Выйдя из парадных дверей на улицу, я, держа в руке новенькую шляпу-котелок и тонкую трость с набалдашником, этих обязательных спутников каждого уважающего себя господина, навязанных мне придворным портным, взглянул вверх на небо. Утро нового дня порадовало жарким солнышком, словно напоминая всем нам о последних днях Тайлета, об уходящем лете и дыхании наступающей осени. Да и на булыжной мостовой вдоль Никольской хватало опавших сухих листьев, которые, впрочем, усердно сгребали своими граблями в кучи троица местных, колоритно выглядящих в своем облачении, дворников.
Вспомнив вчерашнее, я улыбнулся. А чего не улыбаться, жизнь-то налаживается. Вот вчера, к примеру. Асессор, трижды весьма удивленный — нежданным возвращением из небытия старшего сына, безуспешно разыскиваемого охранкой опекаемого лица и уж тем более, воистину неожиданным в этих краях, чай не столица, визитом в квартеру ее высочества, на радостях велел Маланье быстренько накрывать праздничный стол в гостиной и срочно слать гонца в кондитерскую.
-На Биржевую пусть сразу скачут, в Филисеевский. Ан нет! Пускай возьмут паромотор! Шампань Луи Родрера и Боллянжэ, алиатико с мозелью. И зельцерской чуток.
-В "Донон" на Аглицкую. Стерлядку там в шампанском в судках, севрюжки наисвежайшей копченой пусть упакуют. И обязательно белужьей икорки захватят.
-Засим к Андрееву. Непременно торт. Самый лучший. И северных пирожных. И фруктов тропических. Пусть не скупится -говорил возбужденный асессор, передавая не менее удивленной и радостной горничной несколько крупных ассигнаций: — Радость-то у нас нынче какая!
Позже, сидя за большим столом рядом с Сашей, Павлом и его семьей, весь вечер на себе ощущал жгучие взгляды его, весь вечер молчащей, сестры Варвары, то и дело, украдкой туда-сюда переносившей взгляд с Павла на меня и обратно. Сравнивала, наверное. Перед началом разговора ее высочество начала с дел государственных, доверительно сообщив асессору последние новости. Поблагодарила главу семьи за оказанную помощь Империи, сознательно умолчав о прошедших во дворце событиях, вручив асессору жалованную грамоту с личной печатью его величества, наделяющую Петра Алексеевича званием почетного гражданина. На словах подтвердила вновь согласие Императора на создание особой надзорной комиссии. И что Павла незамедлительно восстановят в правах, и без проволочек выдадут необходимые бумаги. Сняты и вопросы контрразведки касаемо моего опекунства, заявив, что Империя ко мне и моей личности вопросов боле не имеет. А также по секрету шепнула, что мне нужно срочно явиться в столицу. И просила особо не волноваться, Имперская канцелярия, признавая заслуги геройски погибшего капитана, в кратчайшие сроки рассмотрит прошение о признании князем Сергея Конова, согласно завещания князя Василия Павловича Отяева. В подтверждение своих слов она сунула мне письмо на гербовой бумаге. Впрочем, от внезапной новости о моей будущей эмансипации опекун не сильно расстроился, между разговорами за столом шепнув поговорить об этом позже.
Уважаемый Сергей Конов.
Как воспитаннику Старо-Петерсборгского Императорского ольгинского приюта трудолюбия в связи с недавно открывшимися новыми обстоятельствами, настоятельной необходимостью их проверки и заверения статута Вамъ надлежит явиться в приемную Имперской Канцелярии для беседы. Вам назначена аудиенция у исполняющего обязанности Главного Попечителя обществ призрения вечером 35 Дня Тайлеть, в 7 часов пополудни, для исполнения чего вам определен временный сопровождающий.
Секретарь Третьего отделения Императорской Канцелярии по общим вопросам Миргородов Алексей Петрович
Вместе со мной из дома асессора вышел дюжий лейб-гвардеец, до особого распоряжения приданный мне охранником. Один. Вчера, после столь памятного вечера-возвращения в семью Павла, по времени затянувшегося почти до поздней ночи, я проводил Сашу с приданной ей охраной до нашего дирижабля и посадив на борт, вернулся заполночь обратно. Договорившись встретиться в столице на ближайшей премьере. Петр Алексеевич с семьей ожидаемо не спали. Любезно выделив мне гостевую комнату, прося уважить и вообще быть как дома. Ее высочество с охраной возвращалась обратно в столицу, к родным в загородную резиденцию под столицей, откуда она отпросилась ненадолго. Развеяться и погулять после ужаса последних событий. А мой путь вел в приют и в мастерскую. Надо бы мосты навести, документы свои какие забрать.
Визит в приют в новом статусе вызвал у меня двойственные чувства. Ведь возвращение в альма-матер, которой я отдал несколько, пускай самых необычных, но реальных месяцев своей жизни, согласитесь, это всегда событие. Немножко припоздал к началу урока, отвык чуток за время блужданий по Тартарии, и надо бы соответствовать. Как у нас говорят, начальники не опаздывают, они задерживаются.
Вначале Аркаша-сторож на дверях был несколько удивлен столь раннему утреннему визиту щегольски одетого, давно разыскиваемого полицией, потеряшки, на несколько месяцев пропавшего из приюта. Он, недовольно смерив взглядом, принялся было с хрипотцой в голосе отчитывать, но увидев сменившего позицию бравого гвардейца-охранника за моей спиной, сник. И только высказал, что ежли де возвернусь, то надлежит свести вначале к Акулине Валерьяновне. А увидев богатый перстень на руках, только всю дорогу до кабинета заведующей и бурчал:
— Нашёл, значит, своих-то. А как есть знал, де ты, Сергей человек-то не простой. Вот как давеча заприметил, так и решил.
Заметив такую внимательность сторожа, снял княжий перстень совсем. Хвастаться новым статусом всем подряд и рассказывать я был не намерен.
Следом на лестнице встретился спускающийся Евграф Матвеевич. Наш уважаемый физрук неспешно спускался по ступенькам вниз, насвистывая одному ему известный мотив. Он, завидев меня, пробасил:
-О! Конов, гляжу, ты?! Нашёлся?
-Да! Я, Евграф Матвеевич!
-К нам? Тебя ж вроде полиция...
-Да нет. Все вопросы сняты. Вот зайти решил.
-Нда. Ишь ты?! -рассматривал мужчина меня: -Прямо так и не узнать. Всего несколько месяцев не был и только посмотрите на него. Вырос еще, возмужал, да еще и в плечах раздался. Человеком стал! -одобрительно хлопнул он меня по плечам. Я скривился от пронзившей меня боли, лечение все же нужно было продолжать: -Ох, извини! Ты ранен?! Где это тебя угораздило?
-Ничего-ничего, все пройдет.
-Так где ж тя носило столько времени?
-На фронте был, Евграф Матвеич. Имперский флот. Карагаиси-Калмация.
-Вот как?! Самая передовая! Удивлен! Экий молодец! Так это там тебя? -довольный услышанным, мужчина, по выправке бывший военный, гладил свою бороду:
-Как-то так получилось, Евграф Матвеич.
-И лейб-гвардеец ...э-э-э Преображенского полка с тобой? Точно?
-Со мной.
-Во что серьёзное влип? -продолжал выпытывать физрук.
-Да нет, все уже позади. Просто беспокоются, как бы чего опять не вышло.
-Ну да-Ну да. Ты вроде у нас мастак известный. Не вышло -повторил мои слова, словно думая о чем-то, Евграф Матвеевич: -Да что это я. Ты, верно, вначале ...к Акулине Валерьяновне?
Я кивнул. Мы с физруком тепло попрощались, пожав друг другу руки, и разошлись довольные встречей, каждый по своим делам. Доведя нас до дверей Акулины Валерьяновны, Аркаша услужливо постучал в дверной косяк, после чего схватился за ручку двери, первым пропуская меня.
Секретарь в учительской, крикнув "войдите" на негромкий стук в дверь, повернув голову на скрип открываемой двери, стала похожей на снулую рыбу и медленно прошептала:
-Нашелся, ну заходи-зах...Здр...ась...те! ...А ...вы... верно к Акулине Валерьяновне?! Так она тут. Я сообщу только -девушка, выскочившая из-за своего стола, юркнула в соседнюю дверь к начальнице. Была она там недолго, после чего вновь выскочила и просила заходить. Акулина Валерьяновна была готова принять.
Разговор с заведующей за закрытыми дверями продлился где-то с час. Как раз до первой перемены.
-А, это ты. Входи! -когда я зашел, поприветствовала Акулина Валерьяновна. Она с первого раза относилась нормально, но тут женщину было прямо не узнать. С первых же слов она начала держать дистанцию, говоря подчеркнуто вежливо и словно отстраненно.
-Ты, верно, за своим делом? Так у нас его нет.
-Что?! Как это нет?
Женщина принялась обстоятельно объяснять:
-Вчера получен телеграф из полицейского департамента и одновременно Имперской канцелярии. Первые сообщали о снятии твоей личности с розыска, а вторые уведомляли о незамедлительной передаче им всех дел по твоей личности. В короткой записке немного сообщалось о твоем участии в военных действиях и наследственном деле. Фельдегерь с канцелярии заявился к вечеру. Так что примите мои поздравления. Я верила, что ты обязательно найдешь своих родных. Правда, за вас очень рада и хотела бы надеяться, что, покинув стены нашего приюта, будете иногда вспоминать нас.
Не став напрасно разочаровывать ее, я лишь заверил заведующую, что о приюте у меня остались только хорошие воспоминания, а её лично, за деятельное участие в моей судьбе, доброту и ласку, буду помнить всегда. Женщина, от ласковых и приятных слов расчувствовавшись, немного оттаяла и предложила мне чашечку ароматного чаю. Я согласился и вскоре девушка-секретарь принесла чайник с конфетами и пряниками. Явно оставшимися с утреннего завтрака. Пили как раз до конца первого урока. Распрощавшись с ней, я пошел к двери. Когда я открывал дверь, Акулина Валерьяновна вдруг окликнула меня:
-Сергей, знаете, не могу не спросить напоследок!
-Да, Акулина Валерьяновна?
-Признайся, печатки эти твоих рук дело? Дортуар твой никак не признается. Заразной ваша игра оказалась, по всем городским учебным заведеньям разошлась. Уж измучилась жалобы коллег выслушивать.
Лучезарно улыбаюсь:
-Не могу знать, Акулина Валерьяновна. Удачного дня!
И вышел.
-Вот ведь стервец! Явно его рук дело, а все туда же. Не признается. Ну да ладно. Я еще выведу их на чистую воду.
После визита к заведующей, вышел в пустой коридор. Аркаши-сторожа уже не было, ушел куда-то. Попросив гвардейца подождать еще в коридоре у кабинета учительской, не видя смысла в своей охране, что меня тут может напугать, направился в сторону нашего класса. Пока шел по пустынным коридорам, гулко шлепая по уложенной на полу плитке новенькими штиблетами, рассматривал по сторонам. Искал любые изменения, произошедшие вокруг в мое отсутствие. Когда громко прозвенел колокольчик приютского звонка, я уже был возле нашего класса. Открылась дверь и первым из класса вышел наш попик. Ну да, тот самый, Евлампий -любитель гладить абажуры. Не узнав меня, он со стоически довольным видом прошел мимо. Ребята в классе не спешили выходить следом., собирая свои вещи. Не став ждать, когда они потянутся к выходу, я решил войти сам. Первым взгляд обратил на Анфису, благосклонно принимающую ухаживание рядом сидящего соседа, из новеньких. Девушка зардевшись, метнув торжествующий взгляд соседкам, играя на публику, позволила себя обнять.
Понятно. Ну и черт с ней. И хорошо, что так сложилось. Объясняться не придется.
-Конов?! Ты?! Ч-черт! Жив, чертяка! Братцы, а ну качать его!
-Эй-эй, вы чего? Не надо! Парни, не надо!
Налетевшие на меня скопом первыми, совершенно по-детски улюлюкающие, Петька, Илья и Олежка, вместе с другими подскочившими парнями, несмотря на лёгкое мое словесное сопротивление и резкую боль в теле, под взглядом наблюдающих за таким бесплатным представлением и хихикающих девушек и остолбеневшей, увидевшей привет из прошлого, Анфисы, резво подхватили меня. И принялись энергично подбрасывать вверх. Сделав так раза три, они, все же, видя мою реакцию и прислушавшись к моим словам, осторожно спустили вниз, принявшись следом заваливать меня вопросами:
-Обратно к нам?
-Нет, Петька, я тут совсем ненадолго. За бумагами своими приехал. А вечером лечу дирижаблем в Новый Петерсборг.
Ребята одобрительно шушукались друг с другом:
-Серег, где, сам-то столько времени пропадал?
-Олежка, далеко отсюда. На фронте. Записался в Имперский флот на дирижабль. Немного повоевал. Сейчас как-бы в отпуске. Вот к вам и зашел.
-Парни, айда во флот записываться. Колись, где такие штиблеты выдают? -Петькин бас ни с чем не спутать.
О-о-о, ты только посмотри на него, экий он важный! А как костюмчик сидит! А щиблеты у него! Надолго к нам?
-И это, Илья, не костюм, а спецодежда. Выдали вот. Как отпускнику. По должности положена. -посмеялся я над ними. Парни на миг зависли, явно раздумывая над возможностью такого.
-Да ты врешь все, Серега! -справедливо не верили они мне: — Во флоте такого не бывает.
-Бывает-бывает, еще как бывает! -не сдавался я.
-Парни, хорош! -вновь влез Петька: -Серег, чем та история закончилась? Не поймали?
— Да, Петь! История та нормально разрешилась. Не поймали только, я сам туда пришел. Там, в полиции разобрались и все вопросы с меня сняли.
Я лишь только слегка отбивался, не сильно дотошно отвечая на вопросы друзей. Блин, вот еще бы постоять. Или сбежать с урока всей компанией в дортуар. Наговориться там, рассказать бы обо всем, но. Вот-вот урок начнётся. Другие парни стояли рядом, не мешая, внимательно разглядывая и вслушиваясь в наш разговор.
Когда зазвенел предупреждающий о скором начале нового урока звонок колокольчика, ребята недовольно ворчали:
-Не мог на большой перемене заявиться? Столько же времени тебя не было. У нас тут столько всего было. Да и тебя послушать ох как хотелось бы. А теперь ищи тебя-свищи.
-Парни! Вот честно. Как только управлюсь с делами и мигом к вам. А если надолго, устроюсь на новом месте, открытку пришлю с обратным адресом. Можете мне писать. Всем отвечу. Обещаю!
Зазвонил колокольчик звонка, возвещая учащихся о начале нового урока. Учителя чистописания пока не было, но надо бы выходить. Пожав всем нашим руки и тепло обнявшись с каждым, нехотя выхожу за дверь.
-Сережка, подожди! Постой! -слышу сзади знакомый девичий голос. Я оборачиваюсь. Анфиса. Девушка, моя когда-то соседка по парте, выскочившая за дверь класса, отвлеклась на своего недовольного соседа, пытавшего ее остановить: -Да погоди же ты. Ты все не так понял.
Фыркнув, девушка взором обратилась ко мне.
-А, это ты! Анфис, здравствуй.
-Сережа, живой. -затараторила она: — Надо же, ты так изменился. Прямо не узнать. Здоровый вымахал. И хорошо выглядишь, с иголочки. Как ты любишь говорить, классно. -начала она с комплиментов.
-Да уж, спасибо, и тебе не хворать.
-Я девчонкам нашим всегда говорила, что ты не пропадешь и вернешься обратно. Аглая, противная, не верила, что ты вернешься. А я с ними спорила, говорила, ждала, веришь. А потом нам церемониальный телеграф перед классом читали, ага.
-Анфиса, у тебя я вижу тоже все хорошо. Кавалера нашла, поздравляю. Ты что-то хотела?
Девушка, на миг проявив свое неудовольствие уголками губ, быстро вернула себе обладание и заявила:
-Сергей, прости меня. За недостойную обиду и недовольство. Ну...когда-пыталась объяснить она. Видя, что я молчу, она спросила вновь: — Ладушки ..мир?
