Льючин мягко улыбнулась. — Мне сказали, что раньше, наоборот, здесь ели очень мало морской еды; она предназначалась исключительно для торговли.
— А теперь?
— Рыбная ловля, к счастью, еще не умерла, — сказала Шант. — То, что они ловят, в основном продается на местных рынках. Но у нас есть поля недалеко от города, и оттуда мы получаем все, что нам нужно.
— Замечательно, — сказала Ибронка. — На самом деле моя мать, Принцесса, действует точно так же, хотя она говорит, что в дни Империи земля рожала больше, хотя я не понимаю почему.
— Неужели? — сказала Льючин. — А разве не может такого быть, что использовали волшебство, чтобы помочь растениям вырасти побольше.
— Вы знаете, я никогда не думала об этом!
— Льючин, — сказал улыбаясь Шант, — рассуждает как Атира.
— Как жаль, — сказала Ибронка, — что сейчас волшебство совсем другое.
— Увы, даже хороших сражений больше нет, — сказал Шант.
— Я знаю, — печально сказала Ибронка.
Рёаана поймала быстрый взгляд Льючин, потом они обе отвели глаза, стараясь подавить невольную улыбку.
Когда с едой было покончено, Шант доказал, что он так же хорош, как и его слово, приказав слуге отвести Рёаану в Замок Уайткрест. Кучера позвали, лошадь Рёааны привязали сзади, Тиаса сердечно поблагодарила Шанта и Льючин и попрощалась, затем тепло обняла Ибронку, — Мы увидимся снова, я думаю, — сказала Рёаана.
— Да, я убеждена в этом.
— А пока обними меня покрепче.
— С удовольствием.
После теплых объятий Тиаса взобралась в карету, которая, по команде кучера, помчалась через наступающую темноту. Во время езды Рёаана закрыла глаза и отдалась мягкому, убаюкивающему движению кареты, которая раскачивалась и подпрыгивала с определенной регулярностью, и погрузилась в подобие сна, так что она не знала, сколько времени они ехали, прежде чем кучер наконец остановился. Дверь открылась и Рёаана выглянула наружу.
— Но это не Замок Уайткрест, — сказала она.
— Да, но это, тем не менее, ваша цель, — пришел ответ.
Эти слова, которые на бумаге представляются очень зловещими, были произнесены самым доброжелательным тоном, во всяком случае без малейшей злости, так что они не показались Тиасе угрожающими.
— Но где мы? Я вижу как встречаются две дороги, и обе идут дальше, вперед и назад, направо и налево.
— Тогда вы там, куда должны были попасть.
— А вы кто? Ведь вы безусловно не тот слуга, которого я помню; когда мы уезжали из Девяти Камней в карете был совсем другой.
— Я возница.
— Я не понимаю.
— Возница — это человек, который везет вас в карете.
— Нет, я не поняла, что со мной произошло.
— А, пустяки. Вы спите, вот и все.
— Сплю? Сейчас?
— Конечно.
— Тогда почему я не могу проснуться?
— Потому что вы в моем сне, и он закончится, когда я проснусь.
— О. Да, я на самом деле должна спать, иначе все это не имеет никакого смысла.
— Хорошо.
— Но что я делаю здесь?
— Выбираете.
— А. Но это важный выбор?
— Для вас? Возможно.
— Да, но я не чувствую себя готовой сделать достаточно важный выбор.
— Отказаться от выбора — тоже выбор.
— Разве?
— Иногда. В другое время, да, это просто отказ от выбора.
— Прошу прощения, Возница, но, вы знаете, вы не слишком мне помогли.
— Я не помог вам? Но вы должны понимать, что я здесь не для того, чтобы помогать. Моя задача — привезти вас на место.
— Да? И что же это за место?
— О, что до этого, иногда это то самое место, куда вы сами говорите мне привести вас. Иногда это то, куда вы хотите, чтобы вас привезли. Иногда вы даже требуете, чтобы вас привезли туда. Иногда это перекресток.
Рёаана подумала, а потом сказала, — Я не уверена, что просила заставить меня выбирать.
Возница кивнул. — Да, это делает выбор еще более трудным, не правда ли?
— Но—
— Хорошо, хорошо. Считайте, что вы выбираете свое будущее. Это поможет?
— Клянусь Богами! Это еще хуже, чем я думала.
— Да.
— Что будет, если я буду продолжать? Что я найду?
— Кто знает? Большинство хочет любовь и удовлетворенность, или что-нибудь еще такое же бесполезное
— Как, вы считаете, что все эти вещи совершенно бесполезны?
— Я не знаю, у меня их никогда не было.
— А если я поверну обратно?
— Здесь слишком много направлений, чтобы обсуждать их всех, моя дорогая.
— И, тем не менее, вы сказали, что я должна выбрать.
— В любом случае вы можете выбирать.
— Я могу выбрать то, что хочу?
— Вы можете выбрать все, что захотите.
— Но тогда, я могу попросить любовь, приключения, богатство, счастье, как во всех тех рассказах, что, если помочь душе пройти Водопады Врат Смерти, появится демон и даст все, что—
— Я предлагаю не желание, а только выбор.
— Ну, должна признаться, я не понимаю.
— Я не предлагаю ничего. Я не даю ничего. Вы можете выбрать свой путь, вот и все.
— Хорошо, тогда я выбираю приключения, опасности и риск поисков судьбы и славы.
— Вы выбираете это? И, тем не менее, это ваша подруга — Дзур.
— Да, но почему только она должна получать удовольствие от жизни? Ей вполне достаточно любви и удовлетворенности.
— Очень хорошо. Тогда это и есть ваш выбор.
— Как вы думаете, он хороший?
— Не мне судить об этом.
— Да, но я до сих пор ничего не понимаю.
— Это естественно.
— Но вы можете мне сказать мне, почему меня заставили выбирать?
— Почему? Возможно это подарок Фортуны, хороший или плохой. Возможно вы довольны или недовольны своей судьбой, возможно из-за ваших глаз, а возможно из-за каких-то других ваших особенностей—
— Особенностей?
— Особенностей. Особняк Графини Уайткрест.
— Я ничего не понимаю.
— Замок Уайткрест, мадам. Мы приехали.
Рёаана открыла глаза и увидела, что она, действительно, находится снаружи очень большого замка, в котором мы уже имели честь побывать. Рёаана быстро взглянула на особняк, потом бросила тяжелый взгляд на слугу, который держал дверь кареты, но, кажется, это был тот же самый слуга, с которым они вместе выехали из Девяти Камней несколькими часами раньше.
После некоторого колебания, она разрешила слуге помочь ей выйти из кареты. К этому времени ночной грум уже осознал, что что-то произошло, и выбежал встретить карету. Узнав имя Рёааны и ее дело, он проводил ее до двери, пообещав заняться ее лошадью так быстро, как будет возможно. Попрошавшись, кучер уехал, оставив лошадь Рёааны привязанной к решетке. Спустя несколько минут Рёаана уже находилась в приемной и не одна, а вместе с Даро, Графиней Уайткрест.
Рёаана вежливо присела и сказала, — Я передаю вам почтительные приветствия от моего отца, Лорда Рёаанака, и моей матери, Леди Малипон.
— Ну, — сказала Даро, — вы должны рассказать мне о них, после того, как вы немного освежитесь. Вы понимаете, я надеюсь, что вы можете пользоваться нашим гостеприимством столько времени, сколько пожелаете.
— Вы очень добры.
— Пустяки. Путешествие было тяжелым?
— Совсем нет, миледи, просто долгим.
— Чем длиннее путешествие, тем приятнее отдых в конце его.
— Я никогда не слыщала об этом раньше, миледи, тем не менее я признаю вашу правоту. Но, могу ли я спросить, я слышала, что Граф, Лорд Кааврен, тоже здесь.
— Да, он здесь, но сейчас он спит, так что вы, без сомнения, увидитесь с ним завтра.
— Я буду с нетерпением ждать этого.
— Да, а тем временем, не хотите ли вы поесть?
— Лорд Шант и его друг, Леди Льючин, были так добры, что накормили мою подругу Ибронку и меня.
— Шант? Дзурлорд?
— Да, миледи. Вы знаете его?
— Он близкий друг моего сына Пиро, Виконта.
— А. Я и не знала, что у вас есть сын.
— Есть, моя дорогая, и почти вашего возраста. Но уже несколько месяцев, как он уехал по важным делам, и я не могу сказать, сколько времени пройдет, пока он не вернется.
— Хорошо, я с нетерпением буду ждать встречи и с ним, миледи.
— И он тоже, надеюсь, — сказала Даро с понимающей улыбкой, после чего проделала быстрые вычисления, как и любая мать на ее месте, насколько вероятна или невероятна связь между красивой и интересной юной женщиной из подходящего Дома и ее собственным сыном. Нет нужды говорить, что Даро, закончив свои вычисления, рашила, что она достаточно маловероятна. Что касается Рёааны, мысль о молодом человека из ее собственного Дома и, более того, занятого "важными делами", которые длятся уже несколько месяцев (а для Рёааны это могло означать только приключения), не могла не вызвать некоторый всплеск ее воображения. Тем не менее, так как юного джентльмена не было дома, она не слишком долго думала о нем; ее деятельный ум почти мгновенно перескочил на другие предметы.
И куда он перескочил? С молодого человека он перепрыгнул на его миссию, после чего, с открытостью, свойственной Тиасам, она сказала, — А что это за миссия, для которой молодой человек уехал из дома?
— О, что касается этого, — сказала Даро, — я ничего не знаю, за исключением того, что она связана с Чародейкой Горы Дзур, и что Сетра Лавоуд считает ее очень важной.
— Чародейкой Горы Дзур! — воскликнула пораженная Рёаана.
Даро улыбнулась. — Она познакомилась с милордом Графом еще до Междуцарствия, и даже, я думаю, считает его другом.
Рёаана, ошеломленная, открыла рот и забыла его закрыть. В этот момент появилась повариха с бутылкой вина, которую Даро распорядилась открыть и разлить, после чего она подняла бокал и сказала, — Добро пожаловать, моя дорогая.
Рёаана сумела с трудом выпить свой бокал и пробормотать спасибо, хотя она еще не пришла в себя от шокирующего открытия, что Сетра Лавоуд не только оказалась реальным человеком, но, более того, хорошо известна тем самым людям, у которых она остановилась. В конце концов Рёаана не выдержала и спросила, — А вы сами, миледи, встречались с ней?
— С Чародейкой? Ну, тогда я была при дворе, Сетра тоже была там, так что один или два раза наши пути ненадолго пересеклись, но это все.
— Клянусь чем угодно, этого более чем достаточно!
— Вы так думаете? — сказала Даро, улыбаясь.
— Вы должны простить меня, мадам, но, вы же понимаете, у меня нет никакого опыта, ведь я из герцогств, а там все считают Чародейку легендой, а не живым человек.
— Да, я понимаю это достаточно хорошо. Но не думайте об этом слишком много.
В этот момент появился ночной грум и сказал, — Миледи, лошадь нашей гостьи поставлена в конюшню, почищена и накормлена. Но что я должен делать с ее чемоданом?
— Отнеси его в самую западную комнату из тех, что предназначены для гостей, — сказала Даро, — так как в течении некоторого времени мы будем получать удовольствие от компании юной леди.
— Да, миледи. И, если позволите, я хотел бы тоже поприветствовать леди, которая сделала нам честь и посетила нас.
Рёаана улыбнулась на приветствие слуги, который поклонился и исчез.
— Завтра, — сказала Даро, — вы встретитесь с Лордом Каавреном. А пока, так как вы сказали, что не голодны, возможно вам стоит отправиться спать.
— Действительно, миледи. Я не могу не признаться, что прошло много времени с тех пор, как я спала на настоящей кровати.
— И теперь вы это сделаете, моя дорогая. Повариха покажет вам вашу комнату, и я желаю вам спокойной ночи.
Тридцать Третья Глава
Как Зарика преодолела Дороги Мертвых
Мы, наконец-то, возвращаемся к благородной Принцессе Феникс, Зарике, которую мы в последний раз видели прыгнувшей, вместе с лошадью, в Водопад Врат Смерти. Читатель может заметить, что прошло какое-то время; так оно и есть, мы довольно далеко продвинулись в описании нашей истории, а Зарика все еще делает то, что потом назвали "Великим Прыжком в Историю". Можно — и это будет правильно — сказать, что Зарика все это время была подвешена над водопадом, но, если говорить совершенно точно, она провалилась назад во времени, потому что хорошо известно, что время, обычно так хорошо ведущее себя и равномерно двигающееся вперед со скоростью шестьдесят секунд в каждую минуту, шестьдесят минут в каждый час и тридцать часов в каждый день, совершенно сходит с ума в странной области под Водопадом Врат Смерти, и начинает вести себя так, как если бы полностью отвергает любой здравый смысл, так что мы просто обязаны дать небольшое пояснение, рассказать о его поведении и о практических способах борьбы с этим поведением.
Говоря простыми словами, вот то, что читатель должен понять: Время ведет себя совершенно по другому на Дорогах Мертвых, и, так как время это способ, каким развивается история (пускай читатель сам попробует представить себе историю без времени, если желает понять это), то рассказ о событиях, которые происходят на Дорогах и имеют далеко идущие последствия, будет полон противоречий, которые отражают странности времени. Мы уверяем читателя, что сделаем все, что в наших силах, чтобы уменьшить эти противоречия до минимума, и больше не будем касаться этой темы на протяжении оставшейся части главы, как если бы они не имели никакого влияния на историю, которую мы в настоящее время пытаемся рассказать.
Поняв это, мы обнаруживаем Зарику на дне Водопада, который нависал над ней на высоту, которую невозможно было определить хотя бы по той простой причине, что туман и брызги от падающей воды закрывали ей зрение. Когда она поняла это, то попыталась вытереть глаза и избавиться от капель, продолжавших падать на них, и тут ей пришло в голову, что она выжила во время падения. Ее следующей мыслью был, на самом деле, вопрос самой себе: а действительно ли она жива; ведь было вполне возможно, что она мертва, и, как и любой мертвый, оказалась в том самом месте, где должны быть мертвые.
— Я чувствую себя так, как если бы жива, — заметила она самой себе. — Но, кстати, я никогда не была мертвой, так что я не знаю, как себя при этом чувствуют, а следовательно никакое сравнение невозможно. Ну, давайте сделаем определенные проверки, в конце них я должна точно узнать, что жива, или точно узнать, что мертва, или, в самом худшем (и, должна я признаться, самом вероятном) случае, я окажусь неспособна определить это и буду вынуждена заключить, что это не имеет никакого значения.
Приняв решение, она сделала свою первую проверку и встала, только сейчас осознав, что все это время лежала в мелкой воде. Следующее открытие состояло в том, что она была вся мокрая, хотя холодно ей не было. — Если бы я была душой без тела, — сказала она самой себе, — как я смогла бы почувствовать себя мокрой? Но, кстати, возможно, что я ошибаюсь — наше сознание совершенно спокойно может обманывать само себя, например когда мы воображаем себе что уловили заинтересованный взгляд со стороны молодого человека, которого находим привлекательным, или когда верим, что наш противник по игре нарушил правила, так как иначе мы бы выиграли. Итак, а есть ли у меня пульс? Да, похоже что есть, и именно в том месте локтя, где он всегда и был. И, более того, замечательно быстрый пульс. Итак, опять, это не слишком убедительно, но это указание, нет никаких сомнений.
