Бульк...бульк...бульк...Сижу под водой, возле зарослей камыша и тростника у берега, одновременно стараясь задержать свое дыхание. Давно сбросил тяжёлые, стесняющие движения в воде, ботинки. Куртка в воде словно кирпичами набита. Как же долго длится время. Первый раз всплыл среди зарослей травы, примеченной в момент падения. Чтобы не заметили. Небольшой дирижабль низко висел надо мной в небе, позволяя прочесть надпись на борту 'Мугалия Пост', а команда, бегая по палубе, всматривалась в речные воды, выискивая в воде ее высочество. Отдышавшись, пришлось уйти снова под воду. Еще...еще пять секунд...еще...еще ...вот теперь, наверное, все. Потихоньку выдыхаю и медленно всплываю под прикрытием речных растений из-под воды. Отдышавшись, оглядываюсь. Ф-фух! Никого нет, моста нет, кручи на берегу опалены черным. Хлопнул по волнам рукой:
-Ха-ха-ха-ха-а-а-а-а!!! А-а-а-а!!! Я их обману-у-ул! Обману-у-ул!
Из последних сил доплыв до берега, медленно выползаю на мокрый, с речными травами и галькой, песок. И совершенно без сил, от усталости и пережитого засыпаю день, засыпаю.
Просыпаюсь вечером от криков. Тело все болит и ломит. Неприятно в мокрой одежде лежать. Верх высох, а низ от набегающих волн намокает. Замерз я что-то. Надо вылезти совсем из воды, а то заболеть не хватало. Сил нет. Хотя о чем я, рад, что, фу-у, живой остался!
-Наше-е-л! Вон он, на песке лежит, вашвысочество.
-Где-е?
-На внизу, вон там, на бережку.
-Что с ним?! Живой?!
-Целехонек навроде. С верхов не видать боле. Вниз спускаться надобно. Ваше высочество. Момент. Сей час только канат вниз спустим.
Первый подскочивший ко мне военный перевернул меня и увидев мои первые телодвижения, заорал куда-то вверх:
-Живо-ой он! Как есть живой! Ни царапинки! Лежит себе и в ус не дует. Ей-ей-ей, вашвысоч...вы куды ж...не надо...мне ж ротмистр мой голову оторвет... за энти ваши пируэты.
И вскоре этот приятный запах рядом со мной и капли падающих слез:
-Сережка...ты живой! Живой! Уж все кончилось. Свои!
Спустившиеся военные в ярко-синих куртках с красными штанами с нашитыми красными галунами помогли мне подняться. И один из них, залихватски перевязав себя, а затем и её высочество княжну, с помощью медленно взлетевшего дирижабля, поднял на борт вначале ее. После чего, тем же способом меня и остальных. Вскоре, дирижабль, вздрогнув своими паровыми движителями, почихал дальше.
Что было дальше, я не помню. Просто, когда все участники поисков скрылись в недрах дирижабля, на борту мною занялся военный маг-фельдшер. Ее высочество он попросил удалиться. Сразу дав под язык какую-то черную пилюлю и начав вести пассы над головой, отчего я вскоре заснул. А очнулся я уже в столице, когда наш дирижабль приземлился.
— Уважаемые дамы и господа! В связи с особой ситуацией, не терпящей отлагательств, Комитет гонки принял согласованное всеми членами решение отменить полностью пятый этап гонки. А также не признавать уже достигнутые результаты некоторых гонщиков, достигнутые ими на пятом этапе. Также среди участников гонки произошли многочисленные изменения и сходы. По состоянию на данный момент, с тракта сошли гонщики, ставшие лидерами пятого этапа:
-Паровики имперского гаража, в полном составе, по причине поломок на тракте.
-Паромобиль 'Пуля' заводской команды Арбузова, по причине схода с тракта в результате поломок.
В связи с оными фактами комитет гонки постановляет:
-Первое призовое место и победителем гонки признается аглицкая команда 'Воксхолл' на одноименном паровике. Второе призовое место занимает Фред Марриотт на своей 'Супер -Ракете'. Третьим победителем гонки и соответственно, третье призовое место занимает команда братьев Гарднеров-Серполле на своем дубль-фаэтоне.
По решению главного акционера, его величества Императора, главный приз, кубок Гран-при Императорского Тартарского Паромобильного Общества "Пробег на кубок Императора" вручаться не будет, ограничившись положенными для призовых мест наградами.
Услышав эти новости, толпа недовольно загудела, принявшись немедленно обсуждать только что услышанное друг с другом.
Матрос помог мне спуститься по ступенькам на землю. Передо мной спустилась ее высочество Александра. Солнце уже почти зашло, уступая место ночи. Я, накрытый чьим-то одеялом и каким-то непонятным образом насухо от воды высушенный, стоял посреди поля. На этом поле, рядом с приземлившимся нашим дирижаблем, сверкая дежурными огнями, поодаль стоял дирижабль его Императорского величества, на котором он прибыл до начала гонки. В воздухе висело несколько военных дирижаблей, также сверкавшие огнями. Кажется, я заметил на бортах торчащие пушки. И, по-моему, некоторые обводы мне показались знакомыми. Приземлившийся дирижабль встречала небольшая группа военных, среди которых я узнал его величество. Он, крепко обняв свою непутевую дочь, погладив ту по голове, вскоре отстранился от нее и подошел ко мне.
-У вас талант, молодой человек. Столько качеств и знаний — прямо удивительно. А еще оказываться каждый раз в нужное время и в нужном месте. Отеческое спасибо за спасение моей дочери — и Император, в этот момент показавшийся мне, в первую очередь, не самым первым лицом страны, а просто простым, усталым от всего, человеком, подал мне руку.
После крепкого взаимного рукопожатия он сказал:
-Надеюсь все же вскоре увидеть вас не только воспитанником приюта, но и студентом Имперской Академии. Стипендия для вас мною подписана собственноручно. По достижению шестнадцати лет имеете полное право ей воспользоваться, поступив в Имперскую Академию или любое военное училище по вашему выбору.
Взяв меня слово ничего не сообщать журналистам о произошедшем и сообщить всю нужную информацию соответствующим службам, его Величество увлек за собой Александру. Как? Всё? И все на этом? Отвернулся, чтобы не смотреть на взлетающий дирижабль. Не успев разочароваться, слышу:
-Сергей!
-Да, ваше высочество, совсем забыл, ваша куртка на мне! — принимаюсь снимать ее.
-Ах, нет-нет, не надо, оставь!
Ко мне, быстро спустившись по трапу, подбежала ее высочество:
-Оставь себе на память. Это самое малое, чем я могу отблагодарить за твою помощь. Не хочу, чтобы ты считал меня...
И не договорив, обняла. Раздался гудок-ревун. Ее высочество отстранилась и позволила поцеловать свою руку, после чего, словно нехотя, принялась идти пятясь к дирижаблю, одновременно говоря:
-Мне не позволено остаться. Ах! Как я хотела бы многое узнать, но охрана сильно настаивает. Мне нужно лететь, Сережа. И я обещаю, как только будет можно, свидимся. Обязательно с тобой свидимся. И в целях моей безопасности пока молчи обо всем!
И вскоре, погрузившись в свой дирижабль, Александра с семьей взлетела, направившись явно в сторону императорского дворца.
Ну а мне предстояла беседа с офицерами, представившимися контрразведкой Империи. Долго и обстоятельно длилась этот разговор. Офицеры не угрожали, но нудно и не по одному разу задавали вопросы о предшествующих гонке событиях и о том, что происходило на самой гонке. К вечеру от этих расспросов и обстоятельного рассказа у меня разболелась голова. Ф-фух, надоело! Когда офицеры посчитали опросы достаточными, после нескольких часов разговоров, затемно, мне дали поесть. После чего под охраной доставили в гостиницу, где временно жила наша команда. Ночной стук в дверь и вскоре нас встретили ликующие объятия всех без исключения, еще сонных, участников команды. После ликования начались расспросы. Только вот радость всех присутствующих несколько поутихла после сообщения офицера, прибывшего вместе со мной. Заявив всем о том, что до особого указания мне запрещено распространяться о событиях, произошедших в финале гонки, офицер козырнул и пожелав всем спокойной ночи, удалился.
-Ну как, значит, добрался де в гонке до ее высочества?
-Добрался, Степан Николаевич. А вы сообщили то, что я вас просил на старте гонки?
Степан Николаевич только вздохнул:
-Подкузьмил ты мне, Сергей, с этим сообщением. Заарестовали меня сразу. Посадили в клетку, словно вора какого. Думал влип по-черному. А к вечеру все ж разобрались и выпустили. А уж к ночи и ты явился. Нет, не подумай, я не жалуюсь, все-все понимаю. Только скажи, там все нормально?
-Нельзя, Степан Михайлович, запретили говорить. Контрразведка.
-Вот как?! Значит, ее высочество де жива, раз их всех и тебя с гонки сняли. Предлог де про поломки-то мобилей, верно, надуманный.
-Степан Николаевич, я вам этого не говорил. Это ваши слова.
Старый гонщик еще раз вздохнул:
-Я же говорил, от богатых и знатных де жди беды.
Что тут на это скажешь. Только, ты не прав, Михалыч.
Наутро мы уехали в Старый Петерсборг. 'Пулю' нам не вернули, ограничившись выданной господину Арбузову распиской о временной конфискации означенного предмета на период расследования, что в немалой степени изумило всех. Что там нашли в моем паровике, догадок у меня не было. Кроме одной. Пуля просто понравилась ее высочеству и она, так сказать, ее придержала у себя. Взамен Молнии. Ехали обратно молча, хотя на языке у всех так и вертелось невысказанное желание подробно расспросить меня о событиях пятого этапа.
В приюте было еще тяжелее. Поздравления сменялись сочувствиями о сходе и пожеланиями побеждать еще, заканчиваясь вопросами про то, что было на пятом этапе. Потому что слухи и новости гонки дошли и до них. Отказывать ребятам и знакомым в этом была для меня еще та пытка. Хорошо ребята из нашей компании, правильно истолковав мое состояние и невозможность рассказов, как и в тот раз, в первый визит к императору, принялись отгонять от меня наиболее назойливых интересантов. И это дало свои плоды, потому что поток интересующихся этими событиями лиц и повторяющихся вопросов вскоре начал сокращаться.
А еще через пару недель на выходе из приюта меня ждала очередная приятная новость. В этот момент наша честная компания гурьбой шла на практическую.
-Сергей?! — окликнул меня знакомый голос.
-Бойко?! Ты?! Жив, курилка! -заорал я. И подлетев к недавнему напарнику, обхватил того двумя руками и подпробовал поднять его. Разок подняв его и опустив вниз, репортер принялся отказываться от сомнительной чести быть поднятым еще раз.
-Хватит-хватит, небось зашибешь еще ненароком, хандрыга.
-Что-о?! Сам ты, костеря известный. Сбежал от меня тогда. И, кстати, правильно сделал. Как ты, долго по лесу пришлось скитаться?!
Наши ребята, переглядываясь друг с другом, стояли молча, грея уши и ловя каждое слово нашего с ним разговора.
— Ой, и не говори. Слез я с мобиля, вы уехали. Приближался дирижабль. И мне пришлось забежать в лес. Рядом с дорогой был большой валун, под которым я спрятался. Авось не заметят. Мне небось никогда еще так страшно не было, когда дирижабль пролетел надо мной. Маленький, а такой большой военный дирижабль погубил. Это знаешь ли, страх наводит. Он пролетел дальше и я, услышав, как стих шум его винтов, вылез из своего укрытия на дорогу. А когда вдалеке я увидел зарево необычного голубого огня, языки которого быстро двигались в мою сторону, у-у-у! Небось магические штучки. Тут-то мне стало страшно второй раз.
-Да ладно, Бойко, огонь тот имел ограниченный радиус поражения.
-Вот. Не раз я ж тебе говорил, Сергей. Какими-то ты странными словечки сплошь сыплешь. Как его ...Сусанин, радиус поражения. Ругаешься даже как-то не нашему.
-Ладно-ладно, Бойко, ты не увиливай. Дальше-то что было?
-Дак что. Когда огонь стих, я пошел по тракту дальше. Добрел до первого небось опаленного пятна. Постоял там немного. Страшно сказать, что супротив нас оружие применили. Подъехала ее высочество на нашей "Пуле". Завидев меня, только и высказала мне за то, что я тебя бросил.
— Брось, Бойко, не переживай. Я ж тебя не осуждаю. И прости меня за те слова. Ты поступил тогда правильно. Сейчас я понимаю, что шансов выжить нам вдвоем в тот момент было куда меньше. Я и сам чудом жив остался. Но рассказывай дальше, не томи.
Ребята, совершенно потрясенные, едва дыша, стояли рядом, вслушиваясь в слова, произносимые моим инспектором-контролером, ставшим невольным товарищем по борьбе. Совершенно не смущаясь никого, Олег, словно вокруг для него были только я и он, принялся рассказывать дальше.
— Узнав то немногое, что было между нами, княжна уехала. Я же пошел по тракту дальше. Вскоре мимо меня пролетели аглицкие участники, мериканцы, нихонцы. Через некоторое время они вновь проехали, немало меня удивив. Представь мое потрясение! Обратно! Небось ты представляешь, они поехали обратно? Уж к ночи я набрел до реки, едва не свалившись с кручины в воду. Моста не было. Тракт был, а моста не было. Ее высочества тоже. Расположившись рядом в лесу, переночевал до утра. А утром подивился масштабу разрушений. Моста нет, в округе небось ни травиночки, мобиля же твоего тоже нет. И я подумал, что... либо ты небось ...того! -Тут наш репортер сглотнул: -либо небось смог выбраться. По тому, что я вижу тебя тут, значит второе. Вскоре прибыли артели плотников, наводить вместо напрочь сгинувшего моста временную переправу. Примкнул к ним подмастерьем и чернорабочим за возможность столоваться у них. А еще через несколько дней покинул их бригаду, едва появилась возможность попасть на тот берег. Добрался на перекладных до столицы. В редакции меня совершенно потеряли. Выслушав мою историю и сообщив последние новости в столице, отправили меня с паромобилем редакции сюда, наказав мне без репортажа не возвращаться. И вот я тут.
-И это все?!
-Ну да небось! А что ты еще хотел услышать.
-Бойко, ты хочешь сказать, что к ни полиция, ни контрразведка, ни люди императора к тебе не подходили?
-Ну да. Никого не было.
-Ха-ха-ха! Бойко! Да ты счастливчик!
-Эй, ты чего. Какой же еще я счастливчик?
-Чего-чего? Можешь сам совершенно спокойно рассказать людям эту часть нашей истории. А я тебе тут ничем помочь не могу. Запрет ее высочества!
-Не, ну ладно, а как же репортаж? У меня и в остальном куча вопросов.
-В каком еще в остальном?
-Ну как ты тут объявился. Небось странности твои.
-У-у-у, Бойко, это никому неинтересно.
-Нет, это весьма всех заинтересует. У нас выйдет шик-карный репортаж! Главная новость сезона! Вот смотри...
Императорский дворец. Рабочий кабинет его величества.
-Как продвигается расследование покушения на Александру, Михаил Георгиевич?
-Ваше величество! Мы делаем все возможное!
-Оставь все экивоки за той дверью. Говори, как есть. Знаешь же, лестью меня не проймешь!
-Мой император, пока все плохо.
-М-м-м?!
-Узнав о нападении, мы незамедлительно отправили телеграфом сообщение об всеимперском розыске во все воздушные порты и города Империи. Мугалийский дирижабль, участвовавший в нападении на ее высочество, был найден в порту Варшавы. Но мы опоздали. Лишь наши люди прибыли на портовую стоянку и поднялись на борт, то застали пустой дирижабль. Охрана порта сообщила, что за час до нашего прибытия с ворот порта выехал паровик с сошедшей на землю всей командой. По сообщенным охраной приметам на улицах и в предместье Варшавы моими людьми была организована погоня. Но все безуспешно. В пригороде неподалеку от тракта был найден брошенный ими пустой паровик. Анализ всех следов показал, что по неизвестным причинам, словно разыскиваемые почуяли погоню, бомбисты пересели на другой грузовой паровик. Вместе с грузом. Опросили всех вокруг. Свидетелей сего не нашлось. Попытка проследить по следам окончилась также безуспешно. Следы затерлись на тракте.
