Проходящая мимо случайная публика недовольно косилась и старалась быстренько прошмыгнуть мимо кучи стоящих детей и подростков, справедливо опасаясь за сохранность своих кошельков. Помимо разносчиков газет, зазывал такси, грузчиков, дворников, посыльных обоего полу неподалеку крутилась стайка чумазых оборванцев без определённого места жительства, также принимавших участие в наших поисках. В прохудившихся штанах, требующих каши ботинках и невообразимых не только по запаху обносках, они терпеливо ждали своей очереди. Сообщив старшому очередную новость, помощник Акинфия ссыпал малому информатору в ладонь медяки и, не чураясь грязи, благодарил. Ободряя за помощь, хлопал мальца по рукам, принимаясь затем отсыпать мелочь следующему. И с ними был даже худощавый паренек-возница, каким-то чудом оказавшийся в самом сердце царства мобилей. Держа в руках пучок сена, тот скармливал его стоящей небольшой лошадке, впряженной в двухместную двуколку, терпеливо ожидая своей мелочи за информацию.
Мелочь. На этом слове хотелось рассмеяться, но я давил предательски лезущую на лицо лыбу. Боже! Срочные, с того утра, поиски мелкой деньги для оплаты будущим помощникам, едва план был всеми принят, поначалу не вызывал тревог. Но после посещения нескольких магазинов в нашей денежной сумке мелочи было не много. Сказалось недоверие продавщиц и приказчиков к парням, справедливо ожидая от оных какого-то подвоха; и выбор мест для обмена, более пригожих для расчётов крупными ассигнациями. Пришлось на ходу план менять. И ехать в ближайшую большую столичную церковь, где, памятуя ненавистного мне батюшку Евлампия, как раз по времени должна начаться заутреня.
Нищие, калеки и сирые на папертях. Вот кто крупные держатели мелкой монеты в стране. Узнав причину странного возбуждения все заинтересованные лица просили немного обождать и вскоре скрывались долой с наших глаз. С тем, чтобы вернувшись еще до конца утрени, разменять имеющуюся у них мелочь на наши ассигнации по довольно выгодном курсу -целковый за осьмушку комиссии. Видели бы вы, какими изощренными способами, достойными пера журналиста, эта голь выполняла проверку полученных от нас в обмен ассигнаций. Купюры обнюхивались в стремлении учуять только им знакомый запах. Качество бумаги проверялось на ощупь и зуб. Самые грамотные вчитывались в текст самой ассигнации, пытаясь найти "холячею деньгу" -ошибку в купюре, допущенную при печати государственными фальшивомонетчиками из Катая. Слухи о наводнивших линию фронта денежных подделках на рисовой бумаге уже достигли столицы.
Почти каждый считал своим долгом обслюнявить врученную купюру, стремясь увидеть разводы краски на пальцах. Не обошлось и без неловких попыток зажать в руках ассигнацию, не отдавая заветный мешочек. Но они быстренько прекращалаись. Путем применения к ловкачу-нищему или старушке-божьему одуванчику воздушной ванны. Подходила и полиция. Увидев на пальце перстень князя, служивый взял под козырек и, недовольно рыкнув на крутящегося у него под ногами убогого, пошел посвояси.
Когда поток желающих меняться иссяк и мы двинули дальше, на первом же углу нас притормозил, едва не выскочив на мостовую, мутноватый старичок с бегающими туда-сюда глазками. Спросив, не видели ли мы тех, кого интересовала мелочь и получив подтверждение, он весьма шустро оказался передо мной.
-Слыхал, нашим клушам по осьмушке скидываете. Готов уступить сиятельству копейку, ежли сумма стоящая. Не тушуйтесь, прошу. Звать мя Фофан Силычем, меняльная лавка финансиста Жданова. Может слыхали такого?
Ах ты ж! И тут Жданов отметился. Как использовать это знание в своих целях, понимания не было.
-Ой! Сударь, вы припозднились. Ассигнации у нас кончились, все сменяли. Сейчас только в банк. А обратно возвращаться не станем. Далековато.
Меняла скептически сощурил глаз.
-А зачем жа столько мороки? Нешто скоро свадьба у сиятельства, раз мелкую деньгу собирали? Али плавить нешто собрались -ехидно пошутил, кряхтя и хихикая, старичок : -И охота жа уважаемым людям на улице было ноги бить. Все равно клуши и голытьба наша завсегда апосля ко мне жа деньгу на смену носят. Старого Фофана в округе все знают.
Я усмехнулся немудреной шутке. План, кажется, складывается. И решил шуткануть меняле в ответ. За то, что шутка может выглядеть враньем, а от аристократии такого поведения не ожидалось, я не дергался. Жданов и его люди стали моими врагами, поэтому политесы с ними разводить я не собирался.
-Так реформу наутро объявят. Денежную. Старую монету изымут из обращения и сменяют на новую. Целковый старыми мелкими за полтину новых. А чтобы паники в народе не было, введут лимит-не более 50 целковых мелочи на брата.
-Батюшки светы! Да не может ... -зазаикался Фофан: -никак энтого быть, сиятельство?! Брешешь!-старик на миг даже выпал из вежливости:— Мой хозяин об том не распространялся.
-Знаете что?-нарочно громко обиделся я:— Дуйте-ка вы...к своему хозяину. Расселся тут.
-А как жа...а как жа? -старику явно не хватало воздуха. Меняла задыхался. Неужели поверил?
-Что?
-Так вам жа никак невыгодно должно быть? Разве в банке больше сменяют?-просипел он. Клюнул? Так-так!
-А кто вам сказал, что я здесь выгоду ищу? Богоугодное дело людям помочь! -я пытался не заржать, больно шутка далеко зашла: -Богоугодное дело. К тому же, таким как я, будьте уверены — сменяют. Обмануть не посмеют.
Старик побурел лицом и слегка качнулся, бурча себе под нос ругательства. Кто-то из парней, стоящих за спиной старого менялы, успели придержать того от падения.
-Сиятельство! Господин хороший! -неожиданно повалился на колени старичок. Придвинувшись ко мне, он ловко ухватился за мою брючину и завопил: -Прошу! Не оставьте мя в милости своей! Ошибся жа!
-Вы что? Что? Что тебе от нас надобно, старый? -подхватили менялу парни. Тот продолжал вопить:
-Не оставьте! Не откажите, молодой господин! Добром жа прошу. У мя жа сиротки малые в приюте на содержании-замозабвенно, без запинки, врал мне меняла.
-Точно? Не врешь, старый? Проверю ведь, берегись! -принял я его игру.
-Как жа можно, сиятельство?!
-И сколько сменять хочешь. Все небось? -скептически оглядел я старого Фофана.
-Как жа! Все...нет...часть...нет ...все! -я, услышав запинку, довольно рассмеялся.
-Вот же жук старый! Сколько это — все?
-Восемнадцать...нет...двадцать тысяч целковых -выдохнул старик.
-Ого! Нехило! Это ж сколько по весу будет?-принялся я прикидывать.
Старик обрадовался, выжидая моего ответа
-Только мне столько не надо. Возись с этим металлоломом еще. -старикан потемнел. Добившись от него нужного эффекта, ответил: -Хозяин-то взашей не погонит? Тот только покачал головой: -Мне полная доверенность на ведение дел выписана. Вот как! — план сложился окончательно: -Ладно! Но если приплатишь, старый, за обмен -тогда возьму.
-Сколько? -едва слышно прохрипел тот.
-Ну шестьдесят за целковый -устроит?
-Это ж форменный грабеж! Без ножа режешь, сиятельство!-а вот и голос прорезался.
-Ну как хочешь. Было бы предложено. Дуй давай к своему Жданову. А мы в банк. Времени нет. Реформа то завтра. Угодное богу дело, главное, сделал. Так что вали с козел, старый.
Старикан думал недолго:
-Погоди, сиятельство! Я может теперь согласный.-пошел тот на попятную.
-Да? Быстро ты. А может теперь я не согласен?-решил подразнить
-Сиятельство! -просипел старик: -Не откажи! Хозяину скажу, благодарен вельми будет.
— Хозяину?! Напомни-ка, старый, кто там у тебя хозяин и где его искать, если что?
Вскоре почти четыреста килограмм мелочи в холщовых мешках из филиала конторы Жданова поменяли место нахождения, попутно обогатив меня на целых восемь тысяч целковых. Меняла оказался аккуратный и дотошный. Проверив содержимое мешков, принимали по весу. Когда старый Фофан закончил пересчет ассигнаций, на том мы расстались. Фамилию я меняле за все время так и не сообщил, однако обогатил себя знанием местонахождения главной конторы Жданова и его столичного дома. Жду не дождусь, когда удастся гада прижучить.
-Та-ак, гришь, Изюмскую всю исходил, Оголодаевскую и Тетерев переулок. И во дворы, значится, заглядывал? Верно?! -опрашивал Акинфий очередного информатора, ставя булавки с наколотыми квадратиками бумаги на линии соответствующих улиц: -И ничого? Эх-ма, где ж их там носит!
О чем-то задумавшись, Акинфий с усталым лицом на секунду-другую завис и отмер:
-Желание еще деньгу заработать имеем?
Пацаненок с важным видом согласно кивнул, в очередной раз подтягивая свои грязные сползающие вниз, великоватые тому, штаны.
-Ну лады! Успеешь седня вечор обернуться, тады на тебе Кол-па-ков переулок, Жу-ков мост и Ин-град-ская. -по слогам, вчитываясь в карту, произнес мой помощник:-Найдешь? Одна нога тут-другая там. Не обидим. На щец горяченьких с мясцом хватит. И наутро тож подходи. Волох! Отсыпь ему деньгу. Заработал!
-Акинфий, здорово! Как тут дела? Есть результаты? -говорю, подходя к нашим.
Стайка стоящих мальцов недовольно зашушукалась, но посторонилась, пропуская в круг пришедшего.
-Здоров, княже! Порадовать бы, но ничого! Пареши вона стараются. -грустно и беспомощно развел тот руками: -А вдруг...
-Не опускай руки, Аки! -прервал я его предположения, гоня пораженческие мысли прочь : -Найдём! Варьку с Аксей мы обязательно найдём. Дай только время. Михайла наш где?
-Да где ж ему быть-то. Ну приходил пару раз со своими. А...на ловца и зверь бежит. Вона идёт, растудыть его тудыть!
Поморщился. Бранными словечками я и сам пользовался, и даже делился своими, но слышать от других не любил.
-Здрав будь, барин!
-И тебе не хворать, Михайла. Здоров, бизнесмен.-тепло поздоровался я с пришедшим Быстрым. Появление шустрого пацана с каждым разом вызывало у меня к нему лёгкую симпатию. Тогда, едва мы заявились у порога общего коридора доходного дома, где тот с сестрой снимал крохотную комнатку, ютясь в небольшой каморке чуть больше моей в дирижабле, он принял близко к сердцу нашу тревогу. Со всей серьезностию на лице выслушал наш план по организации поисков следов похитителей по всей столице, добавив в него справедливых замечаний. Взялся за переговоры с дном из таких же, как он, подростков. Взрослым дядечкам тот справедливо не доверял, сказал, навидался всякого. Потребовал с нас обеспечить розыскные команды большим запасом мелкой деньги и справедливую оплату от организаторов, от себя внеся предложение о сумме расценки за эти услуги. Расценка Михайлы оказалась даже ниже той, что мы готовы были реально выделить. Я не спорил и паренек вскоре с жаром принялся за работу. Кстати, ничего не прося взамен. Услышав тогда, что мы разыскиваем своих похищенных девушек, тот насупился и от денег наотрез отказался. Но за своих дружков, как обычно вместе с ним участвовавших в поисках, оговоренную плату забирал. Вот и сейчас, прошмыгнув сквозь стоящих вокруг нас мальцов, перекидываясь с знакомыми только ему известными знаками, Михайла влез в круг.
-Ну и? Есть чего?
Тот уже горестно вздыхал.
-Увы! Как скрозь землю провалились. Никаких следов. Исходили район Кондории и Отмора, облазили окраины морского порта. Не сегодня-завтра и сам порт обойдем.
-Жаль. Спасибо за помощь. Ребят, вы сегодня хорошо поработали. -благодарно буркнул я всем вокруг, глядя на то, как в очередной раз на карте Акинфия сужается район поисков. Ну когда-то должно повезти?
-Найдем! Думаю, боженька наши потуги должон вознаградить.
-Должен. Волох, ты там отсыпь денежку-то. -видя как тот мнется без приказа старшого: -Как там Ежка?
-Да что с сестрой сделается-то?
-Привет тогда передавай. И когда все закончится, приходи с ней в гости.
-Приду, обязательно приду.
Но я уже не слушал ответ. Потому что вкалывал булавки в адреса конторы и дома Жданова, выделив их относительно других. И следом уткнулся взглядом в лежащую передо мной карту, размышляя только об одном. Где же могут держать девушек?
-Петр Алексеевич дома? -едва забежав в квартиру Бардиных и лично скинув верхнюю одежду на вешалку, не дав сделать это рядом стоящей Евдокии. Горничная, кажется, видя меня, готова была разреветься, надеясь услышать от меня плохие новости, но еще держалась. Обняв начавшую было дрожать женщину, шепнул ей:
-Евдокия, мы ищем их. Не вздумай реветь.
-Господисусе! Вы мужчина. А я? Как вижу, что те гады могут сделать с Аксиньюшкой и моей хозяйкой -ее губы задрожали, а глаза этой молодой женщины увлажнились: -Решительно ничего не могу с собой поделать. Жду не дождусь, чтобы все поскорей закончилось.
Я прижал ее к себе вновь, незаметно для нее передав ей горсточку силы. Поднять тонус в эти суровые дни Евдокии совершенно не помешает.
-Я и мои парни работают по всему городу. Мы их найдем. Веришь мне?
Женщина в последний раз шмыгнула носом и согласно покивала головой, успокаиваясь. Правда смотрела она осоловевшими глазами, словно увидела во мне наваждение. Тряхнув копной волос, женщина пробормотала:
-Ох, идите лучше в гостиную, ваше сиятельство. Кажется, Вас там Петр Лексеич давно дожидается. И спасибо...-вырвалась она из моего захвата: -но знаете, последнее было совершенно лишним. Не скрою, это было...приятно. Но ради всех чувств, ежели пытаете к Аксинье...прошу, не надо мучений.
С этими словами женщина развернулась и решительно выплыла из прихожей, оставляя меня наедине с собой и своими размышлениями.
Чего? Мучений? О чем это она? Я ж ведь Евдокии только тонус поднял. Или же не только? -в голову пришла совершенно шальная мысль, от которой даже волосы зашевелились:— Обана, вот же елки зеленые! Ну и ну. Все-таки с Евдокией на эту скользкую тему обязательно придется поговорить. Самому интересно, что женщины от передачи сил чувствуют. И с моим учителем на курсах тоже. Жаль, не до Рамсфогеля сейчас совсем.
-Петр Алексеевич, есть новости?! — Бардин-старший о чем-то размышлял, стоя у окна. Повернув голову, мужчина кивнул и пригласил садиться в ближайшее кресло. Пашка нервно ерзал на стуле рядом.
-Садись! Есть разговор.
Усевшись на предложенное место, принялся ждать, какие новости сообщит мой, теперь уже бывший, опекун. И слова не заставили себя ждать:
-Вчера мне удалось попасть на прием к одному моему старому другу. В общем, дело откровенно дрянь. Господин Жданов и его компания уже давно подозревается в разных темных делишках и находится в особом списке полиции. Однако прямых улик, доказывающих их участие, собрать на них не удалось. Нескольких тайных агентов, пытавшихся с заданием влиться в их общество, нашли мертвыми, привязать их смерть к ним никак не удалось. Самоубивцами оказались. В общем, и на сей раз твои недруги ведут себя чертовски аккуратно и привязать к ним похищение Варвары и другой девицы, как ее там, Аксиньи у полиции не получается. У нас, черт их возьми, не достаточно доказательств. А выдать санкцию на обыск у Жданова и его компании на основании только лишь наших предположений без достаточных доказательств генерал-прокурор решительно отказывается. У этого Жданова, в том откровенно уверен мой друг, есть и высокопоставленные заступники. В общем, мне посоветовали либо рискнуть и ждать до последнего, пока преступники не сделают какой-то ошибки, либо...согласиться на их условия, ежли мы хотим вернуть Варвару...девиц живыми и здоровыми. Ч-черт!-недовольно проскрипел Бардин-старшин: — никогда с момента всей моей службы в системе я не чувствовал себя столь совершенно беспомощно.
