морского командования. Его очень беспокоит активность германских подводных лодок в южной Атлантике.

— Ох, Дэниэл! Когда мы шли из Кейптауна в Монтевидео, я была так испугана рассказами об этих ужасных нападениях! — включила дурочку Оля. Посмотрела на меня, на Дэна и пожала плечами — мол, а что? По крайней мере, я попыталась.

— Материально помочь сможете? — спросил я британца.

— И материально, и вообще, чем угодно, — кивнул тот.