— Ну? — сказал Маролан.
— Милорд, — сказал Фентор, — эта женщина появилась в лагере, не называет своего имени и не говорит, для чего пришла. Вы согласны со мной, мой добрый варлок?
— Почти.
— Почти?
— Да, вы ошибаетесь в одном пункте, мой дорогой Сержант.
— Тогда не скажите ли вы мне, в чем именно я ошибаюсь?
— Она не женщина, — холодно сказал варлок.
— Как, не женщина? — одновременно сказали Маролан и Фентор.
— Нет, она не живая, ее внешний вид — видимость.
— А, — сказал Маролан.
— Более того, — продолжал варлок, — она также Некромант, и, определенно, наиболее могущественный из всех, кого я знал или о ком слышал.
— Ба, — сказал Маролан, — откуда вы знаете все это?
— Сиренг сказала мне, — ответил варлок, указывая на дзура. — И, если этого недостаточно, она появилась внезапно, вместе с потоком золотых искр, а это означает путь, по которому могут пройти только некроманты.
— Да, это правда, милорд, — сказал Фентор. — Варлок предупредил нас о ней за несколько минут до ее появления, и мы все видели, как она появилась ниоткуда, в точности так, как он описал.
Маролан нахмурился, не будучи уверен, как он должен ответить на такую информацию, потом повернулся к незнакомке и вежливо поклонился ей. — Я Маролан, Лорд Саутмура, — сказал он. — И это моя земля.
— Тогда это вы, кого я пришла посмотреть, — сказала Некромантка, говоря низким, но не неприятным для слуха голосом, хотя почти лишенным интонаций, и с произношением, которое, хотя и довольно чистое, скорее напоминало то, с которым говорили в Городе Драгейра перед Катастрофой.
— Ага! — воскликнул Фентор. — Она говорит! Мне становится интересно.
— Если вы позволите, — сказала Телдра Фентору с металлом в голосе. Фентор пожал плечами и замолчал.
— Ну, — сказала Маролан, — вы не только видите меня, но и вы говорите со мной.
— Да, верно, но у меня есть еще кое-что, о чем я должна рассказать вам.
— Как, еще?
— Точно.
— Тогда говорите, я слушаю.
— Вы хотите, чтобы я вам рассказала?
— Я прошу прощения, но вы из той же самой семьи, что и мальчишка, который — но нет, этого не может быть. Ну, ответ на ваш вопрос, да, если вы можете, в этот самый момент — под которым, как вы понимаете, я имею в виду сейчас — сделайте мне честь сказать то, что вы хотите сказать, и не тратьте времени зря, больше, чем требуется, и, даю вам слово, я буду вам крайне признателен.
— Тогда я расскажу вам.
— Я буду вам признателен.
— Огромная армия Герцога Каны идет в этом самом направлении, собираясь сделать то, что считается злом, и вы являетесь единственной силой, которая в состоянии остановить ее.
— Кто, я?
Некромантка утвердительно поклонилась.
Маролан нахмурился. — И во имя кого я должен использовать свою силу?
— Во имя Его Величества Зарики, Императрицы.
— Императрицы по имени Зарика? — сказал Маролан.
Некромантка поклонилась опять.
— Она как-то отличается от Императора Каны и от других претендентов, о которых я так много слышал?
Некромантка в третий раз обозначила свое согласие.
— Итак, — сказал Маролан, пожимая плечами. — Еще одна Императрица. Но что делает эту Императрицу более легитимной, чем Кана?
— Орб, — сказала Некромантка.
Маролан повернулся и посмотрел Телдру, чьи глаза широко раскрылись от удивления. — Он вернулся? — воскликнула Иссола, которая, родившись после Катастрофы, ничего не знала о его присутствии.
— Так мне сообщили, — сказала Некромантка.
Телдра уставилась на Некромантку, Маролан продолжал глядеть на Телдру, а Фентор глядел на Маролана, ожидая любого знака, чтобы начать действовать, если, конечно, он должен будет что-то сделать. Некромантка, должны мы добавить для полноты картины, казалось не смотрела ни на кого и ни на что, хотя ее глаза были направлены в сторону Маролана.
— Ну? — сказал Маролан, обращаясь к Телдре.
— Милорд, я не знаю.
— Но это возможно?
— Я, э, я могу себе представить, что это возможно, милорд.
— А есть ли возможность узнать это совершенно точно?
Тут вмешалась Некромантка. — Любой, кто занимался волшебством или магией во время, которое называется Катастрофой, способен, приложив совсем мало усилий, узнать, вернулся ли Орб или нет.
Телдра кивнула. — Да, это кажется разумным.
Маролан кивнул Фентору. — Найди мне такого.
— Да, милорд.
Сержант вернулся очень быстро, за ним шла среднего возраста леди Тсалмот, которая участвовала в строительстве укреплений. Она поклонилась Маролану и представилась как Ойдва.
— Ойдва, — сказал Маролан, — правда, что вы волшебница?
Она, казалось, вздрогнула. — Милорд, — сказала она. — Да, правда, у меня были некоторые познания в Искусстве, но это было много лет назад.
— До Катастрофы?
— В точности, милорд. С тех пор волшебства в нашем мире нет.
— Но, если Орб вернется, что тогда?
— Если он вернется, милорд? О, это никогда не произойдет.
— Почему это никогда не произойдет?
— Потому что он был уничтожен во время Катастрофы.
— О? И откуда вы это знаете?
— Откуда? Ну, если он не погиб, то где он?
— Не вам спрашивать меня об этом, — резко сказал Маролан.
— Да, милорд.
— Для чего вы можете использовать волшебство?
— Для чего я... ну, милорд, есть множество вещей—
— Вы можете разжечь огонь при помощи него?
— Да, но, да, конечно.
— Делайте.
— Милорд?
— Сделайте это сейчас. Начните с огня, пусть он загорится в том горшочке, на который я вам указываю.
— При помощи волшебства, милорд?
— Да, да. При помощи волшебства.
— Но если—
— Попытайтесь, как если бы Орб вернулся.
Леди Тсалмот заколебалась, потом сказала, — Милорд, конечно я сделаю, как вы сказали. Но вы обязаны знать, что это бессмысленно. Если бы Орб действительно вернулся, я бы узнала это просто ощутив—
Внезапно ее голос оборвался, а глаза стали блестящими и широкими, как новенькие пенни.
Маролан, который не мог не заметить замечательное выражение, появившееся на ее лице, и, более того, тот факт, что она упала на колени, как если бы ее посетило видение, посланное богами, посмотрел на нее и просто сказал, — Итак?
— Я считаю, — тихо сказала Телдра, — что Орб вернулся.
Ойдва, очевидно услышав эти слова, взглянула на Телдру, с трудом сфокусировала на ней свой взгляд и кивнула. Потом она повернулась и самым простым жестом зажгла огонь в том месте, на которое указал Маролан. Вполне возможно, что это она оказалась первой, кто использовал Орб для волшебства после Междуцарствия, хотя с полной уверенностью это утверждать невозможно.
— Милорд, — сказала Некромантка, привлекая к себе внимание Маролана.
Маролан посмотрел на нее и резко кивнул. — Очень хорошо, я принимаю, что Орб вернулся. И я принимаю, что она — как ее имя?
— Зарика Четвертая, — сказала Телдра, которая конечно знала Историю, и была способна поставить правильный номер, связанный с именем.
— Да, — продолжал Маролан. — Я принимаю, что у этой Зарики есть Орб. И что тогда?
— Тогда, — сказала Телдра, — долг любого джентльмена обеспечить поддержку и защиту легитимной Императрице.
Вот над этой мыслью Маролан размышлял достаточно долго. — Очень хорошо, — наконец сказал он. — Я должен обдумать этот вопрос. В любом случае ясно, что я не могу разрешить этому — как его имя?
— Кана.
— Да, я не могу разрешить этому Кане захватить мои земли. Поэтому я соберу свою армию, какой бы она не была. Мы выходим завтра утром.
— Милорд, — сказал Фентор. — Я не думаю, что мы в состоянии сделать необходимые приготовления между сейчас и завтра.
— И почему?
— Ваше Лордство должно подумать о провизии, которую надо заготовить, о приказах на марш, оружие и припасах, размещенных—
— Сколько времени надо на все это?
Фентор заколебался. — Я думаю, что мы управимся в три дня, милорд.
— Три дня?
— Да, но, возможно, если сильно поднапрячься—
— Утро послезавтрашнего дня.
Фентор мигнул, потом кивнул, — Очень хорошо, милорд. Я немедленно займусь этим.
Маролан повернулся к варлоку, который мирно стоял рядом с собакой, кошка сидела между его ног. Ни от волка, ни от дзура, конечно, не осталось и следа. Маролану потребовалось несколько мгновений, чтобы восстановить спокойствие — в конце концов он узнал несколько потрясающих новостей — после чего сказал, — Вы уезжаете немедленно, чтобы обнаружить где они, сколько их и что они делают.
Варлок поклонился, соглашаясь с планом, после чего повернулся и немедленно начал проводить его в жизнь, пес и кошка последовали за ним.
Варлок, должны мы сказать, не стал терять много времени, собирая еду для себя и корм для своей лошади (его семья, как он называл их, была способна сама прокормить себя охотой) и сразу приступил к своей миссии, то есть ушел через час. Фентор, со своей стороны, немедленно начал готовить армию, созданную Мароланом — едва ли, как говорили все, даже три тысячи человек — для выступления в поход.
Маролан вернулся в храм, чтобы продолжить беседу с Аррой, которую нашел, стоящей у алтаря и водившей руками по его гладкой, полированной поверхности, как если бы это было домашнее животное, которое она гладила, или драгоценное сокровище, и она одна отвечала за его судьбу.
Она поглядела на вошедшего Маролана и почтительно поклонилась ему. Маролан без всяких предисловий объяснил ей то, что он только что узнал и рассказал о действиях, которые только что предпринял. — Ваше мнение? — заключил он.
— Я не понимаю, почему вы сделали мне честь и спросили мое мнение, — ответила жрица.
— Вы верите в это? Я имею в виду Орб.
— Милорд, вы должны понимать, что это не тот вопрос, с которым я хорошо знакома.
Маролан вздохнул и кивнул. — Ну, я могу только надеяться на то, что поступил правильно, и, более того, я собираюсь продолжать делать то же самое. Вы понимаете, вопрос об Императрице, настоящей Императрице, заставил меня задуматься, и я не был полностью уверен, как я должен реагировать.
— Милорд, что вызвало ваши колебания?
— Такое понятие, как служить другому. Эта идея мне не очень нравиться.
— Я поняла.
— Но Телдра, которой я доверяю, кажется чувствует, что я должен именно так поступать, и считает это само собой разумеющимся.
— Если вы хотите, я могу попросить Богиню дать нам совет.
— Я не вижу причин не делать этого, — сказал Драконлорд.
— Тогда я немедленно спрошу ее.
— Да, а я подожду результатов, так как, видите ли, мы обсуждаем не самую маленькую проблему. Как мне представляется, от решения, которое я в конце концов приму, зависит не только моя судьба, но и что-то намного большее.
— Что касается этого, — сказала Арра, — у меня нет и тени сомнения в этом.
Сорок Седьмая Глава
Как Тазендра воплотила в жизнь предложение Императрицы
Кааврен проснулся рано утром следующего дня от замечательно-громкого звука, больше всего похожего на "бум", которое делает тяжелый ствол дерева, когда падает с большой высоты в такую каменистую долину, в которой такие падения вызывают громкое эхо. Он мгновенно вскочил на ноги и обнаружил, что все остальные тоже проснулись, и весь лагерь слегка напуган этим звуком. Он спросил себя, кто сейчас сторожит, и, машинально, не задумываясь, попросил, чтобы Орб сообщил ему время — что доказывает, как быстро он, по меньшей мере в некотором отношении, свыкся с его возвращением.
Узнав время, он быстро определил, что это была последняя стража, которая разделялась, согласно схеме, которую он составил вчера, между Йасой и Тазендрой, поэтому он немедленно позвал леди Дзур. — Тазендра?
— Я здесь, — спокойно ответила она, выходя из-за большого камня, над которым, как осознал Кааврен, стояло облако тяжелого серого дыма, причем этот дым продолжал идти из-за этого камня так, как если бы там только что залили огонь.
— Клянусь Лошадью! — крикнул Кааврен. — Вы ранены?
— Ба, пустяки.
— Как, пустяки? — сказал Кааврен, пока все остальные, полностью проснувшись, с изумлением глядели на нее. — Видите ли, ваше лицо почернело, большая часть вашей одежды сгорела и изорвана вплоть до точки, за которой начинается ваша скромность, и, если я не ошибаюсь, дым все еще идет от вашей левой руки.
— Ну, — сказала Тазендра, пожимая плечами и пытаясь привести в порядок остатки своей одежды. — Все не так плохо, как кажется.
— Но что случилось?
— О, что до этого?
— Да?
— Ее Величество, — здесь она поклонилась в направлении Зарики, — были правы.
— Это не удивляет меня, — сказал Кааврен. — Но в чем именно она была права?
— Мой друг, вы знаете, что я изучала волшебство под руководством Сетры Лавоуд.
— Да, для меня это не новость — сын сказал мне об этом, и, более того, я имею честь видеть сам, как вы устроили здесь маленькое представление, которым мы все насладились.
— И, более того, я была волшебницей в старые времена.
— Я не в состоянии забыть, как вы множество раз спасли нашу жизнь при помощи камней-вспышек, которые вы готовили для нас. Но что с этого?
— Ее Величество сделало мне честь и предложило, чтобы в следующий раз, когда я буду использовать заклинание, я взяла бы силу из Орба.
— Да, и?
— И я подумала, что прежде попытаться использовать заклинание на враге, я должна попробовать его.
— Вы сами подумали об этом, Тазендра?
— Целиком и полностью.
— Да, это хорошая мысль.
— Я счастлива слышать, что вы так говорите, мой друг.
— Итак, вы решили попробовать его?
— Да, и хорошо, что я так сделала, потому что Орб изменился.
— Как, изменился?
— Точно.
— В каком отношении он изменился?
Тазендра нахмурилась, как если бы она искала слова, которые ей требовались, чтобы объяснить трудную концепцию. — Примерно, — сказала она наконец, — как если бы вы пытаетесь поднять валун и обнаруживаете, что он сделан из бумаги.
— Но это просто здорово, если вы действительно хотите поднять его, — заметил Кааврен.
— Я попыталась начать с маленького огонька. Но, вместо того, чтобы поджечь палку, которую я приготовила для проверки заклинания огня, произошел взрыв, сопровождавшийся огромным количеством дыма и немалым шумом.
— О, на шум я обратил внимание, — сказал Кааврен. — И, более того, я заметил и дым. Чем может быть вызвана такая перемена?
— О, что до этого, я не могу сказать.
Кааврен повернулся к Зарике, как если бы хотел спросить ее мнение об этом странном феномене, но Императрица только пожала плечами, как если бы хотела сказать, что, поскольку ей не довелось ощущать присутствие Орба до Междуцарствия, ей не с чем сравнивать.
— Возможно ли, — сказал Кааврен, — что сам Орб изменился, и волшебство стало более могущественным.
— Если это так, — внезапно сказала Ибронка, — тогда, вероятно, ногу Рёааны можно вылечить.
Тиаса, которая сидела на земле, встрепенулась и с надеждой подняла взгляд. Пиро взглянул на Ибронку, потом на Рёаану, потом на Зарику и, наконец, на Тазендру, как если бы он обдумывал вопрос о неизвестном потенциале и открывающихся возможностях.
