Чернокрылый Ашикаби

— Что это ты имеешь ввиду? — обескураженно спросила блонди.

— Я сказала, что мне не нужен этот ублюдок! — заявила Йоми и добавила, смотря с еще более алеющим лицом на Минато. — Мой истинный ашикаби прямо передо мной!

Минато был потрясен тем, что она сказала... Оказывается реагировала на него. Зачем же она тогда только что кинулась в смертельную для него атаку...

Он уже предчувствовал, как получит за все это от своих трех уже окрыленных секирей...

— Акицу освободи ее... — вздохнул он.

Ледяная секирей посмотрела на своего "ашикаби" и нерешительно кивнула:

— Как того пожелаешь, Минато-сама.

Лёд, окружавший Йоми — разбился на части — и та опустилась на землю, в то время как ее оружие упало прямиком к ногам Минато.

Акицу была на стороже, пока ашикаби помогал ее бывшей противнице. Минато мельком глянул на оружие девицы и было наклонился, чтобы поднять его... Так, на всякий случай. Но кнут хлестанул в метре от него, заставив убрать крохоборные ручонки назад.

— Не дам! — снова прорычала блонди и требовательно обратилась к рыжей. — Йоми забери свое чертово оружие! Если ты сделаешь это, я попрошу Микагами окрылить тебя... Как ты можешь хотеть такого слабого ашикаби! Черт, у него даже нет ни одной секирей... — и бросила взгляд на Акицу. — А эта вообще брак и утиль.

После последних слов Акицу прищурилась. Температура окружающей среды быстро упала до такой степени, при которой небольшая находящаяся в зоне похолодания группа могла увидеть свое дыхание.

— К-какого черта... — выдохнула блонди.

Йоми просто застыла. Поражаясь той мощи, какой обладала "бракованная" секирей.

— Ледяная секирей номер семь — Акицу... — выдохнула-представилась повелительница льда.

— Номер тридцать восемь — Мицуха, — ответила блонди, теперь известная под именем Мицуха, и резко взмахнула своим хлыстом на едва одетую женщину.

Акицу лишь подняла руку и пробормотала:

— Пронизывающий холод... — и осколки ледяных шипов вырвались будто из-под земли, направляясь в сторону блонди-секирей.

Йоми снова застыла неподвижно, пока шипы обошли ее стороной — к намеченной цели.

Враг продержался недолго.

— А-а-а-а! — закричала Мицуха от боли, когда несколько ледяных шипов пронзили ее руки и ноги.

— Заморозь раны, — обеспокоенно приказал Минато обладательнице льда.

Акицу кивнула, и ледяные шипы распались на ранах, замораживая кровь и препятствуя ее излиянию.

Раненая секирей лежала на земле с лицом покрытым легким слоем льда.

— Кажется... ты оказалась сильнее... чем я думала... — произнесла она и потеряла сознание.

— Сделано, Минато-сама, — сказала Акицу, направляясь к знобящемуся ашикаби.

Сам же он наконец поднял косу Йоми и проворчал, ощутив ее вес:

— А она тяжелее, чем я думал... — и не охотно вручил ее обратно рыжей. — На, вот.

Йоми осторожно взяла острое оружие и сложив лезвия вдоль металлического древка, повесила ее за спину.

— Спасибо, — сказала она, приблизившись к студенту. — Мой ашикаби...

(Прим. пер: ... и засадила заточку ему в шею, разрывая дистанцию от хлынувшего от шеи потока... Короче, ая-яй, нельзя быть таким... Доверять нельзя никому! Но спишем на авторский произвол :)

И улыбнулась, поцеловав его в губы. Что заставило раскрыться и засветиться ее призрачные крылья красного цвета с темно-бордовыми прожилками.

— С моей косой я принесу смерть тем, кто посмеет навредить моему ашикаби... — поклялась она и добавила. — Секирей сорок три, Йоми. Я буду с тобой ныне и навсегда.

— Приветствую, Йоми-чан, — улыбнулся он своей новой спутнице.

Внезапно его голову кто-то ухватил, и он ощутил, как холодные губы коснулись его уст.

— Даже если я не могу быть окрыленной... — сказала Акицу с печалью в голосе. — Я заморожу всех тех, кто посмеет причинить тебе боль — отныне и навечно.

— Принимаю, Акицу, — снова улыбнулся он, но теперь уже своим двоим новоявленным секирей. А затем озадаченно глянул в сторону находящегося в бессознательном состоянии обмороженного тела Митсухи и спросил. — А что насчет нее?

— Нам придется подождать, пока сотрудники MBI не придут и не заберут побежденную секирей — таковы правила... — объяснила Йоми.

— Да будет так.

Кивнул Минато.

* * *

Не прошло и получаса, как Минато наконец оказался около поместья Идзумо. Глянул в свой мобильный, который к его удивлению потрескался. Однако удалось частично увидеть время — по крайней мере, за полночь.

— Девочки должно быть беспокоятся обо мне...

(Прим. пер.: да, пока ты, пес, ходил налево и хомутал девах :)

Пробормотал он, находясь перед парадной дверью — да не один — а в компании со своими двумя новыми секирей позади него.

— А если мои спят, или тоже гуляют, — и затем вздохнул. — И как же тогда мне попасть во внутрь?

(Прим. пер.: ути, щеночек какой — а за ручку подергать слабо? :)

— Возможно, если бы вы получили ключ, то могли бы входить и выходить без лишних волнений и беспокойства... — раздался позади чужой женский голос.

Минато и девушки обернулись. И встретились лицом к лицу с женщиной со светло-фиолетовыми волосами, одетую в кимоно — с белым верхом и красным низом. Ее волосы были связаны в высокий хвост, который тянулся до самой спины, и от самого лица обрамляющийся челками. Глаза — темно-фиолетовые. Также в руке она держала боккен (дер. макет меча).

— Сахаши-сан, я полагаю? — спросив, меж тем продолжила она, старательно не обращая внимания на развратное рваное платье Акицу.

"Спрошу-ка по этому поводу его завтра" — думала в этот момент женщина.

— Да, это я, — ответил Минато, выйдя из-за спин своих секирей.

По какой-то причине он ощущал огромную силу, исходящую от этой женщины. "Быть может даже сильнее, чем Казехана и Карасуба... Наверное, даже Юме не имела бы шансов против нее..." — думал он, глядя на ее боккен.

— Не волнуйся, — улыбнулась женщина молодому человеку. — Я здесь живу, а также по совместительству являюсь хозяйкой поместья Идзумо, — и она сделала полупоклон. — Я, Асами Мия, рада познакомиться с тобой, — и еще раз почтительно поклонилась молодому человеку.

— И я рад с вами познакомиться, Мия-сан, — Минато поклонился ей в ответ, а Йоми и Акицу просто кивнули.

Мия подошла и открыла входную дверь.

— Дверь кстати была открыта, — сказала она легким тоном и вошла в поместье.

Минато мысленно признал свою ошибку и, пропуская вперед двух секирей, последовал за ними внутрь.

— Может, чаю? — спросила хозяйка, держа свой путь на кухню.

— Нет, спасибо, — устало улыбнулся молодой человек и стал подниматься по лестнице в направлении своей комнаты. Акицу и Йоми молчаливо следовали за ним.

"Кажется, он будет хорошим ашикаби... если мое зрение меня не подводит..." — подумала Мия, заваривая себе чаю. А затем вспомнила бомжеразвратный прикид Акитсу. — Хотя, возможно, я и ошибаюсь...

* * *

Минато открыл чуть ли не первую попавшуюся дверь в комнату на втором этаже и заглянул во внутрь. И был приятно удивлен, обнаружив ту самую комнату, которую заняли его секирей. Они все спали и на их лицах застыли обеспокоенные выражения; Карасуба еще к тому же хмурилась во сне.

— Я вернулся, — пробормотал он с улыбкой. — Входите девочки.

И указал жестом располагаться.

— Где мы будем спать, Минато-сама? — спросила Акицу, которая вошла после Йоми и закрыла за собой дверь.

Минато растерянно задумался.

— Я, пожалуй, займу левую ногу своего ашикаби, — объявила Йоми с усмешкой.

— Тогда я правую... — пробормотала Акицу.

Минато виновато посмотрел на двух своих новых секирей и вздохнул. Он не нашел аргументов против их заявлений. Особенно таких — исходящих из уст женщин, обладающих могущественными навыками, способными разделать обычного человека на счет два.

Ашикаби прошел между трех сопящих секирей и осторожно снял с себя одежду; к своему удивлению, он уже начинает привыкать ко всему этому. Затем он взял из шкафа самое большое одеяло, каким бы удалось накрыть сразу шесть тел. И лег между Юме и Карасубой, осторожно затащив Казехану себе на грудь. Он ощутил теплые чувства, исходящие от бессознательно обнявших его секирей и смог заметить, что их выражения лица изменились к лучшему: с беспокойных на умиротворенные и даже радостные. Минато глянул на двух других — своих новых секирей и потерял дар речи.

Йоми стояла перед ним в черных трусиках и персикового цвета корсете, бюстгальтер которого еле-еле поддерживал хорошего размера грудь, которая выглядела так, будто сейчас вырвется из заточения, круша ремешки и фютеляжи.

Акицу же просто отбросила куртку Минато, которую он ей дал еще на улице, и бесстыдно стояла перед ним, сложив руки перед собой.

Минато похлопал по своим бокам — пока никем незанятым — и двое женщин прилегли к желанным спящим местам. Как только они с комфортом расположились, прижавшись головами к его бедрам, Минато, каким-то образом дотянувшись, поцеловал каждую из них в лобик.

— Спокойной ночи, девочки... — прошептал он, на ходу засыпая и только краем уха слыша их ответы в виде таких же пожелания ночи спокойствия.

Неизвестная спящей группе небольшая скрытая камера в темном углу потолка подозрительно блеснула, нацелившись объективом на спящих.

Особенно на Минато.

— Интере-есненько, — заговорил женский голос в одном (не) известном месте и, хихикнув, добавил. — Думаю, как-нибудь получится несколько занимательных экспериментиков... Хи...

И последовал развратный смешок.

* * *

Таками расхаживала взад и вперед по своему кабинету с немного обезумевшим выражением лица. Это было из-за последнего пришедшего обновления статуса ее сына в плане секирей.

— Кровавая коса Йоми... — пробормотала она, плюхаясь на стул. — Теперь у него целых четыре секирей... — и достала сигаретку, прикурив. — Я должна вытащить его из этого, пока все не скатилось в полнейшее дерьмо... — и выдув большое облако дыма в помещение, добавила, с безумием бормоча. — Я убью Минаку, если хоть что-нибудь случится с моим сыном или дочерью...

* * *

На следующий день.

Открыв глаза, Минато встретился с парой грудей прямо перед лицом — чуть ли его не касающихся. "Похоже, Казехана спала хорошо..." — подумал он со вздохом и отметил дополнительный вес, ощущаемый на теле.

Йоми лежала на его правом бочку, в то время как Акицу расположила голову на его бедре — можно было заметить маленькую замороженную дорожку слюней, проходящей в месте касания ее лица и тела Минато. Он провел рукой по макушке ледяной секирей.

— Утро, Карасуба, — произнес он с небольшой улыбкой, заметив внимание смертоносной.

— Утречка... — потянулась она, использовав его плечо в качестве подушки. — Значит, ты где-то прихватил парочку секирей, пока отсутствовал... — и с укором указала жестом на двух спящих женщин.

— Ага, — сказал он, видя, как Акицу спросонья потерлась лицом об его руку от прикосновения. — Прости, что вернулся так поздно... — извинился Минато. — Я не мог просто взять и оставить этих двоих на произвол судьбы и совершить то, чего они, вероятно, не захотят сделать добровольно, — в этот момент он глядел на Йоми, которая улыбалась во сне.

— Значит ли это, что мы должны делиться тобой с другими? — надулась уже проснувшаяся Казехана и посмотрела на своего ашикаби поверх своих аппетитных холмиков, чуть убирая часть их с его лица.

— Да, так и будет... — он поцеловал ее в лобик. — Я буду относиться ко всем вам одинаково и буду любить до того дня, пока не умру... — он в очередной раз поклялся себе.

Неожиданно раздался смех Юмэ и затем слова:

— Ты не можешь удержать его одна, Казехана.

— Знаю... — вздохнула ветряная секирей, глядя на двух более молодых новых спутниц ашикаби. — Почему эта "брошенная" с тобой? — спокойно спросила она, без злого умысла — имея в виду Акицу.

— Я нашел ее в парке, — отозвался Минато, пока Казехана устраивалась поудобнее — сев на его коленях. Он пощекотал ее спинку и продолжил. — Она сидела одна на скамейке в парке в одном окровавленном халате поверх ее плеч...

— И ты все равно приютил ее? — подняла бровь Карасуба, глядя на Акицу.

— И это говорит мне женщина, способная убить меня с помощью пальцев? — шутливо перекинул тему Минато.

Карасуба довольно усмехнулась, выгибая спинку:

— Точно.

Далее четверо выслушали рассказ Минато и что с ним произошло прошлой ночью. Они не были особо поражены тем, как Йоми отреагировала на него.

— Значит, она — секирей стихийного типа, да, — Казахана посмотрела на спящую Акицу и грустно добавила. — Должно быть, ей не сладко пришлось...

Минато кивнул.

— Это правда.

Неожиданно Йоми издала стон и открыла глаза. И протерев их, посмотрела на своего ашикаби и заметила остальных секирей... По-видимому, вчера ночью она либо не обратила на них внимание, либо не разглядела их лица. Теперь же, увидев их в воочию, она быстренько выбралась из теплого и насиженного местечка и попятилась — в страхе широко раскрыв свои фиолетовые глаза, пока не уперлась в стену.

— Ой ли я таки страшная? — Карасуба оскалилась дрожащей девушке.

— Ты... тоже Секирей Минато-самы? — боязливо вопросила она.

Юме кивнула с улыбкой за Карасубу и приблизилась к молодой секирей:

— Все в порядке, младшая, — стала она успокаивать, положив руку той на плечо. — Мы все здесь за одно... — и дружелюбно улыбнулась.

Йоми кивнула, но очень нерешительно.

— И я уверен, что Карасуба будет хорошенькой девочкой, — улыбнулся уже Минато, ощущая всеми фибрами души, как владелица нодачи двояко смотрит на него: вроде и с нежностью, но еще и с угрозой.

В этот момент затаившаяся Акицу решилась заговорить.

— Доброе утро, Минато-сама, — произнесла она и неловко уселась.

А Йоми в то время чувствовала себя такой маленькой и беззащитной по сравнению с остальными старшими сестрами-секирей, которые были много сильнее и опытнее нее...

* * *

Выглянув из общей комнаты в здании MBI, Беницубаса чихнула. Из одежды на ней ничего не было, кроме розовых боксерских шорт, которые подчеркивали ее хорошо сформированную задницу в форме персика и приятные глазу широкие бедра. Затем она вздохнула, расположив руки на своем маленьком бюсте размера первого.

— Хоть кто-то... — она мечтательно пробормотала. — Страдает так же, как и я...

Но прервалась, так как посторонний ветерок прошелся по ее розовым волосам.

Чужое слабое хихиканье привлекло ее внимание. Розоволосая повернулась к источнику голоса и глубоко нахмурилась.

Перед ней стояла одетая в полотенце, недавно вышедшая из душа — Хайхане, которая использовала еще один полотенчик для своих волос — как головной убор для сушки. То есть в данный момент на ней отсутствовали ее любимое рваное кимоно и столь же неприятного вида бинты и повязки, что делало ее похожей на мумию. Сейчас можно было заметить, что как и ее лицо, кожа данной секирей была столь же бледной, насколько омраченной различными шрамами. Ее второго размера грудь подпрыгнула, когда она плюхнулась на диван. И Хайхане поганьнько выдохнула, глядя на розоволосую и поддразнивая ее по поводу ее недоразвитой груди: