Чернокрылый Ашикаби

Слушая перепалку этих двух женщин, Юме изобразила улыбку, которая могла бы посоперничать с улыбкой ее вечнорадостной сестры-секирей. "Итак... да, я реагирую на него", — подумала Юме, мельком глянув на молодого человека рядом с ней. "Это он... Мой ашикаби-сама..." — и повернувшись к нему, она доброжелательно спросила. — Как тебя зовут?

— Сахаши Минато... — ответил он. — А тебя ка...?

Но его прервали поцелуем в губы. Он очень удивился, что его первый поцелуй происходил с такой грудастой темноволосой красоткой.

В тот же самый момент его глаза расширились, когда он разглядел золотистые крылья с серебряными линиями, возникшие у нее из спины. Они достигали размерами не менее полутора метров.

— Секирей номер восемь, Юме по прозвищу "Судьбоносная", — заявила девушка, — с моим кулаком я сотру все препятствия на нашем пути... Ныне и навечно!

Карасуба мгновенно оказалась рядом с новоявленным ашикаби и ухмыльнулась ему в лицо:

— Ты в самом деле вызываешь у меня реакцию... — раздался смешок. — Теперь, возможно, боги будут смеяться надо мной... Я всегда думала, что ни один жалкий человечек не заставит мое сердце затрепетать...

Затем она свирепо глянула на Юме и Казехану, пригрозив:

— Скажите хоть одно чертово слово по поводу всего этого и я прибью вас!

Юме и Казехана, прекрасно зная характер Карасубы, попросту улыбнулись и кивнули головами. Темноволосая Юме пододвинулась и позволила Карасубе заняться своим черным делом. Та, притянув к себе опешившего Минато, поцеловала его — скользнув своим язычком к нему в рот.

После того как она насильно навязала ему свою волю, за спиной у нее возникли прозрачные черные крылья с красным свечением.

Отделившись от его губ, она в очередной раз усмехнулась и произнесла:

— Секирей номер четыре, Карасуба "Смертоносная". К твоим услугам... — она прислонилась губами к его ушам и зашептала. — Я вырежу всех тех, кто осмелится встать на пути моего ашикаби... Отныне и навсегда.

Две намедни окрыленных секирей посмотрели на грудастую шелковистую женщину.

— Давай, Казе-чан, чего ждешь, — начала Карасуба искусительным тоном, подразнивая, — не томи своего избранника в ожидании!

— Но... я... — Казехана опустила взгляд. — Я не уверена...

Юме вздохнула и подошла к старшей сестре-секирей, положив ей на плечо руку:

— Казехана, приглядись к нему... — посоветовала она.

И Казехана сделала это: снова взглянув в серые глаза Сахаши Минато.

— Что ты видишь? — спросила ее Юме.

Казехана изучала парня.

— Я... — собираясь с мыслями Казехана сделала паузу. — ... вижу молодого человека. Мужчину, который, возможно, надеюсь, сделает все, что в его силах, чтобы защитить то, что для него дорого...

(Прим. пер.: откуда такие выводы, я так и не понял — высосано из пальца...)

Она все еще колебалась и с грустным выражением лица отвела взгляд, добавив. — Мужчину... который полюбил бы... меня.

Карасуба, которая стояла рядом с парнем, подтолкнула его к третьей секирей. Спотыкнувшись, тот сумел поймать равновесие только прямо напротив взволнованной Казеханы.

— Эм... Казехана-чан... — молодой человек было начал что-то говорить, но чужой пальчик, который расположился у него на губах, заставил его замолчать.

— Будешь ли ты любить меня? — спросила она.

Минато решил отдаться зову своего сердца.

— Буду.

— Будешь ли ты любить меня, независимо от того, какие поступки я совершила в прошлом?

(Прим. пер.: ох, сопельки, довольно романтично, а вы как считаете?)

— Да, даже если ты сделала нечто непростительное.

Он сделал шаг вперед.

— Ты будешь любить меня даже больше, чем Юме и Карасубу? — это она уже прошептала, почти касаясь губами его губ.

Она ощутила, что ее сердце забилось чаще, а температура тела возросла.

— Даже, если я получу больше секирей, я буду любить вас всех одинаково и безоговорочно.

Он поклялся. Вот только интересно, откуда на него нашлись все эти клятвы?

(Прим. пер.: вообще, у меня лично уже возникло пару вопросов... как-то быстро гг адаптируется и принимает все как есть... Авторский произвол жи есть? Впрочем, спешу обрадовать — далее хоть какой-то обоснуй будет:)

* * *

В некотором (не) известном местоположении, женщина с багровыми волосами желала узнать, что же будет дальше.

* * *

— Тогда... пожалуйста, прими меня, как твою секирей! — продолжила Казехана и поцеловала юношу. Ее прозрачные крылья: сероватые с оттенком белого — раскрылись за спиной. Ветер кружился вокруг них в течение нескольких секунд, пока их губы не расстались.

— Секирей номер три, "Богиня Ветра", Казехана... — представилась она своему ашикаби. — Мои лезвия ветра обезопасят тебя от вреда.

Она дала обет с нежной улыбкой.

Минато вернул улыбку повелительнице ветра с нагинатой за спиной. И произнес:

— Я сделаю все возможное, чтобы исцелить твое сердце...

* * *

Минака стоял рядом с Таками и одним молодым человеком. Сейчас на нем был синеватый бизнес-костюм поверх белой рубашки и красного галстука. Его слух был острым, а светло-карие глаза колюче изучали сотрюдников в помещении.

В настоящее время вся троица находилась в очень большой комнате с множеством компьютерных экранов — и самым большим в центре, у стены.

— Сэр, три секирей были окрылены в течение последних шести минут.

Оператор объявила, постукивая у себя на клавиатуре.

— Отлично! — произнес белокурый безумец с широкой ухмылкой на лице. — Покажи-ка мне, кому это повезло стать ашикаби!

В этот же момент в большую компьютерную комнату зашли две женщины. Первая — низенького роста в черном боевом кимоно с одним только правым рукавом. Ее розовые волосы были уложены в спадающий сбоку хвост, который поддерживала клипса в форме ромашки. А глаза — темные с оттенком розового — смотрели с неодобрением. На ней также присутствовали: розовые плотно облегающие брюки и такого же цвета боевые перчатки без пальцев, но с металлическими запонками над каждым пальцем. Она фыркнула и скрестила руки на груди.

У второй же девушки, которая стояла рядом с низенькой-розововолосой, все тело было покрыто бинтами: от шеи и до пят. Также у нее имелись диковато уложенные светло-серые волосы, которые прикрывали ее левый глаз, оставляя открытым правый — с суженным желтоватым зрачком. Ниже — рваное кимоно цвета индиго, а на руках — серые зубчатые когти, типа перчаток; ее руки повисали всего в нескольких дюймах от земли.

Заметив их, Минака заговорил:

— А-а, Беницубаса, Хайхане. Я рад, что вы пришли вовремя.

И ухмыльнулся, махнув рукой в сторону молодого человека, представляя его этим двум секирей:

— Это Ичиеми Нацуо, он теперь будет ашикаби дисциплинарной команды.

— Приветствую вас, я с нетерпением буду работать с вами, — высказался молодой человек и поклонился.

— Отправляю фотографию недавнего ашикаби и трех секирей! — заявила уже знакомая женщина-оператор.

Главный экран засветился текущими данными. Увидев эту информацию, Таками стала ловить ртом воздух. На снимке, вместе с данными, был ее сын:

"Имя: Сахаши Минато,

Возраст: девятнадцать лет,

Статус: недавно прошел свой вступительный экзамен в Токийский Университет после неудачной попытки в прошлом году".

Минака рассмеялся:

— Так-так, походу судьба приложила к этому свою коварную руку? — он отточенным движением придвинул очки поближе к глазам. — Хмм... и кто же его секирей?

На экране появилась дополнительная информация:

"Секирей #03: Казехана,

Секирей #04: Карасуба,

Секирей #08: Юме"

Сразу у несколько женщин в комнате отвисла челюсть.

— ЧТО-О? — в унисон удивились Таками и Беницубаса.

"Хм... а вот это уже проблемка", — подумал Минака, задумчиво глядя на экран.

— Ми-на-ка... — тихо и со льдом в голосе заговорила Таками.

— Что ж... Таками-сан... Видно, это знамение... — вышеупомянутый мужчина попытался смягчить гнев женщины.

— Скажи мне, что я сплю!

Выкрикнула Таками и стала избивать бедного генерального директора.

В то время пока в помещении раздавались звуки соприкосновения кулака с телом, операторы все еще были заняты получением данных. А служба охраны слишком боялась встать на пути бесноватой беловолосой, избивающей директора. Да и приказа никакого не было...

Нацуо подошел к нахмуренной малышке с розовыми волосами и ее диковатой серенькой подруге.

— Приступим? — спросил он дружелюбно.

— Не сейчас, — пробормотала Беницубаса.

— Простите? — вежливо уточнил Нацуо.

— Я сказала нет, — ответила она и указала пальцем на экран. — Я хочу глянуть на него.

— Что ж, Беницубаса... — начал Минака, подозрительно полностью невредимый, в чистой одежде и в совершенно целых очках. — Я назначил Нацуо-куна, потому что уверен в его действиях.

Розоволосая раздраженно фыркнула:

— Мне нужен сильный мужчина — такой же как этот... как его... Минато... способность окрылить таких секирей, как Казехана, Юме-семпай И (!) Карасубу означает, что у него могущественное сердце! Кроме того, — она посмотрела на Нацуо, — я даже не реагирую на него...

— Может, он гомик... или не интересуется твоей маленькой грудью... — пошутила ее подруга с когтями и подленько захихикала.

— Я сейчас размажу твое лицо кулаком, Хайхане! — истерично взвизгнула Беницубаса.

— Достаточно! — прикрикнула Таками, и уже обратилась к Минаке. — Я хочу, чтобы мой сын не участвовал в этом!

— Сожалею... — пропел Минака. — Это невозможно, Таками-сан. Он уже "подписался", как ты выразилась, на это... И может выйти из игры только, если их уничтожат... иными словами, вперед нога...

— Только попробуй закончить это предложение, и я убью тебя! — последнюю часть сказанного женщина прорычала, заставив мужчину прикрыть свой чертов рот.

— Тогда... я умываю руки! — безумно выкрикнул он и побежал прочь из помещения в свой офис.

* * *

Около восьми часов вечера. Минато расположился в своей съемной квартире на полу. Рядом с ним сидела Юме с любящей улыбкой на лице. Карасуба же находилась на стуле и протирала свой клинок ватным шариком. А Казехана положила голову на колени своего ашикаби — тот провел рукой по ее шелковистым волосам.

Карасуба улыбалась, глядя в лицо своей старшей окрыленной секирей-сестры.

— Давайте-ка еще раз разложим все по полочкам — правильно ли я все понял... — начал Минато. — Я теперь часть великой битвы, которая состоит из ста восьми сверхсильных девушек-пришельцев...

— Среди нас есть и мужчины, — вставила свое слово Юме. — Одного я точно знаю.

Минато улыбнулся, благодаря ее за напоминание и продолжил:

— А я ашикаби. Человек, которому предначертано судьбой встретить одну или больше из вас...

Юме кивнула.

— Далее, мастер игры, Хирото Минака, который по совместительству является генеральным директором и президентом MBI... И он устроил все это ради собственного развлечения?

— В большей степени так оно и есть, Мин-чан.

Усмехнулась Карасуба. И убрав клинок в ножны, приблизилась к своему ашикаби и плюхнулась рядом с ним и расслабляющейся Казеханой. И продолжила:

— А ты гораздо сообразительней, чем кажешься... — она улыбнулась, но затем ее лицо стало серьезным. — Но я не допущу, чтобы мой ашикаби полностью зависел от нас.

Минато взглянул на смертельно опасную секирей и неожиданно для всех объявил:

— Конечно, я осознаю это. И не могу позволить вам всем делать для меня слишком многое — не отдавая ничего в замен... Мне тоже нужно прокачать свою задницу и навыки, или по крайней мере как-то поднять свое значение.

Три секирей были приятно удивлены его заявлением.

Затем Казехана усмехнулась своему ашикаби и сказала:

— В таком случае, сегодня вечером я с тобой точно повеселюсь, — и приподнявшись, чмокнула его в щеку. — Уж поверь мне...

— Минато-сан пропадет в мире боли и наслаждения... — двояко прокомментировала Юме.

— Что ты имеешь в виду? — подозрительно спросил он, поворачиваясь к шатенке.

— Как известно, Карасуба не отличается особой нежностью... — ответила ему Юме.

— А ты одичавшая... — бросила Карасуба ей в ответ.

— Полагаю, нам придется найти новую квартиру... — огорчил себя и остальных Минато.

— Это еще почему? — спросила за всех Казехана.

— Ну, у владельца дома есть правило: никаких женщин... — он печально вздохнул. — Поэтому как только он увидит любую из вас, он тут же выселит меня...

— Что ж, мне думается, мы все равно успеем развлечься до этого? — спросила Казехана, садясь и прижимаясь своими холмиками к его груди. — Начнем наш... медовый месяц... — добавила она знойным тоном.

Минато затрепетал от ее искушающей интонации и посчитал это очень заманчивым.

Встав, Казехана продефилировала в направлении его спальной комнаты. Она так призывно покачивала бедрами, что парень аж сглотнул.

— Это она не шутит? — не доверчиво спросил он, подозрительно глянув на Карасубу и Юме.

Ответ Карасубы пришел уже тогда, когда она села прямо на его промежность:

— Ну... — растягивая слова, начала она, медленно нависая над ним, — зависит от...

Она прервалась, поцеловав его в щеку. А затем поднявшись, ушла в том же направлении, что и Казехана — соблазнительно покачивая ягодицами.

Молодой человек не мог оторвать от нее взгляда.

Он услышал, как Юме хихикнула, тоже встав в полный рост.

— Мы будем ждать тебя, Отто (муженек).

И направившись в комнату Минато, вскоре закрыла за собой дверь.

Минато сидел на месте и, немного мандражируя, делал глубокие вдохи и выдохи.

"Фух, возьми себя в руки, чувак..." — нервно понапутствовал себя он в голове.

И затем направился в свою комнату.

— Ладно, девочки... — быстро продышал он одновременно с открытием двери. — Возможно, нам придется подумать о спальных принадлежностях, так как у меня... всего... одна... кровать, — замедлился он с речью в конце из-за того, что увидел перед собой.

Он даже не заметил, что дверь закрылась сама собой из-за небольшого ветерка, которому не откуда было взяться в комнате с закрытыми окнами.

Посреди комнаты находились его три секирей. И у каждой имелась теплая улыбка... ладно, не у всех: Карасуба скалилась — словно хищница, увидевшая добычу.

— Похоже, ты разглядел что-то интересное, а, Мин-чан? — покрасовалась перед ним Карасуба. Ее левая рука была над головой, а правая расположилась на бедре. Поддавшись вперед, она наклонилась — ее груди закачались, выставляя на показ умеренное количество своей слоеной красоты, а именно — черненький бюстгальтер с кружевными черными трусиками. А ее серые волосы спадали до земли.

У другой же девушки — Юме — оказался белый лифчик со знаком-секирей на левой чашечке. Ее нижнее белье являло собой кремового цвета плотно облегающие шортики, подчеркивающие ее хорошенькие формы. Юме, заметив взгляд ашикаби на себе, улыбнулась ему.

У последней девушки — Казеханы — верхнее белье составляло фиолетовый шелковый бюстгальтер, который явно испытывал проблемы с содержанием — еле обхватывая необъятную грудь девушки. Внизу же у нее находились пурпурные V-образные стринги. Казехана чрезвычайно зарумянилась под взглядом своего ашикаби.